Иса и Матвей

Наташа Дол (2024)

Матвей, высокий красивый парень, учиться на писаря. В это время в городе появляются чужестранцы и поселяются неподалеку. Молодой писарь знакомится возле городской реки с вожаком пришельцев и начинает восторгаться его опытом и мудростью. Вожака поселенцев зовут Иса. Матвей сближается с иноземцами и влюбляется в сводную сестру друга Исы Петра. Его чувства взаимны и парень намеревается жениться на ней. Дружба с Исой делает из Матвея толкового писца, что слухи о нем доходят до царского двора и Ирод велит ему явится во дворец…

Глава 3

Следующий день был пасмурный и словно вторил состоянию Матвея. В школе собралась комиссия по каллиграфии и дотошно проверяла каждого ученика. Парней прямо кидало то в жар, то в холод. Двоих отсеяли, решив, что их правописание настолько невменяемо, что хороших писарчуков из них уже не выйдет и потому достаточно им уже пойти искать место писчика в караван-сарай. Чтобы записывать ново привезенный товар приезжих купцов, большого рукотворства не обязательно.

Матвей теребил в руке ситцевый платочек, уже ставший мокрым от пота. И когда дошла очередь до его экзекуции, он начал ловить ртом воздух, чтобы устоять на ногах.

Седобородый мужчина, выше всех на две головы, прищурился и заставил парня показать ладони. Покачал головой, разглядывая то его писанину, то линии на руке. Потом потер задумчиво виски, нагнулся к другому и, кидая косые взгляды на Матвея, что-то нашептывал коллеге. Рыжебородый крякнул и, повернувшись к ученику, прямо впился в него взглядом. Матвей пошатнулся и прижался рукой к холодной стене, чтобы не упасть.

— Все, мне пришел конец. Мать меня не простит… Но где я мог накосячить, неужели много клякс наставил?

И пока Матвей корил себя за возможный провал, суровые мужи собрали все его дощечки и советовались в полголоса на ефритском наречии, которым пользовались в городе только избранные образованные умы. Но уже по их тону напуганные студенты поняли, что участь двоих несчастных остальных не коснется, потому что личность их однокурсника сильно увела экзаменаторов в сторону.

Так и произошло. Вскоре члены комиссии забрали с собой все, что было написано рукой Матвея, и удалились, обронив лишь последнюю понятную фразу про линии на его ладони.

Юноши кинулись разглядывать что же особенного нашли там старейшины. Но никто из любопытных не знал хиромантию. Их любопытство пересилило экономность и жадность, что они сложились и повели Матвея в дом гадальщика и предсказателя Афанасия.

Дом гадальщика находился сразу на Дворцовой площади, рядом со входом в зал суда. Обычно у дверей его белого дома толпились желающие узнать свое будущее. Но сегодня почему-то никого не было и парни толпой ввалились в прихожую.

Служанка вытаращила глаза и попыталась их угомонить, но студенты так шумели, толкая вперед своего особенного писаря, что на их гвалт показался сам хозяин дома в парчовом халате. Надо сказать, что брал он недешево и сам правитель нуждался в его советах. Отсюда и роскошь в его доме и туалете.

— Чего вы тут расшумелись-то? — кивнул им повелительно.

Парни притихли и толкнули вперед к Матвею самого разговорчивого.

— Господин Афанасий, — поклонился кучерявый Исит и указал на руки Матвея. — Сегодня комиссия пришла проверить насколько мы способные писарчуки. Мы все напугались, но когда они увидели его письмена и линии тут, сразу обо всем забыли. И мы бы тоже хотели узнать почему они забыли проверить остальных.

Мужчине самому стало любопытно, но по своей опытности он сделал сдержанный вид и скрестил важно руки на груди:

— Но уверены ли вы, что способны оплатить мои услуги?

— Да, конечно! — хором заголосили юноши, протягивая собранную сумму.

Этих денег бы им хватило накупить новых папирусов и гусиные перьев, но любопытство молодости было куда важнее.

Афанасий махнул им следовать за ним в приемную. Там, среди широких мягких ковров, атласных подушек, стоял серебряный круглый стол, на котором переливался при свете свечей хрустальный шар.

Парни охнули, но расселись вдоль стены.

Афанасий подвел Матвея к шару и приложил его ладони к камню. Парня передернуло, по телу побежали мурашки.

— Ты обладаешь особой силой в руках, — задумался гадальщик, наблюдая за тенью, образовавшейся на поверхности шара. — А теперь дай мне левую руку.

Парень осторожно обернулся на приятелей, которые внимательно следили за процессом раскрытия таинства. Протянул руку, почувствовав горячий приток энергии от руки мага.

Афанасий долго разглядывал, хмуря брови. Затем взял правую ладонь и кивнул себе в подтверждение.

Затем, создавая атмосферу загадочности, замахал рукавами, произнося булькающие и шипящие звуки, пугающие собравшихся, а потом наконец успокоился.

— Так что же там? — не вытерпел Исит, прерывая молчание.

— Хм, таких линий я доселе ни у кого не видел, но есть сказания и ряд свидетельств, что такие линии появляются у избранных, у тех, кто творит историю, у тех, кто приносит поколениям мудрость прожитых веков.

— Как?! — ахнули студенты, переглядываясь.

— Да, — Афанасий приложил руку на голову Матвея. — Эти глаза не врут. Тот, кто стоит перед вами, расскажет о вас вашим внукам и внукам ваших внуков. И то, что будет создано под его пером, станет законом далеко за пределами нашего государства.

— Это как это? — удивился Матвей, разглядывая, по его мнению, свои обычные ладони.

— Таких как ты, боги избирают раз в столетие. И тебе уготована короткая жизнь, но в ней ты успеешь запечатлеть на долгие годы увиденное тобой.

— А напиши про меня! — крикнул один из ребят.

— И про меня! — заголосили присутствующие, вскакивая и пытаясь пробиться первыми к тому сокурснику, с которым почти не общались вне школы.

В одночасье Матвей из незаметного ученика превратился в яркую, важную персону, чьим вниманием пытались завладеть едва ли не в драку.

Еле оторвавшись от сокурсников, пообещав каждому написать о нем, Матвей кинулся к стойбищу Исы, чтобы посоветоваться с ним и показать ему свои линии.

Вожак сидел под навесом и покуривал опиум. Увидев еще издали озабоченного Матвея, помахал ему рукой, приглашая присоединиться. Сладковатый дымок защекотал ноздри, непривычные к такому, и юноша чихнул.

— Благословлен, — улыбнулся ему Иса и положил руку на подушку рядом.

Парень прямо плюхнулся туда без сил и протянул ладони:

— Что со мной? Это правда, что в этих линиях есть нечто особенное?

Иисус хитро расплылся в улыбке, выдохнул круглый белый дымок изо рта:

— А я и так давно это знал, еще при первом нашем знакомстве у реки. Потому я и отдал тебе дорогие папирусы, чтобы ты мог нацарапать на них память о нашем братстве.

— Знаешь, — выдержал паузу, наблюдая с некоторым дружелюбным высокомерием за наивным подростком, разглядывающим свои руки, которые оказались внезапно чудом. — Дело ведь не только в пальцах и ладонях, которые выводят красивые каракули на листе. Важнее иметь светлый ум вот тут, — и постучал указательным пальцем по виску. — Именно он дает указания пальцам выводить то, что надо. А никак не наоборот.

— И что это значит? — непонятно нахмурился Матвей. — Значит гадальщик ошибся?

— Гадальщик увидел лишь результат, созданный твоими руками, но упустил из виду твои глаза, уши, твою способность мыслить, замечать то, что скрыто от посторонних глаз. Руки — лишь инструмент. Сила в твоей голове и твоем сердце, ибо оно никогда не ошибается.

Парень до самой ночи сидел под шатром пришельцев и разглядывал свое отражение в медном тазу с водой. Иса дал ему указание разглядеть в нем те особенности, которые сам парень в себе не признавал. В эту ночь Матвей даже позабыл вернуться домой, забыв, что мать начнет беспокоиться. Но заботливый Петр уже отправил посыльного предупредить женщину, что сын ее останется ночевать у них. Обычно сварливая по любому поводу, на сей раз она лишь послушно кивнула и отправилась ужинать к соседке.