Потерянный дом

Наталья Морозова

Потерять дом невыносимо. Так вышло, что это случилось не с одним человеком, а со всем человечеством. Приключения землян – в фантастической повести «Потерянный дом». Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2

Флинт

…И тогда мы увидели, что эта металлическая хрень заслонила нам свет. Стало, как перед грозой — так же темно и страшно.

Это какая же она здоровенная-то! Небось,

полгорода накрыла!

А потом как засветилось всё! Огненные такие штуки побежали по металлу — вжжжух! Вжжух! И гул такой, как от трансформаторной будки — ууу!

Зор велел забиться по углам и не отсвечивать — авось не заметят. Ну да, как же. Этот ненормальный качок в татухах выхватил из-за пояса какую-то хрень и как пальнёт прямо в металлическое брюхо! А сам орёт что-то неразборчиво, аж слюной брызжет!

Тут же на громадине появился как бы глаз — не знаю, как сказать, такая выпуклая штука. И вроде смотрит прямо вниз, на нас.

Я в угол забился, аж не дышу. А Мад палит себе да палит, прям уши все позаложило.

Вдруг этот ненормальный захрипел и за глотку схватился, волыну свою выронил. Прямо к моим ногам. Я тихонько подгрёб добро к себе, да за ремень и припрятал. Вон оно как повернулось! Хороший ствол не помешает.

Мад между тем на пол упал, задёргался и затих. Из пуза этого металлического луч образовался — всё ниже, ниже, вот уже прямо на Мада падает! И вот этот верзила вдруг поднимается вверх — как есть бесчувственный, руки-ноги болтаются. А потом быстрее, быстрее — и прямо внутрь этого космического корабля его затянуло.

А потом раз! и нет ничего. Ни инопланетян, ни Мада. Будто коллективный глюк приключился.

Я по сторонам смотрю — все так и сидят по углам, как приклеенные. Таращатся. Зор какого-то дитёнка к себе прижал и по голове гладит. Писака этот ненормальный в своём ноуте что-то строчит. Точно шизанулся.

Наши все оттаяли малость, переговариваться начали. Мол, как же теперь без Мада. Девки ревут — вот дурёхи, у них вечно глаза на мокром месте. Парни переговариваются — вот, мол, хрень какая, инопланетяне эти!

— Для чего им Мад-то понадобился, интересно? — это Малёк. Недоучка плюгавый. Вечно поперёд всех лезет.

— Жрать будут, — парень в тельнике и бандане сплюнул, закурил и повторил:

— Затем и прилетели. Будут на нас охотиться и жрать. Или на опыты пустят.

— Ка-какие опыты? — Малёк аж заикаться начал. Конечно, кому охота куском мяса себя чувствовать!

— Та-такие опыты, — передразнил его парень, — научные, вот какие! Изучать нас будут…

Тут вмешался Зор. Я и не видел, как он подошёл.

— Ребята, может, объединимся? Что за разделение, в конце концов. Вместе выживать легче!

— Ну это кому легче, а кому нет, — говорю я. Вытаскиваю волыну Мада и выразительно ею поигрываю перед самым носом Зора, — нам и так хорошо. Наши запасы побольше ваших — небось, прибрал бы к рукам, да? Только силёнок не хватит!

Парень в бандане встал и за свой рюкзак, смотрю, берётся.

— А ты куда собрался, брателло? К Зору под крылышко?

— А хоть бы и так, тебе что за дело! — непочтительно отвечает Тельник и рюкзак за плечи закидывает.

— Такое мне дело, что ты предатель! Как Мада не стало, готов к кому угодно переметнуться!

— Не говори глупостей, пацан, — и так спокойно, деловито он это сказал, что я и впрямь щенком себя почувствовал, — мы тут не письками меряемся, понял? Речь идёт о том, чтоб выжить — или умереть. Мад старшим группы на маршрут был назначен — вот его поэтому и слушали. А ты мне уж точно не начальник.

И оборачивается к остальным:

— Кто со мной? С этим придурком вы непременно пропадёте!

Смотрю, ещё трое встали — девки эти плаксивые и Малёк. На девок я уже глаз положил. Одна плоская, как доска, но в случае нужды вполне можно попользовать. А вторая — просто персик! Аж слюнки текут на неё смотреть!

Тут я и взбеленился.

— А ну, сели все! — ору и дулом вожу из стороны в сторону, от одной испуганной рожи к другой, — пристрелю нафиг первого, кто с места сдвинется!

А Тельник сплюнул да и пошёл в сторону Зора. Вот что мне было делать, а? Поднял я пушку, а у самого руки так и пляшут. Сердце колотится, и пот градом прямо, аж глаза заливает.

Поэтому и не убил гандона этого. В ногу попал. Легко он отделался.

Зор подскочил, другие — забегали все, как муравьи. Идиоты. Тряпки какие-то тащат — перевязывать. А писака даже головы от монитора не поднял — знай себе строчит! Говорю же — полный придурок.

Вечером кончилась вода. Все фляги опустели, все бутылки. Так-то до сумерек протянули, а на ночь глядя собрался я на промысел. Авось ночью народу на улицах поменьше.

У соседей не поживишься — караулят своё добро по очереди. А я ж не дурак какой, лезть на рожон. Пули у меня на крайняк, мало их осталось. А в городе точно вода должна быть.

Идти решили втроём — я, Малёк и Финик. Так-то он финн по национальности, поэтому и прозвали Фиником. А я глаз повязкой прикрываю — в детстве отец ремнём выбил — поэтому Флинт.

Покумекали, где магазины ближайшие — там должна быть вода в бутылках, если не растащили. Ну и двинули. На выходе Зор окликает:

— Парни, лучше бы группу побольше, мало ли что!

— Иди на…, — отвечаю я ему, — наш водяной запас подрезать небось хочешь! Не надо нам никого, сами справимся!

Зор только плечами пожал. Я потом только увидел, что сучка эта его, Кван, за нами увязалась. Ниндзя чёртова. По совести говоря, она меня спасла, конечно. Сдох бы без неё.

Возле магазина уже шла драка. Всего сутки прошли, а народ остервенел до крайности. Понять можно — никому подыхать не хочется. Бой шёл за каждую банку консервов. К моим ногам отлетела пачка крекеров — тут же за ней бросились двое, отталкивая друг друга.

Ловить тут было нечего, и мы отправились в другой квартал. Я дал по глотку воды из последней бутылки Мальку и Финику. Допил остатки. Всё. Надо шевелиться, когда задница подгорает — так орал на меня пьяный папаша, когда в доме кончалась выпивка.

Скажу честно — нам просто повезло. Из-за завалов улицы стали местами непроходимыми, и приходилось идти другим путём. Так мы и забрели в старый дворик. Его знатно завалило каменюками. На некоторых — тёмно-бордовые потёки, и лучше не думать, что это такое.

Вдруг Малёк заорал:

— Стой! Стой, Флинт!

Придурок. Он замер на месте с вытаращенными глазами, прослушиваясь. А потом вдруг рванул в подвал! Тут и я услышал вроде как плеск воды — и побежал за Мальком.

Вода хлестала из-под земли, из какой-то сломанной, ржавой трубы — чистая, сладкая, холодная вода! Первым делом мы напились. Финик даже вымыться хотел, но я его остановил:

— Потом свои портки прополощешь! Остальных наших приведи, тут безопасней будет. А мы с Мальком пока покараулим, чтоб конкуренты какие не появились!

Тут я расслабился, конечно. А не надо бы. Ну так все мы задним умом крепки.

Мы, оказывается, не первые воду нашли и подвал облюбовали.

Сидим мы наверху, на солнышке. Ждём. Я даже глаза зажмурил, кайфую. Словно нет никаких пришельцев, разрухи. Эх, сейчас бы засосать из горлА батиного пойла да завалить ту, сисясенькую!…

Вдруг слышу — вскрик! Открываю глаза — а над Мальком стоит детина с крепостную башню ростом, и с ножа у него кровь капает. Всё, думаю, вот и мне кабздец настал! Сейчас эта горилла мне кишки выпустит, как Мальку — а сам пушку из-за пояса выхватываю и в него целю!

Жму спуск, а выстрела нет! Ещё! Опять осечка! Горилла ухмыляется и неторопливо так ко мне шаг делает. Ножичком поигрывает.

На меня оторопь нашла, ей-богу. Всё, думаю, Флинт. Отбегался. И такое сожаление, что не успел эту сладкую тёлочку трахнуть — прямо до слёз!

Потом так быстро всё произошло — я глазом моргнуть не успел! Кван выскочила прямо под ноги здоровяку — и вот уже сидит у него на спине. Ловкая, как макака. Придушила — и легко так, одним движением, голову ему хрясь — и набок! И сама отряхнулась, как кошка — даже дыхание не сбилось.

Потом подошла и тихо-тихо так говорит:

— Сейчас к нашим пойдём. Вместе. И про воду расскажем. Думаю, ты не против.

Как же, против. У меня аж дух перехватило от этого всего, говорить не могу. А эта мышь узкоглазая только глянула на меня — и отвернулась. Неинтересен я ей. За противника не считает. Честно говоря, мелькнула мысль — пулю ей всадить, да осечки побоялся. Не хочется со свёрнутой на сторону башкой в обломках лежать.

Так мы и шли — Кван впереди, я за ней. Место заприметил, где вход поудобнее — не забыть бы.

Вот уже и автостанция. Пока дошли, стемнело — ну как стемнело, белая ночь наступила. Вроде как сумерки, только потемнее. И между развалин на востоке непонятное зарево проступило, как от огромного пожара. «Что это ещё за хрень», — успел подумать я. Дышать стало тяжелее — устал, что ли? В мои годы рановато отдышку иметь.

Только за угол завернули — Финик навстречу. Чухонец. Бледный, как поганка. На руках кошка — увидела Кван, замяукала, вырвалась — к хозяйке, значит. А Финик загробным таким голосом говорит:

— Не ходите туда.

А самого колотит, будто температура у него.

— Нет там никого. Всех забрали, — Финик опустился прямо на загаженный асфальт, будто все силы у него кончились. А потом зарыдал так, будто умрет вот-вот, прямо сейчас.

Не понял. Что значит «забрали»?

Кван быстро так к Финну подошла, взяла за лицо да как надавит руками — это точки какие-то знать надо, от этого мёртвый в сознание придёт! Она точно знала все эти чёртовы точки. И Финик успокоился немного и заговорил.

Когда он к автостанции подошёл, опять этот гул услышал. Сильный такой. От инопланетного корабля. Ну он спрятался поблизости. Видит — эта хрень металлическая как раз над нашим убежищем зависла. И вниз от неё синий дым повалил — густой, как кисель. Потом дым рассеялся. Тот самый глаз на днище появился — и лучи. И Финик сам видел, как наших на корабль подняли — всех, и руки-ноги у них болтались, как у мёртвых.

Потом всё схлопнулось — и корабль пропал. Финик боялся, но всё же решил посмотреть — вдруг кто осталя? Никого он, конечно, не нашёл. Только кошка бегала, орала. Ну он кошку под мышку и обратно, к подвалу с водой.

— Что ж, — я сплюнул. Во рту было горько — не то от остатков синего тумана, не то от рассказа Финика, — их не вернёшь. Зато наши шансы теперь больше — мёртвым еда не нужна, а её в автостанции дофига. И вода только нам достанется. Ты с нами? — обратился я к Кван. Я бы рад был, если б она не пошла. Жуткая девица. Рядом с ней у меня такое чувство было, будто она — змея. Опасная, ядовитая. Гюрза или кобра. Но такой боец точно не помешает.

Кван молча пожала плечами. Понимай как хочешь. Надменная сучка.

Я уже было открыл рот, чтобы сказать ей пару ласковых, как вдруг из ниоткуда появилась громадина корабля. А я понимаю, что надо бежать, спасаться — а сдвинуться не могу с места! Днище, блестящее, как мушиная задница, нависло над кварталом, над разрушенными домами. Прямо над нашими головами. А потом повалил синий дым.