Посметь мечтать

Ника Лемад (2024)

Всякий путь ведет куда-то. Даже если он ведет в тупик, все равно это путь, который должен быть пройден. И там, где один упрется в стену, иной способен увидеть просвет. Сайя оставила инспектора Риза метаться в бешенстве по центрам в тот момент, когда и она сама, и Дайтор были уверены, что камера штаба — последняя остановка танцовщицы перед судом и каторгой. Ради спасения маленькой виры принесены были большие жертвы. Ради возможности встретиться с Сайей Джун готов приложить немыслимые усилия и рискнуть. Клан вернул своего игрока. Хён желает получить свою Айсо. Обложка нарисована автором

2. Отчаяние погрузит мир во тьму,

— Как он?

— Нормально…

Рихана сердито зарычала в сторону кровати. Таймин сцепил зубы, попытался сесть. Схватился за перекладины и весь вспотел от такого мизерного усилия. Райер успел заметить отчаяние во взгляде Риханы, прежде чем она неспешно приблизилась к ректору, хотя едва сдерживала себя, чтобы не броситься на помощь.

— Все же простыл, — сообщила Райеру, а Таймину протянула стакан воды. Который тот чуть не пролил на себя, не в силах поднести ко рту. Его рука мелко тряслась и пальцы заскользили по гладкому стеклу; Рихана была готова, осторожно придержала под донышко. Обернулась к угрюмо наблюдающему за ними ксуру. Быстро заморгала, пока не видел Таймин, при этом тон не изменился ни на оттенок. — Так что, как и сказала вира Хисару, этот раз он пропустит.

— Райер, — выдохнул Таймин, с трудом протолкнув через горло глоток воды. Жестом показал Рихане, что достаточно, жажду не испытывает. — Ри сказала, вы встретили Сайю.

— И она меня узнала, — подтвердил Райер. Подошел ближе, придвинул стул к кровати и сел. Про себя ужаснулся: ректор на самом деле выглядел худо. Он как собрался составить компанию Джуну и готовился выпасть из жизни на время их спецоперации, чтобы проснуться потом в новом мире. — Мы поговорили даже.

— Она спрашивала о Джуне?

— Я сказал ей, что он мертв.

После слов Райера в квартирке повисла зыбкая тишина. Таймин открыл рот, желая что-то сказать; закрыл, не отыскав нужных слов. Сдвинул брови, ожидая пояснений; Рихана, прислушиваясь, неслышно меняла воду в тазу и полоскала полотенца. Райер прочесал волосы, вновь темные, почти как у самого Таймина. Прощелкал бионическими пальцами.

— Я не уверен. Ни в чем не уверен. Даже в том, имел ли право лгать ей. Или должен был сказать, что он жив. Почти жив. Но это приблизительно, потому как в любой момент может и… — осекся и пожевал губу. Обвел глазами стены, заставленные полками, заваленными книгами. — Ректор, в тот момент я посчитал, что ей будет лучше начать без него. Вряд ли они увидятся.

А Рихана вспомнила слова виры Хисару. О любви к психоделику.

— Сайя, — поставила таз с чистой водой на пол у кровати и выпрямилась. Заправила в хвост выбившиеся волосы. — Вы же о ней? — Дождалась кивков. Начала догадываться, откуда та вира нахваталась знаний о жаре психоделиков. — Она была с Джуном? Там, наверху?

— Не то чтобы была, — уклончиво отозвался Райер. Таймин промолчал. — Помогала нам, покрывала нас. С психоделиком никто не может быть…

Гвардейский постулат, вдалбливаемый в голову, вырвался по многолетней привычке; тут же посмотрел на Таймина, с которым была Рихана.

— Когда ты с ней ушел в кабинет в таверне — она узнавала о Джуне? — уже резче спросила Рихана.

— Разумеется, узнавала! — воскликнул Райер.

— И ты сказал, что он умер? Как она себя повела после?

— Никак. Сообщила адрес серверов Нарсама. Попросила сохранить данные. И, — Райер перевел взгляд на ошеломленного Таймина, — раскрыла имена некоторых наших друзей. Таймин, я с ними встретился там, наверху. Наши два сина, Аномалия, Таниас, Уэст.

— Быть не может! — подбирая слова, медленно проговорил Таймин. Даже немного порозовел от волнения. — Сайя передала тебе Руины Нарсама?? Как? Это может быть?

— Меня одну волнует, что эта девушка осталась наверху со знанием того, что тот, кого любила, погиб? — закричала Рихана, перебив непонятный ей восторг по поводу обретения злосчастной компьютерной игры.

— Ри, успокойся, что ты в самом деле, — Райер не понял ее раздражения. — Она тебе настолько хорошая подруга?

— Не в этом дело, — отрезала Рихана. Опомнившись, глянула на Таймина, как вытащенного из воды. При нем точно не станет говорить, чем чревата любовь к таким особенным людям, он не должен чувствовать себя обязанным. Например, оставаться с ней, если не захочет. И без того смерть девушки той никак не мог простить себе.

— А в чем? — моментально Таймин понял, что он является лишним слушателем. Рихана ровно и спокойно ответила, без уверток:

— Нельзя просто выключить любовь. А когда умирает надежда — это настолько больно, что весь кровишь внутри. И мне не нравится, что Райер вот так просто убил ее веру.

— Если… — Райер втянул в себя дальнейшие слова и уставился на свои руки. Поправился: — Когда. Когда Джун поправится, он найдет ее. Я уверен в этом. Теперь он свободен. Может делать, что хочет.

Кашлянул в сторону, прочистил горло. Таймин вздохнул. Рихана отошла к столу, повытряхивала из баночек таблетки, с которыми вернулась к кровати.

— Пей, — могла гордиться собой. Ни руки, ни голос не дрожали, а Таймин ничего не заподозрил. — После будешь спать.

Незаметно двинула Райера ногой и, пока его товарищ давился таблетками, глазами указала на дверь. Снова Райер уловил тень подавленности в потухшем взгляде. Встал.

— Вернешься — погоняем? — Таймин изо всех сил стремился не показать, насколько ему паршиво, и Райер поддержал его игру. Похлопал по руке, лежащей поверх простыни. Тем более сам с нетерпением ждал, когда подземные техники смогут запустить сервера.

— Обязательно, ректор. Возьмем Карсо и пробежимся по всем локациям. Только чтобы стоял на своих двух к моему возвращению!

Райер вышел из квартиры Риханы, не оглядываясь. Закрыл дверь, прислонился спиной к стене. Машинально кивал проходящим мимо знакомым, хмурясь при этом все сильнее.

Дядя сказал, что Таймин не появляется уже и на тренировках.

Это не было похоже на простуду. Файен отчитался, что в результатах анализов ректора нет ничего необычного, ни намека на воспалительные процессы. И Рихана, конечно же, знала об этом. При всем том сам Таймин уже и голову поднять не мог от подушки. Бледнел и худел, практически ничего не ел и не вставал.

Даже маму, просветившую больного с головы до ног и не отыскавшую ни единой патологии, поставило в тупик странное недомогание. Верил бы Райер в суеверия, сказал бы, что на ректора навели порчу.

Рихана нашла Райера уже на ступенях между уровнями, где он бездумно ковырял ногтем камень и думал. Вздрогнул от оклика, поднял голову.

— Что с ним? — прямо спросил. Рихана тяжело опустилась рядом. Уронила голову на колени.

— Я не знаю, — тихо сказала. — Никто не знает. Он просто тухнет, как огарок свечи, огонек все слабее. При этом он вполне в рассудке. Сам все понимает.

Райер похолодел.

— Ри! Что ты такое говоришь??

Рихана вместо ответа сжала руки вокруг колен и совсем сгорбилась. Плечи ее задрожали и Райер понял, что она плачет. Делает то, чего не может позволить себе перед Таймином. Сбежала на лестницу, когда ее мужчина уснул. Сколько времени она проводит здесь?

Ему стало по-настоящему страшно. В голове воцарился жуткий ад. Он не был медиком, ничего не знал о болезнях кроме той, что отнимала у него брата. А теперь еще и Таймин решил испытать его на прочность.

В который раз устыдился, сообразив, что вновь думает о грядущем одиночестве. О своем, личном. Посерел под цвет окружающей его толщи камней.

— Рихана! — вскочил на ноги. Готов был сейчас поверить и в любой предрассудок, ведь молитвы дяди помогли. — Есть в лагере эти… Как их? Шаманы? Черт, как же их звать-то?

Рихана посмотрела сквозь слезы в стремительно теряющие цвет глаза.

— О чем ты?

Бредовейшие идеи и несусветный абсурд. Райер представил белое лицо Таймина, сливающееся с подушкой. Взмахнул рукой, зацепил стену, отколол выступающий камень. С грохотом осколок скатился вниз по лестнице.

— Раньше были народные целители, — торопясь, пытался объяснить свою мысль. Сунул правую руку в карман, боясь разнести тут все ненароком. — Ворожеи, травницы.

— Шарлатаны? — Рихана с силой обхватила лоб.

— Пусть будут шарлатаны. Неважно. У них есть вроде дара. По крайней мере, так в истории записано.

Рихана вытерла лицо. Посмотрела на Райера и отвернулась.

— Здесь нет магии. Нет сказок, — убито произнесла в стену. — Люди верят в технологии и силу металла.

— На него могли наслать порчу! — выкрикнул Райер. Рихана вздрогнула от заметавшегося по штольне эха. — Если ничего не можете обнаружить! Но ведь он нездоров!

— Порча, — прошептала Рихана. Для медика это слово выражало насмешку над наукой. Для отчаявшейся женщины означало еще один шанс. Глупый, пустой, но надежду нельзя отпустить. Шмыгнула носом. — Знахарка, говоришь? Дар? Вроде как психоделик с даром?

— Да. Да! Спрошу у мамы, она всех здесь знает.

Райер выхватил из кармана рацию, чтобы узнать, где сейчас Хисару. Рихана поднялась на ноги.

— Погоди минуту, — сказала. Поморгала, прогоняя слезы. Глаза покраснели, и Таймин мог заметить, что она плакала. Он расстроится. — Насчет той девушки. Сайи.

Райер дернул головой, не желая сейчас тратить время на поучения.

— Я понял. Врать плохо.

— Мне твоя мама сказала, — Рихана придержала руку ксура, прося уделить ей чуточку внимания. — Что чувства к психоделику отличаются от любви к обычному человеку.

Райер помимо воли насторожился. Знал шестерых психоделиков, трое из которых состояли в отношениях. Двое еще были малы для девушек, а с сердцем Джуна дела обстояли неясно.

— Чем отличаются?

— Вира Хисару сказала, что это на всю жизнь. Живого, мертвого ли — Сайя будет любить Джуна всю жизнь. Она не начнет что-то с начала, с конца или с середины, чего ты, видимо, ей искренне желал. С того момента, как ты ей сообщил о смерти своего брата, ее жизнь закончилась.

Райер в замешательстве уставился на Рихану.

— Ты… — опустил глаза в пол, укладывая в голове новость. Лоб прорезала глубокая складка.

— И твоя мать, — добавила Рихана со вздохом. — Наиль. Нам нельзя разлучаться с нашими мужчинами.

— Сайя? — Райер начал понимать. Она без сомнений любила его брата. Ради Джуна совершила невозможное, причем не зная, понадобится ли ему это или все бестолку. На одной голой вере. Растерянно поднял глаза. — И что теперь?

— Думаю, ей нужно сообщить о твоем благородном порыве.

Райер покрылся неприятными мурашками, едва вспомнил замерзшее выражение лица Синоры. Прошло уже три дня. Случиться могло все что угодно.

— Я пойду! — выпалил. Джун не забудет ему такой благотворительности. — Сейчас же!

— Ты не можешь бегать, к тому же у тебя встреча назначена под Пятым центром, — Рихана вдавила лоб в холодный камень. — Я не пойду, извини. Ищи посыльного.

— Карсо.

— Бейзар тебя скрутит в спираль, — Рихана растерла щеки, чтобы придать лицу одинаковый цвет и скрыть красные пятна. — Проверю Таймина и пойду опрашивать соседей, кто тут у нас искусен в чудесах.

Хисару встретила Райера на верхнем уровне. Ласково потрепала его по перекрашенным волосам.

— Было бы неплохо, — сказала, — если бы ты взял цвет волос от отца.

— Рихана мне рассказала об отношениях с психоделиками, — ответил Райер. Сразу мать изменилась в лице. — Это правда?

Хисару кивнула после некоторого колебания. Райера перекосило.

— Почему у нас всегда так мало времени? — прошептал. Хисару встревожилась, но спросить не успела. Райер начал быстро говорить: — Я не сказал тебе. Джун оставил девушку наверху. И он к ней неравнодушен. Он точно хотел бы быть с ней. Только не мог. Я ее встретил. Когда ходил к Ши Андо.

Хисару мрачнела все стремительнее, начиная догадываться об окончании такой встречи. Райер повел глазами по сторонам, не зная, как сообщить об услуге, оказанной Джуну его милостью; но на выручку никто не явился.

— И что? — поторопила его мать.

— Она теперь уверена, что брат погиб. Год назад.

— Боже, — потрясенно проговорила Хисару, опираясь спиной на стену. — Джун, говоришь, привязан был к ней?

— Думаю, больше чем привязан, — Райер крепко зажмурился. — Он, конечно, отмалчивался, что еще ему оставалось? Мам, — быстрый взгляд на закрытую дверь, за которой лежал Джун, — я совершил ошибку. Огромную. Джуну лучше, и я верю, что он вернется. Как смогу сказать ему?

— Никак, — Хисару покачала головой, но выразительная гримаса ее бледного лица говорила о многом. Она пришла в такой же ужас, как и ее сын, едва подумала о судьбе несчастной неизвестной. Едва поставила себя на ее место. Вытерла ладони о брюки. — Как ее имя?

— Сайя. Ее зовут Сайя Синора. Мы можем привести ее сюда? — вскинулся Райер. Умоляюще заглянул матери в глаза. — Показать ей Джуна? Она никто, не интересна для гвардии. Не станут ее искать так, как Тиена и Наиль. Сайя может уехать, например, в другой центр, вернуться домой. Да что угодно придумать — поверят!

Хисару смотрела в пол.

— Ты не можешь туда идти.

— Знаю. Карсо…

— Таймин, само собой, тоже. Как и Рихана.

— Карсо…

— Поверит ли она чужому человеку после твоих слов?

— Мама! — голос Райера разлетелся по коридору. — Она знает Карсо!

— Карсо не пойдет, — перебила его мать. — Джун, как же так… Бейзар ее не отпустит даже ради тебя, так что забудь!

Райер сник. Время насмехалось над ним, уносясь вдаль и увеличивая расстояние между его словами и настоящими событиями в жизни Сайи, которые мог только со страхом представлять.

— Файен, — внезапно нарушила молчание Хисару. — Он может связаться с Ши Андо. Если ты ее встретил у него, они знакомы. Если они знакомы — она поверит. Ши может спустить ее вместе с провизией, там и заберешь девушку.

— Файен, — эхом повторил Райер. Конечно же, тельальхарец мог это сделать, ведь связывался с ним, тогда еще гвардейцем, для обмена и передачи лекарств для Джуна. — Сейчас же иду к нему!

— Даже к Джуну не зайдешь? — Хисару откровенно удивилась. Райер помотал головой.

— Сначала исправлю все. Иначе… Боюсь, что могу опоздать. Джун… Он подождет меня, — Райер уже развернулся бежать, но замедлился. Еще нужно было спросить: — Насчет Таймина.

— Мы ищем, — коротко ответила Хисару. На данном этапе другого ответа не было. Они и так уже все головы сломали над загадкой ректора.

— Я подумал, что надо показать его народным целителям.

Хисару непонимающе сдвинула брови.

— Кому, прости? Это кто такие?

— Люди, знакомые с силой трав. С какими-нибудь старинными обрядами, — Райер старался не смотреть на мать, боясь, что ее скепсис напрочь уничтожит и так хлипкую надежду. Тогда он замолчит и даже не станет спорить, потому как сам в глубине души силой вынуждал себя верить.

Однако, к его изумлению, Хисару его не высмеяла; более того, задумалась над новой идеей.

— Кажется, — почесала висок несколько рассеянно, — кое-кого я знаю. Повар в столовой, Санис. Он хорошо ладит с травами и даже варит отвары. Которые действительно помогают.

Повар в столовой. Райер болезненно поморщился, вспомнив, как тот человек следил за Таймином во время спуска. Как хищник, ожидающий любую оплошность жертвы, не выпускал его из виду. И к нему придется идти описывать беду, еще и просить осмотреть ту самую жертву. Согласится ли повар выслушать его, Райер не мог даже вообразить.

— Мам, — быстро обнял Хисару и почти бегом направился к лестнице на нижние ярусы. — Спасибо! Сначала Файен, потом повар. Я вернусь к Джуну позже.

Когда был между ярусами, в кармане затрещала рация. Райер ответил, надеясь, что это Файен.

— Бейзар, — послышалось из динамика. — Где ты?

— Дядя… — невовремя. Райер на ходу не смог придумать отговорку.

— Спустись ко мне. Быстро!

Райер почти смял корпус в руке.

— Но…

Ответные треск и шипение сказали, что дядя сообщил все, зачем вызывал. Остальное выяснится при личной встрече.

Сначала Файен, упрямо сказал Райер рации и свернул к жилищу тельальхарца.

Тот по обыкновению был поглощен разрушением своей комнатки. Со времени своего последнего визита Райер обнаружил немало изменений: стол с одной стороны обуглился, выщербленная стена приобрела стойкий цвет безлунной ночи, уменьшилось количество стульев до одного. Пол усеялся мелкой каменной крошкой, в потолке появилась новая ниша.

— Почему мама разрешает тебе жить с людьми?

Файен оторвался от изучения бумаг, разложенных на кровати. Реакция Райера на обстановку его, казалось, позабавила.

— Сравниваю ваши записи, — потряс листами. — Нашел несколько человек, в отношении которых твои краденные данные и мнение Тиена сходятся. Перетянем их на свою сторону?

— Психоделиков не трогай, — сразу предупредил Райер. Файен фыркнул.

— А то не знаю. Что у них мозги залиты анимилантиксом.

Райер заставил себя не обращать внимания на справедливое, в общем-то, замечание химика, который не имел в виду Джуна.

— Ты можешь связаться кое с кем наверху?

— Могу, — Файен вопросительно глянул на Райера. — А сам что?

— Люди ждут. У меня времени час. Потом вниз. Хочу попрощаться с братом еще.

Файен перевернул один из листов бумаги и добыл из-под подушки перо.

— Кто, что передать?

— Ши Андо, таверна одноименная, Третий центр. Говори, что ты от Райера, — продиктовал Райер. — Пусть передаст Сайе, что я солгал. Она поймет. И скажет ей, что он ее ждет. Она также поймет. Спустит ее под Пятый центр. Я заберу.

Файен сильно заинтересовался, прищурил глаза.

— Кто такая?

— Девушка Джуна, — со вздохом произнес Райер, тогда как у Файена глаза на лоб полезли.

— Девушка?? — он запрыгал на кровати, взбудораженный новостью. — Сайя?

— Подбери челюсть и сделай прям сейчас. Я ушел. А. — Остановился на пороге. — Файен, твои спецы скоро все настроят в Нарсаме?

— Умник, — проворчал Файен. Слез с кровати, поискал свои ботинки. — Если я тебе сейчас дам инструкцию на дирижабль, ты ее почитаешь — с обеда в небо взлетишь? А что? — спросил, когда Райер растерялся. — Делов-то…

— Понял, — и сам сообразил, что глупость сболтнул. Но так не терпелось увидеть протектора брата, что понадеялся на количество рук.

Не успел выйти из жилища химика, как столкнулся с дядей, явившимся по его душу.

— Что ты приволок? — закричал тот. — Что это? Ни одного техника не отыскать, все заперлись в зале с серверами и ничем их оттуда не выманить!

Не сразу Райер понял, чем так возмущен Бейзар. И чем так заинтересовались парнишки, выглядывающие из-за углов.

— Для Джуна, — мысленно простонал, встретив недоверчивый взгляд дяди, не признающего никаких виртуальных побоищ и считающего их напрасной потерей времени. — Позже, как придет в себя. Ему это будет нужно. Игра.

— Ваша вон та, что ли? — взбешенный ксур угрожающе навис над племянником. — Ты всерьез считаешь, что нам здесь больше заняться нечем? Кроме игрушек??

Дети, как показалось Райеру, очень даже обрадовались намеку на игры. Перевел взгляд на Бейзара.

— Она… — невольно струсил, почувствовал себя неразумным дитем, увиливающим от домашних обязанностей.

— В чем смысл? — процедил Бейзар. — Заходите, бьете морды друг другу и выходите? При этом реальные враги наступают вам на пятки?

— Даже Карсо в теме! — выкрикнул Райер. Бейзар и вовсе задымился.

— Думаешь, я здесь по какой причине?? — взлетел его голос до потолка.

Очевидно, Карсо заперлась вместе с техниками и помогает оживить сервера. Райер попятился к лестнице. Лагерный молодняк успел попрятаться раньше него.

— Дядя, — врезался спиной в стену, взял левее, — таких игроков через одного у нас, можешь проверить, чего на нас взъелся? — Неверное направление успокоения, понял Райер, когда ментор двинулся за ним. — Меня группа ждет. И Джун. Встретимся позже. Как-нибудь.

Взлетел по лестнице наверх, отталкиваясь от стены рукой для ускорения, промчался по коридору и занесся в столовую.

— Где Санис? — задыхаясь, оглядел зал. Увидел повара сам. Побежал к нему.

К его изумлению, кашевар покрылся красными пятнами, после чего моментально скрылся в одном из ответвлений от зала, где установлены были непосредственно плиты для готовки.

— Санис? — Райер завалился в кухню, все высокие стены которой увешались кастрюлями, сковородами необъятных размеров и разнообразными черпаками любых видов и для всяких целей. Помощники повара уставились на него как один, замерев у огромной плиты. Отыскав среди них самого багрового по цвету, направился к нему. — Разговор есть. Быстрый и срочный. Слышал, ты разбираешься в лечении нетрадиционном?

— Райер… Послушай…

Повар едва не залез под чан, заставив своим странным бормотанием и поведением Райера остановиться. Нелепый тип, еще с похода он ему не понравился.

— Ты должен осмотреть Таймина, — просить не стал. Знал, что получит отказ. — Он приболел, медики не могут разобраться. Я подумал, что несколько мнений, пусть и не научно обоснованных, лишними не станут. Так что чтобы сегодня же занялся.

Не дав ошарашенному приказом человеку возможности отвертеться от задания, развернулся и покинул кухню, прошелся между столами столовой. Осталось совсем мало времени для Джуна. Потом пора покинуть лагерь.

Райеру хотелось думать, что брат ждал его. Пусть и принадлежал Джун все еще иному, недоступному другим миру; затянувшийся сон, как надеялось, подходил к завершению. Сердце наполнялось отчаянным трепетом каждый раз, как приближался к заветной операционной.

Открыл дверь, наверное, теперь уже жилища брата, переделанного из хирургического бокса в жилую комнату. Место узкой кушетки, где ютились сиделки, заняла полноценная кровать, появился рабочий стол, несколько кресел для удобства толпы, нередко здесь собиравшейся. Медицинские шкафы сдвинули к одной стене, остальные камни задрапировали тканью.

Вполне уютно. Такая композиция Джуну должна понравиться.

Хисару обернулась, поманила сына ближе.

— Джун, — шепнула, возвращая внимание обратно к аквариуму. — Райер здесь.

Райер глубоко вдохнул и натянул на лицо улыбку. Подошел к емкости. Глаза остановились на трубке, все еще помогавшей кормить больного. Улыбка на миг дрогнула.

— Джун, — наклонился, отыскивая, куда в этот раз устремился взгляд брата. — Я все еще жду, когда ты соизволишь пообедать со мной. Пробовал я твою еду — дрянь редкостная, замечу. Понимаю, почему выплевываешь эту кашу.

Хисару хмыкнула, похлопала Райера по каменной спине.

— Он, кстати, на этот раз все съел. Оставлю вас. Десять минут, — напомнила, сверившись с часами. Сын кивнул. Мать вышла за дверь.

Райер придвинул к аквариуму стул, вытянул из геля обтянутые белоснежным хрупким пергаментом кости, должные быть пальцами. От вида которых сжалось все внутри. Бережно обхватил своими, крепкими и теплыми.

— Джун. Я очень сожалею, но мне придется уйти. Помнишь, я говорил о Дорайнуриме? — поискал хоть какой-то отклик; постарался не расстраиваться, не обнаружив его. — Не знаю, сколько времени займет наш спуск в этот раз, ведь мы замахнулись на выработки за Пятым центром. Надеюсь, что меньше чем половину триместра. — Райер замолчал, прогоняя повисший перед глазами безумно долгий промежуток времени. Дни, которые проведет вдали от лагеря. Часы, наполненные ожиданием, смешанным с жутким страхом перед вестями от матери. — Оставлю здесь Таймина, пусть развлекает тебя, хорошо? Ты видел Тиена?

Быстро прижал руку Джуна к своей щеке, без единого звука отчаянно молясь, чтобы за время его отсутствия не изменилось состояние в худшую сторону. Чтобы эти проблески сознания не оказались попытками попрощаться.

— Ты должен меня дождаться! — произнес как можно жестче. Желал, чтобы Джун расценил тон как угрозу и остерегся умирать. — Я приведу с собой кое-кого. — Затаил дыхание, почувствовав, как дрогнули пальцы брата. Стальные глаза наполнились сознанием, заблестели. По поверхности геля пробежала рябь, когда Джун двинул головой на голос.

Вопрос. В такие минуты возвращения он общался вопросом, отражая его во взгляде. И сейчас Райер прикусил губу, зачарованно вглядываясь в ожившее лицо.

— Боже, — прошептал, сберегая в памяти эти редкие мгновения. — Сайя. Джун, я приведу Сайю. Помнишь ее?

Джун долго смотрел на него. Точно на него, и брат мог поклясться, что понимал каждое слово. А потом медленно опустил ресницы.

Райер в ту же секунду утратил выдержку, и без того насилу натянутую; спазм сдавил горло. Не поверил своим глазам, когда из-под закрытого века скатилась слезинка. Крошечная, она сразу исчезла в геле, поддерживающем голову. После которой остался след, блестящей полосой прочертивший острую скулу.

* * *

Мия ждала визита представителей закона с того самого момента, как стала известна личность врага гвардии, основательно проредившего строй гвардейцев об стены медцентра. И до того измотало ее это ожидание, что начала вздрагивать от каждого стука, звонка. Громких голосов, доносившихся с первого этажа. Заметила за собой, что раздраженно кричит на уборщиц, стучащих по полу швабрами. На бармена, под утро расставляющего бокалы после мойки. Несется на кухню, чтобы высказать поварам, гремящим посудой.

По истечении третьего дня ареста одной из танцовщиц в борделе после закрытия работники перемещались только на цыпочках и говорили исключительно шепотом. И лишь о произошедшем. О Кэт, доброжелательной и скромной коллеге, на которую каждый из борделя показал бы пальцем в последнюю очередь, и то будучи не в своем уме.

Она не могла. Ее оклеветали. Подставили просто потому, что на нее положил глаз один из сросшихся с сине-черной формой. Разноцветный демон, покалечивший немало душ и тел. Уверены были в этом все. Мия продолжала трястись, ни на минуту не расставаясь с бокалом вина. С таблетками успокоительного.

И все поглядывала в сторону сейфа, где среди прочих бумаг закопался договор с Тауртимс, благодаря которому приобрела права на игру, заплатив за них деньгами, ей не принадлежавшими. С ужасом представляла себе сценарий, по которому гвардия выясняет, чьи банкноты оседали на счете борделя и из каких чемоданов, а после прикрывает прибыльное заведение, следом изымает все средства в пользу страны. А управляющую запирает в соседней с Сайей камере как сообщницу. Светлых умов в гвардии хватает, от превращения ее в преступницу казна Тельальхи только выиграет. С Таймином Кридом поступили подобным же образом.

— Зачем ты это сделала? — истерично завизжала в пустой зал. Швырнула бокал в стену, получила мгновенное удовлетворение при виде красных потеков, россыпи осколков. На втором этаже скрипнула дверь и сразу же закрылась: кто-то не решился спуститься вниз. Мия всхлипнула, опустив трещавшую голову на стол. — Трусы! Все лицемеры!!

Даже Риф Шатизар надолго не утихомирил нервный мандраж. Судя по нему, точно так же переживал, как бы его не связали с Сайей Синорой и ее скверно сложившимися делами. Картина грядущего формировалась неутешительная. Наверное, не спасет даже благотворительность, которой занималась.

«Будь проклят тот день, когда этот недомерок переступила порог особняка», — отчаявшись, Мия уже не знала, кого ей винить. Танцовщицу ли, к которой приклеился намертво Дайтор Риз, себя ли, принявшую ее на работу и согласившуюся на ее авантюры, или Рифа, показавшего Сайе Синоре дорогу в бордель.

Оцепенело наблюдала за винным узором на стене. Подпрыгнула от быстрых ударов по входной двери, по ту сторону которой почти сразу раздалось требование открыть.

Сердце упало. Дрожащей рукой Мия провела по лбу. Дайтор Риз; его голос не замолкал в голове управляющей даже во сне.

— Мне открыть? — тихо спросил Кейл, остановившись возле стола.

Мия выпрямилась. Глубоко вдохнула и пригладила волосы.

— Впусти их.

Дайтор привел с собой двух гвардейцев и Мия понадеялась, что не для обыска. Сопровождающие инспектора замерли за его спиной, сам Дайтор Риз расположился за столом напротив хозяйки. Внимательно посмотрел на нее.

— Соберите ваш персонал, — коротко сказал. — Их опросят.

И сам поставил на стол лэптоп.

Не психоделики, билось в мозгу Мии. Его спутники не имеют дара, раз будут вести обычный допрос. Либо мозгоправы, которые станут прикрывать друг друга, чтобы свидетели расслабились. По каменным лицам пришедших невозможно было определить, знакомы ли те люди с эмоциями.

— Вира, — Дайтор постучал по столу, привлекая внимание к себе. — Где ваши работники?

— Я позову, — Кейл поклонился. — Они спят. Прошу пять минут, я их подниму.

Мия старалась дышать ровно. Дайтор это заметил.

— Нервничаете, вира? — негромко спросил. — С чего бы?

— В моем заведении работала преступница, — выдавила управляющая. В глаза инспектора смотреть не могла, как ни заставляла себя. Вместо этого уставилась на его нос. Потом на руки. На крышку лэптопа. — Конечно же, я боюсь! Что ее свяжут со мной!

Дайтор двинул бровями.

— А вы откровенны, — заметил. И не так невозмутима, как при прошлом его визите в качестве представителя гвардии. — Рассказывайте. С самого начала. Как Сайя Синора появилась здесь.

О том, кто привел Сайю, Мия умолчала. На самом деле, она и знать об этом не была обязана — девушку доставили к ней ее работницы, отловив в служебной уборной, что и зафиксировал инспектор в протоколе. Помимо этого эпизода и чемоданов с деньгами, управляющей скрывать было нечего.

— Вы были с вирой Синорой в таверне Ши Андо, — оказывается, было; о чем Мия совершенно забыла. Дайтор остановил скольжение пальцев по клавиатуре. И поднял глаза поверх лэптопа на помертвевшую виру, вид которой его интриговал все сильнее. Пожал плечами. — Юрист, что был с вами и виаром Шатизаром, дал показания.

— Я попросила ее показать дорогу в таверну, — чуть слышно произнесла Мия, стиснув руки под столом. Краем глаза заметила, что со второго этажа спускаются разбуженные Кейлом работники, наспех одетые и кое-как причесанные.

Дайтор кивнул и что-то допечатал. Повернул голову к веренице заспанных людей, столпившихся у нижних ступеней в центре зала. Особо его взгляд задержался на Матисе, опустился к его руке.

Матис отыскал в себе силы выпрямить спину и остаться стоять. Дайтор помедлил, изогнул бровь. Вернулся к Мие.

— То есть, — уточнил любезно, — вы не знаете адрес таверны Ши Андо, я верно понял? Поэтому вам понадобился проводник?

— Примерно знаю, — быстро ответила Мия. — Однако я попросила виру Синору составить мне компанию, потому что она знакома с виаром Шатизаром, представлявшим вторую сторону в договоре.

— Разве вы сами не знакомы с виаром? — вопросительный взгляд инспектора уперся в свидетеля.

Мия начала потеть.

— Знакома. Только… Сайя-то его знала с иной стороны… Как представителя…

— Значит, — инспектор делал вид, что не замечал волнения свидетеля, ее отчаянных взглядов в сторону своих работников. Она только что проговорилась и, по всей видимости, даже не поняла этого. — Вы говорите, что были осведомлены о работе Сайи Синоры под руководством Рифа Шатизара в компании Тауртимс?

Паника, охватившая женщину, принесла ему настоящее удовольствие.

— Нет! — резко вскричала Мия. На нее обернулся каждый в зале. — Никто меня не осведомлял!

— Поясните, — спокойно произнес Дайтор, напугав ее еще сильнее.

Взгляд виры затравленно заметался по пустому столу, рукой потерла щеку, шею. Выдавая такими жестами себя с головой. Даже зеленый гвардеец разглядел бы полный беспорядок в голове свидетельницы, после чего вцепился бы в нее мертвой хваткой. Либо управляющая натворила что-то покрупнее совращения чужого виара Шатизара, либо выпила лишнего. Битое стекло и аромат спиртного он отметил еще на пороге.

Мия сжала руки.

— Он привел ее сюда. В первый раз. Сайя Синора была в маске, но…

— Но вы ее разглядели, — мягко закончил Дайтор. Мия опустила голову. — Риф Шатизар ваш клиент?

— Был, — глухо ответила Мия.

— И вы испытываете к нему нечто большее, чем желание вытянуть деньги? — Цыкнул сам на себя и поправился: — Простите, получить прибыль. Конечно же, исключительно в интересах заведения.

— Нет!

— Именно поэтому заставили его вчера практически на коленях ползти за вами на второй этаж на глазах у всего зала? Так дела не ведутся, если хотите заработать, знаете ли. Или все же это была месть обиженной женщины?

Мия закусила губу до крови. Так допросы не проводятся, могла бы сказать инспектору в ответ: это она вполне понимала, пусть и покосившимся умом. Однако не посмела. К тому же и не слушал их никто, потому как два гвардейца увели работников почти к самой барной стойке, скорее всего по указанию инспектора, и оттуда Мия не могла разобрать ни слова. Также как и обращенные к ней вопросы оставались для остальных скрытыми. Сомневалась, что они фиксировались в протоколе в том виде, в котором задавались.

Дайтор Риз играл с ней. И попробовала бы она брыкаться.

— Он мой любовник, — отрицать не было смысла. Дайтор удовлетворенно откинулся на спинку дивана. — Уже давно.

— Разве он не состоит в отношениях с Сайей Синорой? — вкрадчиво поинтересовался.

— Нет, — пусть это поможет Рифу избежать мести гвардейца за посягательства на его территорию. Мия потрясла головой, разгоняя хмельной туман. Сжала виски. — У него заключен контракт, он должен жениться, как подрастет его невеста.

— Вам известно даже о семейных делах клиентов? — Дайтор на самом деле поразился степени близости проститутки и безупречного начальника из Тауртимс. Контракт на брак? Дремучий обычай; не думал, что его еще кто-то придерживается.

— Мы познакомились давно, — хмуро ответила Мия. Ее трясучка проходила. Либо вира трезвела. В любом случае, она смогла убедить Дайтора в правдивости своих слов. — Занимались благотворительностью. Потом он стал слишком занят. А я продолжаю помогать приюту.

— Тому, что на окраине? — уточнил Дайтор. Поставил локти на стол, уложил на сцепленные пальцы подбородок и начал улыбаться. Мия вздрогнула и поняла, что все это время сидела не шевелясь: разболелось все тело, под черепом хором завывали промахи при допросе.

— Да, — подтвердила, меняя позу. Приют был в единственном экземпляре в Третьем центре. Инспектор мог и не спрашивать. — Продукты, вещи. Тем людям много чего требуется, а никто не спонсирует.

— Медик. Рихана Сорхат. Знакомы с ней?

— Конечно. Замечательная вира, — отозвалась Мия. — Столько сил и времени отдает попавшим в беду, притом совершенно бесплатно.

Дайтор глянул на Мию более внимательно.

— Замечательная, — повторил серьезно. — В таких же близких отношениях с ней, как и с Сайей?

— Сайя моя работница, — напомнила Мия. — Рихана — хорошая знакомая.

Дайтор со стуком опустил обе ладони на стол. Двинул в сторону лэптоп, куда занес лишь самое начало разговора. Перегнулся через стол к отпрянувшей назад управляющей. Попал под лучи редкого в это время года солнца и его волосы вспыхнули цветными огнями.

— Еще одна преступница, с которой водите дружбу? — Покачал головой. — Вира, вира…

Мия похолодела. Дайтор не сводил с нее глаз, в глубине которых горела насмешка над всеми уморительными для него попытками избежать хватки гвардии. На положении, на деньгах. На ее горле, в конце концов.

Могла бы напомнить о приватных танцах и обо всех танцовщицах, которых лишилась по его вине. Попробовать возразить против порядка ведения допроса. Но Дайтор тщательно подошел к их разговору — ее ничтожное слово, которое в свете последних событий не имеет никакой цены, против слова следователя. К тому же не раз заверяла гвардию, что в особняке ничего не происходит, что ее работницы пострадали где-то вне стен заведения и без ее ведома.

— Что вира Сорхат сделала? — только прошептала. — Недавно же встречалась с ней, она была в полном порядке.

— Желаете ее предупредить? — учтиво осведомился Дайтор Риз. — Чтобы успела скрыться?

Мия молчала. Загнала сама себя в угол. Будто не знала, что происходит с имеющими дела с гвардией. На что надеялась — непонятно. Что Сайя задобрит собой гвардейца? Он не тот случай, который будет зависеть от женщины.

Тяжелая голова отказывалась работать, да и резона уже трепыхаться, будучи пойманной, управляющая не видела.

— Что вы хотите? — голос прозвучал пусто. В момент, когда приняла неизбежность ареста, охватило странное спокойствие. Страшно было только оставлять своих людей на милость Дайтора. Их все еще продолжали расспрашивать два гвардейца. О чем — Мия не знала; возможно, даже о погоде, так как работники не выглядели напуганными. Девушки флиртовали. Глупые. Управляющая отвернулась.

— Сдается мне, что не все вы еще раскрыли, — Дайтор постучал пальцем по монитору лэптопа. — Я любопытен, вира. Но в некоторых случаях могу держать свое любопытство под контролем.

Мия хотела спросить, в каких случаях, но голос ее не слушался. Рот пересох, а перед глазами смазалась и поплыла вбок эмблема штаба Первого центра, выбитая на крышке лэптопа.

Упала, плечом зацепила край стола. Не сразу Мия поняла, что свалилась она, а не лэптоп. Снова привлекла внимание своих работников и двух гвардейцев. Матис дернулся было к ней, но Кейл его остановил.

Дайтор Риз отклонился, чтобы видеть лежащую на полу хозяйку борделя.

— Так и быть, — сказал. Одним движением захлопнул крышку лэптопа и встал. — О том, что собираетесь делать с приобретенной вами игрой, я спрошу в следующий раз. Вы устали, вира. И плохо выглядите. Вместо того чтобы напиваться и рыть себе дорогу в камеру штаба, легли бы вы спать. Не здесь только, спина будет болеть.

Сайя, скорее всего, выдумала про отца Шатизара. Но сказала правду об отсутствии ухажера. Дайтор сделал вывод, что виар ей симпатичен, это она и хотела скрыть от следователя; но дальше приятельства они не захаживали. Риф не являлся тем загадочным мужчиной, по которому скорбела ее душа.

Сделал знак сопровождающим, что они закончили в сером особняке. Он получил все, что хотел. Расположил и крепко привязал к себе заносчивую хозяйку, раз за разом вынуждающую его прежде униженно клянчить время с Кэт. А теперь замершую на полу и с ужасом следящую за каждым его жестом.

Попробовал глянуть на нее с иной стороны… Страх в голубых глазах, покусанные губы, с которых съела всю помаду; дрожащая и покорная. Но нет, эта холеная женщина его не привлекала. Быстро сдалась, сломалась. Да и принимать мужчин для нее делом было привычным. Общественная уборная, как верно определила статус для таких, как Мия, его покровительница.

Работники борделя не двигались с места до тех пор, пока не утих вдали рев двигателя автомобиля. Тогда только бросились к управляющей. Кейл помог ей подняться, усадил на диван. Бармен прибежал со стаканом воды, который Мия от себя оттолкнула. Потухшим взглядом обвела напряженные лица. Сегодня им всем дарована жизнь, цену которой она согласилась выплатить гвардии.

— Вернитесь в свои комнаты, — проговорила, наконец. — И выспитесь. Работаем в обычном режиме.

* * *

Тоири, сцепив руки в замок, умоляюще вглядывалась в узкое, острое лицо ректора Лигуры. Натянутая бледная кожа виры неестественно блестела, совсем как масляная пленка. Темные провалы глаз сверлили ученицу с тем же упорством, с каким и ученица пыталась разжалобить ректора.

— Сайя Синора отчислена, — в который раз повторила Айта Лигура для Тоири Куны. — Приказ подписан и отправлен в институт искусств. Вира Синора более не является ученицей старшей школы искусств Койе Канхёдже.

— Ректор Лигура!

— К тому же, — и без того тонкие губы вытянулись еще сильнее, — вам больше не придется сдавать за нее работы, ученица Куна. Подумайте лучше о том, что вам самой нужно закончить школу.

Тоири испуганно втянула в себя воздух. Ректор понимающе постучала пером по столу.

В дверь тоже постучали.

— Войдите, — отозвалась ректор. Показалась голова сторожа.

— К вам инспектор! — прошептал он так громко, что инспектор, стоящий точно за его спиной, без сомнения расслышал, что о нем доложили. Отодвинул старика с дороги и прошел в кабинет.

Айта Лигура моргнула. Быстро встала.

— Дайтор? — недоверчивый возглас разнесся по кабинету. Старик Ризеру замешкался на пороге, не спеша закрывать дверь. Тоири перевела взгляд с ректора на гвардейца. И задержала дыхание, рассмотрев посетителя. А когда разноцветные глаза встретились с ее заурядными голубыми, вдруг покраснела и смутилась.

— Простите, — вскочила со стула, подхватила свой рюкзак. Щеки загорелись факелом, чувствовала это как никогда остро. Попятилась к выходу. — Простите…

Вытолкала наружу недовольного сторожа и аккуратно закрыла дверь. Прижала ладони к лицу.

— Бог ты мой, — прошептала, таращась на виара Ризеру. — Кто это??

Дайтор усмехнулся в кабинете.

— Вира Лигура, — склонил голову. — Вы ничуть не изменились.

— Сочту это за комплимент. В моем-то возрасте, — ректор слегка пожала плечами и указала на стул, с которого так внезапно вскочила ученица. — А ты стал еще чудеснее. И по-прежнему шокируешь собой всех, кто имеет глаза, хоть так, хоть иначе. Присаживайся. Как поживаешь, Дайтор?

— Служу, как видите, — гвардеец обвел взглядом светлый, не совсем обычный кабинет, вместо четырех стен имеющий шесть. Интересное архитектурное решение. — Я назначен следователем по делу ученицы Койе Канхёдже.

Ректор помрачнела.

— Она отчислена, если ты о Сайе Синоре.

— Вот как? — протянул Дайтор. — Копию приказа предоставите для дела?

Айта Лигура взяла со стола запечатанный конверт и протянула гвардейцу.

— Собиралась отправить посыльным в штаб. Но раз уж ты сам здесь, то так будет даже лучше.

Дайтор вытянул ноги и скрестил их. Принял бумаги, повертел в руках.

— Вира Лигура, могу попросить вас дать свою оценку этой ученицы?

— Почти ее не знала, — с сожалением ректор развела руками. — Она талантливый художник и я сразу порекомендовала ее в Тауртимс. В школе она лишь сдавала экзамены, а училась заочно.

— Талантливый художник, — задумчиво повторил Дайтор, вспомнив цену ее картин в борделе. Айта Лигура, видимо, подумала о том же. Тяжело опустилась в свое кресло.

— Никогда бы не подумала. Что эта девочка… Что у нее столько тайн.

Поступки и скрытая жизнь Сайи шокировали всех, кто ее знал. Дайтор и сам иногда поражался, как смогла молодая девушка так безупречно проиграть свои роли и обмануть каждого. Где набралась столько опыта в притворстве.

Поднял глаза на ректора.

— Почему? — спросил. — Вы ее рекомендовали в компанию? Ничего о ней не зная?

— Ученица Синора напомнила мне тебя, — просто ответила вира. Она симпатизировала Сайе; Дайтор, казалось, почувствовал это. Сел прямо, испытующе глянул на хозяйку кабинета. Которая неожиданно улыбнулась и превратилась в добрую тетушку. — Ее увлечение рисунком сродни твоему. Видел бы ты, как достоверно изобразила она…

— Вира… — Дайтор поморщился, отказываясь вспоминать, с каким пылом растрачивал свое время на марание бумаги. Айта Лигура шутливо погрозила ему пальцем.

— Лучше бы ты развил свой талант, а не бегал за преступниками и днем и ночью. Сидел бы сейчас в кабинете. Потягивал бы кофе.

Дайтор встал, обрывая развитие неинтересной ему темы. Потягиванием кофе пусть занимается кто-то другой, как и сочинением эмоций на бумажных лицах нереальных людей. Его же ожидало более волнующее его кровь занятие — такие эмоции он создавал сам. И они были очень даже реальны.

— Спасибо, вира Лигура, — сжал в руке конверт. — Не буду отнимать ваше время. Меня ожидают мои люди.

Ректор вздохнула.

— Дайтор Риз. Будь добрее к Сайе.

— Добрее уже некуда, — прохладно сообщил Дайтор, злясь на себя за оправдания перед этой женщиной. Однако грубить ей не поворачивался язык. Единственная из наставников детдома, которая смогла найти подход к нему. Время прошло, а уважение к этой вире осталось неизменным. — Заключенная, уложив в могилу кучу гвардейцев, сама осталась жива, при этом ее никто не избивает, не пытает. Кормят, даже обогревают камеру.

— Я понимаю, — вира Лигура поджала губы, и вновь перед Дайтором предстал образцовый ректор школы. — Прими мои соболезнования. Ты потерял друга.

Дайтор кивнул. Веонка, ее потерю имела в виду вира Лигура. Попробовал покопаться в себе, но ничего похожего на глубокую скорбь не отыскал. Была да и была. Как щенок привязалась к нему, а по мере их взросления ее взгляды и намеки на флирт начали порядком тяготить. Даже Сайя раскусила замаскированную под дружбу влюбленность.

Покидая кабинет ректора, испытал давно забытое чувство облегчения. Как выбежал из класса после окончания урока, предвкушая несколько минут тишины на одном из старых деревьев, куда забирался, чтобы понаблюдать за беготней детей по двору. Отказников. Таких же, как и он сам.

— Ученица Куна! — крикнул на весь коридор. Рыжая ученица остановилась. Дайтор ускорил шаг, догнал ее. — Дайтор Риз, следователь по делу Сайи Синоры. Ответьте на несколько вопросов.

Бледнела рыжая вира так же быстро, как и краснела. Спустя несколько секунд она стала по цвету напоминать свежевыкрашенный потолок.

— Как Сайя? — выпалила, схватив Дайтора за руку. Бровь гвардейца поползла вверх. — С ней все хорошо?

Дайтор выразительно двинул подбородком и Тоири, спохватившись, отпустила его, спрятала руки за спину. Заметно сжалась под уже не таким дивным взглядом, как ей показалось ранее.

— Простите! — воскликнула, вдруг вспомнив, что этот нереальный мужчина — гвардеец. Такой же, как и те, кто явился незваными гостями на Снежный бал. Добавила еле слышно, все еще надеясь узнать что-нибудь о подруге: — Сайя? В порядке?

— Следователь задает вопросы, а не наоборот.

Тоири сникла.

На нее Дайтор потратил час, о чем потом жалел, так как не выяснил ничего. Ощущение складывалось, что это милое собрание веснушек и огненных прядей Сайя Синора умудрилась защитить от себя незнанием. Не делилась с ней ничем. Не водила никуда. Не знакомила с иной своей личиной. Тоири на все вопросы растерянно кусала губу, а во всем ее облике Дайтор разглядел одно большое смятение.

За потерю времени был вознагражден столкновением на крыльце школы с парнем, затянувшим свой капюшон почти у самого носа. Гвардейца не увидел, врезался в него. Поднял голову.

— О! — вымолвил, упершись в синий мундир. Шагнул назад и окинул взором уже всего гвардейца. Дайтор скрестил на груди руки. — Вы из-за Сайи здесь?

Медленно Дайтор кивнул. Тирик Кайн сдвинул капюшон на затылок, и холод пробрал до костей самого еще сильнее при виде человека, одетого лишь в форму. Гвардеец даже не покрылся мурашками, как стоял не на пронизывающем ветру, а в соседний класс зашел.

Жуть, подумал Тирик, как их муштруют.

Давай, подумал Дайтор, говори, от чего тебя так и распирает.

— Она уже призналась? За Хамира мстила?

Дайтор подавился своей жаждой познания. Закашлялся, прикрыв рот рукой, на глазах выступили слезы. Тирик встревоженно заметался, оглядываясь, но никто не спешил к школьной арке с помощью. Тогда осмелился легонько постучать по спине гвардейца.

Дайтор сглотнул. Как мог упустить эту деталь? Школа искусств, где группа Хоёна была на задании.

— Хамир?

— Они миловались тут весь триместр, — с готовностью выложил Тирик. — А после того, как его арестовали, ушла в Тауртимс, откуда пошла эта игрушка, из-за которой все и началось.

Определенно, в Койе Канхёдже он заглянул не зря. Разнервничался так, что с непривычки застучало в висках. Едва удержался, чтобы не схватить налетевшего на него парня за плечи и не начать трясти, требуя ответы.

Райер Хамир. Белый человек, которого не смог додавить. Его провал, позор для следователя. Ни одного протокола, ни буквы признания.

— Вы не друзья, как погляжу, — заметил, полностью сбитый с толку. Не нашелся даже, что спросить в первую очередь. Пока Тирик исподлобья оглядывал заоблачные башни школы, пытался прибраться в голове, ибо завалило мыслями и догадками.

— Этот Хамир убил моего друга, — процедил ученик достаточно зло. — Зендана Рина. Ору Саид. Гвардия объявила об этом. А Синора с ним путалась. Ни капли ее не жалко. Предательница.

Дайтор глубоко вдохнул морозный воздух и пристроил спину на один из пилонов, поддерживающих арку над входом. Бывает же такое, проскочила мысль.

Зендан Рин этот выполз откуда-то, все никак не уляжется в могиле, напоминает о себе. Ора Саид. Райер Хамир, при одном упоминании о котором вновь и вновь гадко сжималось все внутри. И Сайя с ним миловалась со слов одноклассника. А после его ареста отправилась в место, имеющее отношение к расследованию — неужели искать его? Его следы? Что рассчитывала обнаружить в Тауртимс? Либо нет особой причины ее работы там, а ухватилась за предложение Айты Лигуры и сбежала из школы, чтобы не вспоминать Хамира?

Неполноценный ксур, сравнением с которым Тиса Верена весь мозг ему вынесла. Дайтор воскресил в памяти выражение лица танцовщицы в тот момент, когда она мыслями уносилась из комнаты борделя, телом оставаясь с ним. Кэт и не отрицала, что проводит какие-то свои параллели между гвардейцем и тем неизвестным, имя которого все пытался выведать у нее. Только вот подобного не ожидал никак.

Ученик и сам не понял, насколько бесценную информацию преподнес инспектору, перед этим едва не сбив того с ног на ступенях крыльца.

Хотя Дайтор до сих пор не разобрался, что общего две виры проследили между ним и Хамиром — они были абсолютно разные. И лицом, и мышлением. Привычками, предпочтениями. Однако, это уже прецедент.

Те несколько часов, что заняла дорога в Первый центр, Дайтор изнывал от желания скорее оказаться в штабе. Прижавшись щекой к холодному стеклу, смотрел на проносящиеся мимо дома, улицы центров, поселения кварталов, присыпанные легкой снежной крупой, попрятавшей все неровности и грязь. И до боли в животе представлял реакцию танцовщицы на имя ксура, которое он обязательно произнесет. Выбрав самый подходящий момент, когда она максимально расслабится.

У входа в штаб его встретила Тиса Верена. Ее кошачьи глаза хищно следили за заехавшей на стоянку служебной машиной. За добычей. За инспектором Ризом, который совершенно не желал ее видеть сейчас. Не ее.

— Дайтор, — Тиса остановила его, когда проходил мимо. Риз напряг челюсть, пригнул голову, отметив полное игнорирование инструкции со стороны более низкого ранга.

— Тиса Верена, — прошипел ей в лицо. — У вас мозги в отключке?

Предвкушение в ее желтых глазах разбавилось опасением. Тиса отступила назад, угодила прямиком в лужу.

— Инспектор Риз! — от дверей штаба к нему бежал стражник. Внезапно Дайтор ему обрадовался. — Вам необходимо срочно явиться к вире Архан! Только что поступил приказ!

Обрадовался рано. С досадой Дайтор глянул на низкое здание штаба, после чего повернулся обратно к машине. Зная виру Архан, понял, что сегодня уже до нижней камеры он не доберется.

Огромный, резкий, как высеченный из цельного камня дом правителя высился в конце улицы. Единственный здесь, к нему вела длинная аллея, обсаженная кустарниками и освещенная яркими фонарями. По которой проехал служебный автомобиль, чтобы остановиться у ажурных металлических ворот, где уже поджидала инспектора охрана.

Дайтор, выбравшись из салона, расставил в стороны руки и ноги, давая себя обыскать. Оружия у него не было, изымать охранникам у него оказалось нечего. После проверки они провели инспектора к вире Архан.

Войдя внутрь, Дайтор вдохнул знойный, пропитанный запахом цветов воздух, к которому должен был уже привыкнуть, но все одно каждый раз задыхался, заходя с улицы.

По всему холлу расставлены высокие вазоны, неизменно с красными розами. У одного из них вира Архан занимала себя садоводством. Отложила ножницы при появлении гвардейца, в стоящий рядом таз кинула горсть обрезанных листьев.

— Подойди, — обронила.

Воздух рябил перед глазами, пока шагал мимо алых брызг как крови, усеявшей весь холл. Дайтор хотел бы дышать не так глубоко, но волнение выдавливало последний кислород из легких. Не осталось воздуха в этом розарии.

Вира недовольна, это видно по легкому прищуру серых глаз, очень похожих на глаза главы гвардии. И, как только гвардеец остановился перед ней, вытянувшись, отвесила ему пощечину. В изящных руках скрывалась немалая сила, скула заныла сразу.

Дайтор Риз и глазом не моргнул, продолжив смотреть перед собой.

— Риф Шатизар! — угрожающе прошипела сквозь зубы. Дайтор сдвинул брови, не поняв причины гнева своей покровительницы.

Одна горящая щека на фоне бледной кожи гвардейца выглядела странно. Наверное, с целью уравнять цвет вира ударила его и по второй. Охрана у дверей украдкой переглянулась между собой.

— Вира Архан? — Дайтор рискнул опустить взгляд на супругу правителя. Ее серые глаза яростно блестели. За спиной стояли люди из гвардии и он всем телом ощущал их злорадство по поводу публичного избиения фаворита.

— Ты знаешь, кто его отец? — это, наверное, и довело ее до крайности.

Представления Дайтор не имел о родственниках одного из свидетелей, он не составлял семейные древа всех, кого допрашивал. Качнул головой и весь сжался внутри. Против воли моргнул, еще и дыхание сбилось. Хотелось думать, что из-за проклятых цветов, однако тремор в конечностях розы вряд ли могли вызвать. Вира, конечно же, заметила его с трудом сохраняемую стойку.

— За мной, — бросила. Дайтор помертвел и чуть было не оглянулся назад, на далекую дверь, выход из этого холла. Вопреки мелькнувшей мысли ноги его уже двигались за хозяйкой дома.

Она привела его в подвал. Дайтор и сам знал конечную цель пути, так что даже не удивился. Остановился в центре этого подземного склада его прошлого. Среди рисунков, детских вещей и книг, старых, пыльных. Привезенных из детдома и сложенных здесь, имеющих целью вечно его вразумлять. Над потолком покачивалась единственная тусклая лампочка, почти ничего не освещая, а только добавляя нежеланных воспоминаний.

Вира Архан подошла к Дайтору.

— Ты помнишь? — резко спросила.

— Помню, вира, — глухо произнес гвардеец.

— Сядь.

Дайтор послушно опустился на низенький, детский стульчик, вытянув ноги. По волосам прошлась рука виры Архан, пропустила сквозь пальцы цветные пряди, а затем сжала их на затылке и потянула назад. Нагнулась над гвардейцем. Почти нос к носу, глядя в его широко открытые глаза.

— Я помогла получить тебе образование. Я дала тебе возможность проявить себя. Я поддержала тебя в желании служить.

— Да, вира.

— Я дала тебе пропуск в жизнь! — выкрикнула вира Архан. Дайтор заставлял себя не отводить глаз от искаженного яростью лица. Поверхностно дышал и не обращал внимания на выступивший над губой пот. Который вира сама вытерла и отпустила волосы. Отошла.

Сложила на груди руки. Ее длинное синее платье в тон его мундиру заслоняло все перед глазами. Дайтор замер в одной позе, отчетливо чувствуя ее разочарование им. Болезненно тянуло нервы от этого понимания. Моргнул, пытаясь рассеять пелену перед глазами.

— Отец Рифа Шатизара — один из магистров, близких к правителю. И небрежным отношением к его сыну ты оскорбил Катара Шатизара. Как и моего супруга.

Дайтор изо всех сил сжал ножки крохотного стульчика, на котором едва умещалось его взрослое тело. Начал понимать. Что до сих пор не усвоил уроки виры о недопущении легкомыслия в делах. А теперь такой промах грозил ему изрядной головной болью. Может, даже чем посерьезней.

Риф Шатизар, над которым он смеялся в таверне, оказался не тем, кем казался. Обрел смысл его договорной брак.

— Я не знал, — выдавил из себя. Вира Архан холодно глянула на него. Стук в ушах стал громче.

— Ты женишься, — сказала вира. Дайтор смотрел на синее пятно ее одежды. Резко двинул лопатками, меж которыми скатились нервные капли потрясения.

— Что? — тупо переспросил. Впервые за время встречи обмякла его спина, как сломался стержень, загнанный в позвоночник. — Вира…?

Взмахом руки Зеира Архан оборвала его лепет.

— Семейство Чарушей. Возьмешь в жены их дочь. Мой супруг одобрил.

— Вира!

— Они потеряли сына, а ты до сих пор не отыскал ни Тиена Чаруша, ни его убийцу, — вира Архан не прервалась, как не слышала ужаса Дайтора. — Поэтому я отдам им тебя в качестве компенсации. К тому же, у них в семье был психоделик. Есть вероятность, что ваш ребенок наследует дар.

У Дайтора задрожала губа, прикусил ее. Как компенсацию? Сдержал внутри крик протеста, затормозил его в глотке. Не сводил глаз со своей покровительницы, надеясь, что это один из ее методов воспитания. Что даст ему сполна проникнуться положением пешки, вынужденной и в свободное от службы время исполнять приказы, а после отпустит его. Велит извиниться перед младшим Шатизаром и впредь не терять осмотрительности.

Молчал. Молчала и вира, лишь болезненно отзывался в мозгу монотонный стук ее туфли по полу. Пора было начать раскаиваться.

Дайтор судорожно вздохнул и выпрямился.

— Вира Архан. Я осознал свою ошибку. Готов понести наказание. Больше близко не подойду к виару Шатизару, а если и окажусь рядом, буду вести себя предельно корректно. Если нужно, я принесу извинения и…

— Я в курсе твоего увлечения преступницей, — снова оборвала его вира. Испуганно Дайтор вскинул на нее глаза и тут же опустил их.

— Это не так, — ровно проговорил. — Следствие…

Усталое восклицание виры Архан заставило гвардейца умолкнуть. Проследил за ее руками, сжавшими виски.

— Та дурочка уже мертва. Ей от силы остался триместр, если протянет столько в каменоломнях.

Неожиданно Дайтору не понравилось, как прозвучал этот на самом деле факт: Сайя и недели не проживет в тех условиях. Если ее, конечно, не возьмет под свое одеяло один из старожилов тех гиблых мест. А вот это ему не понравилось еще сильнее.

Ньянка наблюдала за внутренней борьбой гвардейца, обреченной на проигрыш с самого начала. Ему не следовало потакать своим желаниям. И ей нужно было пресечь эти отношения, только вот девушка подкупила своей скромностью. Фальшивой, как оказалось на деле.

— Осуди ее и отправь на каторгу, где ей место, — приказала. Дайтор опустил голову ниже. — Ты меня слышишь??

— Да, вира.

— Не тяни время.

— Да, вира.

— И завтра мы едем на обед к Чарушам.

Дайтор открыл рот и запнулся. Прокашлялся.

— Да, вира.

— Поэтому сейчас ты поднимешься в комнату и ляжешь спать. Чтобы к утру привел себя в порядок, выглядел здоровым и безумно довольным оказанной тебе честью. Безродный инспектор войдет в семью магистра.

— Да, вира.

* * *

Донатан не успел расстегнуть мундир, как раздался телефонный звонок. С досадой застыл, глядя перед собой. Если он не ответит, то ничего и знать не будет. Если он сделает вид, что его нет в кабинете…

— Глава Хоён! — дверь распахнулась после быстрого стука. Заглянул дежурный стражник штаба. Перепуганно-взбудораженный, он держал в руке трубку телефона. Донатан перевел взгляд на тот аппарат, что стоял в кабинете и уже молчал. — Вира Архан! На связи!

Не успел сбежать. Уже и поездку в кварталы подготовил себе как оправдание отсутствия в штабе.

Протянул руку за телефонной трубкой; показал дежурному, чтобы тот вышел из кабинета.

— Слушаю, — бесцветный голос главы Хоёна мог принадлежать и роботу.

— Почему ты еще не здесь? — требовательный голос так соответствовал характеру супруги правителя. Позвонить за полночь и ожидать, что ее прихоти будут тотчас же исполнены.

— Я здесь, — устало отозвался Донатан. Сел на ближайший стул и расстегнул-таки верхние пуговицы мундира.

— Первый центр! — раздраженно уточнила Зеира. Донатан вздохнул.

— Я владею информацией, что криобанк находился в Третьем центре. До того, как его уничтожили. Логично, что и я нахожусь там же.

— Преступница в Первом центре, — надменно возразила Зеира. Не к месту главе вспомнилось кривляние младшей сестры за спиной матери, когда ей удалось повесить на него побег их кота. Которого она же выволокла на улицу, пока брат делал уроки. И Донатану пришлось почти час выслушивать нотации, а после стаскивать зверя с дерева.

— Для чего ты ее забрала? Все здесь — свидетели, улики, следы, жертвы. Одна только заключенная что-то делает у вас под задницами в подвале штаба.

— Ее следователь в Первом центре, — глава Хоён почти видел, как Зеира пожимает плечами, обтянутыми какой-нибудь дорогой тряпкой, не видя ничего предосудительного в разбрасывании преступниками по всей Тельальхе. Усмехается и советует ему: — Не глупи.

— Следователь должен быть на месте преступления! — обозлился Донатан. — А не место должно таскаться вслед за следователем! Хочешь вознести своего выкормыша — так награди его каким-нибудь рангом и успокойтесь оба!

— Ты получил приказ! — голос виры Архан заледенел. — От правителя. Будь добр, выполняй!

Донатан стиснул в руке трубку, медля с ответом, который и не требовался. Не подчинится — будут последствия.

— Да, вира, — процедил. Услыхал на той стороне провода смешок и глубоко вдохнул.

— Глава Хоён, перед тем, как вы со следователем приступите к работе, мы посетим семью Чарушей.

— Это еще зачем? — не понял Донатан.

— Покажем свое почтение родителям, потерявшим сына, — пояснила Зеира. — И у них есть дочь. Дайтор Риз возьмет ее в жены.

Донатан откровенно зарычал в микрофон:

— Мне плевать, кому ты его сосватаешь…

В трубке раздались короткие гудки. Долго и ошеломленно глава смотрел в стену.

— Ушам своим не верю, — пробормотал наконец. Сразу же открылась дверь в кабинет.

— Глава Хоён, машина вас ожидает, — с порога отчитался дежурный и Донатан стиснул зубы, в который раз убедившись в том, что им распоряжаются так же, как и рядовым гвардейцем.

Хотел ехать сам, но передумал, решив хоть поспать в дороге. Чтобы не уснуть на обеде у Чарушей.

Водитель сильно не гнал в ночи, поэтому глаза глава открыл уже утром, когда гвардеец, притормозив на светофоре, негромко позвал его.

— Глава Хоён, мы в Первом центре. Через полчаса подъедем к дому правителя Архана.

Донатан осторожно пошевелил шеей. Протер глаза. Глянул в окно, на уже запруженные автомобилями улицы, присыпанные снегом тротуары, сплошь забитые толпами спешащих на работу людей. Подозревал, что надолго он застрянет здесь. Если не поторопится с той вирой Синорой. Осудить и отправить на каторгу — тогда сможет вернуться в Третий центр, а оттуда исчезнуть ненадолго.

Сестра поджидала его на пороге. Едва вышел из машины, как она лично распахнула дверь в дом.

— Вире Архан не спится? — спросил, проходя внутрь и морщась при виде огромного количества цветов. Он их ненавидел; сестра же жить, казалось, не могла без этой вони.

Охрана будто слилась со стенами; казалось, люди не дышали, когда глава гвардии проходил мимо.

— Вира Архан ждала гостя, — в тон главе ответила Зеира, ступая рядом.

— Гостей так не приглашают, — Донатан вскинул седую бровь.

Зеира сделала вид, что последних слов не расслышала.

— Глава позавтракает со мной?

— Глава примет душ и приведет себя в порядок после поездки. Посетит обед, а потом займется делами, ради которых приехал.

Серые глаза виры Архан гневно сузились.

— Донатан…

Донатан остановился.

— Зеира. Я спал в машине, согнувшись на заднем сиденье. У меня все болит, и голова в том числе. Я еще не умывался и не чистил зубы, а мои расческа и бритва остались в Третьем центре. И все для того, чтобы ты смогла в который раз показать свою власть. Дай мне вымыться и побриться, иначе потащишь на обед не главу гвардии, а бродяжку из переулка. Или так, или я поеду в казарму.

Зеире пришлось отступить.

Почти всю жизнь проведя в рядах гвардии и попадая при этом в разной степени спешки ситуации, Донатан мог бы привести себя в надлежащий вид за десять минут. Стремясь же избежать совместных семейных трапез, копался почти до самого выезда. Спустился обратно в холл, только когда за ним отправлен был один из охранников, напомнить о времени.

К великому удивлению, рядом с вирой Архан находился и Дайтор Риз. Безупречно одетый, идеально причесанный, отлично выспавшийся судя по его виду. Не ожидавший увидеть главу гвардии, а потому стремительно побледневший, но быстро взявший себя в руки.

— Глава Хоён, — произнес, глядя по обыкновению сквозь человека, которого приветствовал.

— Инспектор Риз, — Донатан не разглядел радости на лице жениха. — Слышал, вы решили создать новую ячейку общества?

Ему точно не показалось: инспектор Риз неуверенно покосился на его сестру, прежде чем ответить:

— Да, глава.

Вира Архан ослепительно улыбнулась.

— Инспектор Риз и дочь Чарушей станут прекрасной парой! Тем более, в покровителях у него сам правитель и глава гвардии.

Донатан сердито уставился на Зеиру. Дайтор метнул тревожный взгляд на главу Хоёна. Зеира продолжала улыбаться.

— Инспектор Риз, вы переходите с этого момента в подчинение главы гвардии. После обеда доложите ему о ходе расследования.

— Да, вира, — обреченно произнес Дайтор. Окончательно теряя надежду, что она передумает в отношении него и брака.

* * *

— Ну что??

— Отойди. Не мешай, — Рихана попыталась отодвинуть брата от кровати, но тот упорно лез вперед, чтобы видеть все, что делал приглашенный чудотворец.

— Санис! Что с ним? Ты уже видишь?

Хисару утомленно переглянулась с Риханой и промолчала. Таймин попытался выдавить улыбку, но сил хватило только дернуть уголком губ. Это бессилие заставило сердце Риханы замереть.

— Таймин!

— Я в порядке, — выдавил Таймин для нее.

Санис весь вспотел у кровати больного. Рукавом оттер лоб. Покачал головой.

— Открой рот, — попросил лежащего. Таймин открыл рот. Санис попросил принести свет. Файен тут же сунул в зубы ректору фонарь.

— Вроде… — начал Санис.

— Погоди! — резко остановила руку Файена Хисару. И нагнулась сама. — Стой-ка… Что это?

Таймин закрыл глаза, мечтая, чтобы вся эта толпа убралась отсюда с осмотрами и советами, оставила его в покое. Хотел только спать и ничего более. Болели руки, исколотые иглами, на ягодицах места живого не осталось; лежать на спине стало сплошным мучением. А его все лечили и лечили непонятно от чего. Еще и притащили человека, который мечтал бы его потерять под горами, а не поставить на ноги.

Очнулся от похлопывания по щекам.

— Таймин. Таймин, слышишь меня?

Голос виры Хисару. Расслышал сдавленный плач Риханы и через силу открыл глаза. Кивнул. Поискал свою женщину глазами.

— Файен ее увел, — ответила Хисару на беспокойство в мутном взоре. С ним остались только она и повар Санис, жавшийся где-то у изножья кровати. Таймина тревожило его частое дыхание.

— Пусть… уйдет, — прошептал.

Хисару не обратила внимания на его просьбу. Вместо этого сжала щеки с двух сторон. Резко. В уголке губ показалась кровь. Осторожно Таймин потрогал ее языком.

— Больно? — быстро спросила Хисару. — Шире рот открой.

Он не жаловался, они заглядывали в горло через раз, и то не глядя почти. А, случайно рассмотрев полость рта, пришла в ужас.

Вся слизистая, в норме имеющая розовый цвет, выглядела буро-черной, покрылась мелкими, но многочисленными язвочками. Хисару взяла с лотка ложку и потрогала одну из них.

— Больно?

Таймин отрицательно качнул головой. Медик сдвинула брови. Надавила с внешней стороны уже пальцем. Дождалась только еще нескольких капель крови. Обернулась к приглашенному специалисту.

— Знаешь, что это? Видел похожее?

— Не… Нет. Не видел, — испуганно отозвался Санис и отодвинулся от кровати.

— Ты даже не посмотрел! — прикрикнула Хисару, начиная злиться на его трусость. — Не думаю, что это заразно, раз никто из нас не получил что-то подобное за столько времени! Иди ближе! Файен?

Файен просунул голову в дверь.

— Вира?

— Возьми соскоб и быстро изучи, что это такое. Санис?

Повар затряс головой.

— Не видел. Не знаю!

— Травник нашелся! Иди к своим кастрюлям!

Кажется, в непроглядной полосе тумана наметилось какое-то подобие дороги.

Хисару приложила ладонь к ледяному и мокрому лбу Таймина, вновь уплывающему куда-то. У него не было даже сил держать открытым рот, поэтому вставила между его зубами два пальца и удерживала так, пока Файен срезал ткани на анализ. При процедуре ректор даже не поморщился.

— Странно это, — заметил Файен. Упаковал черный кусочек в пробирку, закрутил крышку. — Ты вообще чувствуешь что-то во рту?

— Язык, — выдохнул Таймин. — Да.

Хисару взглядом велела химику поторапливаться. Он унесся с пробиркой в свою лабораторию. В квартиру вернулась Рихана. Сумела справиться с собой, в чем ей помогла, скорее всего, ледяная вода: вся голова намокла, как под краном ее полоскала. Потерла щеки.

— Я побуду здесь, — показала губами, чтобы не беспокоить зыбкий полусон Таймина, в котором он, хотелось думать, чувствовал себя лучше, чем в реальности. Хисару кивнула, пригладила темные волосы ректора, тусклые и ломкие, в которых уже ржавчины стало больше, чем каштановых прядей. Как выцветали сами по себе — выгорание, обычно происходящее под воздействием солнечных лучей. Которых под землей и в помине не было.

— Разрушается пигмент, — напряженно проговорила, более внимательно разглядывая длинные пряди. Таймин уронил голову набок, а в пальцах у нее осталась та самая прядь, которую изучала. Рихана зажала рукой рот и ее затрясло, когда белая вира подняла в воздух волосы и показала ей, а потом быстро встала. — Это уже симптомы. Которые можно хоть с чем-то сравнить. Останься с ним и не вздумай реветь! Не можешь — позови Тиена.

Рихана задрала голову вверх, прогоняя слезы, которые все никак не заканчивались. Постояла так немного, продышалась.

— Я в порядке. Я смогу, — сказала вире Хисару. Медик, проходя мимо, крепко обняла ее и подтолкнула к кровати.

Белее он стать уже не мог, однако за те полчаса, что боролась со своей паникой под ледяной водой, он сделал это. Рихана слепо схватилась за деревянные перекладины кровати. До боли сжала руки.

«Господи, Господи, пожалуйста! Только не он! Только не он… Пусть я, забери меня вместо него…»

— Ри? — Таймин разобрал ее потуги не дышать так громко. Увидел ее молитву? Или почувствовал дрожь, ее сотрясавшую, которую она передала кровати? Рихана отдернула руки.

— Как ты? — тихо спросила. Легчайшим движением убрала мокрые волосы с его лица. Посиневшие веки чуть дрогнули.

— Наверное, я все же… Мне жаль. Оставлять тебя… — пока пытался объяснить, Рихана молча глотала слезы.

Райер ей как-то рассказал, по какой причине ректор избегает любви. О том, что он не хочет оставлять после себя разбитое сердце. И теперь его смутные тогда, но реальные сейчас опасения почти сбылись. Рихана видела немало людей в различных состояниях, и могла бы с уверенностью сказать, что этот человек не дотянет до следующего дня. Но не могла это признать, только не с Таймином.

Он криво усмехнулся, все так же не открывая глаз, а Рихана едва совладала с надрывным воем, рвавшим все внутри.

— Не говори, — вымучила. Как хорошо, что он не смотрит, не видит, насколько перекосилось ее лицо. — Ты не оставишь. Это просто… — дыхание перехватило, продолжить не смогла. Только отыскала его руку и сжала ее. Такую ледяную, как кусок льда.

И снова он слабо улыбнулся. Рихана с силой прижала зубами губу. Умоляя себя не плакать над Таймином. Не расстраивать его еще сильнее. Надо было позвать Тиена, он бы точно не стал рыдать над живым еще товарищем.

Таймин едва слышно выдохнул, а у нее сердце остановилось.

— Таймин! — истерично закричала, схватив его за плечи. — Таймин, нет!!

Не сразу сообразила, что ее оттаскивают назад, а она все не может выпустить Таймина, что вцепилась в него ногтями, раздирая кожу. Расчертила его красными полосами, пока Файен не рявкнул на ухо:

— Отпусти его! Больно же!

Больно. Машинально Рихана разжала хватку. Брат рывком отдернул ее назад.

— Благодаря твоей заботе он помрет, даже если не должен был! — зло проговорил. Поставил на стол бутылочку и плеснул в стакан воды. — Поэтому родственникам не дают лечить родственников! Отойди!

— Файен…

Следом за Файеном влетела Хисару. Мельком глянула на Рихану и забыла о ней.

— Нашел?

— Попробуем, — сосредоточенно Файен отсчитывал капли в воду. Смешал все. — Должно снять интоксикацию. Не сразу, правда, но… Легче станет точно. Если не… — запнулся, оглянулся на сестру. Не стал заканчивать. — Вира Хисару, придержите ему голову. Он должен выпить.

Пить Таймин не хотел. Просто потому что не мог нормально глотать.

— Как я сама не догадалась, — прошептала Хисару. Файен осторожно вливал по ложке лекарство, ждал, пока мышцы горла расслабятся и оно попадет внутрь ректора. И заново. Рихана подобралась с другой стороны кровати, следила. Держала Таймина за руку. — Его не тошнило. Ни расстройства никакого, ни болей.

— Плесень. Он мог притащить ее с одеждой, вещами из глубин. Что-то, чем он каждый день пользовался. Долго же она его травила, — Файен допоил Таймина и вернул на стол пустой стакан. Поднял глаза на Хисару. — Это первая помощь. Его нужно теперь основательно почистить от яда.

— Яда? — чуть слышно повторила Рихана. Таймин так незаметно дышал, что почти не видела движения легких; грудь оставалась практически неподвижной. Всхлипнула, тогда как Файен покосился на сестру.

— Ри… Не впадай в истерику только, умоляю! В язвах я нашел споры. Осицила. Эта дрянь угнетает нервную систему. Отсюда апатия, притупление всех основных рефлексов, дисфункция органов. И разрушение пигмента. Потому он и белый такой, и волосы обесцвечиваются. Ко всему прочему работает как обезболивающее. Ректор ни на что и не жаловался просто потому, что ничего не чувствовал.