Многогранники

Наталья Способина (2021)

Светлый и добрый роман, который поднимает проблемы отцов и детей, дружбы, предательства, самопринятия, преодоления травм и комплексов. Что делать, если враг твоего лучшего друга становится для тебя кем-то особенным? Маша, девушка из простой семьи, учится в престижном столичном вузе. И хотя Маша не вписывается в блестящий мир «золотых деток», ее лучший друг Димка — один из них. Димка намеренно игнорирует однокурсников, предпочитая всем общество Маши. Когда в их группу переводится студент из Англии по имени Роман, это не только бросает вызов дружбе Маши и Димки, но и запускает цепочку событий, которые навсегда изменят жизни многих людей. Для кого эта книга Для тех, кто любит трогательные и добрые истории. Для тех, кому хочется почитать хорошую книгу современного российского автора. Для тех, кто любит фанфик «Цвет надежды» и творчество Натальи Способиной. Для тех, кто хочет поностальгировать и вспомнить свою юность.

Глава 3

Сколько таких нас, нелепых и ранних?

В голове уместился средних размеров колокол, а во рту было как в кедах. Димка на ощупь попытался дотянуться до будильника, но вместо этого смахнул с тумбочки книгу и стакан с водой. Будильник орал, колокол в голове ему вторил, в лицо из-за незадернутой шторы светило солнце.

— Заткнись, — хрипло прошептал Димка, но будильник, понятное дело, не послушался.

Димка засунул голову под подушку, но это не помогло. Тошнило, хотелось пить и почему-то плакать. Кто-то сдернул с его головы подушку, и Димка понял, что в комнате тихо. Какой-то добрый ангел вырубил наконец проклятый будильник.

— Вставайте, граф, вас ждут великие дела! — произнес Сергей тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

— Пять минут, — проскрипел Димка.

— Подъем!

— Три.

— Одна, и я скидываю тебя с кровати.

Димка представил, как встряхнутся при этом его бедные мозги, и его замутило с новой силой. Стараясь не делать резких движений, он встал на четвереньки, потом сел на кровати и свесил ноги, только теперь заметив, что он до сих пор в брюках и рубашке.

— Красавец, — поделился наблюдением Сергей.

Димка поморщился и поднял наконец взгляд на дядю. Сергей был в домашних джинсах и растянутой футболке и выглядел так, будто не спал всю ночь.

— Ругать будешь? — обреченно спросил Димка, прикидывая, одолеет ли он путь до ванной или лучше попросить дядю принести тазик.

Сергей на самом деле добрый. Просто задолбался с ними.

— Сначала аспирин или побежишь? — Дядя указал на дверь ванной красноречивым взглядом.

Димка посмотрел на пол, где в луже воды из чудом не разбившегося стакана мок «Театр» Моэма, и грустно выдохнул:

— Побегу.

Добежать, а точнее, почти доползти, до ванной он успел. Благо ванная у него была отдельная. Отлепившись от унитаза и посмотрев на свое отражение в зеркале, Димка пообещал себе, что никогда больше… Так же и сдохнуть можно. Кое-как приняв душ и замотавшись в большое полотенце, он вернулся в комнату, надеясь, что там уже нет ни Сергея, ни стакана, ни «Театра», главу которого ему надо прочесть к завтрашнему уроку. Мысль о главе засела в мозгу намертво.

Не повезло. Дядя стоял в комнате спиной к нему, глядя в окно. Вода все так же блестела на полу, «Театр» все так же в ней плавал. Даже если Сергей принес аспирин, запить его теперь все равно нечем, а значит, придется тащиться на кухню. Глядя на прямую спину Сергея, Димка понял, что день сегодня будет не из легких.

— Беспорядок убери. — Сергей повернулся к нему и кивком указал на пол.

Димка вздохнул и, стараясь не растрясти последние мозги, поплелся в ванную за тряпкой. Кое-как вытерев пол и пристроив Моэма на подоконник, Димка бросил тряпку в открытую дверь ванной. Сергей проследил за ее полетом, но ничего не сказал. Димка со стоном опустился на кровать, мечтая о таблетке от головной боли.

— Что это вчера было? — спросил Сергей, и Димка обхватил себя за плечи.

Он так толком и не вытерся, и теперь сидеть в одном полотенце было холодно.

— Выпил немного, — буркнул он, не поднимая головы.

— Немного?

— Я не рассчитал.

— Не рассчитал?! — Сергей наконец заорал, и Димка еле удержался от того, чтобы зажать уши. В висках запульсировало с удвоенной силой.

Он хотел заорать в ответ, но понял, что голова ему этого не простит, поэтому просто посмотрел на дядю исподлобья, собираясь напомнить, что он вообще-то совершеннолетний и может в любую минуту отсюда съехать. Однако стоило ему посмотреть на Сергея, как желание орать пропало окончательно. Сергей сжимал в кулаке занавеску, и на его шее пульсировала жилка. Димка разом вспомнил, что он давал обещание не пить и дяде, и Машке и что ожидаемо его нарушил, вспомнил, сколько еще таких данных Сергею обещаний он также не выполнил, и в его душе зашевелился стыд.

— Этого не повторится, — пробормотал он.

Сергей рассмеялся громко и неестественно, а потом выпустил штору и, подойдя к креслу, скинул с него сваленные в кучу толстовку, спортивные штаны и почему-то один кед. Опустившись в кресло, Сергей уперся локтями в колени и обхватил голову руками. В Димке поднялась новая волна стыда, когда дядя сказал:

— Как же меня это все достало, Дим. Я ведь, дурак, думал, что тебе стукнет восемнадцать, и вся эта блажь пройдет, что ты поймешь: ничего не изменится оттого, что ты будешь пить, нюхать какую-то дрянь…

— Я не нюхаю, — подал голос Димка.

— И то хлеб, — вздохнул Сергей, хотя Димке почему-то показалось, что дядя не поверил.

— Я правда не нюхаю. И пить вчера не собирался. Просто на… на «Рене» праздновали, и я что-то…

Сергей поднял голову и несколько секунд внимательно на него смотрел, а потом резко поднялся и, на ходу вытаскивая телефон из заднего кармана джинсов, молча вышел из комнаты. Димка, придерживая полотенце, направился за ним.

Сергей сбежал по ступенькам вниз, а Димка притаился на лестнице, прислушиваясь к приглушенному голосу дяди.

— Лев, это я. И тебе. Объясни мне, мил человек, какого черта ты потащил Димку на яхту? В Москве ресторанов мало?

Какое-то время стояла тишина, а потом Сергей заорал в трубку так, что Димка подскочил от неожиданности:

— Тебя кто-то просил, психолог ты недоделанный?! Не вздумай больше его дергать никуда, понятно? Я не горячусь! Знаешь, что можешь сделать со своими извинениями?!

Наступила тишина. Димка стоял на верхней ступени, переминаясь с ноги на ногу, и думал о том, что Сергей невероятно крут. Он и предположить не мог, что кто-то способен так орать на дядю Лёву, и еще ему было необъяснимо приятно, что Сергей, который, казалось, совсем его не понимает, может так наехать на кого-то, защищая его. Как будто он нужен, как будто Сергей не вздохнул бы с облегчением, если бы пьяный Димка свалился за борт и освободил его наконец от своего присутствия. Димке вдруг стало тошно от себя самого. У Крестовского днюхи на яхте, машина и длинноногая Шилова под боком, а у него из хорошего только Машка, и та, похоже… Додумывать мысль было очень неприятно, поэтому Димка поплелся одеваться и разыскивать аспирин.

Дядя сидел на кухне и пил кофе, будто ничего не произошло. Перед ним была развернута газета с кроссвордом, а рядом лежал мобильный, светящийся беззвучным сигналом вызова. С экрана улыбался Лев Крестовский.

— То, что должно появиться у человека, достигшего совершеннолетия, — объявил Сергей, вглядываясь в газету. — Четырнадцать букв. Первая «о», вторая «т».

— Такое в кроссвордах не печатают, — сказал Димка и, пройдя мимо большого обеденного стола, достал из холодильника минералку. Сделав глоток, он посмотрел на сидевшего теперь к нему спиной Сергея. — Ответственность.

— Угадал, — ответил тот и что-то вписал в газету.

Телефон продолжал беззвучно светиться входящим вызовом.

— Ты так на дядю Лёву орал, что я тебя прямо зауважал, — бухнул Димка.

— А до этого типа не уважал? — тут же откликнулся Сергей и снова что-то вписал в газету.

Димка промолчал, потому что благодарить дядю за то, что тот из-за него на кого-то наорал, и не просто на кого-то там, а на самого Крестовского, было тупо. Да и не смог бы он выразить это словами. У него всегда какая-то ерунда из слов выходила. Во всяком случае, Сергей его никогда не понимал.

— Завтракать будешь? — спросил Сергей.

При мысли о завтраке отступившая было тошнота напомнила о себе.

— Не. Чё-то я как-то сыт.

— Ну и круто, — хлопнул по столу газетой Сергей, потом посмотрел на мобильник и выключил его совсем. — У тебя десять минут на сборы, — объявил дядя и вышел из кухни, оставив на столе безжизненный телефон.

— На какие сборы? — заорал ему вслед Димка, и голова тут же взорвалась болью.

Сергей не ответил, Димка же решил, что сейчас главное — найти таблетку от головной боли, все остальное — потом.

Через десять минут он тихо сидел в своей комнате и ждал, когда подействует аспирин, гадая, куда он должен был собраться. Сергей дал ему дополнительные пять минут, а потом вошел в комнату, предварительно громко стукнув по косяку. Димка поморщился.

— Ты идешь так? — невозмутимо уточнил Сергей, кивая на Димкины домашние шорты и голый торс.

— Я ваще никуда не иду, — на всякий случай огрызнулся Димка, хотя ему все еще было стыдно.

— Сегодня девятое, — Сергей пока проявлял терпение и даже подобие сочувствия его состоянию: говорил вполголоса.

— И? — попробовал побузить Димка, хотя уже понял, что это бесполезно.

Лялькин психолог обязал его и Сергея устраивать семейные выходы не реже раза в месяц, чтобы выдергивать сестру из виртуальной реальности и возвращать в мир живых людей. Димка тогда решил, что идея тухлая, потому что заставить пятнадцатилетнего подростка что-то делать против воли невозможно, но Сергей был непреклонен. Иногда он умел так вынести мозги, что в конце концов даже социофоб Лялька согласилась на два дня в месяц и сама определила даты: девятое и двадцать девятое. Видимо, чтобы соскакивать с одной обязаловки в феврале. В этот раз они собирались в кино и пиццерию, и Димка заранее страдал, понимая, что его башка в кинотеатре просто треснет.

— Меня стошнит сначала в кинотеатре, а потом в пиццерии, — хмуро сообщил он, разглядывая свои босые ступни.

— Наверняка, — согласился Сергей. — Именно поэтому не стоило вчера нажираться.

Димка потер лицо ладонями. Головная боль начала потихоньку отпускать.

— Почему ты сказал, что дядю Лёву не просили? Он что, специально меня пригласил на «Рене»?

Сергей ответил не сразу, и Димка поднял на него взгляд. В джинсах и толстовке Сергей выглядел моложе, чем в деловом костюме. Димка вдруг вспомнил, что дяде всего тридцать один. Как же тупо тот влип, когда на его голову свалились два депрессивных подростка. Эта мысль примиряла его с тем, что Сергей иногда орал и требовал от него соблюдения правил, которые Димке очень хотелось нарушать. Несколько раз в месяц Димка орал, что съедет. Сергей орал в ответ, что он может валить на все четыре стороны, а через полчаса они уже могли вполне мирно обсуждать новый фильм или компьютерную игрушку. Димка никогда не извинялся. Сергей никогда этого не требовал. Требовал убирать в комнате, хотя у них была домработница, требовал ходить в универ и не доводить до хвостов, требовал посещать психолога и не пить. Димка игнорировал половину требований, решив, что его чувство вины перед Сергеем за то, что на того свалился не только бизнес отца, но и племянники, уже ничем не усугубишь. Но в такие дни, как сегодня, он понимал, что ошибался.

— Лев хотел тебя… адаптировать, — наконец произнес Сергей, и Димка удивленно поднял брови.

— Чего?

— Ты не знаешь слово «адаптировать»?

Димка смерил Сергея взглядом, давая понять, что думает о его остротах. На Сергея это, разумеется, не произвело никакого впечатления.

— Он тоже о тебе заботится, — помолчав, произнес Сергей. — Никому из нас не нравится то, куда ты катишься.

— А куда я качусь? — тут же окрысился Димка.

— А сам как думаешь, к чему приведет то, что ты сейчас делаешь? Если тебя выгонят из универа, ни о каком управлении отцовским бизнесом речи идти не будет. Если ты будешь…

— А ты и рад будешь? — перебил Димка.

— В смысле? — прищурился Сергей.

— Ну, деньги у тебя останутся. Сколько назначит совет директоров на содержание меня, убогого, стольким и откупишься, да? — Димка на самом деле так не думал, но он терпеть не мог, когда Сергей учил его жизни.

Сергей посмотрел на Димку долгим взглядом, и Димка приготовился услышать крик или язвительное замечание, потому что он вправду зарвался, однако дядя молча вышел из комнаты, хлопнув ладонью по косяку. Димка слышал, как он стучит в Лялькину дверь, слышал, как они над чем-то смеются. Голоса переместились вниз, и Димка раздраженно направился к шкафу с одеждой.

Когда он сбежал по лестнице, стараясь не морщиться от так и не прошедшей до конца головной боли, дядя с сестрой уже обулись и, ожидая его, обсуждали какую-то мангу. Димка невольно обалдел, когда понял, что Сергей однозначно в теме: он не просто знал персонажей по именам, сейчас они спорили о концовке какого-то эпизода. Димка молча шнуровал кеды, чувствуя себя неуютно оттого, что на него никто не обращает внимания. Лялька, видимо, была в курсе его вчерашней выходки, поэтому дулась. Сергей, против своего обыкновения, тоже делал вид, что Димки нет. Неужели вправду обиделся на в сердцах брошенное замечание?

В висевшем на стене зеркале отражалась часть кухни. Бросив на него взгляд, Димка увидел телефон Сергея, выделявшийся на светлой столешнице черным пятном.

— Ты мобильник забыл, — буркнул Димка, желая пойти на мировую.

— Он мне не нужен, — ровным голосом ответил Сергей и вышел на крыльцо.

Лялька вышла за ним, вставляя наушники в уши и врубая плеер.

Ну и подумаешь! Нежные все, караул.

Андрей довез их до торгово-развлекательного центра. При этом был он, как всегда, молчалив и незаметен. Поскольку сидевший на переднем сиденье Сергей тоже сегодня общаться не желал, а Лялька слушала музыку, ехали в унылой тишине, чему Димка отчасти даже радовался: был шанс накопить силы перед кинозалом.

Однако оказалось, что Лялька передумала и они идут в океанариум. Сергей идею поддержал, а Димку никто не спросил. Они неторопливо бродили по океанариуму, и, кажется, какое-то подобие удовольствия получала только Лялька. Сергей молча шел за ней, думая о чем-то своем, Димка тащился последним, морщась от каждого восторженного писка юных океанологов, с диким топотом носившихся вокруг. Лялька добрела до бассейна с акулами и застыла у бортика. Димка посмотрел на нее и вдруг понял, что, смыв наконец черную краску с волос, Лялька стала невыносимо похожа на маму: те же светлые прямые волосы, тот же тонкий с горбинкой нос, бледные губы и серо-зеленые глаза. Только мама много смеялась, Лялькин же искренний смех он слышал в последний раз очень давно. Димка вспомнил, что сегодня утром ему хотелось плакать. И понял почему. Вчера он так отчетливо увидел перед мысленным взором маму на ее любимом коктейльном диванчике на «Рене», что возвращение в день сегодняшний было очень… страшным? Болезненным? Димка не знал, каким словом это описать. Просто казалось, что из него вдруг выдернули позвоночник, а потом вставили обратно кое-как. Он даже дышал с трудом, и похмелье здесь было совершенно ни при чем.

Чтобы как-то отвлечься, он подошел к задумчиво глядящему на акул Сергею и спросил:

— Ты реально читал Лялькину мангу?

— Ну так на что не пойдешь ради денег? — ровно ответил Сергей, не глядя на Димку.

Ничего себе, как обиделся. На памяти Димки это был первый раз, когда дядя так надолго завелся.

Димка досадливо повернулся к Ляльке, потому что не придумал, что еще сказать. В этот миг Лялька наклонилась вниз, почти свесившись за бортик, и Димка, не успев подумать, рванул к ней, схватил ее за плечи и дернул назад. Не ожидавшая этого Лялька ударила его локтем под дых. Удар был такой силы, что Димка, вцепившийся в плечи сестры, согнулся пополам. Его кеды заскользили по разлитой кем-то воде, и они с Лялькой рухнули на пол. Лялька вскрикнула и нецензурно высказалась.

— Лена! — повысил голос оказавшийся рядом Сергей. — Дети кругом.

— Ты что меня хватаешь, придурок? — прошипела Лялька, отталкивая Димку.

Тот, едва продышавшись, огрызнулся:

— Ты туда свалиться собиралась?

— Совсем дурак?! Если этот ваш недоумок-психолог считает, что у меня суицидальные мысли, то это не значит, что они есть! Если бы я собиралась что-то сделать, я бы не падала в бассейн с акулами!

— А чё, с акулами круто, — вдруг подал голос какой-то парень и хотел еще что-то добавить, но резко вскочивший Димка рванул к нему с намерением ударить.

Сергей ловко перехватил Димку на полпути. Рыпаться было бесполезно: хоть они и были одного роста, но Сергей, в отличие от жилистого Димки, был коренастым и крепким и весил килограммов на пятнадцать больше. Рядом кто-то завизжал. Краем глаза Димка увидел, что к ним спешит охранник. Сергей же встряхнул его так, что в висках снова запульсировало. Димка перестал дергаться, и Сергей, с силой оттолкнув его в сторону, направился навстречу охраннику. Димка, чудом не навернувшийся во второй раз, потер солнечное сплетение и хмуро посмотрел на Ляльку. Та стояла, обхватив себя за плечи, в ее ушах снова торчали наушники, хотя до этого по просьбе Сергея она их вынимала.

После того как Сергей уладил дело с охранником, стало понятно, что любоваться морскими обитателями дальше ни у кого желания нет.

В пиццерии пахло едой и долбила по мозгам жизнерадостная музыка. Димка пил минералку и тихо страдал. Лялька переписывалась с кем-то из своих виртуальных знакомых и стучала кедом по полу в такт музыке из наушников. Сергей смотрел в окно и вертел в руках нож. Нетронутая пицца одиноко дымилась на столе. Они определенно провалили этот выход в люди.

Не выдержав царящего за столом «безудержного веселья», Димка встал и вышел на улицу. Ни Сергей, ни Лялька даже не посмотрели в его сторону. Достав телефон, Димка заметил, что по экрану паутиной тянутся трещины. Опять. Он открыл контакт Машки и долго смотрел на ее фото. Он сфоткал ее на каком-то концерте года полтора назад. Машка со скрипкой на плече выглядела такой серьезной и правильной, что Димка не решился позвонить. Набрал в мессенджере:

«ты дома»

«?»

Машка прочла сразу, но ответила только через четыре минуты:

«Да».

«я приеду».

Он прождал три минуты, но Машка не ответила, и Димка решил ехать наудачу.

Вернувшись к их столику, он объявил:

— Я еду к Машке.

Сергей соизволил повернуться и, поглядев на его помятую морду, уточнил:

— С таким перегарищем?

— Я жвачку куплю, — буркнул Димка.

— Ну-ну. На Андрея не рассчитывай — он везет нас с Леной.

Сергей расплатился, и пиццу им упаковали с собой. На улице Димка понял, что не взял бумажник. В кармане толстовки обнаружились двести рублей. Чертыхнувшись, он посмотрел на Сергея, но тот, сделав вид, что не обращает на племянника внимания, направился к машине.

Димка потряс за плечо сестру. Та недовольно оторвалась от созерцания лужи с масляными разводами.

— Ляль, у тебя деньги есть?

Лялька несколько секунд смотрела на него так, будто не поняла вопроса, потом полезла в карман узких джинсов и, вытащив смятую пятидесятирублевую купюру, протянула ее Димке. Димка тяжко вздохнул, понимая, что Лялька настолько оторвана от нормальной жизни, что даже о ценности денег понятия не имеет. Надо ее, наверное, с собой как-нибудь в магазин взять.

— Мне не хватит, — признался Димка.

Лялька пожала плечами и направилась к непонятного вида мужику, сидевшему на тротуаре на газетке и гладившему лохматого рыжего пса. Положив купюру в жестяную баночку у ног мужика, она погладила собаку. Димка напрягся, когда мужик что-то сказал Ляльке, однако ничего страшного не случилось, наоборот, Лялька присела на корточки и обняла собаку. Димка вздохнул и поплелся к Сергею.

— Это ненормально, — начал он, указывая на Ляльку. — Она подошла к левому мужику. К левой псине. Ты бы с ней поговорил!

— А может, ты бы с ней поговорил? — откликнулся Сергей, щелкая зажигалкой, хотя сигарет в его руках не было. Он никогда не курил при племянниках.

— А что я ей скажу?

— Да хоть что! У нас проблема, Дима. Я делаю все, что от меня зависит, выполняю все рекомендации, но этого мало. Я для нее — чужой человек, которого она видела пару раз в детстве. Я даже не могу понять, приходит ли она в норму. Я не видел ее до случившегося несколько лет. Ее семья — ты.

Димка поморщился и посмотрел на сестру.

— А ты, вместо того чтобы помогать, лишь добавляешь нам головной боли. Думаешь, ей нравятся твои выходки?

— Надо было сдать нас в детдом, — буркнул Димка.

— Точно. И как я не подумал?! — делано удивился Сергей. — Деньги бы все равно при мне были, а расходов — меньше и головной боли никакой. Навещал бы раз в две недели и жил бы себе припеваючи.

— Да что ты к деньгам этим привязался? Я просто так ляпнул, понятно?

— Не, Дим, непонятно. Это Лена тебя может в сердцах придурком назвать, хотя так не думает, потому что ей пятнадцать, а ты — уже взрослый человек.

— А если я не ощущаю разницы между своими пятнадцатью и восемнадцатью? — не выдержал Димка.

— Тогда беда, — вздохнул Сергей и позвал: — Лена, поедем?

Лялька оторвалась от собаки и направилась к ним.

— Может, ей собаку завести? — вырвалось у Димки.

— Мне только собаки для полного счастья не хватало.

— А что? Будет тебя с работы встречать, хвостом вилять, любить тебя будет.

— А это мысль, — Сергей сделал вид, что задумался. — Хоть что-то приятное будет ждать дома.

Сергей открыл дверь, и Лялька плюхнулась на сиденье.

— Пока, Ляль, — сказал Димка.

Сестра не ответила. То ли не услышала в наушниках, то ли сделала вид.

— Ну, давай, — сказал Сергей и открыл переднюю дверь.

— Я без денег, — признался Димка.

— С телефона оплати. В чем проблема?

— Не во всех такси можно, наверное, — произнес Димка и понял, что не ездил на такси сто лет.

— В киосках продаются билеты на общественный транспорт. Там можно, — отозвался Сергей и сел в машину.

Димка зло выдохнул и пошел прочь. Сзади посигналили, и он, выругавшись, вернулся к машине. Дядя опустил стекло и спросил:

— Сколько надо?

— На такси до Машки. На жвачку у меня есть.

Сергей откинул голову на подлокотник и на миг зажмурился.

— Ты прешься к девушке извиняться за то, что бросил ее ночью одну, со жвачкой?

Димка засунул руки в карманы и хмуро посмотрел на Сергея. Достал он уже со своим воспитанием.

Дядя тяжко вздохнул, вытащил бумажник и протянул ему три тысячные купюры.

— Спасибо, — хмуро откликнулся Димка и подумал, что надо бы все-таки извиниться, но при Андрее и Ляльке делать это не хотелось.

Ладно, вечером уже.