Все грани любви

Наташа Шторм

Сказка о Принце и Русалочке оживает в наши дни в маленьком приморском посёлке. Любава и Виктор. Она сирота, он преуспевающий бизнесмен. Спасая жизнь возлюбленного, Люба разрушает свою. Она умирает для всех. И только Виктор не верит в это.

© Наташа Шторм, 2020

ISBN 978-5-4498-5931-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

Я никогда не давала интервью. Так почему же всё-таки решилась? Возможно, меня просто замучили папарацци, которые ходили попятам и даже не пытались скрыть своего интереса. А, может быть, банальное желание выговориться? Нет. К разговорам я не была готова. Тем не менее, в тот момент, когда моя тайна раскрылась, я поняла, лучше ответить на некоторые вопросы, иначе журналисты не успокоятся. Рано или поздно они узнают всё, всё, что я так долго скрывала, и тогда последствия не заставят себя ждать.

Съёмочная группа ворвалась в мой дом пару часов назад. И теперь толпа народа хозяйничала тут, как на собственной площадке, что меня сильно раздражало. Я вздохнула. Эти люди нарушали моё личное пространство, которое я бережно охраняла уже несколько десятков лет, совали носы в то, что их не касалось, и совершенно не задумывались о тех самых последствиях, к которым могли привести мои откровения. Впрочем, об откровениях речь не шла. Я согласилась рассказать о себе совсем немного. Тогда откуда взялись дурные предчувствия? Сжав кулаки, я попыталась успокоиться. Не получилось. Яркий мигающий свет, шипящие звуки, непонятная возня. Группа настраивала оборудование, а я, наоборот, расстраивалась. Я терялась в царившей суете и ненавидела себя за то, что дала согласие центральному каналу приоткрыть завесу моей жизни. Молоденький гримёр взмахнул пару раз кистью и довольно улыбнулся. Я попыталась выдавить ответную улыбку. Не получилось. Внутри всё клокотало и сжималось. Хотелось остановить этот кошмар, сбежать, раствориться в толпе, спрятаться. Но я устала бегать, устала прятаться. Значит, придётся потерпеть.

В комнате появился модный ведущий Андрей Сиц. Он был на пике своей популярности, а рейтинги его авторской программы «Без маски» просто зашкаливали.

— Спасибо, что согласились дать интервью именно нашей передаче.

Я тяжело вздохнула.

— Я иногда смотрю телевизор. Мне нравится Ваша манера вести диалоги и делать правильные выводы. И всё же… всё же я ещё раз предупреждаю: никакого эфира до тех пор, пока я не просмотрю все отснятые материалы лично.

— Само собой… Вы готовы?

Я кивнула.

— Тогда поехали!

Мне показалось, вся съёмочная группа только и дожидалась этого момента. В комнате повисла звенящая тишина. И вот я услышала бархатный голос Андрея.

— Уважаемые телезрители, здравствуйте! Сегодня мы находимся в гостях у одной из самых богатых и самых знаменитых женщин нашей страны. Жизнь её окутана тайнами, загадками и слухами. Она ещё никогда не давала интервью, и мы горды тем, что именно нашей передаче удалось переступить порог её дома.

Я почувствовала, как камера переползла на меня. По спине пробежал неприятный холодок. Я взяла себя в руки и улыбнулась.

— Добрый вечер.

— Итак! — Андрей повернулся ко мне и впился цепким взглядом. — Ваше настоящее имя Любава Забелина. Но миллионы Ваших поклонников по всему миру знают Вас под псевдонимом Литиция Райт.

Я кивнула, а Андрей продолжил.

— Вот уже несколько лет Ваши романы читают во всём мире, крупнейшие монстры киноиндустрии снимают фильмы по Вашим книгам, и лишь недавно мы узнали, что под именем Литиции скрывается наша соотечественница.

— И именно с того момента моя жизнь превратилась в ад.

Андрей сверкнул глазами.

— В ад? А разве Вам неприятно внимание прессы? Разве не хочется стать узнаваемой, посещать различные передачи, получать приглашения на приёмы?

Он говорил так искренне, и, главное, сам так в это верил, что я рассмеялась от души.

— Нет. Я не публичный человек. Я не люблю шумных городов и большого скопления народа. Мой мир замыкается тут, в моём доме, точнее, в моей комнате. И здесь, у своего компьютера, я счастлива.

— Простите, но у меня создаётся впечатление, что Вы живёте не в реальном мире, а в мире своих героев.

Я задумалась.

— Мой мир более реальный, чем Вам кажется. За то время, что я работаю над книгой, я проживаю сразу несколько жизней. Я люблю свои персонажи, даже отрицательные, и искренне переживаю за них.

— Скажите, а Вы сразу видите сюжет, его развитие и конец истории?

— Нет. Каждый день я работаю по десять часов. Я начинаю писать, а дальше сюжет закручивается сам. Обычно я выключаю компьютер на самом интересном для меня повороте. И даже не представляю, чем обернется этот поворот для моих героев завтра. А утром просто сажусь за монитор, и рождается продолжение.

— Вы пишите по заказу?

— Писала. Это было давно. Тогда я цеплялась за каждую возможность заработать себе на жизнь.

— Теперь в этом нет необходимости? Вы достаточно состоятельный человек?

Я улыбнулась.

— Верно. Но я не страдаю манией накопительства. Трачу ровно столько, сколько нужно, не скупаю движимость и недвижимость. Словом, стараюсь жить скромно.

— Вы тратите ежемесячно большую сумму на благотворительность.

Я почувствовало, как щёки заливает румянец.

— Вам и это известно?

Андрей самодовольно надулся, взял планшет и принялся читать.

— Вы содержите несколько приютов для бродячих животных, создали благотворительный фонд помощи детям, нуждающимся в оперативном вмешательстве за границей, ещё один фонд помощи людям, пострадавшим в автомобильных катастрофах. Далее… Вы оказываете помощь местной больнице, интернату для инвалидов… И это ещё не всё.

Краска продолжала заливать моё лицо и шею.

— Я делаю это не для огласки. Впрочем, возможно, посмотрев Вашу передачу, состоятельные люди захотят помочь несчастным старикам, детям или животным. Это сделать очень легко. И поверьте, желание отдавать приносит больше счастья и удовлетворения, чем желание получать. Это не пустые слова.

— Герои Ваших книг тоже стараются совершать добрые дела. Но это обусловлено двумя причинами: либо они замаливают свои грехи, либо испытали нужду и страдание в жизни. А что насчёт Вас?

Вопрос поставил меня в тупик. Его не было в том перечне, что Андрей прислал мне по электронной почте.

— Пожалуй, я выберу несчастья, которые преследовали меня в юности. Хотя и грехи тоже. У каждого человека есть что-то скрытое, потаённое, что прячется в глубинах подсознания и иногда выползает наружу, делая жизнь невыносимой. За всё в этой жизни нужно платить. И хорошо, если эта плата ограничивается денежными знаками.

— Вы любите путешествовать? — Андрей решил сменить тему.

— Нет. Не люблю гостиниц, чужих комнат, чужих постелей, чужих стен. Я вообще не люблю ничего чужого. Кроме того, я патриот. Меня совершенно не привлекают заграничные красоты. Я люблю свою Родину и свою малую Родину.

— Значит, Вы никогда никуда не выезжали?

Я рассмеялась.

— Естественно, выезжала. Я много, где побывала. Не по своей воле. Просто так складывались обстоятельства. Но по-настоящему счастливой я могу чувствовать себя только тут.

— Чего Вы боитесь?

Я пожала плечами.

— Высоты, самолётов, глубины. Я предпочитаю чувствовать под ногами землю. Это придаёт мне уверенность.

— Мне известно, что Вы попадали в две авиакатастрофы. Было страшно?

Я кивнула.

— Страшно, но уже потом. Понимаете, когда самолет приземляется, а вокруг суетятся люди, стоят пожарные машины, «Скорые», МЧС… Вот тогда понимаешь, что жизнь твоя висела на волоске. И ещё понимаешь, что твой Ангел Хранитель потрудился сегодня на славу.

— После этого вы перестали летать?

Я усмехнулась.

— Почему же? Летаю, только во сне. А вообще, всегда нужно читать знаки судьбы. Если дважды судьба предупреждает, то третьего предупреждения может и не быть.

— Так Вы верите в судьбу?

— Безусловно. Но я так же верю и в то, что судьбу можно изменить.

─ А что Вас может заставить подняться на борт самолёта?

Я задумалась.

─ Я поднимусь в том случае, если от этого будет зависеть жизнь и благополучие моих близких.

— Какие у Вас интересы? Вы занимаетесь спортом, вышиваете крестиком?

Вопрос про крестик попал в точку. Мой дом украшали вышитые картины, накидки и салфетки. Старомодно, но так уютно! Этим когда-то занималась моя бабушка. Я же не унаследовала дара мастерицы.

— Вышиваю крестиком, выпиливаю лобзиком? Нет, это не про меня. Спортом не занимаюсь.

— А как насчет плавания?

Я улыбнулась.

— Это не считается. Каждый, кто родился у моря, умеет плавать с рождения не хуже местных дельфинов.

— Но у Вас прекрасная фигура. Как Вы поддерживаете её?

Андрей вновь меня рассмешил.

— Я много работаю физически: содержу в чистоте и порядке дом, ухаживаю за садом.

— У Вас нет прислуги?

Слово «прислуга» больно резануло слух и затронуло давнюю занозу, засевшую в сердце. Я почувствовала ноющую боль за грудиной.

— У меня нет ни прислуги, ни помощниц по хозяйству. Слава Богу, пока справляюсь сама.

— А что насчёт Вашей семьи? Вы замужем? У Вас есть дети?

Я поморщилась. Это уже вторжение в мою личную жизнь. Мы так не договаривались.

— А Вам это интересно?

Андрей сжался в пружину.

— Ещё бы! Вам приписывают романы с самыми влиятельными и богатыми мужчинами.

— Кто приписывает? — Я усмехнулась. — Удивительно, что Вы читаете бульварные газетёнки и верите сплетням.

— Но фото! — Он достал из-под стола красную папку и разложил вырезки из газет. — Вот тут известный голливудский актер Томас Порт обнимает Вас за талию и что-то шепчет, а Вы смеётесь. Здесь Вы с нефтяным магнатом Шарифом Али Адарисом. Вот продюсер Алан Жоке.

Я попыталась остановить молодого нахала.

— Я не собираюсь комментировать эти фотографии. Оправдываться мне не в чем. У меня много деловых партнёров и друзей в разных уголках света. Но наши отношения касаются только нас. А зрителям могу сказать, что с моей личной жизнью всё в порядке. Замужем я не была, но у меня есть замечательный сын. Не спрашивайте, кто он, где живёт и чем занимается. Я не хочу, чтобы его жизнь проходила под прицелом фотокамер. Это всё. Доброго дня!

Я встала из-за стола, давая понять, что интервью окончено.

— Стоп! — Крикнул Андрей и махнул рукой.

Его команда тут же ожила. Ребята засуетились и стали выключать аппаратуру.

— Спасибо, Любава. — Сиц пожал мне руку. — Понимаю, мой последний вопрос расстроил Вас. Поэтому прошу прощение.

— Расстроил? Да он просто взбесил меня! Мы же договаривались: никакой личной жизни.

— И всё же я должен был попробовать.

Команда начала выносить оборудование и загружать его в микроавтобус. Но Андрей, казалось, никуда не спешил. Он снова сел за журнальный столик.

— Скажите, Любава! Не для публики. Я, как мужчина, просто не могу понять, как такая женщина, как Вы, умная, красивая, желанная, женщина-мечта, живёт одна? Неужели до сих пор Вы не встретили мужчину, который мог бы покорить Ваше сердце?

Я тоже опустилась на стул.

— Так не для публики? Тогда скажу. На свете есть люди, которым суждено влюбиться раз, но на всю жизнь.

— И что с ним случилось? Ну, с тем мужчиной? Он умер?

— Ну почему сразу умер? Жив, здоров и, надеюсь, счастлив. — Я начала закипать.

— Но вы не вместе.

— Как видите.

— А если так, почему в Вашей жизни нет места просто… м… приятному человеку, скажем, для встреч, бесед, секса, наконец.

Теперь мне стало смешно. Уж не на себя ли этот юнец намекал?

— Понимаете, молодой человек! — Слово «молодой» я постаралась ярко подчеркнуть. — Для меня секс — это не способ получить удовольствие или снять напряжение. Это одна из граней любви, длительных доверительных отношений. Граней этих много. И только все вместе они делают человека целостным и мудрым, а его жизнь полной. Вы ещё очень молоды, думаю, на пару лет старше моего сына. Так дай Вам Бог, жить полной жизнью и не вдаваться в философию стареющей дамы.

Андрей надел очки. Теперь передо мной сидел не задиристый столичный ведущий, а совсем юный паренёк, похожий на обычного студента.

— Простите, а сколько Вам лет?

Я ничуть не смутилась.

— Не нужно извиняться. Возможно, если я доживу до восьмидесяти, сойду с ума и начну интересоваться молодыми парнями, вроде Вас, я и буду скрывать свой возраст, руки в пигментных пятнах и морщины на шее. А пока я могу говорить правду. Сорок, практически сорок.

Мне показалось, Андрей часто заморгал.

— Не может быть. Но Вы прекрасны, честное слово!

Я улыбнулась теплой материнской улыбкой.

— Вам пора. Надеюсь, из этого интервью что-то получится.