Рассказы про ворону Вороничну

Наташа Богиня

Ворона Воронична попадает в разные ситуации. Она думает, что может обхитрить другую птицу. Пользуется различными уловками, применяет противоречивые схемы. В результате обстоятельства складываются не в её пользу.

Иллюстратор Виктория Ровенко

© Наташа Богиня, 2022

© Виктория Ровенко, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0056-1320-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Гипнотизёр

Ворона Воронична остановилась возле афиши на могучем дубе. Сняв очки, вслух прочитала по слогам «гип-но-ти-зёр». Прочитав ещё раз слово «гипнотизёр», подскочила так высоко, словно только что съела вкусную витаминку счастья.

— Батюшки, глазам своим не верю, гипнотизёр к нам пожаловал, аха-ха-ха-ха-ха! — засмеялась что есть мочи Воронична. Так хохотала, что разбудила весь лес. Сжав в кулак своё крыло, потрясая им, грозно прокаркала:

— Ох, выведу тебя, шарлатана, на чистую воду!

Для выступления перед публикой гипнотизеру павлину предоставили высокую сцену.

Все птицы с нетерпением ждали концерт. Ветки были забиты до отказа. Ворона Воронична сидела в первом ряду у основания ели.

— Я вам всем докажу, что нет никакого гипноза, — уверяла ворона. — Вот увидите, это всё обман, — тряся обоими крыльями, убеждала Воронична. Непонятно зачем, но ей очень хотелось убедить всех, что это всё враньё чистой воды.

— Шарлатану нечего делать в нашем лесном городке, — неугомонно выкрикивала она.

— Как ты собралась поучать павлина? — перебила сова.

— Якобы поддамся ему, а сама не поддамся! — обрадованно сказала ворона. — Он мне скажет «читай стихи», а я буду петь с приплясом, — входя в азарт, продолжала ворона. — Или нет, лучше сделаю сальто!

Ворона мечтала о сцене, она всегда видела себя актрисой театра и кино, артисткой юмористического жанра.

Когда на сцену вышел павлин, все птицы умолкли. На нем был высокий цилиндр, напоминавший шляпу фокусника. Птицы на ветках зааплодировали. Сова, сидевшая рядом, так громко хлопала в крылья, что ворона захлопала автоматически, так же громко, даже ещё громче. Ей казалось, что она аплодировала громче всех.

Павлин жестом попросил тишины. Наступила тишина — такая, что слышно было прилетевшую муху, которую сразу кто-то съел, чтобы она не жужжала. А потом павлин тихо так сказал:

— Участвовать могут все, даже птенцы.

Ворона от этих слов подскочила на ветке. Это значит, что её заветная мечта исполнится, она побывает на настоящей сцене, о которой могла только мечтать!

— Если посчастливится птенцу побывать рядом со мной, то он даже будет лучше учиться в школе! — потирая крылышки и прищуривая глаза, вводя публику в состояние ожидания представления, говорил павлин. Зрители замерли. Все на мгновение притаились, словно охотились за насекомым и боялись его спугнуть. Подсознательно жертвой сегодняшнего вечера ворона считала этого самого жулика. Уж кому, как не вороне, придётся иметь с ним дело.

— А теперь, публика, немножко внимания! — приказным тоном заговорил павлин.

— Сожмите крылья в кулаки, так крепко, что есть силы. Расслабьте и опять сожмите! Затем закройте глаза!

Ворона оставила небольшие щелочки, чтобы лучше подглядывать за происходящим. Так даже интереснее стало, словно в замочную скважину подсматриваешь. Недавно так за щеглом Сабой шпионила.

— Сейчас я буду считать до десяти, и ваши кулаки будут сжиматься всё крепче и крепче! Как только досчитаю до десяти, ваши крылья не смогут разжаться. Но вы не бойтесь, потом я вас освобожу.

Павлин начал считать.

— Один. Два. Три. — Затем остановился и прокомментировал: — Кулаки тяжелеют. Крылья склеиваются всё крепче и крепче. Крыло отяжелело…

Ворона старалась кулаки не сжимать.

— Крылья отяжелели, стали как глыба, стали неподъёмные. Десять. — Закончил павлин. — У кого кулаки стали тяжелыми, выйдите ко мне на сцену! Смелее!

Услышав слово «на сцену», ворона подскочила, неуклюже толкнула сову и вприпрыжку, забыв открыть до конца глаза, вбежала на сцену первой. Стиснув кулаки как можно сильнее, она всем видом хотела показать, что она очень даже поддаётся этому гипнозу. Вместе с ней на сцене оказалось сорок разных птиц и птенцов. Затем павлин стал подходить к каждому, заглядывая в глаза. Отпускал их потом со словами «гипноз лучше подействует на вас, если вы окажетесь на своём месте».

Здесь ворона немножко испугалась, даже покраснела от перенапряжения. Стала бегло водить глазами под полуприкрытыми веками, быстро соображая, что можно сделать. В её планы нисколько не входило покинуть сцену. Наоборот, она только-только начала привыкать к популярности своей личности. Стала представлять, как ей громко аплодируют, и она так низко кланяется, как никогда. Нет, покинуть сцену настолько не входило в её планы, что даже перья на голове встали дыбом. Когда павлин на счет «три» приказал ей расцепить кулак, ворона, наоборот, сжала его до посинения, как можно сильнее. При этом от перенапряжения сразу выпали три пера. Павлину ворона понравилась, и он решил оставить её на сцене вместе с другими десятью зрителями. Когда принесли десять стульев, ворона уселась посередине, чтобы её лучше было видно зрителям. На середину как раз падал свет от прожектора, четко на ворону, а остальные птицы выглядели словно тени, отбрасываемые ею. Довольная своей позицией, ворона расплылась в улыбке.

— Сейчас я вас всех буду вводить в трансовое состояние — гипнотический сон. Это не больно, предупреждаю. После такого сна ваш организм оздоровится. Вы почувствуете себя отдохнувшими и помолодевшими.

Ворона быстро закрыла глаза и с нетерпением ждала продолжения.

— Сейчас я вас всех введу в гипноз, вы будете делать то, что я вам приказываю.

Затем обратился к зяблику, сидящему сбоку.

— Смотрите в центр моего хвоста.

Павлин раскрыл изумительной красоты свой хвост. Таких переливов не видел белый свет. Хвост подрагивал, гипнотически увлекал.

— Из него течет на вас гипнотическая энергия. Эта энергия вызывает у вас сон — глубокий, ровный и спокойный, ваши веки тяжелеют. Вы не можете их поднять. Теперь вы спите. Спите и слышите только мой голос. Вы подчиняетесь моим приказам.

Ворона стала коситься вокруг прищуренными глазами-щелками. Все начали засыпать мертвецким сном.

— Ну уж нет, я не такая, я так просто не поддамся, — произнося про себя как молитву эти слова, ворона не заметила, как гипнолог оказался возле неё. Ворона из всех сил всхрапнула, да так громко, что ее услышали даже голуби, которые сидели на последнем ряду.

«‒ А эту прекрасную дамочку усыплять не нужно, она прекрасный гипнотик», — произнес павлин, показывая крылом на ворону. От услышанного ворона ещё больше захрапела, подрыгивая лапкой так, как будто ничего не слышит.

Павлин помолчал и добавил:

— Пожалуй, с неё и начнем наше представление.

Ворона напряглась, пришёл её звездный час. Тогда гипнолог нагнулся к её уху и медленно прошептал: «Дважды два будет пять». Затем громко спросил в микрофон:

— Сколько будет дважды два?

Естественно, чтобы обсмеять этого жулика, нужно было ответить «четыре». Но ворона решила заострить ситуацию и ответила «двенадцать».

Зал затих. Павлин виду не подал, что что-то пошло не так.

Затем спросил:

— Кто вас этому научил?

Ворона знала, что ответ «в школе, учительница математики» вызовет смех над этим ответом. А ей нужно было высмеять павлина, поэтому она ляпнула:

— Чучело огородное!

Зрители расхохотались. Гипнолог тоже улыбнулся. Чтобы проверить свои подозрения, задал логичный вопрос:

— Вы с ним знакомы?

— А как же! — энергично ответила Воронична.

— И где вы с ним познакомились? На огороде? — задал наводящий вопрос гипнолог.

Ворона задумалась. Ответить так, как хочет гипнотизер, значило бы ему подыграть. А ей необходимо, хоть тресни, потешиться над павлином.

— В магазине!

Зрители покатились от хохота. Все птицы держались за свои животики и смеялись. Улыбался и сам павлин. Невозмутимыми оставались лишь птицы, сидевшие на сцене. С закрытыми глазами они пребывали в гипнотическом сне.

Веселье объяснялось и тем, что практически все знали ворону, как талантливую актрису. Её ответы все воспринимали, как шутки. А ворона и рада стараться, ей нравилась эта реакция публики.

Дождавшись тишины, гипнолог спросил:

— Неужели с самим чучелом в магазине разговаривали?

— Конечно.

— В это невозможно поверить, — продолжал павлин. — Чучело ведь из соломы…

В этой ситуации, когда публика разогрета, любой ответ вороны вызывал хохот.

У павлина не оставалось никаких сомнений, что его разыгрывают. Нужно было срочно искать выход из сложившейся ситуации. До этого момента у павлина никогда не было провалов. Неужели в этот раз придётся признать поражение?

Вдруг гипнолога озарило.

— Дайте мне кусочек сыра! — попросил павлин у ассистента. Тот подал требуемое. Павлин взял сыр в одно крыло, а другим накрыл и объявил:

— Гипнотической энергией я превратил этот сыр в рыбу. — Подал рыбу зяблику, и попросил понюхать. тот понюхал, сморщился и крякнул:

— Фу-у, рыба.

Затем павлин предложил понюхать сыр всем остальным птицам, сидевшим на сцене. Все подтвердили, что это запах рыбы.

После этого павлин поднес рыбу к вороне. Та понюхала и погрузилась в размышления. Сказать, что пахнет рыбой, значит признать себя загипнотизированной. Сказать, что пахнет сыром — кто ей теперь поверит, если сидевшие на сцене все хором говорят, что это запах рыбы?

— И кто знает, может, в этом павлиньем гипнозе в самом деле, что-то есть?..

Ворона ответила с лёгкостью актрисы:

— Варёная рыба пахнет лучше…

Зал расхохотался. Как только зал утих, разъярённая ворона крикнула:

— Я не поддаюсь гипнозу!

Наверное, птицы никогда так не смеялись, как сегодня. Сеанс был скомкан, довести его до конца в такой атмосфере было невозможно. Павлин объявил, что смех есть лучшее лекарство.

На следующий день к павлину пришли сова и зяблик, они попросили вывести из состояния гипноза ворону.

— Да что случилось? — возмутился павлин.

— Эта ворона говорит, что все едят рыбу, у неё только одна рыба в голове! Чудит!.. Без конца пристаёт ко всем со своей рыбой. Любое блюдо для неё рыба. Поесть всем в лесу мешает. Говорит, что все сговорились и едят одну только рыбу! — пояснила сова.

— Думали, что от неё пахнет рыбой, да нет же — не пахнет, — добавил зяблик.

Павлин пообещал сделать всё возможное, что в его силах.

Ворона стояла на пороге, потирая лапку о лапку.

— Ну что, Воронична, присаживайся! — обрадованно пропел павлин.

Ворона, поджав крылья, словно стесняясь, присела на самый краешек и попросила её раз гипнотизировать.

На счёт «три» ворона вернулась в прежнее состояние. Почувствовала себя отдохнувшей и помолодевшей.