Переплетение. Начало клубка

Нелли Фишер

Вы когда-нибудь задумывались о жизненной цикличности? О том, что все происходящее в нашей жизни не просто так? Каждое событие, имеющее свой вес, может привести к чему-то такому, над чем несравненно придется потрудиться. Размер этих трудов может быть необъятным, а может будет достаточно щелчка пальцев, чтобы повернуть ситуацию в благоприятную сторону. Какая связь может быть между людьми разных сословий? Судьбоносная нить никогда не спросит того, или иного, как и для чего связать их судьбы.

Глава 1. Вивьен

17 октября 1851 года

В послеобеденное время городской парк всегда радовал своих гостей яркими красками, пением птиц и журчанием воды в местном фонтане. Красота этого места не трогает сердце только самого частого гостя, привыкшего к этому пейзажу. Кустарники туи вдоль парковых дорожек и величественные деревья разных мастей создавали атмосферу в этом райском оазисе. Каждая дорожка вела в сердце парка к журчащему фонтану, к которому приложил руку мастер своего дела: мраморные статуи мужчины и женщины, стоящие в центре большого шестиугольника, поднимали руки к небу, придерживая небольшой графин. Из него-то и струилась прохладная вода, издавая приятное журчание.

Споров на тему композиции в своё время было достаточно. Кто-то видел намёк на нечто непотребное, кто-то призыв к действию, кому-то же было вовсе безразлично, что хотел показать этим скульптор. Но нашёлся умелец, который полностью перекрыл все сомнения и споры: «Здесь нет ни пошлости, ни скрытого подтекста. Здесь открыто говорится о том, что мужчина и женщина только вместе смогут подарить миру красоту и величие через свои благородные поступки». С тех пор разговоры о композиции поутихли.

Поодаль от великолепного произведения искусства у старинного дуба и расположилась миссис Глория Чендлер. После обеда женщина всегда выходила на прогулку по парку, прихватывая из семейной библиотеки пару книг лузарийских классиков. Лузари… О, эта страна вызывала у неё восторг. И своей дочери, что сидела в тени дуба, она всячески старалась привить эту любовь. Однако весьма безуспешно. Девушке не нравилась сама мысль о картавом произношении лузарийского. Мысль, что придётся с кем-то беседовать на неудобном языке, и вовсе ужасала.

— Вивьен? — позвала девушку герцогиня.

Дочь подняла глаза на мать и слабо улыбнулась. В её глазах не было интереса с тех самых пор, как Вивьен завела дружбу с Шарлоттой Уильямс — её будто подменили. Изменились интересы, а голова была забита ненужной информацией о новом женском движении, в котором женщины требовали больше уважения к своим персонам и расширенного спектра прав, дабы не прятаться в тени мужчины. Миссис Чендлер только высмеивала это движение, считая, что жизнь женщины должна происходить подле мужа. Женщина не должна брать на себя много ответственности, только слегка подталкивать своего мужчину к действиям, иногда переворачивая всё так, чтобы мужчина считал, что сам додумался до подобного. Что же до Вивьен — она видела за этим движением будущее. Оттого и нрав её, и послушание канули в Лету. Ох, чёртова Шарлотта Уильямс…

Вивьен, опираясь спиной о ствол старого дуба, периодически стреляла глазами в сторону матери. Лузарийская классика клонила девушку в сон. Пробуждение Вивьен и без того было ранним: пение, фортепиано, ненавистный этикет… Она отдыхала только здесь, перелистывая страницы и просчитывая, за сколько сможет прочесть их. В голове девушки созрела шальная мысль: сбежать. В очередной раз Вивьен бросила взгляд в сторону герцогини и, убедившись, что та увлечена чтением, аккуратно, чтобы не побеспокоить матушку, закрыла книгу, после чего, приподняв подол платья, обогнула ствол дуба. Взгляду открылся доселе закрытый фонтан, к которому она и направилась, с опаской оглядываясь назад. Исчезновение девушки осталось незамеченным, а потому она скрылась за кустами туи и, прибавив шагу, двинулась вдоль дорожек. Минуты освобождения от материнского взгляда давались нечасто и ненадолго. В желании в очередной раз осмотреть парк, не ощущая слежки, юная герцогиня мечтала о продолжительности данного действа.

— Как же хорошо… — с её губ сорвался облегчённый вздох.

Навстречу шли прохожие и, к счастью, никому не было дела до юной герцогини. Проходящие мимо мужчины, как и следует этикету, приподнимали шляпы и здоровались с ней, в ответ Вивьен награждала их учтивой улыбкой и лёгким кивком головы. Опыт подсказывал: поймай её взгляд некоего дворянина, матушка пустится на поиски. Хотелось хоть ненадолго забыть про статусы, титулы, обязательства, упавшие на плечи с рождения. Да! Ей всегда хотелось этого. Казалось, что простолюдинки имеют больше свободы: они не обременены занятиями, этикетом, им не нужно сопровождение. Вольные птицы, не привязанные к клетке, свободные в словах и действиях и чистые душой. Невольно Вивьен взглянула на ладонь и внимательно осмотрела её. Бледность кожи, которая так настойчиво предписывалась девушкам из знатных семей… Мисс Чендлер понимала, что сравнивать себя с женщинами из порта, которых в детстве ей доводилось видеть во время путешествий с отцом, — это дурной тон, но они соответствовали тем стандартам красоты, которые она придумала самостоятельно.

Держа путь из игорного клуба, трое друзей были слишком увлечены бурной беседой. Смелости им придавал бренди, с которым они не расставались от полуночи до полудня. Нетрудно догадаться, что молодые люди были в более чем хорошем расположении духа Свободная походка, громкий смех и ослабленные не по этикету галстуки. Сейчас им было не до формальностей, нашумевшая на весь Фестон новость была важнее галстуков. Клуб находился напротив западного входа в парк, откуда друзья и держали путь. Пересекая дорожки, они возобновили спор, который затеяли ещё у бильярдного стола, потягивая дорогие сигары.

— И ты полагаешь, что герцог сразу же назначит помолвку своей дочери после её совершеннолетия? — спросил один из мужчин.

— Я полагаю, потому что у знати в основном так и происходит. Не успел птенец повзрослеть, его сразу же выбрасывают из гнезда, — ответил ему второй.

— Дион, вероятно, у тебя даже есть предположение, кому достанется этот «птенчик», — с ухмылкой заявил третий, однако интереса в его голосе не было.

— Нет, Келвин, я не могу знать, что в голове у герцогов… — Ему меньше всего были интересны споры, потому что он ценил свою и чужую свободу.

Не успел он договорить, как за их спинами послышался приятный женский голос, весьма юный, отчего можно было предположить, что очередная простушка купилась на их дорогие костюмы и весёлый вид и соизволила составить им компанию.

— О чём спор, молодые люди?

Мужчины обернулись почти одновременно, ведь меньше всего они ожидали, что кто-то решит присоединиться к спору. Они ожидали увидеть кого угодно: доярку, кухарку, работницу завода, однако перед ними стояла девушка с большими бирюзовыми глазами и бледной кожей, что говорило о её знатном происхождении, в нежно-голубом платье с узорами, вышитыми золотыми нитями. Всем своим видом она заявляла о своём высоком положении, вот только взгляд был озорным. Молодые люди приподняли шляпы, дабы поприветствовать леди.

— Доброе утро, миледи! — начал один. — Разве вы не слышали о бале в честь совершеннолетия Вивьен Чендлер, дочери Джастина Чендлера?

— День… — поправила молодого человека Вивьен, после чего изогнула бровь. — И что же? Спор идёт вокруг этого события? Это так важно, что люди говорят об этом неустанно?

Второй молодой человек, которого, как она расслышала издалека, звали Келвин, с радостью ответил на её вопрос:

— Об этом событии только ленивый не говорит. А так как господин Чендлер не простой человек, то, разумеется, многие спорят о том, кому попадётся в руки девушка с миловидным личиком и неплохим приданым…

Третий, которого звали Дионом, толкнул Келвина в плечо, шикнул на него и наградил осуждающим взглядом. Вивьен смотрела на них с улыбкой, ведь ей нечасто встречались молодые люди, вышедшие из мужского клуба, да ещё и в таком отличном расположении духа, готовые поделиться какой угодно информацией.

— Тише ты, прибереги эти разговоры для соответствующего заведения. Мало ли… — внезапно озарило мужчину. — Где же мои манеры? Прошу прощения, леди… — слегка наклонился он. — Дион Прескотт. Это Мартин Смит, — указал он на юношу, который представился ей первым. — И Келвин…

— Браун, леди, — сказал Келвин.

Вивьен оценила ситуацию, в которой оказалась, и пришла к выводу, что в этот раз её побег пройдёт для неё успешно. Возможность узнать что-то о себе и планах общества на её счёт выпадает не так часто. Понимание, чего ждут от неё и брака с ней, больно кольнуло, хоть эта правда всегда была на поверхности. Девушка осмотрела мужчин: общительный Дион Прескотт с его прекрасными манерами, восторженный Мартин Смит с его хорошим настроением, будто он сейчас начнёт петь радостные песни, делясь эмоциями с окружающими. Но больше всего ей понравился волевой характер Келвина Брауна, который предпочитал говорить за себя, чем предоставлять это другим.

— Вивьен Чендлер, — представилась девушка с улыбкой.

Застигнутые врасплох, понимающие, сколько лишнего было сказано девушке, мужчины изменились в лице. С неким упоением девушка смотрела на их лица: Дион, едва сдержав ругательство, резко коснулся щеки. Послышался внушительный хлопок ладони. Он меньше всего ожидал поделиться подробностями спора с объектом этого же спора. Одними губами он выдал «отлично» и покосился на остальных мужчин. Мартин едва сдерживал смех от неожиданной встречи, любопытство леди Чендлер его позабавило. Ровно так же, как реакция друзей на произошедшее. Щёки Келвина стали пунцовыми. Он понимал, что наговорил лишнего, но улыбка всё равно украшала его лицо.

— Не откажите в ответе, чем же закончился ваш спор? — поинтересовалась Вивьен. Ей было интересно узнать хотя бы их догадки. Отец не посвящал её в свои планы по скорейшему замужеству. Да и стремления к оному у неё не было. Однако если обстоятельства пойдут против, то партия, не посягающая на её права и свободы, была бы лучшей.

— Леди, наш спор разрешится тогда, когда вами будет сделан выбор. Но теперь мы точно знаем, что он будет не в нашу пользу, — с улыбкой проговорил Мартин. — Я понимаю ваше любопытство, но всё же мы можем только гадать и вряд ли сможем дать вам ответ. — Он взял руку девушки и поцеловал её, посмотрев ей в глаза. — Простите нашу грубость.

Девушка тепло улыбнулась Мартину. Неизвестно, что она хотела выразить этой улыбкой. Выбора ей никто не предоставит, и этот факт угнетал её. Резким движением она перехватила его руку и приблизила юношу к себе, глядя на него сияющим взглядом.

— Тогда… я выберу только того, кто подарит мне свободу, — она произнесла это так, чтобы слышали остальные. Однако это было скорее вызовом для мужчин побороться за её руку, нежели она действительно могла выбрать для себя удачную партию.

— Вивьен? — послышался голос позади девушки.

По тому, как изменилось её лицо, было видно, что она совершенно не рада такой перемене обстановки. Обернувшись к окликнувшей её женщине, она слабо улыбнулась. Этот побег оказался не таким продолжительным, как ожидалось. Если бы не привлёкшая её внимание беседа, вряд ли она стояла посреди парковой дорожки.

— Пора домой, матушка? — безразлично поинтересовалась она.

Как бы Вивьен ни старалась скрыть свою неприязнь к титулу, было видно, что ей скучно жить по указке, бояться, что окружающие смогут принять её поведение за дурной тон, быть полностью зависимой от чужого мнения. Женщина с недоверием посмотрела на молодых людей, а после на дочь, чьё поведение говорило о непричастности мужчин. Расстроенная очередной выходкой дочери, миссис Чендлер отвернулась.

— Да, домой, — сухо произнесла герцогиня.

Молодые люди остались в полном недоумении от сказанного юной герцогиней. Свобода? Что она хочет этим сказать?

— Что вы имеете в виду, леди Чендлер? — поинтересовался Келвин. — Шёлк и украшения?

Вивьен бросила на Келвина укоризненный взгляд. Непонимание сего вопроса стало уже привычным делом, не все готовы принимать факт о женской индивидуальности, а не просто вещи или тени.

— Я найду вас, — произнесла она, двинувшись к матери. — Тогда и посвящу в понятие свободы во избежание неверных суждений.

Герцогиня повела дочь домой. Мужчины в недоумении продолжили свой путь. Спор утих сам собой, и теперь были разговоры о странности неожиданной встречи и необычном для благородной леди суждении. Слухи о том, что большинство молодых женщин всё чаще поднимают вопросы о правовом равенстве, достигли и их. Только никто из этой троицы не заострял на этом внимания, но каждый имел на этот счёт своё мнение.

Уже вечером друзья вернулись в игорный дом. Густой дым и запах сигар обволакивали всё вокруг. Мужчины разговаривали на совершенно разные темы, и казалось, что иной раз они пытаются что-то переспросить друг у друга. Смех, похабные шутки и посредственная музыка — всё, что и было нужно аристократам, привыкшим прожигать свою жизнь в мирке полного разложения. И вправду говорят: есть деньги, нет проблем?

Обойдя вокруг бильярдный стол, Келвин Браун склонился над бортиком и нацелился кием на белый шарик. Он кинул взгляд на товарищей, стоящих в стороне в ожидании его хода. Мартин пил виски и не особо замечал хитрый взгляд Брауна, в то время как Дион, натирая мелом кончик кия, встретился с ним глазами.

— Мне вот что интересно, — произнёс Келвин, заметив, что на него обратили внимание. Белый шарик отправил в лузу сразу два цветных, и тот, выпрямившись, начал обходить стол вокруг, выискивая следующее удобное положение для удара. — Мы все очень часто слышали, что леди Чендлер девушка необычайной красоты. Очень приятно осознавать, что не все слухи враньё. Да в принципе и герцогиня не промах. Герцог, вероятно, имеет изысканный вкус в отношении женщин. Но сейчас не об этом. Мне было бы интересно узнать ваше мнение, друзья.

Пока Келвин говорил, он допустил ошибку, и следующий удар был за Дионом. Сделав глоток виски, он отставил стакан в сторону и окинул взглядом стол, на котором вразброс лежали разноцветные шары. Он прикинул, насколько можно быть откровенным в данном вопросе.

— Мне бы не хотелось судить о девушке лишь по тому, какого цвета её волосы, — произнёс он, забив в лузу один из шаров, — но если требуется оценка исключительно внешних данных, то да, Келвин, ты прав: девушка определённо красива.

— И её приданое настолько же красиво, — усмехнулся Келвин.

— Что ты такое говоришь?! — встрепенулся Мартин. Кажется, игра его больше не интересовала, равно как и вопрос о победе кого-то из них. — В вопросе женитьбы тебя волнует только приданое?

Дион заметил, как встретились взгляды товарищей, едва оторвав глаза от кия. Сделав очередной удар и вновь забив шар, он пошёл вдоль стола со скучающим видом. В который раз он убеждался, что имеющие титул говорят слишком много пустых слов. Как будто болтливость давалась им вместе с титулом в качестве неприятного бонуса.

— Мартин, мой дорогой друг, если мы не будем думать о том, чтобы преувеличить своё состояние, то какой прок вообще думать о женитьбе? Ты что-то так за эту девку встрепенулся… Так зачем бы она была тебе нужна без кошелька герцога?

— Келвин, ты не совсем понимаешь, что значат слова симпатии, влюблённости, чувств…

— О, она мне очень симпатична! Была бы моя воля, я бы её…

В неприличном жесте Келвин выразил свои похотливые фантазии, после чего вернулся к игре. Дион закатил глаза от подобного ребячества, но не стал вмешиваться, ожидая собственного хода. Точнее, не имел права вмешиваться. Мартин побагровел.

— Какой ты мерзкий, — произнёс он. — Если она будет отдавать предпочтение нам как тем, с кем она знакома, я бы очень хотел, чтобы она взглянула на меня. Ты же просто рассматриваешь её как кусок мяса на золотом блюде.

— Женщина и есть мясо, лишь мужчина имеет право голоса, — отрезал Келвин Браун. — А если женщина хочет быть с мужчиной как за каменной стеной, то уж точно не с таким мягкотелым простаком. Уж поверь, не любят они таких, как ты.

— При всем уважении, Келвин, — прочистив горло, начал Дион, намереваясь закончить конфликт.

— Не встревай, тебе она не светит в принципе. Не сотрясай воздух просто так, — оборвал его Келвин.

Истеричный смешок сорвался с губ Диона, ведь он даже не собирался вступать в этот бессмысленный спор. Просто потому что для юной герцогини изначально будут выбирать пару её родители, и только потом она сможет выбрать кого-то из них по добровольно-принудительному принципу. Тем более брак для него последнее, на что можно было бы согласиться в нынешней ситуации. Оттого и рассматривать для себя, человека второго сорта, дочку герцога было бы наиглупейшей идеей. Но раз этим двоим нравится сотрясать воздух, то ему самому остаётся лишь отойти в сторону. Вечер обещал быть жарким.

Весь день Вивьен размышляла о том, что же надеть на вечер. Прохлада наступала достаточно быстро, осеннее время, к сожалению, очень обманчиво. Письмо отправлено уже несколько часов назад, и время приближалось к десяти. Сумерки всё больше сгущались над городом, и жители уже ложились в постель. Так же сделала и миссис Чендлер, посчитав, что на сей момент можно оставить дочь в покое. Как и все дни, этот был продуктивным для каждого.

Вивьен, облачившись в дамский костюм для конных прогулок и поправив шпильки в растрепавшейся за день прическе, отошла на пару шагов от зеркала. Она оглядела себя с головы до ног. Костюм всегда гармонировал с её внешностью. Почему она выбрала именно его? Неужто она, словно маленькая девочка, случайно наткнувшаяся на любовный роман, решила так произвести впечатление на того, кому отослала письмо? Она не понимала, как нужно завоевывать расположение мужчины. И тем более в её голове крутился вопрос: а воспримет ли он это как сигнал или, может, нет? Романтизм и наивность занимали её юную головку несмотря на то, что какая-то часть мыслила здраво и рассудительно. Противоречивость взглядов. Она как пташка мечется из стороны в сторону, пытаясь найти своё место в этом мире. Истинное её желание закрыто. Она не может сегодня быть дочерью влиятельного судостроителя, а завтра стать балериной. Будущее уже прописано.

Осторожно открыв дверь своей комнаты, Вивьен выглянула в коридор. Ни слуг, ни родителей. Коридор уже не освещался, и в нём стояла такая гробовая тишина, что слышалось, как скрипят половицы и в комнате матушки гуляет сквозняк от открытой форточки.

— Джастин, — послышался протяжный стон из комнаты.

Вивьен встрепенулась. Отец всё время работал, и она уже забыла, когда слышала хоть небольшой намёк на его присутствие в комнате матери. Но так даже стало проще. Если бы мистер Чендлер был в кабинете, девушке пришлось бы продвигаться мимо как можно тише. Обстоятельства складывались более чем удачно. На заднем дворе её уже ждал осёдланный Абелард — конь, которого отец подарил ей на день рождения несколько лет назад. Покладистый характер Абеларда и забота Вивьен о нём во время его подрастания способствовали глубокой связи между ними. Сев в седло и потрепав коня по светлой гриве, она обратила внимание на вопрошающий взгляд конюха. Протянув ему мешочек серебряных за молчание, Вивьен покрепче сжала поводья и направилась к парку.

Мужчины перешли от бильярда к игре в карты. Официанты сновали между столами с подносами, полными напитков и закусок.

— День близится к концу… — со скукой в голосе произнёс Дион.

Он сидел в кресле, играя с виски в стакане, отказавшись от очередной партии. Мало приятного находиться в обществе самодуров. Он поглядел на приятелей. Мартин о чём-то думал. Ему «посчастливилось» проиграть последние деньги. Он косо смотрел на тех, кто получал удовольствие от игры. Его полной противоположностью был Келвин. Уверенный в себе, он каждую маленькую победу подкреплял стаканом виски. Однако после горячего спора, произошедшего несколько часов назад, казалось, что ему достаточно. Ему нужно было перестать наседать на алкоголь.

Тяжёлый вздох вырвался из груди Прескотта. Необходимость поддерживать партнёрские отношения никуда не делась, равно как и гнетущее желание послать всё к чертям. С этими людьми его ничего не объединяло, разве что удобство для него самого. Это были сынки местной аристократии, родившиеся с золотой ложкой во рту, которым была выгодна их небольшая договорённость. Он слушал разговоры гостей, узнавая последние новости. Мужчины не стеснялись в выражениях, так как помимо того, что везде были свои, вход в заведение был закрыт для женщин. Даже вся обслуга была мужского пола. Полезные ребята — такие же, как он.

Раздался смех. Лидирующий Келвин сорвал огромный куш, оставив остальных с носом. Он оглядел проигравших с ехидством, забирая выигрыш. Не дав возможности отыграться другим, он поспешил к выходу.

Дион поднял на него глаза:

— Спешишь?

— Сегодня, друг, мой день! — Келвин закинул пальто на плечо и, наградив остальных очаровательной улыбкой, направился к выходу. — К тому же одна пташка решила составить мне компанию этим вечером.

Ухмыльнувшись, Дион всё понял. Дома его ждала сестра. К сожалению, он не мог позволить себе полную свободу. Завтра новый день для присутствия на балу лицемерия.

В парке между южными и восточными воротами пробегал ручей. В основном в нём резвились дети низшего сословия: мальчишки запускали бумажные кораблики, а девочки пускали по течению венки, устраивая шуточные гадания, о которых они слышали от путешественников. Оставив коня чуть дальше, выше по течению, Вивьен присела на скамейку в тени деревьев и вдохнула полной грудью аромат вечерней прохлады.

Ожидание было недолгим. Келвин Браун, которого в письме она звала на ночную прогулку, оказался пунктуальным Он встал напротив девушки, с интересом разглядывая её. Вивьен подняла глаза, и на её лице засияла улыбка. Она закинула ногу на ногу и сложила руки на коленях, слегка подавшись вперёд:

— Добрый вечер, мистер Браун. Вы готовы прогуляться?

— Леди Чендлер… — Он снял шляпу и поклонился. — Не поздний ли вы выбрали час для встречи?

Его обезоруживало её поведение. Все девушки её статуса, которых он встречал, были жеманными и робкими как минимум из-за рамок приличия, предписанных обществом.

— Это единственное время для того, чтобы я чувствовала себя свободной. Вы не представляете, как сильно надоедает постоянный надзор. Оберегают как ребёнка, который может в любой момент споткнуться, — произнесла Вивьен, вставая со скамейки и не отрывая взгляда от своего собеседника. — Здесь недалеко есть подпольная арена. Можно пострелять, поиграть в карты и ввязаться в кулачные бои… Если весовая категория позволяет.

Непривычно было слышать подобное предложение от молодой девушки из хорошей семьи, но Вивьен — исключение из правил. Сейчас она всем своим видом показывала, что готова на любое безумство. Ей нравилось проводить время за нетипичными её титулу развлечениями.

— Я знаю. Это не место для леди, — произнёс Браун, сложив руки на груди. — Могу я узнать о цели нашей с вами встречи? Почему вы без сопровождения?

— Я не могу сидеть взаперти, — она пожала плечами и отвела взгляд в сторону, поняв, что её предложение галантно отклонено. — Значит, придётся прогуляться туда одной. — Однако Вивьен понимала, что без сопровождения там делать нечего, ведь никогда не знаешь, кто может обратить внимание на одинокую девушку. — Вы отказываетесь сопроводить меня?

— Я думаю, что спешить нам некуда, поэтому почему бы нам немного не пройтись? — произнёс Браун, подставляя девушке локоть. — Особенно если учитывать, что наш утренний разговор оставил много вопросов…

— Очень много вопросов, вероятно? — Улыбнувшись своей маленькой победе, она взяла его под локоть и выбрала направление их пути. — Отвечу сразу же на тот, что мучил меня весь день. Нет, под свободой я ни в коем случае не подразумеваю шёлк и украшения. Я не считаю, что они дают свободу. Не понимаю, почему вы подумали именно об этом.

— Тогда что же вы имели в виду? Неужели речь идёт о тех женщинах, которые на каждом шагу твердят о половом равенстве? — с нескрываемым любопытством поинтересовался Браун.

Вивьен подняла взгляд к ночному небу и вытянула свободную руку вверх, едва заметно коснувшись ветви ивы, на листьях которой были мелкие капли. Сравнение не заставило себя долго ждать. Она смахнула упавшие на её лицо капельки, наблюдая, как её собеседник выжидающе смотрит на неё, и вздохнула.

— Вероятно, это похоже… — она ненадолго задумалась. — Мистер Браун, вы когда-нибудь задумывались, что видят птицы, когда взлетают? Что они видят в небе?

— Всё то же, что видим мы, леди Чендлер. Только выше.

— Нашему обществу присуще навязанное мнение… С давних времён. Птицы видят в небе свободу от всего этого, мистер Браун. Они её не только видят, но и чувствуют, наслаждаются ею так, словно для них это последнее… Они свободно летают, их не сковывают правила этикета, — она внимательно посмотрела на молодого человека. — Смогли бы вы, Келвин Браун, подарить такую свободу своей женщине?

— За такую свободу они платят соответствующую цену, — он посмотрел в небо, пытаясь разглядеть там хоть что-то, что видела девушка. Но не видел ничего, кроме тёмного неба и сверкающих звезд. — Это если опустить все разговоры об их инстинктах, — он перевёл взгляд на девушку. — А какую цену заплатили бы вы, леди Чендлер?

Девушка ненадолго задумалась. Она понимала, что заставлять ждать с ответом было бы невежливо с её стороны. Как бы то ни было, сейчас шёл разговор о её взглядах на окружающий мир и о взглядах большинства девушек и женщин, вынужденных сидеть в золотых клетках.

— Головой, если это того потребует. Но безрассудная казнь у нас исчезла вместе со средними веками. — Она отпустила его руку и встала перед молодым человеком, устремив взгляд на его глаза. Ей хотелось узнать этого человека побольше, просто потому что он слушает её, а не отмахивается. Пусть по его словам она видела, что ему это чуждо. А вместе с тем хотелось хоть от кого-то узнать, что делают мужчины помимо работы. Как развлекаются помимо охоты. Какие книги предпочитают. Она хотела знать всё, но не могла описать это словами. — Сколько у вас свободы, мистер Браун? — Она подошла к нему ближе, почти вплотную, так, что лёгкий ветерок доносил до него запах лавандового мыла.

Вопрос, касающийся него, подтвердил догадку. Вивьен Чендлер восхищается новым женским движением. Это настолько глупо, что кажется абсурдным для привыкшего к патриархальной системе Брауна.

— У птиц тоже есть голова, — начал он, прижав девушку к стене беседки. — Только вот цену они платят куда больше. Они не казнят себя, а умирают сами в своей свободе, потому что каждый сам за себя. У меня свободы более чем достаточно. Только вот готовы ли вы в нашем суровом мире развернуться и лететь против ветра? Я не уверен, что вы и те, кто выступают за половое равенство, в состоянии взять на себя ответственность.

Когда её спина коснулась стены, Вивьен на мгновение прикрыла глаза. Грубоватый жест на какое-то время выбил её из реальности, в которую пришлось как можно скорее возвращаться. Несколькими секундами ранее девушку одолевало желание узнать собеседника, но теперь она смотрела в горящие опасностью глаза и начала жалеть о своём решении отправиться на эту встречу. Перед глазами пронеслась их первая встреча. Ещё в полдень она не придала значения его словам, больше принимая во внимание его поведение. Келвин казался таким зажатым. На короткое мгновение она задумалась над тем, что можно сделать, дабы появилась возможность завершить вечер. Он стоял к ней почти лицом к лицу. Боже, он ведь чертовски пьян! Неприятный запах перегара ударил в лицо. В голове забилась мысль: почему же она не заметила этого ранее? Нужно немедленно что-то предпринимать.

— Мистер Браун, у вас что-то на лице… — тихонько произнесла Вивьен и выскользнула из-под его руки, однако для Брауна это оказалось забавным. Встав на безопасном от него расстоянии, мисс Чендлер хотела было проститься…

— С огнём играете, леди Чендлер, — произнёс он. — О какой свободе вы можете говорить, если даже сами, сдается мне, не понимаете, чего хотите.

— Не каждый поймёт, что мне нужно, мистер Браун. Полностью то, чего я прошу, узнает тот, в чьи руки попадёт и моё милое личико, и приданое как большой-большой куш… — Она повернулась к нему спиной и сделала несколько шагов в противоположную сторону. — Признаться, только на приданое многие и смотрят, и правильно делают. Жена из меня будет так себе.

— Таково общество, леди Чендлер, — пожал плечами Браун, глядя ей в спину. — Даже в выборе жениха, я думаю, у вас не будет выбора. Скорее всего, это решит ваш отец, если, конечно, ему важна выгода от брака, а не ваша свобода. Но у меня есть одна мысль, как сделать этот выбор в вашу пользу.

Если бы Вивьен сейчас смотрела на него, она бы увидела угрожающую улыбку на его лице. Он потянул за верную струну, и она остановилась. Медленно повернувшись, девушка окинула его заинтересованным взглядом. Постаравшись вернуть беспристрастное выражение лица, он шагнул в её сторону.

— Я вас слушаю, мистер Браун, — холодно произнесла девушка.

— Вам эта мысль, может, не понравится, но у человека, которого вы выберете, не будет другого выбора, кроме как жениться на вас.

Вивьен уже поняла, к чему клонит её собеседник. Для себя она решила, что к этому методу прибегать не будет. Таким образом вынудить человека жениться на себе… Нет, это не про неё. Она прижалась спиной к дереву, рядом с которым стояла и ждала продолжения того, что скажет Браун. И вновь появилось давящее ощущение, что она где-то оступилась. Мужчина вновь подошёл к ней вплотную и сжал её плечи в ладонях. В глазах плясали чёртики. Гнетущее чувство опасности сменилось сковывающим страхом, и ей казалось, что она не может пошевелиться. Она вновь ощутила запах перегара. Мужчина подставил колено к её лону. Странное ощущение охватило её тело. Такого она ещё ни разу не испытывала и вряд могла описать словами.

— Просто отдайтесь человеку, которого выберете, и дело с концом… — слегка хриплым от желания голосом прошептал Браун. — Он никуда от вас не денется.

Перепуганная Вивьен уперлась ладонями в его плечи, отстраняя от себя. Прогулка пошла прахом, и всё потому, что она не слишком избирательна в выборе компании.

— Мистер Браун, мне кажется, нам пора распрощаться.

— Вы куда-то торопитесь, леди Чендлер? — поинтересовался Браун, обжигая её шею своим дыханием. — Мы ведь только начали проводить вместе время. — Он ещё сильнее прижал колено к лону девушки.

— Ах… — сорвалось с её губ.

Возможно, она даже не выберется живой… Вивьен Чендлер, во что же ты вляпалась? Она обвила его шею руками, затем её руки плавно заскользили по его груди, животу. Келвин вдруг подумал, что ему улыбнулась удача и эта рыбка сама плывёт в его сети. Вивьен робко коснулась ремня и резким движением ударила ладонью по промежности. Когда-то она слышала, как это больно, оттого и решилась на подобный шаг. Не прогадала. Мужчина согнулся, сыпля проклятиями. Это дало возможность сорваться с места. Абелард был недалеко, и она бросилась вверх по реке, ловко вскочив в седло, как когда-то учил её отец. Пришпорив коня, она крепче ухватилась за узду и гриву, чтобы не упасть, когда конь встал на дыбы и после этого сорвался с места. Но не успели они уехать далеко, миновав беседку, что стояла ближе к ручью, как послышался выстрел. Конь повалился набок, сбросив со спины наездницу. Вивьен едва нашла в себе силы поднять голову. Келвин Браун с револьвером уже шёл к ней. От гнева его лицо побагровело. Вивьен медленно отползала назад. Она застонала от отдававшей в рёбра боли, но не останавливалась. Девушка через силу улыбнулась, стараясь отогнать свой страх, чтобы Браун не заметил его, не чувствовал, словно дикое животное. Она старалась выглядеть как можно наивнее, чтобы в случае чего вновь действовать на опережение. Но револьвер… Сможет ли она?

Заказной экипаж подошёл к мужскому клубу. Рассчитавшись с лакеем, Дион Прескотт забрался внутрь. Садясь, он ослабил галстук и смог вздохнуть с облегчением. Это общество не приносило никакого удовольствия. Ровно так же, как и виски, выпитый не в той обстановке.

Он оперся о подлокотник, задумчиво смотря в окно на удаляющийся огромный городской парк. Он вспомнил дневную встречу и горько улыбнулся. Знать хочет свободы, а как же. Он уже видел перед собой дам, чьё счастье было в том, чтобы только рожать детей и ходить на вечера, демонстрируя новые наряды и украшения, обмывая косточки тем, кто только попадётся на глаза. Они всегда находили козла отпущения, в этом Дион не сомневался.

Если бы только Аврора… Сестра всегда была для него той ещё занозой. Её вольный и необузданный характер был для него как горькая пилюля. Она отказывала всем мужчинам разных сословий. Хотя с её яркими внешними данными давно могла носить шелка, вместо этого она решила пить маленькими глотками его кровь. Но он любил эту чертовку и старался исполнять все её желания, как бы тяжело это ни было. Кроме неё, у него никого не осталось. Она была единственной родной душой.

Звук выстрела нарушил раздумья. Перестрелки в это время были не редкостью. Мало ли кто решил похвастаться перед своими дружками, продемонстрировав новую игрушку. Дион закрыл глаза, постаравшись не обращать внимания. Под пули бросаться нужно только на службе, гражданская жизнь пусть остаётся таковой. Однако особенность их семьи заключалась в кое-чём чужеродном для этого мира. Он и не подумывал раскрывать все секреты кому-либо. Он и Аврора — хранители большой тайны. Тайны, из-за которой в душе возникало беспокойство, как и каждый раз, когда рядом грозила опасность кому-либо и даже ему самому. Всегда именно это сохраняло ему жизнь.

— Останови! — скомандовал он лакею, сошёл с экипажа.

Осмотревшись, он определил направление, по которому нужно двигаться. Выстрел прозвучал у ручья, который он видел сквозь аккуратно высаженные деревья. Зайдя с южных ворот, Дион двинулся вниз по течению, до того момента, пока до его слуха не стали доходить обрывки разговора.

— Ну и как вам свобода, леди? — словно обезумевший от гнева, спрашивал Келвин. На ходу перезаряжая револьвер, он стал медленно подходить к Вивьен. Его раздражало, что она улыбалась. — Я сказал что-то смешное? — прорычал он и выстрелил в ногу девушки.

Вивьен вскрикнула. Дион прибавил шаг, заслышав второй выстрел. Он узнал голос приятеля. А разговор о свободе подтолкнул его к неприятному умозаключению: там леди Чендлер.

Каждое движение Вивьен отдавалось адской болью. Она схватилась за ногу, посмотрела на Брауна и всё равно старалась улыбаться, несмотря на то, что слёзы были готовы политься градом.

— А вы жестоки, мистер Браун. Кто бы мог подумать, что такой скромный, вызывающий доверие человек окажется подонком. Ах, сладкий вкус свободы, приятно делать всё что вздумается! Титул, деньги, револьвер — вы вольны делать что угодно, — девушка взглянула на едва дышащего коня, и её сердце сжалось ещё сильнее. Из-за своей оплошности… — Что же вы сделаете дальше, мистер Браун? Изнасилуете и женитесь, чтобы прибрать к рукам моё приданое? Нет-нет, как я, наивная дурочка, могу так говорить… Изнасилуете и скроете своё преступление, — кивком головы она указала на ручей метрах в тридцати от них. — Я могу облегчить вам задачу — подползти поближе.

— Ох, моя дорогая леди Чендлер, вы и правда наивная дурочка, раз думаете, что после того, как вы лишитесь единственной ценной вещи, которая у вас есть, кто-то вообще возьмёт вас замуж. — Он сел сверху на девушку, приставив к её горлу револьвер. — И для того, чтобы кто-то взял эту милую мордашку, вашему отцу придётся стократ увеличить приданое. А так вы правы… почти. Вы слишком плохого обо мне мнения, раз думаете, что я мог вас убить… Нет-нет, что вы… — Он наклонился к девушке и заглянул в её полные страха глаза. — Я просто заставлю вас страдать, а дальше вы поймёте, что такое… свобода…

Вивьен прикрыла глаза и осторожно прикоснулась к его щеке, поглаживая её в надежде, что он расслабится. Затем она открыла глаза, стараясь показать ему полное смирение со своей судьбой.

— Что же, мистер Браун… Начинайте. Возможно, вы не только лишите меня целомудрия, но и вероятности того, что я буду жить с ненавистным мне мужем… — Но как только Келвин убрал пистолет от шеи, Вивьен двинула ему по носу. — Помогите, кто-нибудь! Спасите меня, пожал…

Её крик прервался сильным ударом в челюсть, с губ сорвался очередной стон. Во рту появился металлический привкус. Слёзы полились по щекам. Она понимала, что не время давать слабину. Келвин закрыл её рот ладонью и стал расстёгивать брюки. Уверенный шаг Диона замедлился, когда он увидел, что собирается сделать Келвин. Прескотт, закатав рукав, наградил виновника натренированным ударом. Келвина отбросило в сторону. Дион слышал в своих ушах собственное сердцебиение. Чтобы не дать Брауну подняться, он ударил его ногой по голове. Удар отключил Келвина. Вивьен слегка приподнялась на локте и, превозмогая боль, поползла к коню. Животное почти не дышало, а его глаза взывали о спасении. Девушка прошлась ладонью по его морде, не понимая, какая боль терзает её больше: физическая или за верного коня. Она крепко обняла его морду, погладила по шее, а взгляд был направлен на спасителя, который пришёл ей на помощь.

— Келвин, твою мать… — рассекло тишину ругательство.

Вивьен узнала своего спасителя, которого встретила сегодня днём в этом же парке в компании Брауна. Её снова охватила паника. Мысль, что мистер Прескотт может оказаться таким же подонком, пронеслась в её голове. Но зачем ему спасать её, если он такой? Нет, нет, нет… Дион Прескотт поступил как мужчина. Паника отпустила, и на душе появилась тяжесть. Она зарыдала, как не могла позволить себе рыдать всё это время. Дион подошёл к ней поближе, эмоции на его лице сменяли друг друга от удивления до полного ужаса. Понимание того, что хотел сделать Келвин Браун с девушкой, отразилось злобой на его лице. Кровь на костюме Вивьен Чендлер повергла в шок. Он крепко пережал рану рукой, положив вторую руку на лицо девушки. Она перестала просить прощения у коня. Её боль выдавали только слова: «Прости, мой старый друг»…», бесконечно повторяющиеся в ночной тишине.

— Леди Чендлер, сейчас мне нужно всё ваше мужество. Прошу вас, успокойтесь и скажите, вы можете идти? Нельзя, чтобы нас здесь видели.

Вивьен посмотрела на него, рукавом вытирая слёзы и кровь из разбитой щеки.

— Могу, но мой конь… — едва выдавила она.

— Мне очень жаль, леди Чендлер, — произнёс он, помогая девушке подняться. — За углом мой экипаж. И возвращаться домой в таком виде вам нельзя.

Дион слегка прижал её к себе за талию, дабы не дать ей упасть за время их короткого пути. Стоило девушке сделать шаг, как её тело отозвалось острой болью, пронизывающей ногу и распространяющейся по всему телу. Девушка застонала и опустилась на колени. У неё была возможность ухватиться за руку Прескотта, однако она не успела этого сделать. В момент от резкого падения тишину нарушил стон. Рука девушки легла на рёбра, которые она повредила во время падения. Вивьен закусила губу и опустила голову.

— Нет… Мистер Прескотт, не могу, — выдавила она сквозь терзающую боль.

— Да что же здесь произошло, чёрт подери, — выругался Дион, как можно осторожнее поднимая девушку, изо всех сил стараясь не навредить ей.

Прескотт посадил Вивьен в экипаж. Надо было оценить ситуацию. Ему повезло, что сейчас на ней был костюм для верховой езды: до простреленной ноги не придётся добираться через юбки. Действуя быстро, Дион снял с шеи галстук и, скрутив его в жгут, наложил выше раны, дабы остановить кровь. Сколько крови девушка потеряла до того, как он подоспел, неизвестно. В силу своего титула Вивьен и без того была бледной, но сейчас эта бледность стала принимать нездоровый вид. Дион забеспокоился и дал возничему команду быстрее везти их к особняку.

— Говорите со мной, — сказал Дион, положив руки на холодные щёки девушки. Её глаза были закрыты. — Вивьен, смотри на меня!

— У вас очень красивые глаза, мистер Прескотт, — тихо произнесла девушка, открыв глаза и встретившись с его взглядом.

Эти слова можно было воспринять как бред, такое умозаключение и сделал Дион. Держа руку на её щеке, второй он ощупывал кисть. Она была ледяная. Сорвав с себя пиджак, Прескотт поспешил накрыть им плечи девушки.

— Мистер Прескотт… мне очень холодно. Сделайте что-нибудь, — слабо произнесла она.

— Держитесь, осталось недолго, — тихо произнёс он, глядя в окно экипажа. — Сдаётся мне, это пулевое ранение не даст вам танцевать на балу, — добавил молодой человек, стараясь найти тему, чтобы не дать девушке отключиться.

— К чёрту бал, — тихо прошептала она, прильнув к его груди. — Я не хочу…

— Увы, я никак не могу на это повлиять, — произнёс Дион, но когда он посмотрел на девушку, то понял, что она его уже не слышит…