Сердце Дракона. Чары и Пламя

Ная Геярова (2024)

Я ведьма рода, изгнанного из своего ковена. Я была спрятана своей матерью. Но судьба не позволила мне жить в тени. Одним взмахом крыла она повернула меня лицом к моим врагам. Теперь я вынуждена бороться за свою жизнь. Но моя кровь кипит от вида драконьих глаз, которые должны были уничтожить меня при первой встрече. А мой дар пылает, осознавая, что я стою на краю гибели. Сбежав от фаворитки Владыки драконов, я оказалась у инквизиторов. И здесь передо мной встал выбор: стать наложницей верховного инквизитора или сгинуть в огне войны. А где-то там, на далекой западной границе, сражается серый дракон. Мысли о нём заставляют мою кровь кипеть, и страх за его судьбу растёт с каждым днём, ведь капитан Энгерран не знает, что враг куда ближе, чем он думает. Но я сделаю всё, чтобы вернуться к нему. И помочь мне в этом могут лишь горячее сердце ведьмы и крылья — крылья, которые я должна постараться обрести ради спасения своего дракона.

Глава 1

Черный рынок Тойриса — грязное и мрачное место.

Находясь на самой окраине города, он представлял собой зловонную площадь, пропитанную потом и навозом. Среди магических пород пегасов, загадочных мифических существ и редких артефактов здесь стояли полуголые девушки и парни, закованные в цепи и готовые к продаже. Между ними сновали торговцы, браконьеры, ловцы, покупатели и обычные зеваки. Стражи сюда не заглядывали, да и богатые купцы обходили это место стороной, брезгуя грязью и местной публикой. А если и приходили, то скрывались под глубокими капюшонами черных плащей. Впрочем, именно так выглядела и большая часть покупателей рынка, так что разобрать, кто есть кто, было практически невозможно.

Но как бы ни был отвратителен черный рынок, именно здесь искали дешевых и покорных чернорабочих, готовую на все прислугу или жертву для ритуалов ведьм. Нередко отсюда происходили игрушки для высшей знати. Также здесь можно было подобрать юнцов на пушечное мясо для охраны границ. У них не было выбора — умереть за Стейлортан или сгнить в невольничьих ямах. Время от времени на продажу выставляли пойманных ведьм и магов. А также попадались эльфы, гномы и оборотни, тайно доставленные из других стран. Одних использовали для плотских утех, других отправляли на рудники, а бывало, куда похуже.

Я стояла в ряду с такими же худыми и изнеможёнными девушками, как и я. По их лицам было видно, что они иноземки, скорее всего, их захватили на дальних южных берегах. Темноволосые и смуглые, они сильно выделялись среди остальных.

Сразу за нами двое мужчин, закутанных в плащи, оживлённо торговались за троих рыжих пегасов. С ними стояла высокая темноволосая женщина. Она не пряталась, в отличие от остальных. Для этой покупательницы это не имело смысла — она была ведьмой. На её плаще чётко вырисовывалась метка дозвола, выданного инквизицией. Значит, она свободная — либо заслужила это, либо работает на инквизиторов. Ведьма несколько раз оглядывалась, пристально смотря на меня. А меня трясло от холода. Тонкая туника, обтягивающая мою фигуру, не грела. Моросящий дождь давно промочил её, и теперь я просто дрожала. Добавлялась и общая слабость — я едва держалась на ногах.

За то время, пока ловцы везли нас к столице, Лиза, хоть и не смогла меня полностью вылечить, но вытравила яд из моего тела с помощью трав и настоев. Невольники этому не противились.

— Толку от мёртвой ведьмы нет. Если сможешь — лечи, — усмехнулся главарь. — А не вылечишь — сдохнет твоя ведьма. Хоронить не станем. Времени у нас нет, чтобы тратить его на заупокойные дела.

И Лиза лечила меня, как могла. Собирала травы, толкла их в выпрошенной у ловцов глубокой чашке, заливала родниковой водой — благо в наших лесах ручьёв было много. Хотя Лиза не была прикована, она не пыталась сбежать. Сидела со мной в телеге, отрывая лоскуты своей юбки, чтобы протирать меня от жара. Заставляла пить горькие настои при ознобе.

Изредка приходя в себя, то ли в бреду, а может и наяву, я видела, как рядом с повозкой шла Смерть. Она задумчиво смотрела на действия Лизы, а на утро третьего дня усмехнулась, словно уступая настойчивости девчонки, и расплылась в воздухе, хитро подмигнув мне пустым глазом.

Я начала выздоравливать, но полностью в себя прийти не успела.

Ещё через два дня мы прибыли в Тойрис. Яд вышел, но сил у меня почти не осталось. Чары не могли проявиться, закованные в браслеты драконов, а драконья сила восстанавливалась очень медленно и не была ещё в полной мере поднята. Сейчас даже простая простуда могла бы уложить меня на больничную койку. И, если честно, я думала о том, что, возможно, было бы лучше, если бы Лиза не спасла меня. Бежала бы девушка куда глаза глядят. А мне было бы проще умереть, чем представить, кому меня могут продать.

— У тебя очень знакомое лицо, — прервала мои мысли подошедшая ведьма. Она склонила голову, всё ещё разглядывая меня. — Мы нигде не встречались?

Я усмехнулась сквозь растрескавшиеся губы.

— Нет. Нам негде было встретиться. Я жила в глуши, там кроме меня ведьм не было.

Взгляд незнакомки стал ещё пристальнее. Она оглянулась, ища глазами ловца, который только что стоял рядом со мной.

— Эй, — грубо окликнула его, поправляющего волосы одной из невольниц.

Ловец повернул голову и скривил губы.

— Чего желает госпожа? Кто-то приглянулся?

— Я беру её, — ведьма указала на меня.

— Эту? — недоверчиво глянул на меня мужчина. — Она по пути чуть богиням душу не отдала, госпожа. Чахоточная она.

— Ведьма, — спокойно произнесла женщина, — я хочу взять эту ведьму.

Ловец махнул рукой.

— Мы тоже поначалу думали, что ведьма, артефакты на неё срабатывали, да только сил у неё видно совсем мало или вовсе нет. Говорю же, болезненная.

— Её беру! — твёрдо повторила покупательница.

— Не буду отговаривать, коли решили, берите. Но потом не приводите обратно. Знаю я ваших сестёр: заберут больную, а потом возвращают после… — он сглотнул и замолк, что-то недовольное бурча себе под нос, но побоявшись высказаться вслух.

Женщина скривила губы.

— Кто бы жаловался, Крис. А то я не знаю, что все они тебе даром достались. Или хочешь сказать, что доверенности от их попечителей имеешь?

Ловец раздражённо сплюнул на землю и направился ко мне.

— Да разве я против, берите, госпожа. А там как хотите, так и… — снова замолчал.

Я с тоской глянула на вышивку ведьмы на её плаще.

— К инквизиторам, — выдохнула обречённо.

Ведьма оскалилась.

— А тебе не всё равно? — и тут же стала серьёзной. — Не дрожи. Не к инквизиторам, они таких грязнуль не любят. Их обслуживают девочки высокого уровня, тебе до такой пока далеко. А на войне тебе и подавно делать нечего — ты же на ногах едва стоишь.

— Так берёте? — с сомнением переспросил ловец, вполуха слушая наш разговор.

— Беру, — успокоила его ведьма и полезла в карман плаща.

Я порывисто шагнула к ней и схватила за руку. Ловец кинулся ко мне, оттаскивая от ведьмы, а я быстро зашептала:

— Тогда и девчонку забери! Забери, век благодарна буду.

Ведьма нахмурилась.

— Какую девчонку?

Я дрожащим пальцем указала на противоположный ряд, где толстый мужик рассматривал дочку Хлои, безобразно заглядывая ей в рот. Перед продажей, спутавшиеся за время нашего похода русые волосы Лизы, причесали и уложили в косу. Девушку отмыли и одели в точно такую же тунику, как на мне, сквозь которую было видно почти все. Покупатель оценивающе скользил масляным взглядом по худощавой, но хорошо сложенной фигурке. Я даже представлять не хотела, как он собирался использовать Лизу. Нагло ощупывал девичье тело, мял толстыми пальцами ее бедра, облизывая при этом свои толстые губы, будучи уже явно в предвкушении обладания юным телом. Но, даже несмотря на это, Лиза стояла ровно, с вызывающей гордостью в карих глазах, ничем не показывая, что она сломлена или подавлена.

Моя покупательница кинула скользящий взгляд на девушку. Нахмурилась, вглядываясь, что-то, судя по выражению лица, ей очень не понравилось.

Ловец замахнулся хлыстом надо мной, собираясь огреть по спине, с выкриком:

— Ишь, наглая! Не слушайте её! Тебя взяли, и радуйся!

— Не смей! — Ведьма очень быстро вернула взор ко мне и поймала занесённую плеть. Та свернулась в жгут и обернулась змеёй. Зашипела. Ловец вскрикнул и швырнул её в сторону, прямо в грязь. Змея замерла, снова превращаясь в плеть. Я застыла, пораженная увиденным. Обратить неживой предмет в живое далеко не каждая может. Передо мной не просто ведьма. Неужели из ковена? Высшая? Верховная?

Ведьма прищурилась, глядя на ловца.

— Девчонку ту, — указала на Лизу, — я тоже забираю.

— На неё уже есть покупатель, — растерянно и сипло пролепетал ловец, косясь на плеть, валяющуюся в грязи.

Ведьма перевела взгляд на меня. Я все еще видела ее нежелание забирать Лизу.

— Без неё я никуда не пойду, — заявила я упрямо. — Девочка — травница. Возьми, не пожалеешь, госпожа. А я рабой тебе до конца жизни буду.

— Травница? — удивилась незнакомка, снова покосилась на Лизу. — И лечить умеет?

— Умеет, я лично её учила, — быстро затараторила я. — Все травы знает, в целительском деле разбирается.

Ведьма на секунду задумалась, затем кивнула.

— Эй, ловец, даю двойную цену и забираю обеих.

— Но, госпожа… — начал было он. Ведьма не оборачивалась, лишь носком ботинка подцепила плеть и подкинула её в воздух. Поймала рукой. Плеть извилась в её пальцах, обернулась змеёй и, раздув капюшон, зашипела на ловца. Тот попятился, обнажая ряд неровных зубов.

— Так бы сразу и сказали, госпожа. Ведьма и девчонка ваши.

***

Через час мы с Лизой сели в роскошную карету. Перед этим ведьма бросила нам два плотных лоскута ткани — чтобы укутаться и не замарать салон.

Лиза вцепилась в мою руку и благодарно посмотрела мне в глаза. Я прижала её к себе.

Ведьма усмехнулась.

— Кто она тебе, что так за неё просила?

Я погладила Лизу по волосам.

— Крестница. Она спасла мне жизнь.

Ведьма задумалась.

— Крестница? Очень любопытно. Спасла, говоришь. Я чувствую на тебе тень Смерти. Рядом она была? Эта девчонка тебя вытащила?

Я кивнула.

Губы ведьмы слегка подрагивали — то ли в усмешке, то ли в насмешке.

— Если это правда, тогда и впрямь хорошая целительница получится. При её данных — так и вовсе отличная. Вот только… — Ведьма прищурилась, глядя на Лизу, потом на меня, и тихо добавила: — Надеюсь, я не пожалею, что взяла вас.

Она хлопнула в ладоши, и карета резво тронулась, унося нас прочь с чёрного рынка.