Forest fairy tales

Ника Уэбстер, 2023

Совсем рядом с человеческим миром, отделенный от шумных и людных улиц Города невидимой гранью существует Волшебный лес. Мир, на чьих землях издревле живут существа из легенд и мифов, историй, рассказываемых детям на ночь. Этот мир укрывает от человеческих глаз своей магией Золотой дракон, оберегая и защищая народы Волшебного леса. Он разыскивает полукровок в человеческом мире, он спасает глупых детенышей, случайно забредших на ту сторону. И помогает им обрести семью и стать собой.

Котенок по имени"Гав"

Утром Город оживает: улицы наполняются шумом автомобилей, голосами спешащих по своим делам прохожих, разговаривающих по телефону на ходу. Иногда они сталкиваются, вскрикивают недовольно, пролив кофе на чистую рубашку, извиняются, иногда перебрасываются парой незначительных фраз типа пожеланий доброго утра.

Над головами у них мигают светофоры, уличная реклама сменяет друг друга, в вышине над облаками гудит самолет, белым росчерком оставляя свой след на небе. И только маленький ребенок, играющий в переулке, замечает вынырнувшего из теней между домами высокого незнакомца.

Незнакомец одет в черное, и одежда его блестит на солнце — он вообще весь блестит — ребенок восторженно приоткрывает рот. Незнакомец, заметив его, с заговорщическим видом прикладывает палец к губам; глаза за приспущенными очками светятся расплавленным золотом… Он выходит на улицу, а ребенок как ни в чем не бывало продолжает играть, позабыв об этой встрече.

Люди, кто удивленно, кто с опаской, косятся на странного парня в черной косухе и кожаных брюках, вышедшего из переулка. Осень, конечно, уже позолотила улицы Города, но от прогретых солнцем стен, от темных, сглаженных временем, камней мостовой и светло-серого полотна асфальта все еще веет теплом. Позднее тепло бабьего лета плывет в воздухе вместе с ароматами коричных булочек из пекарни на углу, хот-догов и чьих-то цветочных духов, а может то цветущая, назло холодам, камелия.

И в такой погожий день, парень сильно выделяется из толпы. Его массивная фигура, затянутая в кожу, внушает подсознательный трепет, но парень приспускает очки и улыбается солнечно так, сразу как будто становясь моложе.

И люди замечают, что у него вообще-то веснушки и волосы светлые в косу заплетены небрежно, а в кулаке не нож, а букетик ромашек, в другой руке и вовсе полупрозрачный пакет с продуктами. Люди отводят взгляд, пожимая плечами и дальше спешат по своим делам. Только некоторые девушки восхищенно смотрят ему вслед.

Парень движется на удивление легко и грациозно, никого не задевая, и потому скоро на него совсем перестают обращать внимание, мало ли фриков в мире. И никто не видит за солнечными очками, что глаза у незнакомца закрыты: его ведет чутье, зов крови. Повинуясь этому зову, парень сворачивает в ближайший парк, некоторое время плутает по тропинкам и наконец выходит к старой, заброшенной карусели.

Он подходит ближе, опускается на корточки и заглядывает в темноту под каруселью. «Темнота» недовольно щурит флюорисцирующе поблескивающие голубые глазищи и яростно шипит на него. Парень хмыкает, некоторое время роется в пакете — «темнота» настороженно молчит — и протягивает в темноту сэндвич с жареным сыром.

Сэндвич молниеносно исчезает, вслед за ним в темноте так же быстро исчезают еще два сэндвича с грудинкой и шоколадка. И тогда парень вдруг… шипит в ответ на темноту, но в его шипении можно различить слова, слова древнего нечеловеческого языка. Он нашептывает вкрадчиво, ласково, успокаивающе:

— Не бойся, не бойся, не бойся. Я свой. Я такой же, как ты. Я не причиню тебе вреда. Доверься мне.

Из темноты высовывается худая мальчишеская рука в цыпках и складывает пальцы в известный жест. Парень вздыхает и берет отложенный в сторону букетик, отрывает один цветок, измельчая его в порошок между пальцев, и сдувает с ладони в сторону темноты. Темнота чихает, и вскоре из-под карусели вываливается грязный донельзя мальчишка — тощий и лохматый. Дикий котенок, явно полукровка, еще не научившийся обращаться, — некому было учить.

У мальчика зрачки вертикальные в горящих серебром глазищах, в пыльно-серой копне давно не стриженных волос подрагивают острые кончики ушей. Слегка облезлый хвост хлещет по тощим бедрам. Мальчишка шипит, скалится и пытается прыгнуть на незнакомца, но его ведет.

Парень ловко подхватывает его, бережно прижимая к себе, гладит по спутанным лохмам, чешет за ухом и шепчет-шепчет-шепчет ласково, успокаивающе. Мальчишка вяло дергается, сердито фырчит, но уже как-то по инерции, моргая все реже: он засыпает.

Парень осторожно поднимается на ноги, кутая мальчика в свою куртку. Придерживая ребенка одной рукой, второй он прямо в воздухе чертит какие-то знаки, загорающиеся золотом, и шагает в открывшийся портал. Бережно кладет мальчишку на землю и оборачивается. Найденыш спит и не видит, как его бережно подхватывает когтями огромный золотой дракон и взлетает в сторону заснеженных гор, а под ними шумит Волшебный лес.

Он приземляется в долине, со всех сторон окруженной острыми горными пиками, у порога своего дома. И тотчас из открывшейся двери навстречу ему метнулась хрупкая женская фигурка:

— Тоши!

Всполохом пламени на ветру мотнулась бронзово-каштановая коса с алой лентой. Дракон бережно опускает свою ношу на траву и обращается человеком, только обнаженная кожа отблескивает золотом. Распрямляется — несобранные волосы тяжелой копной скользнули вперед, падая на лицо, — встряхивается — под загорелой кожей заиграли тугие мышцы — тухнут последние искорки драконьего пламени — и обнимает свою женщину. Та тыкает его острым кулачком под ребра:

— Тоашш'норр'и… позер.

И, притянув за длинную светлую прядь, целует:

— Я скучала… Кто этот малыш, муж мой?

Она отстраняется, отошла, склоняясь над ребенком, нахмурилась:

— Муж мой, где ты взял его? Кто он?

Тоашш'норр'и щурится на стоящее в зените солнце:

— Дикий котенок. В нем явно кровь снежных барсов. Он жил на улице.

Женщина кивает, сосредоточенно водя над телом мальчика ладонью:

— У него, на удивление, крепкое здоровье… Долго он еще проспит, муж мой?

Тоашш'норр'и неопределенно пожимает плечами и предлагает:

— Идем в дом, Астэри.

Та снова кивает, поднимаясь с ребенком на руках. Ребенок не просыпается, когда его уложили на кровать, только вздыхает и переворачивается на бок, сворачиваясь в клубок. Астэри с жалостью косится на него, едва касаясь, погладила спутанные вихры:

— Спи спокойно, котенок. Теперь ты дома.

Улыбается тихо своим мыслям. Что ж, она всегда мечтала иметь много детей. Она выходит и поднимается на второй этаж — в детскую. Ее первенец уже проснулся и, увидев маму, радостно заагукал, завозился в своей кроватке, потянулся к ней. Когда Астэри наклоняется к нему, чтобы взять на руки, малыш цепко хватает одну из золотых подвесок на ее косе и тут же сует в рот. Астэри умиляется этой истинно драконьей любви к золоту.

Ее муж носит золотые украшения, которые ему до странности идут, но самое яркое его украшение, конечно, золото спутанных, непокорных кудрей и золото раскосых глаз. Да и сама она любит теплые золотистые оттенки в одежде, любит звон золотых браслетов на смуглых запястьях и блеск подвесок в косе. И теперь их сын проявляет драконью суть. Х'хирроу во всем пошел на отца: те же непослушные золотые вихры, та же солнечная улыбка, ямочка на щеке, разлет бровей, но глаза — человеческие, от матери-полукровки. Глаза светлые и дымчатые, как ранние весенние сумерки.

Астэри уверена, что у нее самый красивый малыш во всем Волшебном лесу. И сердце её рассыпается золотыми искрами от переполняющей нежности, когда Х'хирроу сопит и чмокает у её груди, жадно глотая мамино молоко. Он сладко пахнет солнцем и медом, Астэри запоминает этот запах, впитывает его — запах безмятежного детства.

Идиллию нарушает вскрик снизу, грохот и отчаянный кошачий мяв. Астэри торопливо опускает малыша обратно в кроватку и спускается вниз. Гостиная похожа на поле боя, посредине которого стоит ее муж с расцарапанным лицом и руками, и безуспешно пытается сманить их найденыша.

Тот висит на люстре, цепляясь всеми конечностями, шипит на него. Астэри вздыхает — она знала, что будет нелегко — и мужественно выходит вперёд, одними губами прося:

— Милый, уйди пожалуйста. Он тебя боится.

Тоашш'норр'и нехотя уходит. Мальчишка смотрит ему вслед с видом победителя.

— Типичный кошак, — мысленно усмехается Астэри.

Она пытается подыскать слова, чтобы не напугать и не разозлить его сильнее. Однако, мальчик, свесившись с люстры принюхивается к ней и вдруг спрыгивает сам. Астэри едва успевает поймать. Он не выворачивается, утыкается носом ей в шею, шумно нюхает и ощутимо расслабляется в её объятьях.

Астэри хочется плакать от ощущения вжимающегося в неё худенького горячего тельца: так доверчиво и так отчаянно. Она проводит ладонью по спутанным волосам неопределенного цвета, угловатым острым плечам и лопаткам-крылышкам. И вздрагивает, слыша тихое хриплое мурчание.

Она смаргивает подступающие слезы и мысленно дает себе подзатыльник: котенок-то некормленый! И неплохо было б его искупать и переодеть.

Мальчик покорно идет за ней и терпеливо ждет, сидя на полу, когда пена в ванной поднимется до краев. С любопытством трогает ее кончиками пальцев, нюхает их, жмурится и смешно чихает, когда один из мыльных пузырей, кружащих по ванной, лопается на кончике его носа. Пена ему определенно нравится, но он категорически не понимает, зачем в нее лезть.

И Астэри приходится взять его на руки и осторожно окунать. Котенок отчаянно брыкается, разбрызгивая мыльную воду по всей ванной, Астэри сплевывает пару горстей мыльной пены, притягивает малыша к себе и бормоча что-то успокаивающе-ласковое залезает в ванную вместе с ним.

Мальчик затихает, позволяя себя намылить, и, когда Астэри осторожно перебирает, промывая пепельные кудряшки, снова начинает мурчать. Но стоит только пене исчезнуть в сливе, а Астэри потянуться к душу, как котенок взвивается вертикально вверх и, проскакав по ее плечам и голове, вырывается из ванной.

Астэри находит его в гостиной: малыш висит на шторах, цепляясь коготками за тяжелую бархатную ткань и всем своим видом демонстрирует, что живым не дастся. При этом он дрожит и смотрит на нее, как на кровного врага. Откуда-то из детской доносится возмущенный рев. Кажется, Х'хирроу несильно недоволен тем фактом, что мама опять куда-то ушла.

И, кажется, у Тоашш'норр'и не получается его успокоить… Пока Астэри пытается определиться, кого ей спасть первым, малыш Х'хирроу самостоятельно вползает в гостиную и целенаправленно ползет к маме, ловко уворачиваясь от папиных рук. Тоашш'норр'и, бегущий следом, поскальзывается и падает на живот.

Котенок заинтересованно прислушивается, кажется, запоминая. Астэри, слегка придавленной мужем, тоже хочется высказаться, но напротив ее лица сидит Х'хирроу и, счастливо смеясь, хлопает в ладошки. Сверху неуловимой молнией падает котенок и, спружинив об их спины, ускакивает в соседнюю комнату.

Аcтэри фыркает, сдувая с лица клок мыльной пены. Тоашш'норр'и честно пытается встать, но скользит и запутывается с ней руками и ногами еще сильнее. И в этот неудобный момент над ними раздается:

— Дети мои, что здесь происходит?

Астэри обреченно смотрит на маячащие под носом кроссовки. Х’хирроу радостно тянется ручками к их хозяйке:

— Ба-а, ба-а.

«Ба-а» оказывается маленькой решительной женщиной, смуглой, подтянутой, с лихим каре цвета воронова крыла. И они с Тоашш'норр'и настолько не похожи, что…

— Он — приемный, — спокойно говорит та.

И наклоняется, помогая Астэри подняться:

— Здравствуй. Я — Мэйв.

Рукопожатие у нее теплое и крепкое. Она улыбается:

— Норри рассказывал о тебе. Рада наконец познакомиться.

Астэри одергивает мокрое платье и заверяет:

— Мне тоже очень приятно познакомиться с Вами. Извините мне надо идти!

Мэйв немного недоумевающе смотрит, как она торопливо убегает в соседнюю комнату, и переводит взгляд на Тоашш'норр'и. Тот пожимает плечами, легонько покачивая Х'хирроу:

— Новый ребенок. Котенок. Совершенно дикий.

Мэйв понимающе хмыкает и уходит на помощь Астэри. Найденыш честно пытается заныкаться под диваном, но даже при своем телосложении, а точнее, «теловычитании», застревает. Мэйв, внезапно обернувшись огромной кошкой, одним ударом лапы сносит диван в сторону и рявкает на мальчика. Тот прижимает уши, замирая на месте. Оглядывается на Астэри и, здраво рассудив, что лучше знакомое зло, сигает к ней на руки. Астэри как следует растирает его предусмотрительно прихваченным из шкафа, полотенцем. Котёнок уже даже не ворчит, только обречённо жмурится и сопит. И не сопротивляется, когда Мэйв осторожно прихватывает его зубами за шкирку и укладывает себе под бок, прижимая пушистой лапой. Он совершенно по-котячьи зарывается носом в её густую шерсть и удовлетворённо вздыхает.

Астэри на мгновение жалеет, что у нее нет с собой фотокамеры, запечатлеть это умилительное зрелище. За найденыша можно теперь не беспокоиться. Кажется, она знает, кто будет любимым внуком у Мэйв.

Оставив котенка в надежных руках (лапах), Астэри идет к себе, собираясь наконец переодеться. Мокрая одежда противно липнет к коже, вызывая отнюдь не приятные мурашки. Поэтому она ныряет в мужнино худи, подкатывает рукава, влезает в любимые золотистые легинсы и распускает волосы, выплетая из них украшения. И с облегчением выдыхает, чувствуя, как мягкая ткань льнет к телу и быстро согреваясь.

Как и все драконы, она довольно теплолюбива. Новый фен, очень мощный, и Астэри довольно жмурится, подставляя лицо струям теплого воздуха. Потом собирает волосы в пучок и спускается вниз, на кухню, готовить обед своим мужчинам. Надо будет поинтересоваться, что едят Мэйв и котенок.

Мэйв охотно ест и бифштексы, и салат, и сладкий картофель. Котенок ест молочную кашу с ягодами — уже третью порцию — и жадно косится на бифштексы. Астэри вздыхает, машинально гладя его по голове. Малыш фыркает, но не уворачивается. И, глядя сверху вниз на пепельную макушку, Астэри отмечает, что его надо расчесать. А еще одеть.

Сейчас котенок сидит в ее футболке, которая доходит ему до колен, как платьице. Ему определенно нужна одежда, но вести его сейчас в магазин лишний стресс: еще решит, что возвращают обратно в Город; а сервис доставки в волшебном лесу пока недостаточно развит, несмотря на наличие интернета.

Объевшийся котенок милостиво позволяет снять с себя мерки, и Астэри передает их мужу со списком необходимой одежды для мальчика. И наказывает вернуться до ночи. Тот небрежно отмахивается — солнце еще высоко, успею — целует ее и, обернувшись, улетает в сторону Грани.

Астэри же предстоит нелегкая задача: расчесать котенка. Когда она заходит в гостиную, тот мгновенно подбирается, смотрит настороженно, готовый в любое мгновение сбежать. И совершенно не ожидает, что его усадят на колени и будут гладить по голове. Интуиция молчит, и он позволяет себе расслабиться, поворачивая голову и прижимаясь щекой к ласкающей его руке.

Он не совсем понимает, что делает эта странная женщина, от которой вкусно пахнет молоком, но ему тепло и спокойно… Он сворачивается клубком у нее на груди и мурчит-мурчит. Ее руки — мягкие, теплые — легко перебирают спутанные кудряшки, бережно разбирая прядку к прядке, и малыш почти не чувствует касаний гребешка. Астэри потихоньку добавляет магию, чтобы разобрать многочисленные колтуны в длинных и густых волосах найденыша.

Если бы малыш был человеком, можно было бы просто их выстричь, однако для котенка такая стрижка обернется проплешинами в шерстке, нарушив естественную терморегуляцию. И Астэри, закончив чесать, заплетает малышу традиционные косы с золотыми лентами. Она прислушивается: где-то в доме заливисто смеется ее сын, играя с Мэйв.

Астэри чувствует его беззаботную радость, искорками пробегающую по натянутым нитям-струнам их связи, прежде чем увидеть, как Мэйв в кошачьем обличии вбегает в гостиную. Малыш Х'хирроу цепляется за густую шерсть и весело верещит, подпрыгивая у нее на спине.

Астэри улыбается, машинально гладя завозившегося у нее на коленях котенка. Тот беспокойно дергает ухом, но не просыпается. Мэйв делает круг по гостиной и ложится прямо на ковер у камина, будто не замечая теребящего ее шерсть Х'хирроу. Малыш ползает у нее между лапами, а та отводит морду, уворачиваясь от шаловливых детских ручек.

Х’хирроу, глупыш, тянется потрогать огромные белоснежные клыки, но Мэйв мгновенно захлопывает пасть, фыркает и лижет его в щеку. Х'хирроу плюхается на попу, жмурится и хихикает: ему щекотно. Мэйв ловит ее взгляд и в голове у Астэри звучит ее глуховатый голос:

— У тебя славный котенок, девочка. Любознательный и озорной, весь в отца.

И Астэри вспоминает, что та уже воспитала одного дракона. Астэри думает, что ей можно доверить ребенка. Она переводит взгляд на своего второго сына:

— Мэйв… Ему нужно дать имя. Не могла бы ты…

Мэйв отзывается не сразу, задумчиво щурясь на огонь:

— Новэ. Что означает «перемена». Новая жизнь и новое имя. Новэ Ши'мурра. Я даю ему имя нашего рода и отныне он один из нас. Если понадобится помощь, любой из котов откликнется на его зов. И твой зов также будет услышан, как матери.

За играми и домашними хлопотами время летит незаметно и вот уже закат румянит пушистые бока лениво плывущих над лесом облаков, последние лучи заходящего солнца золотят верхушки деревьев. На Волшебный лес опускаются сумерки.

Астэри поет колыбельную для обеих своих сыновей, чутко прислушиваясь — не стукнет ли дверь, не прозвучат внизу в гостиной знакомые скользяще — легкие шаги… Что-то Тоашш'норр'и задерживается.

— Все в порядке — заверяет ее Мэйв — я его чувствую. И он в порядке. Если хочешь я побуду с тобой, пока он не вернется.

Астэри с благодарностью кивает.

Позже она получает СМС от блудного мужа и успокаивается окончательно.