Роден

Наталья Шагаева (2019)

Чего хочет женщина в тридцать один год? Стабильности, уверенности в завтрашнем дне, надежного любящего мужчину. У меня это было, и счастья не принесло, потому что все оказалось фальшивым… Чего хочет парень в двадцать пять? Легкости, драйва, брать от жизни все, что дают, любить без правил и обязательств. Он тот, на которого раньше я бы не обратила внимания, он совершенно мне не подходит. Он неформален, из другого непонятного мне мира, сумасшедший, дерзкий, наглый, порочный, живущий по своим правилам. И мы бы никогда не встретились, если бы не предательство моего мужа…

Глава 4

Маргарита

— Ритка, ты сумасшедшая! — смеется Лелька, когда я на полном серьезе везу нас в тату-студию, про которую прочла в интернете. — Я тебя не узнаю последние две недели. Что ты творишь? — откидываясь на сиденье, спрашивает подруга.

— Прежней Риты, «хорошей девочки», больше нет. Хотя, мне кажется, я всегда была такая, как сейчас, меня просто загнали в рамки, навязали правила, и я пыталась по ним жить. Старательно выполняла все, что от меня ожидали, сначала отец, а потом муж. Хватит, нажилась по правилам приличия и этикету — не хочу больше! Пока я старалась изображать из себя того, кем не являюсь, все они жили, как хотели, просто старательно это скрывали! — выдаю я и заворачиваю на стоянку возле тату-студии.

В последнее время я отрываюсь и делаю все, что хочу. Возможно, это метод перекрыть боль и отчаянье после измен мужа, заменить негатив позитивом, отомстить Паше или доказать самой себе, что я живу полной жизнью и еще чего-то стою. Мне все равно, как это называется в психологии, я делаю то, чего лишала себя на протяжении многих лет, изображая великосветскую даму. Да, мое поведение не свойственно для меня, и я сама, если честно, в шоке, но меня неумолимо несет. Хочется делать то, о чем даже боялась подумать.

— Ты столько денег потратила, — Лелька закрывает лицо руками, продолжая хихикать в ладоши, я тоже усмехаюсь ей в ответ, но никто не знает, что я вою по ночам в подушку, от боли и грязи, которую принес в нашу жизнь Павел, и не понимаю, как дальше жить. Определенно, нужно развестись, но никто не знает, как это будет сложно…

— Это разве деньги? — фыркаю я. — Я потрачу еще больше, чтобы Павел все волосы себе вырвал на одном месте от жадности. Тем более это мои деньги. Так ни в чем себе не отказываем, Лельчик, — подмигиваю ей я. — Помнишь, ты хотела взять автокредит? Поехали, посмотрим тебе машину подороже?

— Ритка, притормози с щедростью, ты меня пугаешь!

— Я вполне серьезно! Почему я не могу подарить любимой подруге машину? — паркуюсь возле небольшого тату-салона с загадочным названием «Свобода действий». В интернете писали, что здесь работают хорошие профессиональные мастера. А я вдруг захотела себе тату, потому что вторую неделю подряд мне стыдно за то, что я творила с тем татуированным сумасшедшим парнем. Никогда не изменяла Павлу, и даже до него не вела себя так развязно. По сути, Павел — мой первый мужчина, с которым я поняла, что от секса можно кончать. Правда, с Павлом я не всегда кончала, но не суть… Мой первый парень лишил меня девственности без спросу, там была очень неприятная ситуация, про которую я даже не хочу вспоминать.

— Закроем эту тему, достаточно того, что мы последнее время отрываемся за твой счет.

— Ну тогда пусть это будет сюрпризом, — не смотрю на реакцию подруги, выхожу из машины, подхватывая сумочку. Лето нагрянуло неожиданно, еще несколько дней назад шли бесконечные холодные дожди, а сегодня уже жарко и даже в тонком комбинезоне невыносимо жарко.

— Маргарита! Только попробуй! — угрожающе произносит Лелька, догоняя меня.

— Ты о чем? — строю ей глазки, хлопая ресницами. — Пошли уже, наколем мне название этого салона.

— Что? — подруга поднимает глаза на вывеску. — А что хорошая фраза! Но я все равно не могу решиться на тату, это же на всю жизнь. Может, временную сделаешь?

— Нет, хочу настоящую, на латыни, красивым размашистым шрифтом. Вот только с местом еще не определилась, — с этими словами мы заходим в студию. В холле, за небольшой стойкой, нас встречает девушка с огненными рыжими, почти красными волосами. Интересный цвет, кричащий, привлекающий внимание, но ей очень идет. Несмотря на то, что в носу у девушки сережка в виде камушка, а на глазах неестественно темно-зеленые линзы, девушка красива, загадочна, похожа на героиню фентази.

— Добрый вечер, меня зовут Лилия. Чем я могу вам помочь? — голос у нее тоже приятный, не нравится только то, что она осматривает меня с ног до головы, задерживаясь на моей ложбинке между грудей, виднеющейся в вырезе комбинезона.

— Добрый вечер, я бы хотела сделать тату, — уверенно произношу я, вздергивая бровь.

— Временную, — шепчет мне подруга, но я не поправляюсь.

— Да, конечно, завтра в девять утра или в пять вечера мастер может вас принять для консультации. А запишем мы вас на десятое число.

— Я бы хотела сделать татуировку сегодня, если нужно, я заплачу за срочность.

— Девушка, поймите, у нас запись, и всего два мастера. Дело не в деньгах, а во времени.

— Завтра я могу передумать.

— Так может не стоит тогда делать татуировку, если это необдуманное решение? — дерзко заявляет она.

— А может, вы не будете давать мне советов? — девушка хмурится, сжимает губы, но начинает что-то листать в большом журнале.

— Что бы вы хотели? Мне нужно понять, насколько обширная работа? Если это займет несколько часов, то могу найти вам время.

— Я хочу надпись на латыни.

— Шрифт? — и я задумываюсь, вызывая ее ухмылку. — Посмотрите наш каталог, — снисходительно предлагает она, словно мы пришли просить в долг. Лелька раскрывает каталог, и мы начинаем рассматривать десятки надписей разнообразными шрифтами. Есть даже цветные и с эффектом 3D.

— Какие-то проблемы? — Голос. Очень знакомый тембр. Я даже знаю, кому он принадлежит, но боюсь поднять глаза и убедиться, что это действительно ОН.

— Да, я объясняю, что ты занят и у тебя запись, но девушки не понимают, — недовольно цокает Лилия, и она уже не кажется мне такой симпатичной, как несколько минут назад.

— Я найду для них время, — все-таки поднимаю голову и встречаюсь с бледно-зелеными глазами. У него нереальный взгляд, есть в нем что-то демоническое, темное, притягивающее и отталкивающее одновременно. Теперь я понимаю фразу «сила взгляда». Смотришь в глаза этому парню и теряешь волю. И он знает, как действует на девушек, потому что в нем зашкаливает наглость и самоуверенность.

Господи! Что я творю?! — спрашиваю у себя, а сама уверенно делаю шаг вперед.

— Ли, предложи девушке кофе, — кивает он на мою подругу, а сам открывает дверь кабинета, откуда выходит еще одна девушка и внимательно меня осматривает.

— Пока, если передумаешь, звони, — игриво сообщает ему молоденькая блондинка, и Роден ей подмигивает.

— Проходите, Маргарита, — нагло усмехается он, пропуская меня вперед. Мне бы уйти отсюда, и больше никогда не встречаться с этим парнем, но разум вопит одно, а тело немного подрагивает от азарта, внутреннего бунта и какой-то неведомой тяги к этому неформальному сумасшедшему и немного пугающему молодому человеку. Я даже не хочу анализировать свои поступки, они нелогичны и аморальны, как бы сказал мой папа. Боюсь даже представить, как на это все отреагировал бы мой отец, а Павел бы поморщился от пренебрежения. Естественно, он же гребаный эстет! И вот поэтому я уверенно захожу в кабинет. Надоело жить по их правилам!

— И так что именно вы хотите, Маргарита? — намерено выделяет мое имя, а мне кажется, что он может возбуждать только голосом.

— Я хочу в Афины и Нью-Йорк, — выдаю я, вызывая его ухмылку. Мы оба помним, как я бесстыдно кончила от его пальцев и поцелуев, но продолжаем играть в игру. — Естественно, я хочу тату, раз пришла сюда.

— Что именно ты хочешь? — переходит на «ты», а я задумываюсь, осматривая его небольшой кабинет, стены которого увешаны фотографиями людей с татуировками, и если это все его работы, то он действительно Бог рисунка на теле.

— Хочу надпись на латыни — «свободная», — он не отводит от меня глаз, и я не выдерживаю, отворачиваюсь, осматривая кабинет. Черная кушетка, стол с машинками, иглами красками, стерилизатор, как в кабинете врача, баночки и бутылочки со спреями и кремами.

— Где?

— Что где? — переспрашиваю я, потому что увлеклась рассматриванием инструментов.

— Я думаю, тебе не нужна татуировка, — заявляет он, и садится на подоконник, возле приоткрытого окна. Затягивается электронной сигаретой, и выпускает много густого дыма в мою сторону.

— Окей, я найду другой салон и другого мастера, — разворачиваюсь и иду на выход из кабинета. С чего они все взяли, что могут решать все за меня?! У меня что на лбу написано — «подскажите, как мне жить»?

— Стой! — Роден хватает меня за руку и тянет на себя. — Не горячись. Я имею в виду, что татуировка — это осознанный выбор, а не спонтанное решение. Но если ты действительно решила, то советую тебе сделать ее там, где ее может увидеть только тот, кто тебя раздевает.

— Например? — он сжимает мое запястье, а я не вырываюсь, меня порабощает его близость, словно я попала в сети дьявола, и назад дороги нет, осталось только покориться его воле. Я забываю, что он совсем молод, и неформален, меня все это притягивает, словно я вкусила запретный плод и хочу еще.

— Например, на бедре или вот здесь, — он понижает тон, смотрит мне в глаза, а сам прикасается пальцами к моему животу, медленно скользит ниже, и останавливается в самом низу живота немного слева, там, где надпись будут закрывать трусики. Воздух раскаляется, становится нечем дышать, словно этот дьявол меня душит, медленно перекрывая кислород.

— Мне нравится, хочу надпись в этом месте, — пытаюсь прийти в себя, совершенно не понимая свою реакцию на этого парня. Две недели назад я была пьяна и в полном раздрае — а сейчас что со мной?

— Это больно, Марго. Очень чувствительное место. Я обезболю, конечно, но это мало поможет, — у него сексуальный голос, такой низкий с легкой хрипотцой, порочный, словно он постоянно искушает меня.

— Ничего, потерплю! — заявляю я, вырываю руку, отходя от парня на несколько шагов. — Я хотела бы еще раз взглянуть на шрифты.

— Доверься мне, я сделаю очень красиво, — самоуверенно заявляет он, вновь преодолевает между нами расстояние, вторгаясь в мое личное пространство. И меня накрывает каким-то ураганом, цунами, затягивая в водоворот. Никогда не испытывала ничего подобного, словно я не принадлежу себе, в такие моменты мной управляет неведомая сила. Он хватает меня за хвост на затылке и властно притягивает к себе, словно я принадлежу ему.

— Что…, — пытаюсь возразить, но замолкаю, поскольку он набрасывается на мой рот. Если раньше я думала, что умею целоваться, то я ошибалась. Никогда не получала столько удовольствия от одного поцелуя. Я как будто под дозой наркотика, отдаюсь ему, покорно открываю рот, впуская в себя настырный язык с металлическим шариком, который сводит меня с ума. Это не просто девайс, самовыражение или прокол на языке, это чертовски приятно, и, кажется, что пирсинг на языке у него предназначен именно для этого. Его рука обвивает мою талию и вжимает в себя. Никакой нежности, нас накрывает дикой страстью, целуемся, не отрываясь, лишая друг друга дыхания, словно боремся за инициативу и право доминировать. По телу расползается жар, кажется, я чувствую его каждой клеточкой. Он кусает мои губы, и возбуждение проносится волной, устремляясь вниз живота. На мгновение становится страшно от такого состояния, кажется, что со мной что-то не так, мне плохо, и я сейчас потеряю сознание. Тело горит, окатывая волнами жара, сердце безумно бьется и низ живота скручивает от болезненного желания. Кожа становится чувствительной, и все плывет, словно меня опоили дурманом. В таком состоянии я готова на все, он, наверное, не подозревает, что может вертеть мной, как хочет, я на все соглашусь…

Все заканчивается так же быстро, как началось. Роден сам разрывает наш дикий поцелуй, отрывая меня от себя потянув за хвост. Он всматривается в мои глаза и нагло триумфально ухмыляется.

— Я буду ждать тебя завтра, после восьми, когда салон опустеет, и мы останемся наедине, — хрипло произносит он. — Я набью тебе красивую надпись. Трусики можешь не надевать, резника натрет свежую татуировку, — он полностью меня отпускает, а я словно пьяная пошатываюсь, и выхожу из кабинета, с туманом в голове. Я не знаю, как я сейчас выгляжу, но Лелька, осматривает меня, прищуривая глаза, а девушка за стойкой усмехается нам в след. И мне еще больше не нравится это рыжая сучка.

— Рит, ты опять с ним…, — подруга не может подобрать слов, впрочем, как и я. Что я с ним? Чем я вообще занимаюсь, почему так реагирую?

— Лель, давай потом об этом поговорим, поехали куда-нибудь, — прошу я, садясь в машину.

— Извини, меня срочно вызывают на работу.

— У тебя же отпуск?

— Ну, как выяснилось, я незаменимый работник, — цокает подруга. — С тобой точно все в порядке, ты какая-то растерянная. Но, судя по твоим красным губам, пылающим щекам и пьяному взгляду, тебя явно не насиловали.

— Нет, меня не насиловали…, — смотрю в окно на дорогу, и пытаюсь начать мыслить здраво, как женщина, а не пятнадцатилетняя школьница.

— Ооо, мать, да ты потекла от этого фрика. Ты свихнулась?! — смеется подруга. — Ладно, потом поговорим, подбросишь меня до работы?

Киваю, завожу двигатель и везу подругу на работу. За мыслями, а точнее их полным отсутствием, не замечаю, как добираюсь домой. Кидаю ключи от машины в прихожей, снимаю босоножки на каблуке, и иду босиком по холодному мраморному полу. Нужно было все-таки переехать в квартиру, этот огромный холодный дом угнетает. Кажется, он создан для прислуги и для Пашенного самолюбия — смотрите, какой у меня замок, конюшня и красавица жена.

Теперь я понимаю почему, в детстве меня заставляли заниматься музыкой, рисованием и фехтованием, которое я ненавидела. Меня готовили в жены старому графу. Сама начинаю смеяться над своими мыслями, словно сумасшедшая. Прохожу в кухню, беру бутылку холодной воды, фруктовую нарезку и поднимаюсь в комнату. Снимаю с себя комбинезон и падаю на кровать, прикрываю глаза, пытаясь прийти в себя. Губы реально болят от поцелуев, а в голове до сих пор туман. Но лучше всего приводить в чувства умеет Паша. Телефон взрывается громким звонком, я зачем-то поднимаю трубку и молчу, слыша дыхание мужа.

— Маргарита? Ты меня слышишь? — слышу, конечно, но не понимаю, что чувствую. Злость прошла, мне уже не хочется убивать.

— Да, ты что-то хотел? — отправляю в рот клубнику, облизывая пальцы.

— Остыла, готова к разговору? — спокойно спрашивает он.

— Нет, не готова, только через адвоката, — так же спокойно отвечаю я, и на меня накатывает тоска.

— Ясно, я дам тебе еще пару недель. Но я соскучился, Маргарита.

— Передавай привет своей нижней, — ехидно усмехаюсь и сбрасываю звонок, отшвыривая телефон на кровать. Переворачиваюсь на спину, раскидываю в стороны руки и смотрю в потолок…