Моё сводное наваждение

Наталья Семёнова (2024)

Из-за некоторых обстоятельств я вынуждена переехать к отцу и его новой семье. В дом, где живет мой будущий одногруппник и по совместительству сводный братец. Мирон самоуверен, безразличен к семье, плюет на мнение взрослых и… чертовски притягателен. Он невзлюбил меня с первого взгляда, как и его мать. Не представляю, как мы будем уживаться под одной крышей. Но проводя с Мироном все больше времени, я чувствую перемену в его поведении. Неужели вынужденный переезд, который должен был обернуться катастрофой, станет для меня спасением от одиночества и возможностью обрести себя?

Глава 6

Любовь

Весь оставшийся путь до дома мы едем молча. Не знаю, о чем думает Мирон, а лично я борюсь с плохим настроением. С обидой, что полностью завладела моим сердцем.

Ехать за мной, чтобы унизить? Разве это нормально? Разве нормально ненавидеть человека лишь за то, что она дочь твоего отчима и поживет какое-то время в его доме?!

Словно я рвалась в чужую семью сама!

Еще на подъезде к дому я вижу, как из него выбегает Никита. Останавливается на тротуарной дорожке, но взволнованно переминается с ноги на ногу, пока Мирон паркует машину. Я мгновенно покидаю салон в надежде поскорее добраться до комнаты и запереться в ней до самого ужина. Или дольше. Не хочу больше встречаться с Мироном. Этот высокомерный парень лишает меня всех душевных сил.

— Люба! — подбегает ко мне Никита и обнимает за талию. — Я помнил, что тебя нужно забрать, но мама захотела в магазин. Хорошо, что Мирон был дома, да?

Я вскидываю глаза на Мирона, который быстро вышагивает мимо нас, и пораженно произношу:

— Очень хорошо.

Вот кто его надоумил. И как удачно. Наверняка ни один из них даже не подумал, что у меня нет с собой денег на такси. Просто младший брат попросил старшего забрать сестренку после урока балета, потому что узнал, что водитель в это время будет занят. И ведь Мирон мог отказаться! Почему он не отказался? Не смог проигнорировать просьбу младшего брата или все же посчитал, что это удобный случай поиздеваться надо мной?

Просто ужас, насколько непонятно, что у него в голове!

— Чем ты сейчас хочешь заняться? — спрашивает Никита. — Может, поиграем во дворе?

— Конечно, — киваю я, не в силах ему отказать — так его глаза блестят азартом. — Только занесу в комнату сумку и переоденусь, ладно?

— Да, я подожду, — радуется брат.

Оказавшись в комнате, я бросаю сумку на пол и открываю шкаф. Даже не знаю, что мной движет. Просто скидываю всю свою одежду на пол и ищу хоть что-нибудь без розового цвета.

Как будто я сама не знаю, что мне он не идет. Словно мне нравится образ нежной девочки, который так по душе моей маме.

Нахожу комбинезон с шортами из легкой ткани насыщенно-синего цвета и надеваю его. Вот так. Этот цвет очень подходит к моим глазам, а еще комбинезон очень удобный. Думаю, пора прекращать слушать маму, которая далеко. На расстоянии вряд ли я ее разочарую, верно?

Никита ждет меня у раздвижных дверей, выходящих во двор. Тут недалеко от сада разбита огромная площадка с качелями, горками, батутом. А еще здесь установлен небольшой комплекс с трамплинами для катаний на скейтборде.

Еще из экскурсии с отцом мне стало известно, что трамплины ставили специально для Мирона — он любит кататься на скейтборде.

Вот и сейчас он здесь…

— Сначала качели! — громко предлагает Никита, подпрыгнув возле меня.

И привлекает внимание своего брата.

Мирон как раз наступает носком красных кед на один край скейтборда и ловко подхватывает другой, обернувшись на нас. Смотрит на меня секунду, а затем, отвернувшись, усмехается.

Наверняка он решил, что переоделась я из-за его слов. И так ли он не прав?..

— Как скажешь, Никит, — стараюсь я улыбнуться.

Пока брат по большей части развлекает себя сам, я стараюсь не смотреть на Мирона. Но конечно же, смотрю. О, он прекрасный скейтбордист. Папа сообщил мне тогда, что он катается с десяти лет — восемь лет непрерывного опыта! Именно поэтому мой взор тянет в сторону трамплинов. Из-за мастерства Мирона. Из-за его смелости заниматься тем, что он любит. И ни по какой причине больше. Да-да.

Он, кстати, напротив, интереса к нам не проявляет, сосредоточившись на своем занятии.

Вот и хорошо, верно?

А затем Никита уговаривает меня попрыгать на батуте.

Мы держимся за руки и пытаемся найти общий ритм в прыжках. Выходит плохо, и Никита так заразительно хохочет, что и я не сдерживаюсь — тоже смеюсь. Сейчас меня не занимают никакие мысли, кроме одной — продолжать веселить брата. Потому что его звонкий смех… Это по-настоящему круто!

В итоге мы оба так устаем, что на очередном прыжке расцепляем руки и валимся на спину, по инерции еще подпрыгивая на месте и смеясь.

— Я за водой, Люб. Тебе принести? — тут же поднимается Никита и, добравшись до лесенки, спускается.

— Да, спасибо, — продолжаю я лежать на спине, тяжело дыша.

Совсем вымотал меня братик. Я улыбаюсь, любуясь голубым чистым небом. Настроение прекрасное: позитив Никиты затмил все сегодняшние невзгоды, случившиеся со мной.

Мой личный маленький антидепрессант.

Наконец я решаюсь встать: перекатываюсь на живот, опираюсь ладошками в упругое полотно, поднимаю голову и… натыкаюсь на внимательный взгляд Мирона. Оказывается, он сидит на лавочке недалеко от батута. Интересно, как долго?

Шею и лицо начинает припекать от смущения, я наконец отвожу глаза и поднимаюсь. Иду по батуту, стараясь не думать о том, как, должно быть, неуклюже выгляжу. Словно утка — туда-сюда, туда-сюда. Скорей бы добраться к выходу!

А когда я обуваю сандалии, понимаю, что не знаю, куда себя деть. Ведь Мирон продолжает сидеть на лавочке и смотреть на меня. Как странно, да?

Ситуацию, впрочем, как всегда, спасает Никита. Он появляется в дверях и взволнованно сообщает:

— Люба, Мирон, пора на ужин! Мы его чуть не пропустили, представляете?

Я бессознательно улыбаюсь его такой детско-непосредственной тревоге, а затем перевожу взгляд на Мирона — он тоже улыбается брату и поднимается. Мне ничего не остается, кроме как идти за ним следом.

В дверях Мирон неожиданно останавливается и резко поворачивается ко мне лицом. Нас вновь разделяет не более десяти сантиметров, и мое сердце очень бурно реагирует на его близость, помчавшись вскачь. Смотрю в его невероятные глаза, которые, между прочим, умеют быть ледяными, и почти не дышу.

— Обидишь моего брата — будешь иметь дело со мной. Поняла?

— Я… я и не планировала его обижать. С чего бы мне? — спрашиваю я ошарашенно.

Взгляд Мирона вдруг меняется — из угрожающего становится любопытным.

— Ты меня все больше озадачиваешь, фенек. Но в конце концов я узнаю твои замыслы. Даю слово.

«Какие такие замыслы?» — удивляюсь я еще больше. И оказывается, вслух.

— Тебе лучше знать, — усмехается Мирон и заходит в дом, бросив напоследок: — Хорошо, что сменила розовый. Вот только я все равно не впечатлен.

Вот же!.. Черт!

Его замечание вызывает во мне протест, внутри неприятно жжет.

Этот парень снова и снова вынуждает меня злиться! И мне ужасно не нравится это состояние. Оно меня пугает!

Стараюсь дышать ровно, разжимаю сжавшиеся в кулаки пальцы, прикрываю глаза.

Я надела этот комбинезон ради себя. Не ради него. И неважно, если он подумал, что я якобы хотела его впечатлить. Умник нашелся. Вот. Да.

Я выдыхаю, встряхиваю головой и иду в столовую.

Все уже на своих местах. Ждут меня. И мне мгновенно становится стыдно за свою неконтролируемую вспышку злости.

— Всем доброго вечера, — негромко говорю я, направляясь к своему месту. — Прошу прощения за опоздание.

Галина на это хмыкает, но молчит.

— Как прошел день, Люба? — интересуется папа, как только я сажусь. — Нормально добралась до дома?

Вот здесь-то Галина и берет слово:

— О, дорогой. Мне срочно нужно было по делам, поэтому Любе пришлось взять такси. Но я уверена в том, что она доехала с комфортом, верно, Любочка?

— Верно, — усмехается Мирон.

Галина бросает на него озадаченный взгляд, а Никита объясняет:

— Я попросил Мирона ее забрать, а затем мы все гуляли во дворе, и даже попрыгали с Любой на батуте! Нам было очень весело!

— Рад за вас, Ник, — улыбается ему папа, кивает, кажется, с благодарностью Мирону, а затем спрашивает у Галины: — Очередная распродажа в ЦУМе, которую нельзя было пропустить? И узнала ты о ней, конечно, в то время, когда нужно было забирать Любу.

— На что ты намекаешь, Андрей? — возмущенно сопит та. — Машина Мирона еще лучше, чем такси, в котором, я уверена, с твоей дочерью ничего не случилось бы.

Мне не нравится, что они могут разругаться из-за меня, поэтому, видя, как опасно блестят глаза отца, я накрываю ладонью его сжатые на вилке пальцы и впервые вслух называю его так, как и положено дочке звать своего отца:

— Папа… Галина права: машина Мирона даже лучше, чем такси…

Я краснею под взглядом отца и последние слова говорю едва слышно.

Папа выглядит… приятно удивленным, словно мечтал, что это когда-нибудь произойдет, но не ожидал, что так скоро. Отвожу глаза и натыкаюсь на прищуренный взгляд Мирона.

Вот что он на этот раз себе придумал?

В последнюю очередь я коротко смотрю на Галину. Довольной она точно не выглядит. И она же меняет тему разговора:

— Мирон, до меня дошли слухи, что сегодня вечеринка у твоей подруги Марины. Ты наверняка приглашен, и я хочу предложить тебе взять с собой нашу Любочку. Познакомишь ее со своими друзьями, поможешь ей завести собственных. Тебе же не составит труда помочь своей сестре?

— Возможно, стоит для начала поинтересоваться у Любы, хочет ли она пойти, — замечает папа. — Что думаешь, Люба?

— Да, сестренка, что думаешь? — подобравшись, насмешливо спрашивает Мирон. — Так как моим мнением по ошибке поинтересовались в первую очередь, я уже могу ответить, что я, если что, не против взять тебя с собой.

Плохо дело.

В ушах начинает шуметь, пульс зашкаливает. Я знаю, что ничего хорошего меня не ждет на этой вечеринке. Но папа смотрит так, словно это мероприятие спасет меня по меньшей мере от скуки, по большей — от вселенского зла. Вероятно, он не хочет, чтобы я сидела одна в воскресный вечер, когда мои сверстники развлекаются.

Странно, что, несмотря на свое состояние и плохое предчувствие, я все равно хочу пойти, верно? И не для того, чтобы угодить отцу, а для того, чтобы провести побольше времени с тем, кто буквально сводит меня с ума. Кого я вообще до конца сегодняшнего дня видеть не хотела.

— С удовольствием пойду с тобой на вечеринку, Мирон, — тихо, но вежливо отвечаю я.

Значит, я странная. Даже для самой себя.