Прыжок над звёздами

Наталья Щерба, 2016

Что может быть лучше, чем мчаться по ночным улицам, – бежать, совершая гигантские, почти летящие прыжки? Наверное, только лежать на крыше, любуясь мириадами сверкающих звезд – прекрасных и далеких… Так думал Тим до тех пор, пока однажды в его городке не появилась странная девчонка с серебристо-фиалковыми глазами. И жизнь Тима перевернулась: звезды внезапно оказались совсем близко, а Луна предстала в новом, загадочном свете. И все бы хорошо, да только Алекс – его самый большой враг в мальчишеских потасовках – оказался гораздо сильнее и опаснее, чем думалось. А перед Тимом стремительно и неумолимо встал выбор – звезды или Луна, астры или лунаты…

Селестина

Я же своей рукою

Сердце твое прикрою.

Можешь лететь

И не бояться больше ничего:

Сердце твое двулико.

Сверху оно набито

Мягкой травой.

А снизу каменное, каменное дно…

Рок-группа «Агата Кристи»

Тихо. Лишь ночь и серебро.

Тает вдали сияющее покрывало Звездного Моста; скользят по небу тонкие иглы призрачного света, льдистые осколки блуждающих искр. Безликие, равнодушные огоньки — чужие для людей миры, холодные, недружелюбные звезды.

Но не для всех. Не для Селестины.

Плавно взмахивая тяжелыми крыльями, гигантские совы облетают самую высокую башню полуразрушенного замка. Ее тонкий шпиль отчетливо виден в нежном сиянии звезд, усеявших небесную ткань. Хоровод из сов то разлетается в стороны, то вновь сжимает черное кольцо, но движение по кругу неумолимо продолжается, словно бег стрелок на циферблате старинных часов, отсчитывающих в холле родового гнезда третью сотню лет.

Собрание началось.

Но Селестина не спешила. Завидев сов, она приземлилась на верхушку сосны, росшей невдалеке от старого замка. Покачалась на ветвях, полюбовалась звездами. Мелькнула шальная мысль не ходить на семейное собрание. Но нельзя — накажут. Закроют в комнате, запретят ночные прогулки…

Вздохнув, девчонка резко взмахнула руками, свечой взмывая в небо, перекувырнулась и, войдя в пике, в самый последний момент уцепилась за одну из нижних ветвей. Спружинила, побалансировала немного, аккуратно сползла по стволу и тут же сорвалась с места — перешла на легкий бег, устремляясь по направлению к семейной обители.

За разрушенной наполовину угловой башней зияла темная дыра: узкая лесенка вела в подвальное помещение. Там, внизу, стояла кабина переходного лифта, ведущего в главную резиденцию астров.

Этот лифт ласково называли «Старый Томас»: если верить семейному преданию, ему было порядка девяноста лет, а может, и больше. Лифт доставлял гостей во все важные дома астров, находившиеся в самых разных городах и долинах двуликого мира. С его помощью можно было посетить практически любой город на Земле, но Селестине нравилось гулять здесь, в горах, да и в безлюдные места ее охотнее отпускали одну.

Она вставила длинный железный ключ в скважину, открывая первые стеклянные двери. Терпеливо подождала, пока Старый Томас медленно поднимется из лабиринта переходов. Железные двери лифта с треском и скрежетом раскрылись сами.

Она вошла — вспыхнул белый свет, и двери медленно-медленно закрылись.

Селестина набрала нужную комбинацию цифр. Старый Томас лениво вздрогнул и начал неспешный подъем.

Высокие и узкие проемы окон отбрасывают длинные отсветы на мозаичный пол: третий росчерк слева — место для Селестины.

Собрание встречает появление девчонки неодобрительным гулом: никто не любит опоздавших.

В самом центре залы на тускло мерцающем позолотой троне — кресле с подлокотниками сидит, вольготно развалившись, Старый Йозеф — вот уже двести пятьдесят лет глава семьи. Он окидывает Селестину цепким, внимательным взглядом. Рядом с ним, по левую руку, стоит отец — задумчив, неподвижен, даже не смотрит на дочь. Неужели обижается? Или просто недоволен?

Подумаешь, опять опоздала… Разве им объяснишь, что в такую звездную ночь лучше полазить по деревьям, попрыгать с камня на камень, искупаться в теплом ночном озере, чем выслушивать нудные речи на поднадоевших семейных сборах.

Селестина встала на очерченный для нее луч звезды, поклонилась, опустилась на колени, скрестив ладони, как положено по уставу, и замерла, ожидая худшего, но все же надеясь, что пронесет и на этот раз.

Напрасно.

— Подойди ко мне, Селест.

Девчонка неслышно вздохнула. Неужели час опоздания — такое уж преступление? Медленно поднявшись, Селест прошла по лучу звезды и остановилась в самом центре залы.

Йозеф окинул ее тяжелым, внимательным взглядом.

— Мне надоели твои фокусы, девочка, — четко проговаривая каждое слово, произнес глава семьи. — Ты становишься неуправляемой… Как и твой отец.

— И чем же отец опять провинился? — напряженно произнесла Селест, глядя Йозефу прямо в глаза. — Разве он плохо выполняет свою работу?

Она всегда делала так: отвечала ударом на удар. Вряд ли кто в этой зале не знал, что ее отец, Тимур Святов, — лучший разведчик астров, доверенное лицо старого хитреца.

Йозеф, конечно, даже не ответил. Некоторое время он размышлял. И вдруг лениво взмахнул рукой.

Повинуясь его жесту, из-за трона вышел человек. Он был напуган, но изо всех сил старался не показывать этого. Селест окинула его внимательным взглядом: невысокий, с выпуклым, немного отвисшим животом, уродующим контуры его длинного черного с желтым одеяния; на короткой шее — слишком маленькая голова. Черные зрачки прищуренных глазок словно бы пульсируют желтым, подтверждая догадку — лунат.

— У этого человека пропала ценная вещь, — сказал Йозеф, — и он указывает на тебя.

Сердце девчонки застучало с удвоенной силой, на один миг она перестала дышать… Раскрасневшиеся после полета щеки побледнели — она узнала этого двуликого.

Две недели назад Селест вместе с отцом посещала дом толстяка луната — декана известного Двуликого Университета в Болонье. Ей отказали в поступлении: толстяк высокомерным тоном пояснил, что учеба в стенах престижного учебного заведения только для самых талантливых абитуриентов.

Втайне Селест обрадовалась, что ее не примут в университет, а значит, разлука с отцом откладывается на некоторое время. Но ведь пришлось выслушать долгую и нудную речь о том, что абитуриентка Святова абсолютно бездарна, хотя она сама была уверена, что успешно написала тесты.

Конечно, ей хотелось учиться в ДУБе, постигать премудрости двуликой мистики. Но для нее, как для астры, вход в самый престижный Университет двуликих был заказан. Пока лунаты правят этим миром, ни один астр не сможет свободно постигать премудрости высшей двуликой мистики. Лунатам не нужны умные, интеллектуально развитые астры, способные войти в элиту двуликого общества.

Селест не нуждалась в высших учебных заведениях: отец обучал ее мистике с малых лет. А отца с некоторых пор учил сам Йозеф…

У Селест была другая цель: с самого детства она мечтала стать разведчицей, как отец. Чтобы открывать втайне от лунатов новые Расколы и когда-нибудь найти заповедную долину, где берет начало Звездный Мост. Селестина не будет продавать долины лунатам. Ни одной не продаст, никогда. Даже если совсем останется без денег, даже если будет голодать…

Впрочем, сейчас лучше вернуться к более насущным вопросам. Например, что за вещь имеет в виду этот толстый и смешной лунат? И почему указывает на Селестину?

— Что ты можешь сказать в свое оправдание, девочка? — Старик произнес фразу строго, даже уголки губ не дрогнули.

И тем не менее Селест перестала бояться. Вот если бы старый хитрец улыбался — о, тогда стоило его опасаться. Как говорил отец, улыбка старика — это последнее, что можно увидеть в жизни. И непонятно было, шутит он или нет.

А тут Йозеф сидит такой весь грозный, борода клочьями топорщится, глаза гневно сузились… Нет, здесь что-то не так. Нелепое представление, сплошной фарс… Цирк.

Селест перевела взгляд на отца, но тот не ответил ей тем же, — наоборот, продолжал делать вид, что с большим интересом рассматривает ветхую узорную лепнину на старинном потолке залы, — ну да, как будто первый раз в этих стенах. Эх, папа, папа… Это что, испытание? Разве я не знаю, что отправить меня в этот Университет ты хотел, чтобы избавиться… Нет, не так, чтобы переложить заботу обо мне на другие плечи.

Конечно, у отца опасная работа — производить первую разведку новых Расколов, искать тайные двуликие долины. Благодаря его невероятному таланту семья Йозефа приобрела статус одной из самых уважаемых астросемей в мире двуликих. Лунаты исправно, пусть и не щедро, платят за открытие новых междумирных земель, хотя знают, какова тайная цель астров.

На международной Ассамблее Звезд семья Йозефа получила статус «альфа» за особые успехи в разведке. Сам Йозеф даже был награжден почетным орденом. И все благодаря своему лучшему разведчику — Тимуру Святову. Да, ее отец — великий астр. Впрочем, такая популярность имеет свои неприятные стороны — лунаты давно взяли под наблюдение ловкого разведчика. Ему предоставляют полную свободу действий, но требуют строгого отчета по каждой найденной долине.

Ну а дочь, пусть не глупая, пусть и способная, все же мешает его планам. Командировки отца становятся все более продолжительными, да это и неудивительно — двуликий мир волнуется из-за древних гороскопов; лунаты и астры возбуждены сверх меры — близится час Звездного Моста… или Лунной Дороги? Как там у лунатов… А, все равно! И раз не удалось устроить дочку в Университет, то… не под замок же они собрались ее посадить? За кражу полагается серьезное наказание… Ну уж нет, она не позволит издеваться над собой!

— Если этот человек думает, что я у него что-то взяла, это его проблемы. — Селест глянула на луната почти с ненавистью. — Я ничего не брала.

— У этого почтенного гражданина есть доказательства.

— Девчонка стащила мой веер! — вдруг пронзительно вскричал толстяк. — Редкий экземпляр, вещь особого свойства…

Селестина чуть не задохнулась от возмущения. Да зачем ей какой-то глупый веер?!

— Ты будешь наказана, Селест.

Тихо, лишь звенит, все еще кружа под потолком, эхо четырех слов.

Краем глаза девчонка покосилась на молчаливые лица: на многих застыло одобрительное выражение. Да, не любят в семье отца, хотя кому, как не ему, они обязаны своим положением, привилегиями… Люди вообще недолюбливают тех, кому обязаны. И тех, кому чаще других улыбается удача. Поэтому не любят здесь и Селестину — любимицу Йозефа, взбалмошную девчонку с именем лунной принцессы, — девчонку, которой все прощается.

Беззвучные взрывы невысказанных слов. Фейерверк недружелюбных мыслей…

Как же все это ей надоело!

Йозеф поднял руку, и зала, подернувшись фиолетовой дымкой, исчезла. Селест показалось, что она моргнула. Да, ловко старик умеет перемещать людей — практически мгновенно…

Оглянувшись, девчонка без особого удивления осознала, что находится в личном кабинете главы семьи. Она не раз бывала здесь вместе с отцом, глазела в панорамные окна, рассматривала старинные книги на полках, пока старшие беседовали. Правда, последний раз это было где-то год назад.

Интересно, какие сейчас панорамы в окнах? В прошлый раз через южное окно просматривался весь Рим с высоты птичьего полета. В северном окне открывался вид на крыши Санкт-Петербурга, в западном — на Староместскую площадь Праги, а в восточном — на чудесную улочку Львова, освещенную рядом фонарей. Йозеф не раз говорил, что обожает с утра пролететь по одному из своих любимых городов, с каждым из которых его связывает нечто значимое…

Так и есть — панорамы не поменялись.

Селестина подошла к пражскому окну и в задумчивости уставилась на знаменитые часы Орлой. В Праге светало, на старинной площади не было ни одного человека.

Раз ее переместили в личный кабинет, может, все обойдется? Но зачем был нужен этот спектакль? Опять отец со стариком что-то задумали, а ей забыли сказать.

Девчонка уселась на низкий подоконник, оборудованный под мягкий диван. Положила в изголовье подушку и с удовольствием растянулась на подоконнике, продолжая глазеть на Староместскую площадь. Скрестила руки на груди, потом закрыла глаза.

Ее клонило ко сну, но она пыталась сосредоточиться. Интересно, что сейчас происходит в зале?

— Умирать собралась? Не спеши…

Селест вскочила, сонно оглядываясь, и тут же скорчила рожицу: Йозеф, как всегда, не мог нормально пошутить. Зато умел появляться бесшумно.

— Йозеф, что происходит? — Селестина сразу перешла в наступление. — Что за дело с этим веером? И где папа?

— Отец твой сейчас подойдет. — Йозеф кинул скучающий взгляд на дверь, которой никогда не пользовался. — Он занят разговором с лунатским толстяком. Объясняет ему, что за наказание тебя ждет. Сама понимаешь, тот должен уйти в уверенности, что ты половину своей молодой жизни проведешь в родовых подвалах, охотясь за крысами…

— Но я не крала этот веер!

Йозеф окинул девчонку насмешливым взглядом.

— Иногда, чтобы произошло какое-нибудь событие, абсолютно ничего не надо делать, оно происходит, и все, — изрек он и подошел к угловому шкафу между римским и пражским окном. Облокотился на шаткую кованую лесенку, позволяющую доставать книги с самых верхних полок, и тогда уже продолжил: — При твоих способностях, Селест, мы вправе ожидать от тебя большего понимания. Большего сотрудничества, что ли. Из всего молодого поколения общины только ты имеешь редкий дар полета. Уникальная способность для астры, не правда ли?

— Я умею летать, потому что моя мать — луната. — Девчонка равнодушно пожала плечами. — Такое бывает.

— Нечасто, — усмехнулся Йозеф. — Ты — астра, которая умеет не только прыгать, но и летать. Это редкая способность. А все необычное имеет право на самое пристальное внимание. Даже в древнем гороскопе сказано, что Луну преодолеет невозможное… А вдруг, Селест, именно ты станешь ключом, с помощью которого астры разгадают свое главное предназначение и смогут возвыситься над лунатами? Ты покроешь себя и свой род вечной славой!

— Вот только не надо подкалывать меня, дедушка. — Селест редко называла так главу семьи, хотя Йозеф и в самом деле был ее двоюродным дедом по папиной линии. — Мне эти сказки ваши вот здесь. — Она махнула у горла. — Может, я и умею летать, как лунаты, но в полнолуние бессильна и летаю только под звездами. И то не всегда. К тому же я считаю, что прыгать интереснее.

— Конечно, интереснее, — хмыкнул Йозеф, — когда в любой момент падение можно заменить полетом. Так можно и через полпланеты прыгнуть, если хватит воображения.

— Не хватит, — огрызнулась девчонка. — Сил не хватит.

— Хорошо, что хватает сил скрывать свой дар, — вдруг становясь серьезным, покачал головой Йозеф. — Люди не любят тех, кто выделяется. Особенно когда выделяются способностями, свойственными лютым врагам. Люди ненавидят лучших за лучшее. Ведь с ненавистью в душе бывает проще жить, да, девочка?

Селестина не выдержала его взгляд: конечно, дед намекал на ее маму. Вернее, на отношение дочери к ней.

— Может, хватит прикалываться? — процедила она. — Ты скажешь наконец, почему меня обвиняют в краже, которую я не совершала?

Йозеф не ответил. Вместо этого он повернулся к шкафу и принялся увлеченно разглядывать толстые книги — семейные реликвии. Селест проследила за ним любопытным взглядом: ее, как и всех, очень интересовало, что за книги так тщательно хранит дедушка в этом своем кабинете, но спросить напрямую — не слишком почтительно. Наблюдая, как старый Йозеф перекладывает с места на место увесистые фолианты, она вдруг забеспокоилась, не ждет ли ее сейчас нотация длиной в несколько часов. Старый Йозеф любил поучить жизни.

Но, к большому облегчению Селест, дедушка не только не вытащил на свет книгу, чтобы зачитать оттуда какую-нибудь длиннейшую цитату, а, наоборот, извлек из шкафа нечто совершенно иное: небольшой графин тонкого черного стекла с узким горлышком. Что это — вино, бренди? Чернила, в конце концов?

— Это старинное зелье, — развеял ее догадки Йозеф, — настоянное на звездном корне.

Девчонка промолчала, не зная, как реагировать на такое заявление.

— Ты знаешь ведь, Селест, насколько редкая это вещь…

Голос старика звучал как-то тихо и вкрадчиво, непривычно. Конечно, она знает, какой ценой добывают звездный корень и в чьей крови его вымачивают… Что же ты задумал, старый пройдоха?

— Две-три капли — и ты сможешь гулять под луной, как настоящая луната, — продолжал хитрый дед. — Но берегись: если узнают, что ты астра, быстро поймут, как тебе удалось не заснуть в полнолуние. Ты же понимаешь, лунаты никому не простят напитка, который настоян на жертвенной лунатской крови. Иначе говоря, тебе в этом случае придется туго.

— С чего бы это мне гулять под луной? — процедила девчонка, следя за бликами свечей, пляшущими на тонких гранях черного стекла.

— Тебе придется ненадолго уехать, Селест.

Тимур Святов, отец Селестины, возник из пустоты почти так же мгновенно, как дед; насмешливо сдвинув брови, постучал с шутливой вежливостью в дверь и, пройдя к пражскому окну, уселся на диван рядом с дочерью.

Селестина окинула его гневным взглядом.

— Хочешь избавиться от меня? — напрямую спросила она.

— У меня будет важное дело, Селест, — мягко произнес отец. — Я должен уехать… на два-три месяца.

— На разведку? Та самая новая расселина? Большой Раскол, да? — Селест очень старалась улыбнуться, чтобы не выдать своего отчаяния, но губы все равно задрожали от обиды.

— Да, я обнаружил новый Раскол, — рассеянно кивнув, подтвердил отец. — Но не только я, к сожалению… И за мной следят. Наша семья должна добраться до новой расселины первой. Кто знает, а вдруг мы найдем тот самый Звездный Мост? — Он ободряюще усмехнулся. — Мост, который приведет не в очередную двуликую долину, оборачивающуюся тупиком… а дальше — в Астралис, истинный мир астров. Надеюсь, астры найдут дорогу в свой мир раньше, чем лунаты ее закроют…

— Согласно древнему гороскопу, — ввернул Йозеф, — заповедная земля Астралис, или, как называют ее лунаты, Селенида, покорится той из двуликих рас, что первая найдет к ней дорогу…

— Я все это знаю, — не сдержавшись, перебила Селест. — Лучше скажи, почему ты не можешь взять меня с собой?

Йозеф погладил бороду, раздумывая над ответом.

— Твой отец, Селест, нашел удивительный Раскол — проход в долину невероятных размеров. Маяк долины посылает слабый, но довольно уверенный сигнал. От результатов этой разведки будет зависеть многое… И, должен признаться, лунаты уже проведали о нашем секрете и сделают все, чтобы самим как можно скорее пробраться в долину. — Дед недовольно прищелкнул языком. — Ничего не сохранишь в тайне от этих ублюдков.

— А я буду мешать? — Глаза девчонки сузились от обиды. — Возьми меня с собой! Ты же знаешь, я умею быть осторожной…

— Рядом со мной ты будешь в опасности, — мягко остановил ее отец. — Кроме того, не скрою, в этот раз я хотел бы действовать сам.

— Я могла бы помочь тебе. — Селест упрямо мотнула головой. — Ты ведь знаешь, у меня тоже есть способности к разведке… Я не чувствую двуликие долины так хорошо, как ты, не очень хорошо дерусь. Но могу выстраивать крепкие «туннели», поддерживать связь с Землей, пользоваться навигатором… Ты сам говорил, что я чуть ли не лучший Якорь среди всех твоих друзей. Кто будет страховать тебя?

Тимур Святов нахмурился, на его лице промелькнуло раздражение.

— В этот раз все слишком серьезно, Селест. Я возьму с собой лучших.

Селест обиженно поджала губы. Вот как, лучших… А она, значит, не входит в их число. Отец никогда не будет принимать ее всерьез.

— Для тебя у нас тоже найдется небольшое порученьице, девочка, — неожиданно вмешался Старый Йозеф. — Тимур, да расскажи, наконец, о нашем плане. Пока малышка окончательно не разобиделась.

По лицу отца пробежала легкая тень беспокойства. Селест, хорошо изучившая родителя за шестнадцать лет совместной жизни, мгновенно заметила это и подозрительно прищурилась.

— Мы отправим тебя к маме, Селест. В Яховск. На летние каникулы.

Селестина застыла. Наверное, она ослышалась. Но нет: лица обоих мужчин в эту минуту выглядели абсолютно серьезными.

— Ты хочешь поселить меня с лунатами?!

— Зато никто не додумается искать тебя у них, — примирительно произнес отец. — Есть риск, что через тебя попытаются воздействовать на меня… А мне совсем не хочется, чтобы с тобой что-то случилось, пока я буду отсутствовать.

— А у лунатов, значит, я буду в безопасности?! — не выдержала Селест. — Здорово придумал, спасибо…

— Не скрою, поначалу я хотел оставить тебя в Жемчужине, в нашем тайном старом доме.

От такого известия у Селест глаза на лоб полезли.

— Да ведь в Жемчужине земли метр на метр! И что бы я там делала?! Цветочки в саду поливала? Там даже спутниковая тарелка не ловит! Ни мобильной связи, ни Астронета!

— Вот именно, дочка. — Отец оставался невозмутим. — А так поживешь со своей матерью, познакомишься с сестрой и братом… И, знаешь, Яховск — отличный городок, зеленый и уютный, с красивыми крышами и мощеными улочками. Много разных кафе и клубов… Найдешь, чем заняться.

— Ты сошел с ума, — покачала головой девчонка и перевела взгляд на деда. — Папа сбрендил, да?

— Вообще-то именно я посоветовал отправить тебя к матери, — спокойно ответствовал Йозеф. — И заодно поручить небольшое дельце.

— О котором я обстоятельно расскажу по дороге, — договорил отец, вставая. — А сейчас, дочка, разреши подарить тебе маленькую, но весьма ценную вещь…

И Тимур Святов достал из внутреннего кармана пиджака веер.

Тот самый веер из стальных пластин, из-за которого так расстроился толстяк-лунат!

— Ну, папа… — выдохнула Селест и недоуменно покачала головой.

— С помощью этого веера можно читать чужие мысли, — пряча улыбку, торжественно произнес отец. — А в крайнем случае — использовать его как оружие. Помнишь, я показывал тебе приемы с метательными ножами? Здесь та же техника, но есть и особые удары. Правда, очень надеюсь, тебе не придется применять веер по такому назначению.

— Ни за что не возьму, не старайся.

— Бери, бери, — вмешался Йозеф. — Все равно все думают, что ты украла его у директора Двуликого Университета в Болонье. Он и сам в этом уверен. — Дед хихикнул.

Что-то у Йозефа подозрительно хорошее настроение…

Селест осторожно, двумя пальцами, взяла «подарок» и медленно раскрыла его. Веер состоял из острых стальных пластин, покрытых вязью мелких черточек и крючков, складывающихся в густой, сложный, но какой-то бессмысленный орнамент.

— Это эфирные схемы, — пояснил отец. — Довольно чувствительные. Техника водостойкая, но вот перепады температур плохо выдерживает, так что при жаре аккуратно используй.

— Ну и как оно действует? — как можно равнодушнее спросила Селест, стремясь скрыть заинтересованность. Но, судя по насмешливой улыбке деда, ей это плохо удалось.

— Легкий взмах, мысленный эфирный импульс к объекту, обычный сенсорный круг — и, пожалуйста, аппарат работает. Лунаты не придумали пока ничего такого, чего бы мы не знали. — Йозеф хмыкнул.

Селест выполнила требуемое: раздался короткий тихий писк. Девчонка сосредоточилась, послала эфирный импульс, ориентируясь на ближние цели…

— Наши мысли ты не прочитаешь, — усмехнулся отец. — Направлять веер на двуликих имеет смысл только исподтишка, когда жертвы твоего мысленного террора не подозревают о подслушивании. А вот на безликих можешь пробовать сколько угодно.

— Ладно. — Селест не хотелось сдаваться, хотя ее заинтересовала вся эта история с мнимой кражей, веером и поручением. — А ты подумал, папа, как отнесутся ко мне родственники, когда узнают, что я астра?

— А ты представишься им безликой.

— Нет, ты точно сошел с ума… — Селест в доказательство постучала себя по лбу. — А если они захотят проверить?

— Я же сказал, девочка, ты получишь настойку, подавляющую желание бродить в звездные ночи и дающую возможность бодрствовать в лунные. Будешь пить каждую полночь по две-три капли. Каждую! Кроме того, поручение к тебе будет довольно серьезное… И опять же — оно немного связано с хищением… Но об этом позже. Меня больше волнует, захочет ли мать взять тебя в дом на некоторое время? Не скрою, есть риск, что она испугается.

— Самое главное — муж Тамары будет отсутствовать, — вставил Йозеф. — Вот кто мог бы раскрыть тебя… Он ненавидит астров, чувствует нас за километр… Опасный человек.

— К счастью, есть точные сведения, что он уехал в очень важную командировку, — кивнул отец, нахмурившись. — Его не будет дома до октября. За это время ты выполнишь поручение и благополучно вернешься домой.

— Хорошо, съездим к мамочке, — пробурчала Селест.

Девочка немного успокоилась. Не хотела же она поступать в этот Двуликий Университет? А ее взяли — и не взяли! Может, и сейчас пронесет… Если ее «лунная» мама все-таки откажется принять дочурку в дом, то отец может передумать и взять Селестину в свою важную экспедицию.

Размышляя таким образом, она заметно приободрилась.

— Вот и прекрасно, — довольно кивнул Йозеф, видя, как просветлело ее лицо. — А теперь давайте наконец поговорим о нашем поручении для юной девы…

* * *

— Ты уверен, что мы поступаем правильно?

— Нет, но так будет лучше, мой мальчик.

Тимур Святов пробежался пальцами по корешкам книг, вытащил одну. Раскрыл наугад и тут же захлопнул.

— Наверное, все-таки я мог бы взять Селест с собой.

— Нет.

Йозеф подошел к нему, положил руку на плечо.

— Ты же понимаешь, насколько велик риск, — мягко начал глава семьи. — Подумай, что поставлено на карту… от этого зависит наше будущее. Будущее семьи, да что там — всей астральной общины. Наши важные друзья только и ждут твоего слова. Если результат этой разведки будет положительным, многое переменится… А Селест пока побудет у матери, в тихом городке, погуляет со сверстниками. Все будет отлично. Для всех.

— Она будет жить среди лунатов, — покачал головой Тимур. — А что, если Тома не сумеет защитить ее? Когда-то она испугалась предназначения дочери, отвернулась…

— Не отвернулась, — мягко поправил Йозеф. — Насколько я помню те давние события, ты так ничего ей и не рассказал.

— И спас нас всех. Представь: если бы Селест осталась у лунатов и открылась ее лунастральная сущность… Поэтому, признаться, меня тревожит то, как примут Селест Томины дети, да и сама Тома, и особенно ее чудесный лунатский муж. Я знаю, он сейчас в отъезде, но все же этот человек не внушает мне доверия.

— Этот лунат практически ничего не слышал о твоей дочери, — ответил Йозеф. — Мы воспитали ее втайне от всех, в узком кругу семьи. Это лишило девчушку некоторых удовольствий ее возраста, зато мы сделали главное — уберегли ее. Теперь Селест — полноправная астра, прошедшая Х-барьер. Кроме того, она — астра, умеющая летать. Лунастра. И этот факт, к счастью, мы смогли скрыть даже от самых близких лиц. Иначе твоя девочка стала бы опасно знаменитой.

— Конечно. — Тимур принялся мерить шагами комнату. — Лунастра. Или та, что не боится лунного света. Влияния Желтоглазой. Этот ее дар нам очень пригодится… Главное, чтобы никто не узнал правды…

— Никто не узнает, пока мы сами не скажем. А мы не скажем. Даже Селест.

— Даже Селест… — задумчиво повторил Тимур. — Даже она не знает…

— Поэтому столь важно, — ввернул Йозеф, внимательно наблюдая за воспитанником, — чтобы девочка научилась защищать себя, действовать самостоятельно. Будем считать, что эта поездка — ее маленькое, пусть и немного опасное испытание.

— Вот именно! — качнул головой Тимур. — Опасное! И если рассекретят ее астральную сущность, то…

— То что? — Йозеф побарабанил пальцами по деревянному подлокотнику кресла. — Ничего не будет, Тим. Ну, узнают — покривят рожи да и все. Никто ее не тронет. Не забывай, что Селестина — дочь Томы, что бы там между вами ни произошло когда-то… Она сможет защитить девочку.

— Хотел бы я в это верить так же, как ты…

— В любом случае выхода у нас нет. — Йозеф устало вздохнул, откидываясь на спинку кресла. — За тобой зорко следят, Тим, и будут следить еще зорче. Но вряд ли кто-нибудь из шпионов додумается искать Селест у лунатов. В случае успешного исхода нашего маленького мероприятия на тебя будут давить, Тим. Возможно, тебе придется надолго скрыться. И девочка может крепко пострадать, если ее не спрятать. Здесь ей будет угрожать опасность. Окажись твоя разведка очень успешной, как мы все ожидаем, сразу придут ко мне. Будет много вопросов. И Селестину, как самую близкую к тебе особу, начнут расспрашивать в первую очередь. Ты хочешь этого?

— Нет, конечно нет. Но стоило ли связываться с этим толстяком — директором школы для лунатских снобов? И красть у него этот веер…

— Да. — Йозеф вдруг необычайно резво для своего возраста вскочил на ноги, подошел к Тимуру и вновь положил ему руку на плечо. — Я же говорил тебе, он напрямую связан с теми, кто так интересуется нашими делами. Он хорошо запомнит, что пережил из-за дочери Тимура Святова неприятное приключение — поход в самое осиное гнездо, в астральную семью, да еще на разборки из-за кражи. И точно возьмет на заметку, что Селест под домашним арестом. К счастью, лунаты строго чтят закон о повиновении в семье и, надеюсь, все же не будут приставать к Селест, зная, что она и так дома и не может связаться с тобой. — Йозеф усмехнулся. — А веер… считай, это его плата за то, что не захотел принять Селест в свой дурацкий университет.

— Все это я прекрасно понимаю. — Тимур вяло махнул рукой. — Будь что будет. Так действительно лучше. Тем более что Селест не придется скучать — у нее будет наше маленькое поручение. Важное. Но лишь бы она была осторожна…

— Она очень способная малышка. — Йозеф усмехнулся. — Вот увидишь, Селест еще переплюнет тебя самого.

— Посмотрим, Йозеф, посмотрим…

— Мы сделали самое главное — воспитали ее истинной астрой. Рано или поздно ей все равно пришлось бы столкнуться с лунатами. И сделать выбор, от которого столько зависит…