Хочу тебя снова

Ната Радуга (2024)

— Отпусти меня! — требую срывающимся голосом, начиная отчаянно биться в его руках. — Отпусти! — толкаю его в грудь со всей силы и делаю пару шагов назад.На лицо падают пряди волос, дыхание учащается, руки подрагивают, и я едва держусь, чтобы не разрыдаться. Не сейчас, не здесь и не перед ним!– Ты ничуть не изменилась, — проговаривает и осматривает меня. Обжигает кожу, заставляет испытать давно забытые ощущения.– Не скажу того же о тебе, — нахожу силы открыть рот.Я его ненавижу. За то, что бросил. Жизнь мне испортил. И мне страшно. Страшно что он заберёт сына. Своего сына.

Глава 2

Катя

Едва прозвенел звонок, как учеников и след простыл, а в мой кабинет врывается Марина, одетая в чёрный костюм — узкие брюки и приталенный пиджак, белую блузку, расстёгнутую так, что приоткрывает полушария груди и, конечно, высоченные каблуки. Развратная училка чистой воды. Понятно, чего её старшие классы любят. Никто не справляется с ними, кроме Марины, и всё потому, что она безумно красивая.

— Ты от меня прячешься весь день? — обиженным тоном спрашивает и упирается руками в поверхность стола.

— Нет, работы много, — отвечаю, собирая свои вещи.

— Оставь ты это! — нервно вырывает журнал из моих рук. — Там московские приехали, — хватает меня за руку и тянет, заставляя встать. — Так, а это что? — нахмурившись, она смотрит на моё платье.

— Платье, Марин, а на что ещё похоже? — закатываю глаза, уже зная, что за этим последует.

— Это не платье, а халат для дачной работы, — возмущается подруга. — Я понимаю, что жизнь не удалась, но нельзя же так выглядеть перед московским…

— Они приезжают осмотреть школу, а не меня, — отмахиваюсь от неё, приглаживая своё платье ниже колен с цветочным принтом.

— Господи, как с тобой сложно, — вздыхает, подняв голову к потолку. — Хоть бы каблуки надела, — добавляет и направляется к выходу. — Пошли уже, так и просрёшь свою жизнь с этим алкоголиком, — бросает через плечо и открывает дверь.

Иду за ней, ничуть не обижаясь. Она права во всём, но я не жалуюсь на свою жизнь. У меня среднестатистическая семья, муж и прекрасный сын. Работа есть, крыша над головой тоже, стол и на столе, что ещё нужно. Конечно, мечтала я о другом, но это в молодости кажется, что всё по плечу, и план по жизни есть, и по нему идти будешь, но… не вышло.

Идём с Мариной в сторону актового зала, по пути я поправляю выбившиеся пряди волос из пучка на голове, и снова платье разглаживаю, скорее, на автомате. Заходим внутрь, а здесь собрание уже идёт. Смотря себе под ноги, я иду за подругой, и мы устраиваемся на свободные места.

— Твою мать! — шипит Марина.

— Опоздали, ничего страшного, — тихо проговариваю и поднимаю взгляд к сцене.

Вижу, что наша директриса подсуетилась, столы и стулья поставила, бутылочки с водой перед каждым гостем, микрофоны где-то достала. Нет бы для какого-то праздника, когда детишки стараются, стихи учат, а для толстых кошельков всё нашла. Один микрофон стоял, сколько я тут работаю, средств никогда не было, а тут нашлись.

На сцене за столом сидят четверо представителей этой московской фирмы. Мазнув по ним ленивым взглядом, стараясь больше слушать, вмиг каменею, когда вижу человека, сидящего с краю.

Сердце замирает и ухает в пятки, кровь застывает в жилах, а в горле образуется ком. Перед глазами начинает всё плыть и мутнеть, я тут же дёргаюсь, чтобы встать и выйти отсюда немедленно.

— Стой! — шипит Марина, схватив меня за руку и придерживая на месте. — Я всё понимаю, но если ты сейчас встанешь, то привлечёшь к себе внимание, — проговаривает, а я глаза от этого мужчины отвести не могу.

Он смотрит на меня безэмоционально и холодно, словно чужой. Нет больше того озорного огонька, весёлой улыбки и мягких черт лица.

— Марин… — едва слышно произношу. — Я не могу… — носом шмыгаю.

— Спокойно, — сжимает мою руку, передавая мне немного своей уверенности.

А я продолжаю как загипнотизированная смотреть на человека, который разбил моё сердце, собрал осколки, в карман себе положил и исчез. Я не знаю, как смогла досидеть до конца доклада о планах строительства, уже ничего не слышала и не видела. Кроме него. Но как только всё заканчивается, я первая выбегаю из актового зала и чуть ли ни бегу в сторону своего класса.

— Катя! — эхом разлетается по пустому коридору. — Постой! — требовательный тон пронзает меня до костей, но остановиться и не думаю.

Добираюсь до нужного помещения, касаюсь ручки двери, и меня тут же придавливают и буквально заталкивают внутрь. В нос проникает пряно-древесный аромат с нотками экзотики, а из груди весь воздух исчезает, когда меня прижимают к твёрдой мужской груди.

— Катя, — выдыхает мне в губы, обдавая горячим дыханием с ментоловым и табачным вкусом. — Это ты, — произносит и, подняв одну руку, проводит большим пальцем по моей щеке.

Тело предательски начинает дрожать, кожа покрывается крупной россыпью мурашек, а веки на автомате опускаются. Хочется прижаться еще теснее, утонуть в этих объятьях, раствориться в этом мужчине… очнись, Катя!

— Отпусти меня! — требую срывающимся голосом, начиная отчаянно биться в его руках. — Отпусти! — толкаю его в грудь со всей силы и делаю пару шагов назад.

На лицо падают пряди волос, дыхание учащается, руки подрагивают, и я едва держусь, чтобы не разрыдаться. Не сейчас, не здесь и не перед ним!

— Ты ничуть не изменилась, — проговаривает и осматривает меня с головы до ног. Обжигает кожу, заставляет чувствовать себя как в котле с кипящей водой. Испытать давно забытые ощущения.

— Не скажу того же о тебе, — нахожу силы открыть рот.

Но с горечью осознаю, что мужчина передо мной уже не тот парень, который клялся мне в вечной любви. Сейчас я вижу взрослого мужика с широкими плечами, в тёмно-синем костюме, под которым прячется мускулистое тело. Щетина делает его совсем взрослым и брутальным, даже глаза изменились — в них ледяной холод.