Орхидейные сказки. Для взрослых и детей

Наталья Резникова

Вы думаете, что это обычные сказки? А вот и нетушки! Это сказки, написанные для взрослых и детей. «Жил-был угрюмый Орхидей. Жил он в торговом центре» — так начинается первая сказка. Попадает Орхидей в городскую квартиру, где знакомится с Котом, комариком-поэтом Альфредом, суровым Жгучим Перцем и другими обитателями дома. Герои сказок ищут клады, ловят воров, спасают белок, сражаются со злым волшебником Гаджетом и даже выдают замуж домоправительницу.В книгу вошло девяносто три сказки.

МОЛОДОЙ ПОЭТ АЛЬФРЕД ГРИКО

Грибной комарик Альфред писал стихи. Слушатели его очень хвалили. Традесканции напевали его стихи под звуки ветра. Хлорофитумы учили наизусть в воскресной школе. Подуры гордились им и называли «наш комариный Пушкин».

Когда стихов набралось достаточно много, Альфред решил послать свои стихотворные опусы на рецензию одной известной поэтессе-критикессе.

Долго собирался с духом и, наконец, отослал. Он не был уверен, что ему ответят, но очень надеялся, что всё же его стихи заметят. Но он не ожидал, что ему ответят в ТАКОЙ форме.

Критикесса разнесла в пух и прах его вирши. Не то гастрит у неё разыгрался, не то очередной платёж за ипотеку надо было вносить, но она не оставила камня на камне от Комариных стихов. Язвительно называла Комарика «поэтом гниющей коры» и «стихоплётом из горшка».

Комарик был готов к критике, но он совершенно не был готов к потоку злости, который источал ответ поэтессы. У Альфреда была нежная чувствительная душа. Он лежал в своей каморке, бездумно смотрел куда-то вверх и не отвечал на вопросы. Прошёл день, два, три — Альфред продолжал лежать. И без того тонкий хоботок заострился еще больше, щёки запали, а крылышки совсем поникли. Если сравнивать его с орхидеей, то можно сказать, что Комарик потерял тургор.

Подружки-подуры суетились около него, а так как на месте они стоять не могли, то протоптали дорожки вокруг кровати комарика. Они поминутно предлагали ему то каплю нектара, то свежую росу, то даже кусочек гриба, выросшего в горшке у одной из юных орхидеек. Они рыдали, на бегу вытирая слёзы ватой, конфискованной у мучнистого червеца.

Орхидей взирал на Альфреда и пытался призвать Комарика философски отнестись к критике. В качестве доводов он приводил примеры Ван Гога и Джоан Роулинг — автора «Гарри Поттера», которой издательства отказали 14 раз. Комарик не реагировал. Он не хотел посмертной славы Ван Гога и не претендовал на известность Гарри Поттера.

Друзья переживали за Комарика, ведь он и так не отличался крепким здоровьем. Кот консультировался сразу с Алексой Гугл и Алисой Яндекс о том, как лечить депрессию у комаров. Каждая предлагала свой способ. В результате девицы переругались между собой и вывесили ошибку 404, после чего Кот, обозвав их зазнайками и бестолковками, начал обзванивать ветеринарные клиники.

Знакомый ветеринар Евгений Иванович, лечивший экзотов, уехал в отпуск и был вне зоны доступа. Недавно он ставил пломбу игуане, и ему требовался отдых. В других ветклиниках, узнав, что речь идет о комаре, советовали его сразу прихлопнуть. Кот грозился пожаловаться в Роспотребнадзор и отозвать медицинскую лицензию «за бездушное отношение к пациентам».

Жгучий Перец едко шутил на счёт злой поэтессы, пытаясь отвлечь комарика от грустных мыслей, а Петруша и Маша-Мэри Джейн предлагали Альфреду попить свежезаваренного чайку.

Сысоя Степановича не было. У него, как всегда, была куча дел, и он мотался по разным встречам. Иногда он отсутствовал неделями, в зависимости от важности сделки. Он продавал мёд, воск и заготавливал маточное молочко, а недавно завёл ферму для сбора медвяной росы и нанял тлей-гастарбайтеров, за которыми надо было постоянно следить, чтобы они не заполонили все окружающее пространство. Их способность размножаться в любых условиях поражала и пугала.

Наконец, Сысой вернулся домой. С Грибным комариком он дружил и был очень удивлён, что тот даже не вышел, услышав басовитое жужжание шмеля. Заложив лапки в кармашки мехового полосатого жилета, Сысой поинтересовался, что, собственно, происходит.

Подуры наперебой начали рассказывать о критикессе, но Сысой Степанович ничего не смог понять, так как они кричали все разом и разобрать, что они хотят сказать, было невозможно.

— Орхидей! — позвал Сысой. — Хоть ты толком объясни, что происходит. Что с Альфредом?

Орхидей в двух словах обрисовал ситуацию. Сысой засопел, что означало крайнюю степень задумчивости. У Сысоя Степановича были связи во всех кругах, начиная от маргинальных медведок и заканчивая бабочками-эстетками. Он думал, кто мог бы ему помочь. Как бизнесмен, Сысой понимал, что означает административный ресурс. Наконец, придумав план, шмель куда-то улетел.

В отличие от мягкого и нежного Комарика Альфреда, Сысой был жёстким и решительным, когда дело касалось его друзей или бизнеса. Залетев попутно в гарнизон «Дикой Дивизии», где квартировались полосатые осы, он пошептался кое с кем и полетел дальше.

Злую поэтессу Сысой нашёл на даче, где она, лёжа в гамаке, что-то строчила в телефоне. Рядом стояла миска с вишней и лежала раскрытая книга.

— Мадам, позвольте представиться. Меня зовут Сысой Степанович, и я бизнесмен. Возможно, моё имя вам ничего не скажет, но поверьте, оно весьма уважаемо в известных кругах. Вам недавно присылали сборник стихов на рецензию, и я очень огорчён, что стихи вам не понравились. Я прошу вас пересмотреть ваше отношение к творчеству моего друга. Пожалуйста, напишите ему пару строчек, он совершенно убит вашим отзывом.

Поэтесса от удивления округлила глаза и попыталась полотенцем прихлопнуть шмеля, севшего на лежащую книгу.

— Это вы про книжонку этого жалкого комара? — спросила она. — Помню, помню. Бездарность и нахал. Посмел прислать мне, великой поэтессе, свои жалкие стишата! Я их даже читать не стала!

Шмель увернулся от полотенца и сел на плечо поэтессе. Она взвизгнула и попыталась стряхнуть толстое мохнатое насекомое.

— Фи, как грубо, — ответствовал Сысой и, взлетев, устремился к миске с вишней.

— Прочь, мерзкое насекомое! — взвизгнула она, гоняясь за Сысоем по участку.

Сысой спикировал ей прямо в лоб, но в последний момент увернулся от столкновения.

— Давайте поговорим, — призывал Сысой разбушевавшуюся дамочку, уворачиваясь от полотенца, — ведь вы же даже не прочитали стихи!

Но, войдя в раж, та ничего не хотела слушать.

— Ладно, — сказал Сысой, — будем разговаривать на другом языке.

И дал по внутренней связи сигнал «Дикой Дивизии».

Через минут тридцать воздух наполнился странным жужжанием, и в небе появилось чёрно-полосатое облако. Это летели осы.

Часть из них облепила миску с вишней, другая часть погналась за дамочкой. Она металась по участку и, наконец, спряталась в дровяном сарае. Но долго там она продержаться не могла. Осы заслали ос-сапёров и прокладывали путь сквозь щели в стенах.

— Спасите! — раздался крик. Вероятно, парочка ос добралась до цели и сейчас выполняла боевое задание.

Сысой дал знак осам остановиться и спросил:

— Мадам, с вас отличная рецензия, и я избавлю вас от общения с грубиянами.

В ответ раздалось пыхтение и очередной взвизг. Минут через пять Сысой услышал:

— Да, я согласна на что угодно, только уберите этих диких ос!

Сысой подсунул под дверь сарая лист бумаги и ручку и сказал:

— Итак, я жду.

Заскрипело перо, и уже через несколько секунд рецензия была готова. После такой рецензии творение Комарика можно было сразу выдвигать на конкурс «Поэт года».

Сысой Степанович махнул крыльями осам, они дружной стаей взвились в небо, возвращаясь в свое осиное гнездо. Открылась дверь сарая и вывалилась наружу поэтесса. Один глаз у неё заплыл, губу раздуло. Вид у неё был дикий.

Сысой же вернулся домой и при всех зачитал хвалебную рецензию, начинавшуюся с извинений поэтессы за «ужаснейшую ошибку по отношению к замечательному молодому поэту Альфреду ГриКо».

Как мало надо для счастья поэту! Альфред вскочил и пустился в пляс с подурами, распевая во все горло.