Сиротка для дракона. Боевой факультет

Наталья Шнейдер (2023)

Сиротку приняли на боевой факультет. Везение? Может быть. Декан считает, что девушки поступают на боевой факультет только чтобы найти себе мужа, но я-то знаю, что собираюсь стать сильным магом.Вот только один наглый старшекурсник постоянно отвлекает меня от занятий. Лучше бы я никогда не узнала, кто он на самом деле.Лучше бы нам вовсе не встречаться!Первый том.

Глава 7

Я снова подняла голову. С замершего пера на бумагу упала клякса.

— Раз-зява, — рыкнул декан. — Ничего, ректор привычный. Пиши, чего замерла.

— Не могу, — выдавила я, пытаясь понять, что происходит.

— Писать разучилась?

— Да, вы правы, надо называть вещи своими именами. — Я поднялась из-за стола. — Я не буду дописывать это прошение.

— Будешь.

Я покачала головой.

— Я поступала на боевой факультет. На нем и останусь.

— «Поступала на боевой», — передразнил он. — За тебя платит корона, и не тебе решать, на каком факультете учиться, а руководству университета.

Я начала лихорадочно вспоминать соглашение об обучении. Барон Аллеманд, хозяин приюта, был так добр, что подробно объяснил мне значение каждого пункта, переведя с зубодробительного юридического языка на понятный. Потом заставил перечитать еще раз и убедиться, что я действительно все понимаю, и только после этого разрешил подписать. Полдня на меня потратил, не меньше.

«Всегда читай, что именно ты подписываешь, — несколько раз повторял он тогда. — Все, до последней запятой. Неважно, сколько времени это займет. Не понимаешь что-то — не подписывай, пока не разберешься. Если тебя торопят — значит, наверняка есть подвох».

— Будьте добры, напомните мне пункт соглашения, в котором указано, что…

Я покопалась в памяти, перебирая заковыристые формулировки, и все же решила говорить как понимаю. Незачем давать повод для насмешки, используя слова, значения которых точно не знаешь.

–…указано, что декан как представитель университета и короны может потребовать от меня перевестись на другой факультет.

— На боевом мест нет, — отрезал Рейт.

Ушел от ответа. Значит, я помню правильно, и такого пункта действительно не существует. Отсюда следует, что по какой-то причине декан не хочет видеть меня на своем факультете.

Но почему? Опять происхождением не вышла? Чушь, программа началась еще до моего рождения, и сейчас имперский корпус боевых магов, по словам госпожи Кассии, состоит из таких, как я, не меньше, чем на треть: отпрыски знатных родов не слишком-то рвутся сложить голову за корону. Те, кому приходится зарабатывать на жизнь, предпочитают охранять тех, кто богаче, а остальные просто проживают состояние, закинув диплом на дальнюю полку.

Тогда почему он хочет от меня избавиться? Причем так, что якобы я сама захотела уйти на другой факультет?

— Даже если мест и нет, для поступивших при поддержке короны — отдельная квота. — Сдаваться я не собиралась.

Факультет бытовой магии, еще чего! Нет, я не имела ничего против бытовиков — в конце концов, всем людям хочется жить в тепле и уюте, вкусно есть и сладко спать. Просто у меня самой с бытовой магией отношения не особо складывались. Еще с тех пор, как наставник, желая напомнить мне, что я девушка и, значит, будущая хозяйка, предложил мне поджарить яичницу с помощью магии. Яичницу я блистательно сожгла. Одна польза была от той попытки — сковородка стала выглядеть как новенькая, многолетний нагар превратился в хлопья пепла вместе с яичницей. Какая мне бытовая магия, если руки не тем местом приделаны?

К тому же на бытовом одни высокорожденные зазнайки. Парни из знатных родов, не знающие, куда себя приложить, традиционно поступают на боевой, потому что мужчина должен быть защитником. Девушки — на бытовой или на целителей, чтобы уметь позаботиться о доме и детях, — хотя вряд ли им приходится многое делать самим. По крайней мере, так говорила госпожа Кассия.

— Для таких, как ты, там нет мест! — рявкнул Рейт, видимо окончательно потеряв терпение. — Для смазливых бабенок, которые думают, что стоит им похлопать глазками и покрутить попкой, как к их ногам рухнет с десяток богатых и знатных парней.

Я задохнулась от возмущения, на миг забыв все приличные слова, а он, видимо, принял это за растерянность.

— Думаешь, ты первая такая, кто поступил не ради боевой магии, а ради боевых магов?

— Вы не…

Я хотела сказать «вы не правы», но он истолковал мое замешательство по-своему и перебил:

— Смею, и не тебе, сопля этакая, мне указывать, что говорить в собственном кабинете! Сперва хвостом вертите, а потом ублюдков ваших в мусорной яме находят, и скандал на всю столицу!

— Я собираюсь учиться, а не… — проглотила неприличное словечко, — замуж.

Кулаки сжались сами собой, сминая листок с недописанным прошением. Жаль, что это не горло декана. Хотя вряд ли кто-то в самом деле сможет вцепиться такому в глотку, это он кого хочешь порвет не хуже изначальной твари.

— Да, конечно! Обет дала! Не мечтай: замуж тебе не позовут, обрюхатят и бросят. — Он шагнул к столу, положил еще один лист и припечатал его ладонью. — Садись и пиши!

Я не шелохнулась. Понятно, почему декан не хочет видеть меня на своем факультете — кое-какой части тела не хватает. Непонятно, что мне с этим делать: при всем моем желании ничего лишнего у меня больше не вырастет.

Да в конце концов, магию творят головой и руками, а не тем местом, которое отличает мальчиков от девочек! И раз та темноволосая в потрепанных штанах и другие девушки, которых я видела на полигоне, удержались на факультете, несмотря на такое отношение, значит, и я удержусь!

— О чем задумалась? — едко поинтересовался декан.

Сил на обтекаемое вранье не осталось, и я ответила прямо:

— Пытаюсь понять, что первично.

— Объяснись.

— Вы назвали меня шлюхой, ничего не зная обо мне. Это суровое мужское братство формирует определенное отношение к девушкам? Или в боевые маги изначально идут подтверждать свою мужественность, убивая, и подобный склад характера подразумевает и определенное отношение к девушкам?

Он переменился в лице, а я в который раз подумала, что язык мой — враг мой. Бессчетное количество раз мне приходилось «отвечать за слова» — и опять на те же грабли! Вот уж точно горбатого могила исправит!

И эту могилу мне, кажется, обеспечат прямо сейчас.

Повисло тяжелое молчание. Декан скомкал в ладони лист, который только что положил на стол. Ком бумаги полыхнул, и на миг мне показалось, что сейчас огненный мячик полетит мне в лицо. После чего меня просто размажут о стену, чтобы потом показывать получившееся пятно новым студентам: вот что бывает с теми, кто перечит декану боевого факультета.

— Вон! — рявкнул Рейт.

Ждать, пока он попросит второй раз, я не стала. Вывалившись в коридор, прислонилась к стене. Тело била крупная дрожь. Я все испортила. Собственноручно загубила свой единственный шанс на нормальное будущее.

Если перевести мой последний вопрос с вежливого на понятный, то получалось «Вы девушек за людей не считаете, потому что не чувствуете себя достаточно мужчиной или просто нахватались плохого в дурной компании?».

Кто угодно взбеленится.

Вернуться, умолять о прощении, написать это проклятое прошение о переводе? В конце концов, и на бытовом учатся. Выйду, смогу устроиться помощницей экономки, а там, может, и понравится. Образумлюсь, как советовали мне подруги. Дело женщины — вести хозяйство и рожать детей, а не гонять чудовищ по лесам.

Да в конце концов, я же честно старалась быть вежливой! Разве я виновата, что родилась девчонкой?

Кое-как, по стеночке, я доползла до лестницы, спустилась по ней на ватных ногах.

— Эй, ты чего? — Оказывается, тот парень, что отпускал комплименты моей заднице, все еще торчал у расписания. — Чего зеленая такая? Орал?

Я сглотнула. Кивнула. Перед глазами все плыло, и шумело в ушах. Вот так, наверное, и валятся в обморок.

— А, тогда ничего. — Парень хлопнул меня по плечу так, что я присела. Но, как ни странно, в голове сразу прояснилось, и полегчало. — Вот если такой вежливый, что аж приторно, тогда дело плохо. А так — проорется и забудет.

Вряд ли забудет, но, может, в самом деле обойдется?

— Спасибо, — выдавила я.

Он ухмыльнулся.

— Сочтемся при случае. И запомни: Рейту нравится, когда у студента есть яйца.

Я закашлялась.

— Вот чего нет, того нет.

— Я имел в виду в переносном смысле, — заржал парень. — За тебя корона платит?

Я кивнула.

— Заметно. Я такой же пришел. — Он одернул полы отлично сидящего мундира. — Одежка с тех пор лучше стала, а манерам так и не научился. Я Алек.

— Лианор.

— Проводить тебя, чтобы не заблудилась? — Его рука устремилась к моей талии, и я отступила.

— Как-нибудь в другой раз, спасибо.

Он пожал плечами, дескать, не больно-то и хотелось. Я выскользнула за дверь. На свежем воздухе дурнотная слабость прошла окончательно. Ничего. Пока еще ничего не решено. Принесут приказ об отчислении — вот тогда и буду страдать. А сейчас… Обратно к кастеляну, наверное. Он сказал «вернешься, как побеседуешь с деканом». Беседа определенно состоялась, а о записке или чем-то подобном кастелян не упоминал.

Я миновала полигон, углубилась в парк. Желание смотреть по сторонам пропало, внутри обида мешалась со злостью и страхом, все силы уходили на то, чтобы сохранять хотя бы внешнее спокойствие, вместо того чтобы с воплями отпинать ближайшее дерево, а потом сесть в траву и разреветься.

Что-то подвернулось под ноги, я клюнула носом, взмахнула руками, пытаясь устоять, но одновременно неведомая сила резко дернула меня в сторону, увлекая в кусты. От двух разнонаправленных рывков я все-таки потеряла равновесие, и, прежде чем успела восстановить его, меня дернуло снова. Пролетев сквозь кусты, я грохнулась оземь, неловко выставив руку. В плече что-то хрустнуло, я вскрикнула от боли.

— Купол тишины, хоть заорись, — раздался сверху голос угловатого парня, а в следующий миг мне в живот прилетел пинок, выбив дыхание. — Зарвавшуюся чернь надо учить.

Он отступил на шаг, разглядывая меня снизу вверх.

Не дожидаясь, пока смогу вздохнуть как следует — или когда прилетит еще один пинок, — я сгребла с земли горсть травы и прошлогодних листьев, швырнула в лицо Бенедикту. Он отшатнулся, прикрывая глаза. Этого мига мне должно было хватить, чтобы подняться, но правая рука, когда я попыталась опереться, отказалась держать, а плечо прострелило болью, и я снова свалилась, как перевернутый на спину жук.

Проморгавшись, угловатый примерился к очередному пинку. Отскочил, когда я лягнулась, целясь в пах. Мимо!

Магия зудела на кончиках пальцев, но за магические поединки исключали всех, не разбирая, кто виноват и кто прав. С другой стороны, барончик явно больше меня поднаторел в боевых заклинаниях, так что оно и к лучшему.

Он попытался снова зайти сбоку, я снова лягнулась. В этот раз попала — угловатый взвыл, схватившись за колено, и я мстительно пнула его по второму. Он свалился, я подлетела, в этот раз вовремя вспомнив про больную руку. Оседлав барончика, от души заехала ему по морде — правая рука подниматься отказывалась, но мне и одной левой хватит, чтобы подправить ему физиономию.

Меня схватили за воротник и вздернули над землей, будто котенка.

Опять? До чего же неудобно быть мелкой и легкой!

— Что здесь происходит? — холодно поинтересовался декан.

«Если он вежлив до приторности, дело плохо», — вспомнилось мне предупреждение Алека.

Да что ж мне так везет сегодня, а?

— Господин граф, эта ненормальная на меня напала! — завопил угловатый.