Серебряные нити. Когда в запасе вечность

Наташа Шторм

Никогда не иди против воли богов. К сожалению, я поняла это поздно, когда стала предметом охоты. Разжалованный небожитель и предводитель Чёрных Эльфов взяли мой след. Ой, что тут началось! Сначала оба решили убить меня, а потом захотели на мне жениться. Стукнувшись головой, я потеряла память. Хорошо, что рядом оказалась говорящая кошка, убедившая меня в том, что всё можно исправить.

Глава 5

Атрия. Наши дни

Зная её тело, буквально до дюйма, он продолжал с упоением изучать его, открывая для себя каждый раз нечто новое: крошечную родинку на локтевом сгибе, тонкую венку у верхнего века. Казалось, он привык к запаху её волос и кожи, такой гладкой и шелковистой, излучавшей сказочное сияние. Хотя, разве к этому можно привыкнуть? Разве можно привыкнуть к тому, что ты дышишь, или твоё сердце бьётся? Это ─ потребность, скажете Вы, то, без чего смерть наступит за считанные мгновенья. Вот так и для него она стала такой же потребностью, ежеминутной, ежесекундной, важной и жизненно необходимой.

Он никогда не спешил. Секс ─ всего лишь акт разрядки. А вот прелюдия… Она волновала сильнее секса, заставляя его мощное тело трепетать. Едва осязаемый обмен энергией, теплом и чём-то непонятным, не имеющим научного объяснения и даже названия. Это невозможно описать словами, а только почувствовать, ощутить на кончиках пальцев и глубоко внутри. Именно возможность стать частью этой девушки, раствориться в ней и возродиться обновлённым стало тем, ради чего ему хотелось жить. Целую вечность.

В спальне всегда горел камин. Языки пламени отбрасывали причудливые тени на стены, оживляли эротические сцены на трёх старинных картинах в золотистых рамках, но, главное, ─ отражались в её глазах, огромных, голубых, с янтарными вкраплениями в центре радужки. Он мог смотреть часами, не отрываясь, в эти нереальные глаза и удивляться тому, как быстро в них разгорается огонь, огонь всепоглощающей страсти. Девушка охотно откликалась на его ласки и тихо стонала. И эти стоны являлись музыкой для его суровой души. Её пальцы запутывались в его густой шевелюре, обводили широкие плечи, а потом спускались по спине, едва касаясь напряжённых мышц, точно крылья бабочки. Он не видел её лица, скрытого туманной дымкой, но точно знал, оно прекрасно. Лицо любимой женщины, его пары, данной на всю бессмертную жизнь. Его шрам на груди, его метка, горел и пульсировал, подтверждая, что, наконец, он нашёл ту самую, единственную. Суровый генерал, не знавший поражений, таял, как воск, рядом с хрупкой девушкой, ради которой был готов на всё.

Я проснулся посреди ночи и вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб. Сон повторялся так часто и казался таким реальным, что я начал задумываться, а не пророчество ли это? Возможно, боги сжалились и послали ту, которую я ждал многие века.

Леон сидел в высоком кресле и дожидался своей очереди. Сегодня королева пользовалась популярностью. В приёмной толпились Светлые Эльфы. От их галдежа у полководца разболелась голова. Весёлые и беззаботные жители Атрии, они всегда поражали генерала своей лёгкостью. Игроки, обманщики, плуты. Именно из-за Светлых, обо всей его расе сложилось скверное мнение. «Никогда не доверяй эльфам!» Именно так матери наставляли младенцев. Марикейт принадлежала к касте Светлых, но являлась другой. Умная, расчётливая, скрытная. Она прятала свои таланты под маской ветрености и рассеянности. Ходили слухи о её многочисленных романах, но Леон не осуждал королеву. В последнем сражении, когда звероподобный бог, покровительствующий демонам-наёмникам, убил и короля, и его сыновей, погиб и славный вампир Валенсио, предначертанный Мари в пару.

В пару! Леон вздохнул. Сегодня он получит отставку и, наконец, займётся личной жизнью. Хватит с него войн и насилия. Устал!

Он появился в кабинете королевы уже под вечер, пропуская всё новых и новых визитёров, и застал Её Величество усталой и разбитой. Марикейт стояла к нему спиной, облокотившись о стол, и не сводила глаз с портрета.

─ Знаешь, Лео, я всё чаще задумываюсь о том, как бы сложилась моя жизнь, если бы Валенсио не погиб.

Темноволосый красавец широко улыбался со стены, сверкая чёрными, как ночь, глазами.

─ Он был целителем, Мари. ─ Леон усмехнулся. ─ Вампир с добрым сердцем. Для него не существовало врагов и друзей. Он помогал всем. Знаешь, Валенсио пытался предотвратить вымирание бессмертных. За это и поплатился.

Королева развернулась и взглянула на полководца печальными фиалковыми глазами.

─ Наверное, я стала бы другой, не знаю, лучше или хуже, но другой.

Мужчина пожал плечами.

─ Всё случилось так, как случилось, моя королева. Такова наша судьба.

Марикейт подошла к окну и уселась на подоконник.

─ Ладно. Прошла тысяча лет. Чего теперь размышлять о невозвратном? Но ты… ты так долго служил моей семье, что стал её частью. Скажи, Лео, почему ты решил оставить меня?

Полководец заправил прядь длинных волос за ухо, обнажив свою видовую принадлежность.

─ Не знаю, как сформулировать мысль. Я простой солдат, а не романтик. И в красноречии любой Светлый превзойдёт меня стократно.

─ А я не требую сладких речей. Говори, по сути.

Лео покраснел. Он и не представлял, как трудно объяснить чувства, теснившие его грудь, заставлявшие суровое сердце биться чаще.

─ Моя пара жива.

Марикейт выгнула бровь.

─ Что? С чего ты взял?

Полководец сжал кулаки. Несколько дней назад сны вернулись, а его шрам на левой груди начал пульсировать.

─ Я знаю это и всё, как и то, что сейчас ОНА находится в смертельной опасности.

─ Но кто ОНА?

Леон развёл руками. У него не было ответа.

Королева прошлась по кабинету, массируя виски и резко остановилась.

─ Не из наших. Верно?

Генерал кивнул. Если бы его наречённой являлась фея, он уже давно вышел бы на её след.

─ Ты знаешь правила. Они не имеют исключений.

Леон знал правила. В Атрии хранилась уникальная вещица, способная сразить любого, даже бога. Марикейт не могла рисковать и впускать в страну чужаков.

─ Ты готов покинуть Родину навечно?

Мужчина развёл руками.

─ Правила для всех едины. Не мне их менять.

Королева вздохнула.

─ Ладно. ─ Она уже придумала, как удержать полководца от фатального шага. Но, всему своё время.