Неуместное влечение

Наташа Тейт, 2013

Когда-то Этан и Кейт были влюблены друг в друга и строили планы на будущее… Но это было давно. Теперь Этан – успешный бизнесмен. Но успех не исцелил от боли. Десять лет назад Кейт отказалась от него. И теперь он намерен отомстить ей, заставив пройти через те же муки, через какие прошел сам.

Глава 3

— Кейт. Прекрати затягивать.

Этан окинул ее осуждающим взглядом, когда она придумала еще одно оправдание, чтобы отложить их отъезд. Было почти четыре часа утра, и он начинал терять терпение.

— Я ничего не затягиваю, — возмутилась она. — Мы всегда убираемся, прежде чем отправиться домой после аукциона.

Ее руки были заняты пустыми коробками из-под фарфора.

Если она станет откладывать их отъезд, он засунет ее в свой лимузин силой, не обращая внимания на сопротивление.

— У тебя есть сотрудники, которые могут проконтролировать уборку, и ты это знаешь. Тебе не нужно оставаться здесь.

— Нет, нужно. Я никому не доверяю семейный фарфор. — Она бросила извиняющийся взгляд в сторону своей ассистентки: — Без обид, Жанин.

Жанин, которая выглядела настолько уставшей, что явно была готова лечь спать прямо на блестящем древесном полу, даже не заметила оскорбления.

— Что?

Этан положил руку на опущенное плечо девушки.

— Идите домой, — сказал он усталой ассистентке. — Я закончу здесь с Кейт.

— Правда?

Благодарность осветила лицо молодой женщины, пока она не вспомнила свое место и не бросила обеспокоенный взгляд на Кейт:

— Прости, Кейт. Можно?

На лице Кейт отразилась смесь раздражения и беспокойства, но она быстро спрятала их под улыбкой:

— Конечно. Ты отлично поработала сегодня. Я слишком тебя задержала. Иди отдыхай, увидимся завтра.

Жанин не нужно было повторять дважды. За десять секунд она поставила свои коробки на стол для аукциона, надела плащ и выбежала из пустого зала, оставляя Кейт и Этана наедине.

— Это было немного нагло с твоей стороны, — сказала Кейт, избегая его взгляда, и направилась к столу. — Мне нужна была ее помощь.

Этан наблюдал за тем, как она несет пустые коробки. Она двигалась с невероятной грацией, такая же гибкая и проворная в вечернем платье и туфлях, какой была в бикини и сандалиях. Как и раньше, она излучала чувственность, которая притягивала его с силой магнита. Этан с трудом справлялся с желанием затащить ее в какой-нибудь темный угол.

— Это было необходимо, — сказал он, заставляя себя вернуться к главной теме. — Ты пытаешься избежать меня, но эта бедняга тут ни при чем.

— Я не избегаю тебя, — ответила она, поворачиваясь, чтобы он не прикоснулся к ней. — Просто у меня есть дела.

Он хотел выбить ее из колеи. Он хотел, чтобы она нервничала и волновалась. Он хотел зарыться пальцами в шелк ее волос, прижаться губами к ее коже и вдыхать ее аромат, пока не закружится голова.

— Мы договорились выехать в два.

— Нет, ты договорился, — возразила она.

— Все ушли уже час назад. — Он наклонился к Кейт. — Уже пора.

Ее глаза расширились, но она продолжала стоять на своем:

— Это твое мнение.

— Нервничаешь?

— Конечно нет. Я просто не люблю бросать работу на полпути.

— Что еще нужно закончить?

— Помимо того, что надо сложить все подсвечники и фарфор, нужно убрать вырученные деньги.

— Оставь подсвечники и фарфор. Мы уберем деньги и поедем.

Она поджала губы, в ней сражались раздражение и беспокойство.

— Хорошо.

Он поднял руку и указал на дверь:

— Пойдем?

Кейт наклонилась, чтобы взять маленькую черную коробку из-под стола, куда она поставила переносной сейф. Он начал раздражаться. Так было всегда: она тащила его, и он шел за ней, как бездомный щенок, слишком поглощенный своим желанием порадовать ее. Он выпрямился и медленно выдохнул. Господи, что же с ним такое? Этан прикусил губу и заставил себя расслабить руки. Он просто должен был удовлетворить свою похоть и покончить с ней.

Через три минуты, после поездки наверх в лифте из красного дерева и меди, они с Кейт вошли в офис ее отца.

— Я вижу, ты ничего здесь не изменила, — проговорил Этан, когда она включила лампу и поставила коробку с деньгами на стол.

— А зачем мне это делать?

— А разве женщины занимаются не этим?

Насыщенные бордовые и зеленые тона, гарвардская клетка, доминировали в интерьере. Кейт казалась меньше в этой атмосфере, словно тень ее отца гасила ее внутренний свет.

— Мне нравится комната в таком виде, — настаивала она, подняв подбородок. — Так проще помнить о нем.

На мгновение Этан почувствовал себя в прошлом, когда он стоял запуганным работником перед этим самым столом, а Каррингтон допрашивал его, ругал и угрожал.

— Я думал, что ты, по крайней мере, избавишься от этой фотографии, которую ненавидишь.

Он обошел стол и указал на фотографию в ореховой рамке, на которую он всегда смотрел, когда Каррингтон читал одну из своих нотаций.

— Это не так, — ответила она, наклонившись слишком поздно, не успев схватить ее.

— Нет?

Этан улыбнулся и поднес фотографию к желтой лампе. На ней десятилетняя Кейт, с редкими зубами и длинными ногами, прижимала к груди свой первый хлыст, а из-за плеча радостно улыбался ее отец.

— Ты всегда мне говорила, что ненавидишь.

Она попыталась выхватить фотографию, но он поднял руку, чтобы она не смогла достать.

— Здесь папа хорошо получился, — сказала она после еще одной неудачной попытки.

Наконец она сдалась и отвернулась, принявшись набирать шифр в сейфе.

— Ты здесь тоже хорошо получилась, — сказал Этан.

Он аккуратно поставил фотографию возле чернильницы и провел пальцами по снимку.

Тем летом, когда Кейт отдала ему хлыст, сказав, что он ее самый лучший друг, Этану так хотелось поцеловать ее, что сердце сжималось. Но даже тогда он понимал, что она недоступна для него. Прислуга не целует дочь своего начальника.

— Мне нравился этот ребенок на фотографии.

— Значит, сейчас я тебе не нравлюсь.

— Я этого не говорил.

Хотя это была правда. Оглядываясь назад, он понимал, что она все время играла с ним. Он выполнял все, что она просила, и даже больше, чтобы доставить ей удовольствие. Что угодно, чтобы заставить ее улыбнуться.

— Тебе и не нужно было этого говорить, — ответила она. — Я слышала это постоянно.

— Ты закончила, Кейт?

Он не хотел дальше погружаться в прошлое. Эта комната казалась старой, душной. Она всколыхнула все детские страхи и чувства, которых он не испытывал много лет. Словно он был недостаточно хорош. До сих пор.

— Дай мне еще минуту.

Он направился к темным окнам, глядя на свое отражение. Ему не о чем было беспокоиться. Сейчас власть была в его руках. Черт, он мог бы снести все здание Каррингтонов до основания! Злясь на себя, он отвернулся от окна и посмотрел на наклоненную голову Кейт. Он сжал руки за спиной, пытаясь догадаться, какое оправдание Кейт придумает, когда закончит убирать деньги. Изобразит усталость? Посмотрит на него блестящими зелеными глазами и попросит отсрочки? И придется ли ему бороться с желанием доставить ей удовольствие? Обнять и поклясться отдать ей все, что она захочет, когда страсть будет разгораться между ними.

Нет. Он здесь не для того, чтобы преклоняться перед ее желаниями, жалеть ее. Он здесь, чтобы соблазнить ее, оставаясь начеку.

Кейт с трудом дышала, когда Этан наблюдал за ней, заставляя ее нервничать еще больше, чем в течение всего вечера. Ее обуял неожиданный голод, от которого пересыхало во рту, руки желали прикоснуться к его загорелой коже. Она узнавала зов желания из своей юности, дикое, опьяняющее возбуждение, которое не давало ей спать по ночам.

— Я почти закончила, — сказала она и откашлялась. — Мне просто нужно перенести все в сейф.

Она открыла левую дверь в столе и ввела код. Растягивая время, она убирала деньги и чеки из коробки, сортируя их по размеру и плательщику. Мысли стремительно проносились в ее голове, а пальцы задрожали, когда она потянулась к последней пачке. Он подошел к столу и положил руку на угол, оказавшись в опасной близости от нее. Кейт стала подниматься, и он воспользовался ситуацией, чтобы коленом захлопнуть дверцу. Она оказалась зажатой между ним и стулом отца, поняв, что не может убежать.

Он смотрел на нее сверху, и его голубые глаза странно блестели.

— Ты закончила, Кейт.

Свет от лампы создавал ареол вокруг его головы.

Она чувствовала, как по телу разливается тепло. Ей казалось, что она ощущает его дыхание на своем животе и бедрах, хотя он даже не прикасался к ней.

— Нет, — прошептала она.

— Да.

Этан протянул руку, и она отшатнулась, ударившись коленями о край стула, и покачнулась. Он усмехнулся и протянул руку, поддержав ее, когда она резко села. Она чувствовала, как его пальцы держат ее чуть выше запястья. Она не сопротивлялась. Она была возбуждена и испугана.

— Этан, — в отчаянии проговорила она, освобождая руку. — Уже поздно. Почти утро.

— И что?

— Слишком поздно, чтобы ехать до Лонг-Айленда.

Кривая улыбка исчезла с его губ, и в глазах промелькнул командный блеск. Кейт почувствовала, как его воля собирается, словно волны перед штормом.

— Ты думаешь, что такая тактика сработает со мной?

— Должна, — выпалила она. — Я не понимаю, почему ты хочешь закончить все сегодня ночью. Наши юристы могут все сделать завтра.

— Я никогда не доверяю сотрудникам личные дела.

Кейт решилась посмотреть ему в глаза:

— Подписание документов — это личное дело?

— На остров? Да. Как я уже говорил, мои воспоминания о том месте… очаровательны.

Очаровательны? Она могла бы назвать эти воспоминания любым словом, кроме «очаровательны». Они преследовали ее, поглощали, оставались единственной ниточкой надежды, которая заставляла ее бороться за жизнь. И ходить. Эти воспоминания стали единственным утешением во время дней и ночей, наполненных болью.

— Туда никто не ездил несколько лет, — сказала она. — Я не могу ручаться за его состояние.

— Но я уверен, ты помнишь, что мне больше все го нравилась его дикость, — мягко проговорил он.

В его голосе звучало обещание и угроза. Он вытянул свои длинные ноги в ее сторону и облокотился на край стола, скрестив руки на груди.

— Свежие горячие ароматы. Тропическая жара, от которой я становился ленивым, раскованным и беспечным.

Кейт слышала воспоминания в его словах, воспоминания о них двоих. О том, как они гонялись друг за другом по краю воды, плескались и падали, когда волны сбивали их с ног. Он сыпал горячий сухой песок на ее обнаженный живот. Он проводил по краям ее бикини, сначала яркой розовой лилией, а потом чувствительными подушечками своих мозолистых пальцев.

— Да, хорошо, — наконец проговорила она, с трудом выдавливая из себя улыбку. — Похоже, вы с отцом будете там счастливы.

— Счастливы, — повторил он, не отрывая взгляд.

— Да. Ты заслуживаешь счастья, и я всегда надеялась, что ты его найдешь.

— Ты, — проговорил он, и соблазнительные нотки исчезли из его голоса, — желаешь мне счастья?

— Конечно желаю! — настаивала она, думая об их дружбе, о том, как они любили друг друга. Тогда она была счастлива. Они оба были счастливы. — Ты должен знать, что я никогда не хотела для тебя ничего другого, кроме счастья и успеха.

Она бросила все, чтобы у него было будущее. Он молча смотрел на нее.

— Счастье переоценивают, — наконец сказал он.

— Ты не можешь так считать, — прошептала она.

Она слишком многим пожертвовала, слишком много потеряла, и она не переживет мысли, что все это было напрасно.

— Но успех, — перебил он. — Успех дает все, что нужно человеку вроде меня. Успех дает власть. Влияние. Он позволяет мне получать, что я хочу и когда хочу.

Улыбка не затрагивала его глаз.

— Ты не такой.

— Нет? Она не заметила, как он оказался очень близко. Он не прикасался к ней, но тепло его тела и его взгляд зажигали в ней огонь. Вопреки буре эмоций, желание сжимало ее изнутри.

— Не надо, — предупредила она.

— Не надо что? Покупать остров? Жертвовать деньги этим беззащитным малышам? — Его взгляд скользил по ее глазам, щекам и рту.

— Я… — Она не могла думать, когда он был так близко.

— Ты сама ввязалась в это, Кейт, — сказал он. — В ту минуту, когда ты решила продать остров, ты пригласила меня сюда.

Кейт с трудом заставила себя сохранять спокойствие и не выдавать свою реакцию на его слова.

— Я этого не делала, — шепотом возразила она.

— Ты говоришь, что выставляла остров на аукцион не потому, что хотела увидеть меня здесь?

Ее щеки покраснели.

— Разумеется нет!

— Ах, Кэтидид, — выдохнул он, переводя взгляд на ее щеки. — Ты всегда была ужасной лгуньей.

— Я не хочу этого, Этан. Я клянусь.

— Слишком плохо, сладкая, потому что я хочу, — ответил он. — Только в этот раз я не подожму хвост, потому что ты передумала.

Чувство вины больно кольнуло ее.

— Этан, я не… — начала она, но ее отрицание утонуло в тишине.

Его улыбка снова вспыхнула, хищная и победоносная.

— У нас есть незаконченное дело, — мягко проговорил он. — Ты знаешь это так же хорошо, как и я.

— Нет, — выдавила она. — Ты сказал, что все в прошлом. И я уверена, ты не собираешься продолжать то, что мы оставили.

— О, я собираюсь, — тихо проговорил он, его дыхание обжигало ее рот. — И ты не остановишь меня, потому что хочешь меня так же, как я хочу тебя.

— Не хочу, — выпалила она, желая остановить его. — Это безумие. Ты сумасшедший.

— Может. А может, и нет.

Мысли покинули ее, когда Этан наклонился, чтобы убрать прядь волос с ее лица. Одной рукой он держался за подлокотник, его колено упиралось в ее ноги. Кейт чувствовала, как теряет над собой контроль, его близость лишала ее способности сопротивляться. Запах его тела кружил ей голову, ароматы ментола и парфюма, смешанного со сладким опьяняющим запахом, который она не могла забыть.

Она сидела неподвижно, когда его колено заставило ее ноги раздвинуться и его пальцы убрали волосы за ухо и провели линию по ее шее. Прежде чем она смогла что-то понять, он осторожно, но уверенно схватил ее за затылок. Она даже не попыталась сопротивляться. Ослабев от страсти и беспокойства, она ждала его следующего шага.

— Скажи мне, что ты этого не хочешь, — прошептал он ей на ухо.

Горячее дыхание обожгло ее скулу, щеку, рот, и все ее тело напряглось. Ее нежелание сопротивляться ему только сильнее разжигало огонь между ними.

— Скажи мне, — потребовал он, наклоняя ее голову назад.

Вспоминания о прошлом, о неудовлетворенном желании, поглотили ее в потоке страсти, и она больше не пыталась оттолкнуть его. Она не могла думать ни о чем, когда губы Этана встретились с ее губами. Его поцелуй начался мягко, постепенно становясь жадным и страстным. Его язык проникал глубоко, уверенный и искусный, и она задрожала от удовольствия, застонав под его настойчивыми ласками.

Они вместе учились целоваться, и ее тело помнило каждый урок. Он стал играть с ней, покусывая ее губы и снова целуя.

Его рука проскользнула между ее спиной и кожаной спинкой кресла, обнимая ее и резко заставляя встать. Она прижалась к нему, почувствовав его возбуждение. Она поднялась на цыпочки, и он отклонился назад, потянув ее за собой, пока их бедра не соприкоснулись.

Забыв обо всем, Кейт целовала и обнимала его в ответ, обхватив крепкие плечи. Но, когда его рука поднялась к ее груди, Кейт отстранилась. Это было слишком много, слишком рано, и потеря контроля пугала ее. Ошарашенная и потерянная, Кейт оперлась руками о стол. Она пыталась восстановить равновесие, пока комната кружилась, а ноги дрожали. Воздух рывками проходил в ее легкие.

— Кейт.

Его голос звучал мягко. Уверенно. Она подняла глаза и увидела, что он держит в руках ее пальто. Он протянул его, приподняв бровь:

— Мой водитель ждет.