Закрытое небо

Наталья Ручей (2019)

Мне всегда казалось, что именно он разрушил всю мою жизнь. Властный, самоуверенный старший брат моего любимого парня. Спустя два года я пытаюсь сделать с ним то же самое. Но пока получается, что я разрушаю себя… рядом с ним…

Глава 5

На шашлыки собирается вся компания, кроме Влада. Костя только отмахивается от вопросов друзей — объясняет, что у брата много работы, сеть фитнес-клубов, ночных клубов, так что где-нибудь там и поест.

Алина, впрочем, хочет произвести впечатление и отставляет несколько шампуров для хозяина дома. Кирилл лишь хмыкает, замечая эту уловку. День проходит весело и отвлекает меня от грустных мыслей. К тому же, со слов Кости я понимаю, что Влад будет часто отсутствовать, если не постоянно.

Кстати, Кирилл, как и Костя — просто душа компании. Много рассказывает забавных случаев — про рыбалку, охоту, и тут же собирается группа желающих опробовать все и немедленно, тем более что места позволяют.

Эти шашлыки нас сближают — замечательное чувство, когда тебя не считают недостойной, изгоем. Мы долго пробыли на свежем воздухе, и, едва вечереет, все с удовольствием возвращаются в дом, чтобы посидеть с бокалом вина или стаканчиком коньяка у камина.

Я задерживаюсь на крыльце, поднимаю голову вверх и любуюсь снегом, который все усевает щедрыми хлопьями. Мне не холодно, наверное, потому, что сзади меня обнимает Костя — я чувствую его горячие руки даже через свой пуховик. Он терпеть не может перчатки, я тоже прячу ладони в карманах.

— Машка… — шепчет он, скользя губами по моему уху, вздыхает и повторяет: — Машка…

Я срываюсь с места, сбегаю с крыльца, леплю снежок и запускаю в него. И хохочу, когда, ударившись о дубленку, вниз летит белая россыпь. Естественно, мне тут же решаются мстить, вот только месть не холодная, а горячая, и не из снега, а и из поцелуев, которыми покрывают мое лицо, шею, глаза.

Мы целуемся так увлеченно, как будто долго не виделись и спешили друг к другу, как будто нет в мире ничего, кроме этих поцелуев. Дыхание Кости становится рваным, открыв глаза, я понимаю, что на меня смотрит голодная ночь, и немного пугаюсь.

— Не бойся, — мужчина к чему-то меня прижимает и тянет молнию пуховика вниз, а сам прижимается ближе.

Его дубленка уже расстегнута, блейзер тонкий, руки проворные, и теперь меня обдает жаром практически со всех сторон. Из дома слышится смех, я дергаю головой, но Костя лишь усмехается.

— Никто нас не видит.

И, наверное, правда, никто — сверху нависают пушистые ветки, а освещение у дома в отсутствие хозяина никто не включил.

— Не бойся, — шепчет Костя, наблюдая за тем, как дрожат у меня ресницы, и запускает руки под свитер, а сам прижимается пахом и пытается вжаться в меня.

Делает несколько движений, разочарованно выдыхает, потом расстегивает пуговицу своих брюк, звенит молнией и снова ко мне прижимается. Даже через мои джинсы я чувствую его жар.

— Маш, только не бойся, — уговаривает он, берет мою ладонь, греет своим дыханием и опускает ее вниз, заставляя прикоснуться к себе.

Внимательно наблюдает за реакцией — не противно ли. Я пытаюсь понять, что чувствую, и позволяю ему и дальше управлять моей ладонью. Обхватываю его через боксеры, сжимаю — вроде бы так должно нравиться, но вижу, как вздрагивают его плечи.

— Это придатки, — поясняет он, — надо чуть выше и не сжимать, а скользить.

Я понимаю, почему он выбрал этот момент. Мы оба расслаблены, и здесь мне не страшно. Я точно знаю, что первый раз не будет у дерева. Это просто… просто прелюдия, просто чтобы я привыкла к нему и подготовилась к тому, что случится между нами. Возможно, даже сегодня.

Мне кажется, он не дышит, пока я медлю, и возвращается к жизни, только когда я начинаю делать, как он говорил. Через ткань это просто, слишком просто, и я сама поддеваю пальцем резинку боксеров, чтобы прикоснуться к обнаженной коже мужчины.

Конец ознакомительного фрагмента.