Берегиня. Книга 1. Первые шаги

Наталья Овчар

Эта книга написана в стиле фэнтези для детей подросткового возраста. О чём она? О добре и зле, о дружбе и взаимопомощи. Она – о двенадцатилетней девочке, перед которой встал трудный выбор: жить прежней обычной жизнью или с головой окунуться в опасные, но интересные приключения, взяв на себя ответственность за судьбы обитателей Волшебного Мира, став для них БЕРЕГИНЕЙ – той, кто хранит и защищает от Зла.

Глава 6. Русалки

На следующее утро путешественники доели последние пироги, потому что Света не решилась применить своё размножающее заклинание при Всеславе. Она тешила себя надеждой, что голодными они не останутся, если мальчику удастся подстрелить какую-нибудь дичь или наловить рыбы. Собравшись, ребята стали решать, как им двигаться дальше. Плот для Гнедка оказался всё-таки маловат, а Света никогда не ездила на лошади. Но попутчик успокоил девочку, заверив, что Гнедко у него умный, а Волчок — ещё умнее, поэтому они будут передвигаться по берегу, а Всеслав, Света и кот поплывут по реке. Так и сделали.

Всеслав и Света забрались на плот и оттолкнулись шестами от берега — вдвоём это сделать получилось без применения волшебства. Марлон снова запрыгнул на плот в самый последний момент. Остался всего один день — и путешествие по реке закончится. Девочка не могла придумать, как же ей продолжить упражняться в волшебстве, поэтому делать было совершенно нечего. Речка плавно несла их к цели, до обеда далеко, а солнце ещё ласково грело, не припекая. Всеслав нашёл себе мужское дело и возился с веслом, пытаясь приладить его в задней части плота, чтобы использовать как руль. Света вдруг вспомнила, что брала с собой карманный томик со сказками Пушкина. Она достала его и углубилась в чтение. Марлон, свернувшись клубком, отдыхал про запас.

Девочка так увлеклась, что не услышала шагов Всеслава, который подошёл и заглянул ей через плечо.

— Ты грамоту знаешь? — спросил он, а Света от неожиданности мало что не подскочила.

— Фу, напугал! — воскликнула она. — Конечно, знаю. Я же в школу хожу.

— А что такое «школа»? — Всеслав задал новый вопрос, с любопытством рассматривая буквы.

— Школа — это место, где дети учатся считать, писать, читать и многому другому, — объяснила девочка. — А как называется место, где учишься ты?

— У нас нет школы. Меня дядька учит уму-разуму. Грамоту я тоже разумею. Наши буквицы похожи на эти, но всё ж другие. И не такие мелкие. Как это ваши писцы так ровно исхитряются выводить строки? Наши пишут крупно и красиво — с завитками. Да ещё картинки рисуют, чтобы глаз радовать.

— А почему ты своего дядю «дядькой» называешь? Он учит тебя, а ты так неуважительно? — спросила Света.

— У меня нет дяди, — вздохнул мальчик. — Он погиб в битве с кочевниками. Я его не видал даже, потому что родился уже после его смерти. Дядюшку мой брат старший помнит, хотя он тогда совсем маленький был. А дядька — это старый воин из ближней дружины отца; учил его по молодости, в походы с ним ходил, от смерти спасал. Вот государь и приставил его ко мне для вразумления. Стар он стал для битвы, силы уже не те, но мудрость свою и воинское умение мне передаёт.

— А ты, значит, сбежал и подставил своего дядьку. А вдруг царь его накажет? — осуждающе покачала головой Света.

— Не, отец уже привык, что я сбегаю время от времени. Волнуется, конечно, но понимает, что сокола в золотой клетке не удержать! — гордо произнёс Всеслав.

— Да, сокол ты наш ясный, трудный ты ребёнок! У нас в классе есть один такой любитель путешествий. То в Москву зайцем на поезде укатит, то в Краснодар.

— А как это «зайцем укатит» и что такое «поезд»? — спросил царевич. — Ты всё время говоришь какие-то непонятные слова.

Но тут до Светы вдруг дошло, что если она начнёт ему сейчас о чём-то рассказывать, то влезет в такие дебри, где и сама заблудится. Как она сможет объяснить мальчику со средневековым представлением о мире, причём о Волшебном Мире, значение слов и предметов, об истории происхождения которых она сама имеет лишь очень приблизительное представление?

— Это долго объяснять. Давай потом как-нибудь? Я лучше тебе эту книгу почитаю, а ты за плотом следить будешь, чтобы нас на мель не занесло, — сориентировалась Света, отвлекая внимание мальчика от опасной темы.

— Давай, — согласился Всеслав и сел к прави́лу — так он по-своему называл прикреплённое им в кормовой части плота весло.

Света открыла книгу с самого начала и начала читать с выражением, меняя интонацию голоса, прямо как в театре одного актёра. Всеслав слушал её очень внимательно, порой забывая даже дышать, и почти перестал управлять плотом. Света тоже увлеклась, а как закончила «Сказку о царе Салтане», то увидела, что плот крутится на одном месте; где левый берег, а где правый — совершенно не ясно.

— Ой, мы в водоворот попали! — воскликнула Света. — Никудышный из тебя рулевой!

— Это не водоворот, это русалки! Мы пропали! — отчаянно крикнул царевич, бросил руль и схватился за лук.

Марлон проснулся от крика, взъерошился и зашипел. Конь на берегу заржал, а Волчок с лаем бросился в реку и поплыл на выручку своему хозяину.

Света посмотрела в воду и увидела тени, мелькающие под плотом. То тут, то там над поверхностью воды появлялись головы необычайно красивых длинноволосых девушек, звенел их музыкальный смех, блестели лукавые глаза.

— Не подходи к краю, а то утянут на дно! — предупредил Свету Всеслав и махнул в сторону берега рукой:

— Волчок! Назад! Назад! Сюда нельзя!

Пёс заскулил, но ослушаться не посмел. Он развернулся и поплыл к берегу. Одна из русалок метнулась к Волчку, но не успела перехватить его — пёс благополучно выбрался на отмель и, отряхнувшись, начал облаивать их с берега.

— Что мне делать? — тихонько спросила Света Марлона. — Они злые? Их королева послала?

— Нет, они просто развлекаются. Как дети малые! Погубят если кого, то не потому, что злые. Просто не понимают. Но силу уважают. Их можно попробовать напугать, тогда отстанут. Наверное… — неуверенно добавил кот.

Света посмотрела на Всеслава. Он стоял, натянув лук, и следил за манёврами русалок.

— Ты будешь в них стрелять? — спросила девочка.

— Нет. Их лучше не злить, — произнёс он тихонько. — Натешатся, так могут и отстать. Стрелять стану, только если они нападать начнут.

Света сосредоточилась. «Нужна защита, чтобы русалки к плоту не смогли приблизиться, — думала она. — От русалок нам нужна неприступная стена. — Девочка представила плот, а вокруг — переливавшуюся всеми цветами радуги круглую и прозрачную, как мыльный пузырь, сферу. Только очень крепкую. Чтобы никто не смог сквозь неё пробраться. — Под её защитой плот… с нами дальше поплывёт».

От русалок нам нужна

Неприступная стена,

Под её защитой плот

С нами дальше поплывёт!

Света громко выкрикнула новое заклинание… Вдруг — о чудо! Русалок отбросило от плота метра на два в разные стороны. И, как бы они ни старались, ближе подплыть, даже снизу, не могли. После этих неудачных попыток речные девы собрались в кучу и загалдели, сначала удивлённо, а затем радостно:

— Сила, какая знакомая Сила! Это Берегиня? Неужели она?! Да! Да! Смотрите, Знак на руке! Берегиня! Берегиня! Прости нас! Мы не знали, что это ты! Мы просто играли! Нам было так скучно! Прости нас, прости! Мы не станем больше кружить плот!

Света посмотрела на Всеслава и на кота. Марлон снова нацелился было вздремнуть: опасность же миновала, а мальчик переводил свой удивлённый взгляд то на неё, то на русалок.

— Русалкам можно доверять? — спросила девочка у своих спутников. Марлон приоткрыл один глаз и ответил:

— Можно. Иногда. Тебе-то ничего не грозит. Они уважают твой статус. А царевичу может не поздоровиться. Русалки любят парней зачаровывать и в воду заманивать. Возьми с них клятву, чтоб они не причиняли вреда Всеславу.

— Ты Берегиня? — наконец спросил мальчик, внимательно рассматривая её руки, чтобы увидеть Знак, о котором говорили русалки.

— Ну, вроде того… — повела плечом Света, поправляя на руке фенечку, которая сползла с татуировки.

— И волшебный Пояс при тебе? — всё ещё не веря, уточнил царевич, потому что разноцветный браслетик, по его разумению, внешне ну вовсе на Знак не походил.

Света глянула на кота, как бы спрашивая совета. Марлон важно кивнул, и девочка чуть приподняла свободно болтавшуюся поверх джинсов футболку. Пояс заискрился на солнце, и это вызвало ещё большее оживление среди русалок. Всеслав с достоинством поклонился.

— Для меня будет честью сопровождать тебя, госпожа.

— Я этому очень рада, — смутилась от такого обращения девочка. — Только не надо меня госпожой обзывать и кланяться. И вообще, всему миру не обязательно знать, что я тут у вас появилась, — добавила Света и обратилась к притихшим русалкам:

— Я сниму защиту, если вы пообещаете, что сохраните в тайне моё появление. А ещё поклянитесь, что оставите в покое царевича Всеслава и не будете ему вредить ни сейчас, ни потом.

От стайки русалок отделилась одна и подплыла к самой границе защитной стены, окружающей плот. Светлые пряди её длинных волос отливали неуловимой зеленью.

— Я клянусь за себя и за всех подданных моей матери-царицы, что наш народ станет помогать Берегине в меру своих сил и сохранит тайну её пребывания в наших и иных землях, пока она сама не отменит своё решение. Также клянусь, что мой народ не причинит вреда царевичу Всеславу и его потомкам, пока они не причиняют вреда русалкам. В том клянусь своей царственной кровью и призываю в свидетели Духов Стихий.

С этими словами русалка подняла вверх левую руку, а правой вытащила из волос золотой гребень, немного напоминающий своей формой корону, и чиркнула острым зубцом себе по запястью. Прозрачная, отдающая перламутром жидкость потекла по её руке и смешалась с речной водой. Та забурлила. Порыв ветра пронёсся над водной гладью и поднял волну, ярко вспыхнувшую бликами на солнце, а долетев до берега, ветер взметнул в воздух небольшой пыльный столб и утих.

— Стихии приняли мою клятву, прими и ты, — сказала русалочья царевна и опустила порезанную руку в воду. — Позволь сопровождать тебя, пока ты плывёшь по реке, — попросила русалка, возвращая свой гребень на место. — Мне очень понравилась твоя сказка.

— Я принимаю твою клятву, — торжественно произнесла Света. — Сейчас я попробую снять защиту. Уже обедать пора, а с этой заварушкой Всеслав так и не поохотился.

Девочка на несколько мгновений задумалась. Слова заклинания пришли сами собой. Ей всё легче и легче удавалось придумывать строки:

Мы с русалками — друзья,

Отменю защиту я:

Растворится пусть стена —

Не нужна теперь она!

Послышался негромкий звук, как будто лопнул большой мыльный пузырь. Русалки подплыли к плоту, а затем веером рассыпались в разные стороны. Всеслав взял весло, чтобы подгрести к берегу, но вдруг вскрикнул и, бросив его обратно, кинулся к сети, что лежала возле мачты. Он схватил её и закинул в реку. Эту сеть Света обнаружила в шалаше, когда ещё только начала своё путешествие. Девочка посмотрела в воду и ахнула: та бурлила от мечущейся рыбы. Пока она стояла, разинув рот, царевич уже с усилием вытягивал сеть обратно. В ней бились крупные рыбины.

— Вот и обед! — радостно крикнул Всеслав.

— Спасибо вам, русалочки! — поблагодарила Света, придя в себя от изумления.

Русалочья царевна вынырнула рядом с плотом и, весело подмигнув, снова ушла под воду.

Ребята выбрались на берег и развели огонь. Всеслав, которому было не впервой заниматься стряпнёй во время своих самостоятельных походов, почистил и выпотрошил несколько рыбин, нанизал их на веточки и подвесил над углями, когда костёр почти прогорел. Марлон и Волчок к этому времени уже закончили с обедом и дремали в тени кустов. Гнедко пасся рядом, недовольно пофыркивая, когда надоедливые слепни садились ему на морду.

Ото всех этих приключений и переживаний у Светы разыгрался аппетит. Запечённые рыбины, покрытые золотистой корочкой, оказались невероятно вкусными. После того, как подростки насытились, Всеслав закоптил оставшуюся рыбу, бросив в костёр ольховых веток. Когда она остыла, царевич завернул её в листья лопуха и перенёс на плот. Затушив водой тлеющие угли, ребята продолжили свой путь.

Как только плот вписался в течение реки, русалки снова окружили его, ожидая, когда девочка начнёт читать новую сказку. Но сначала они все представились, назвав Свете свои имена. Царевну русалок звали Милу́ша. Конечно же, девочка прочитала ещё одну сказку, а потом до самого вечера она, Всеслав и Милуша разговаривали, стараясь узнать друг о друге как можно больше, а остальные русалки с любопытством прислушивались к разговору, не смея донимать девочку расспросами в присутствии своей царевны. Это, впрочем, не мешало им постреливать глазками в сторону мальчика, вызывая у того румянец на щеках. Они тихонечко хихикали и переговаривались между собой, всплывали недалеко от него группами или поодиночке, стараясь всячески привлечь внимание Всеслава. Наконец они всё же привлекли внимание — своей царевны, которая сердито шикнула на них, призывая к порядку.

Света пригласила Милушу на плот, чтобы им было удобнее разговаривать. Заодно она смогла лучше рассмотреть русалку. Царевна оказалась невероятной красавицей. Золотистые длинные волосы с едва заметным зеленоватым оттенком свободно падали на плечи, кроме нескольких прядей, заплетённых в косички и накрученных с правой стороны в нечто авангардное, закреплённое тем самым золотым гребнем, похожим на корону. Получилась ли такая причёска после того, как Милуша вытащила свой гребень из волос во время клятвы или это изначальная задумка, девочка спрашивать постеснялась, хотя и очень хотела. У русалочьей царевны была очень бледная кожа, нереально яркие зелёные глаза и коралловые пухлые губки, изящные руки с длинными тонкими пальцами… Не девушка, а мечта! Вместо привычного лифчика от бикини, в котором обычно изображают русалок художники, на царевне красовался ассиметричный топик ещё более авангардного вида, чем причёска. Полупрозрачный фосфоресцирующий материал, пропущенный под рукой, оставлял одно плечо открытым. Закреплённый на другом плече в двух местах, он образовывал своеобразный рукав, не доходящий до локтя. Сама ткань на уровне груди богато украшена вышивкой из крупных и мелких жемчужин, причём не речных, неправильной формы, а именно морских — идеально ровных и круглых. По краю ткани сверкала кайма из рыбьих чешуек красного и золотистого цветов в тон окраски Милушиного хвоста. Край топика спускался рваными углами ниже пупка до того места, где кожа русалки начинала переходить в мелкие золотистые чешуйки. Дальше чешуя становилась более крупной, а её цвет ближе к концу хвоста постепенно уходил в красноватый отлив. Сами лопасти раздвоенного хвостового плавника, будучи, в основном, золотого цвета, по краям становились алыми.

Света не удержалась и спросила, из чего сшита одежда у русалок, на что получила ответ — из рыбьей кожи.

— Но она такая нежная и тонкая! Неужели из неё можно что-то сшить? — удивилась девочка.

— Да, рыбья кожа тонкая, но после выделки становится не хуже шкур животных, что используете вы, люди, и даже лучше. Она крепкая и совершенно не намокает в воде, — объяснила русалка.

Солнце уже садилось, когда путешественники увидели вдалеке на правом берегу реки скалу, похожую на палец. Пора было устраиваться на ночёвку. Всеслав направил плот сначала к левому берегу, взял Гнедка под уздцы и вплавь перебрался с ним на правый берег. Волчок последовал за ними. Русалки окружили тем временем плот и отбуксировали его на противоположный берег, а затем снова обеспечили царевичу удачную рыбалку, чтобы пополнить у ребят запас пищи на ближайшие дни. Поужинав, Света и Всеслав уснули возле костра, утомлённые впечатлениями прошедшего дня.