Минус двадцать для счастья

Наталья Ручей, 2017

Получать подарки на день рождения – прекрасная традиция! Так думала я, пока мне не подарили абонемент в фитнес-центр. Пришлось взглянуть на себя со стороны и признать, что да, я слегка себя запустила, килограммов так на двадцать. Моей силы воли хватило на то, чтобы войти в спортзал и… выйти из него спустя час, едва шевеля ногами. Вряд ли я бы еще раз добровольно вернулась туда, если бы не случайная встреча с красивым незнакомцем, который заключает со мной странное пари. Если я сброшу пять килограммов за месяц, он пойдет со мной на свидание!

Глава № 10

Приближалась к концу вторая неделя моего похудения…

Не так.

Приближалась к концу вторая неделя моего постройнения…

Как-то глупо звучит, но мне главное, как я буду выглядеть. К тому же, тренер, то ли догадавшись, что за моей спиной такой тыл, что отступать поздно и стыдно, то ли рассмотрев внимательно срок моего абонемента, поняла, что видеться нам предстоит часто и долго и решила поговорить. Вот как раз в ходе этого разговора и выяснилось, что я изначально неправильно подхожу к увлекательному процессу, которым сейчас занимаюсь. И что «похудение» от слова «худо», а нам такого добра не надо. У нас цель — постройнеть!

Насчет увлекательности процесса я бы, возможно, поспорила, если бы разговор этот происходил до тренировки. А так, после встречи с шестикилограммовыми бодибарами, скакалкой, степом и гантелями, и все это за один час, у меня не было сил говорить. Только слушать. Вникать, запоминать и, как ни странно, впитывать вдохновение.

Тренер была совершенно точно уверена, что у меня все получится. Даже больше — она была уверена, что у нас все получится. «У нас» — именно так она и говорила. То есть, давала понять, что мы команда, мы в одной связке, и, если я поскользнусь, взбираясь на этот Олимп, тем самым подставлю ее.

Подставлять никого не хотелось, но… честно признаюсь, с каждым днем шансы, что я оступлюсь, возрастали.

Не знаю, кто писал все эти статьи в интернете, мол, со временем отвыкаешь от вкусовых привычек, зато легко приспосабливаешься к полезному чувству недоедания. Такое ощущение, что их писали либо те, кто сбрасывали лишний вес довольно давно и так же давно забыли о внезапных порывах сожрать все, что не успело спрятаться в холодильнике. Либо эти статьи строчил тот, кто никогда не страдал от избытка жировой массы, но столкнулся с недостатком финансов.

На биржах копирайтинга и статей люди за символические суммы готовы написать обо всем что угодно заказчику. Так вот, или кто-то кого-то когда-то ввел в заблуждение, и эта цепочка тянется до сих пор, или я исключение. Потому что за почти две недели правильного питания и занятия спортом мой аппетит никуда не пропал! И не уменьшился. Более того, иногда он накатывал подобно снежному кому, заставляя, отключив разум, нестись в магазин, а там — к полкам с конфетами, а там…

А там меня спасало то, что я намеренно стала брать мало денег — только на дорогу, туда и обратно, и ни шага налево. А еще выручали сами производители сладостей. Постою у полок, пооблизываюсь на это разнообразие, почитаю красноречивые названия: «Буренушка», «Му-му», «Умка», «Медвежонок», «Веселый Пятачок», «Вини-Пух», «Коровка», «Мишка косолапый» — и ухожу от греха подальше.

Буренушка, медвежонок… Нет уж, хватит с меня и той шкурки, в которую я уже обрядилась.

Кстати, сбросить ее я теперь пыталась в утренние часы, до работы. С одной стороны — это было удобно, а с другой оказалось сложнее, чем раньше. После вечерней тренировки я привыкла не ужинать: моя цель — не набор мышечной массы, и полтора часа после занятия лучше не есть. У меня это довольно легко получалось, так как пока доеду домой — уже поздний вечер. Я ограничивалась стаканом кефира и спокойно ложилась спать.

А теперь вечера у меня освободились, легкий ужин согласно правильному питанию и кефир не спасали, и я страдала бесцельным хождением из комнаты в кухню. Бесцельным, потому что мама сидела в гостиной и зорко следила за моими передвижениями, делая вид, что читает.

Несмотря на то что чтение я тоже люблю, отвлечься оно помогало мало. То ли интересные книги перевелись, то ли сказывалось обилие выбора, то ли причина все же была в еде. Вернее, в ее отсутствии в том виде, в котором я к ней привыкла. Однажды она мне даже приснилась. Такой удивительно вкусный сон — я, запертый бункер, все очень мрачно, но я не страдала, потому что в этом же бункере вместе со мной была заперта целая горка копченых колбасок и огромный бочонок пива.

Проснулась, вздохнула, встала на весы, мысленно, хотя и зная, что это не правильно и нужно настраиваться на позитив и представлять себя стройной, от души и заслужено обозвала себя пивным бочонком и спрятала весы в шкаф.

Н-да, весы проявляли удивительное равнодушие ко всем моим страданиям, и дрогнули только раз, неожиданно показав минус три килограмма.

Теперь они словно замерли. Как и я замерла в ожидании минус двух килограмм и звонка Макару.

Мне хотелось ему позвонить. Мне хотелось его увидеть. И проверить: действительно ли он настолько эффектно выглядит, как мне тогда показалось?

Вполне возможно, что я додумала его внешность, дорисовала себе. И казалось бы, если и так — какая, собственно, разница? Сложный вопрос. Да, я тоже думаю, что главное в человеке — не его внешность, а суть, но…

Возможно, дело в том… изначально все дело в том (я имею в виду согласие на это пари), что я слишком давно не была рядом с красивым мужчиной.

Отвыкла.

И вдруг встречаю Макара.

И легкая дымка ностальгии словно заставила очнуться от долгого сна и вынудила захотеть посмотреть, узнать, вспомнить, увидеть себя другой. Такой, которая была любима и хотела любить. Прежней…

Неловко признаться, но я частенько, особенно по вечерам, посматривала на телефон и подумывала о том, чтобы позвонить Макару.

Не решалась.

И потом… О чем говорить с совершенно чужим человеком? Другое дело, когда его видишь, а так…

Но чтобы его увидеть, надо было скинуть еще целых два килограмма, которые держались за меня с маниакальным упорством.

— Не нервничай, так бывает, — заметив, что я расстраиваюсь по этому поводу, сказала мама. — У тебя просто нестабильный сброс веса.

— Отлично! — ворчала я немного обиженно, но не на маму, конечно, а на себя. — Как набираться — так со стабильностью у меня все нормально, а как сбросить…

— Спуск с горы всегда тяжелей подъема, — напомнила мама.

Да, это я тоже знала. Так что терпела, пыхтела и нервничала, несмотря на понимание ситуации. А потом в одно прекрасное утро поставила весы в дальний угол шкафа, прикрыла их коробками с обувью и… Удивительно, но мне сразу стало спокойней.

На работе, кстати, тоже больше не было поводов для беспокойства. Шеф вел себя, как и раньше: появлялся изредка, наскоками и ненадолго, говорил по делу, а в основном сидел у себя в кабинете. Первые дни я частенько слышала любовную мелодию на его мобильном, но Марина быстро сообразила, что «достать» мужчину не то же самое, что «вернуть», и перестала ему названивать. По крайней мере, в то время, когда шеф был в офисе.

Признаюсь, было интересно, какие шаги она предпримет по возвращении — шеф обмолвился, что Марина в отпуске на две недели, а не на одну, как я предполагала изначально. Но она сумела удивить. Причем не только меня, но и шефа. Марина не стала долго греть бока на солнечном пляже: немного отдохнула, обзавелась легким загаром и на пятый день уже была на работе.

— Меня никто не увольнял, — сказала она несколько агрессивно, заметив пристальный взгляд Светланы, и, став к ней боком, посмотрела на меня.

Я помотала головой, подтверждая: все правильно, никто ее не увольнял. Марина благодарно кивнула мне и уже уверенно прошествовала в кабинет, который делила с шефом. Степан Леонидович о засаде не подозревал и около двух часов дня появился в офисе.

— Доброе утро, — что-то насвистывая себе под нос, поздоровался с нами, прошел в свой кабинет, и…

Свист прекратился.

Стало удивительно тихо.

А потом послышался стук каблуков, и Марина закрыла дверь его кабинета.

Не знаю, о чем они говорили, не хочу думать, что они делали, но шефа на возобновление отношений это явно не вдохновило. Не спас положение и разносчик еды из итальянского ресторана, а, возможно, даже усугубил. Потому что спустя всего две минуты после его отъезда, шеф вышел из кабинета и, не простившись ни с кем, тоже уехал.

В его кабинете снова образовалась абсолютная тишина.

Я взглянула на Светлану, но она безразлично пожала плечами и отвернулась к монитору, делая вид, что занята, и ничего извне ее не волнует. Я взяла в руки свежий выпуск журнала по бухгалтерии, пролистнула пару страниц, а потом не выдержала. Поднялась и подошла к кабинету шефа. Постучала, но Марина не ответила.

— Лера! — попыталась одернуть меня Светлана. — Это их дело, пусть разбираются сами.

— Я и не лезу в их дела, — ответила я.

Дела Марины и шефа меня не касались. А вот дела Марины тревожили. Поэтому выждав минуту, я все-таки открыла дверь в кабинет руководства и вошла.

Первое, что бросилось в глаза, — нетронутые пакеты с едой на столе. А потом я увидела Марину. Она стояла у окна, обняв себя за плечи, будто замерзла. Не знаю, слышала ли она мой стук и шаги, но не обернулась.

— Марин… — я подошла и остановилась рядом с ней.

Она взглянула на меня и опять перевела взгляд в окно. Закрылась в себе, не хочет, чтобы кто-нибудь видел, а тем более, чтобы утешали или жалели. Знаю, знакомо.

Я вышла, услышала за спиной облегченный вздох, но сделала вид, что глухая. Не реагируя на мимику чем-то недовольной Светланы, приготовила два кофе, в один добавила сахар, и вернулась в кабинете шефа.

Там ничего не изменилось.

Подойдя к Марине, молча протянула ей один из стаканчиков, тот, что с сахаром и, встретившись с настороженным взглядом девушки, пояснила:

— Я тоже люблю наш город. Но так… — снова протянула стаканчик, и на этот раз Марина его приняла. — Так он кажется намного уютней.

Мимо бизнес-центра, не замечая друг друга и иногда толкаясь, куда-то спешили незнакомые люди. Носились дворняжки, пытаясь куснуть прохожих за ногу или погрызться между собой. Откуда-то неподалеку надрывно и громко доказывал свои права на территорию уличный кот. Снег темнел окурками и копотью от машин. Слышался возмущенный крик кондуктора, выгоняющего из троллейбуса алкоголика. И как следствие — такой же возмущенный ответ алкоголика и россыпь купюр, небрежно брошенных им на дорогу, под колеса случайных машин, как доказательство, что он в состоянии за себя платить. Вот не пить он не может, а заплатить — хоть за всех! А в первую очередь, за такую красавицу, как кондукторша! Разговор между ним и подобревшей кондукторшей затянулся. У кого-то намечался лямур…

— Ты права, — сделав глоток кофе, с улыбкой сказала Марина. — Так любимый город кажется намного уютней.

Я ответила ей улыбкой, и мы снова погрузились в молчание.

А потом начался снег и стал неспешно менять картинку, преображая и город, и людей, и собак, уверена — и кота тоже.

И все стало казаться чуть светлее, добрее и проще. Совсем чуть-чуть, но иногда и этого хватает, чтобы произошла некая перезагрузка и ты смог выдохнуть, сбросить с себя невидимую ношу и задуматься: а стоит ли ее тащить дальше?