ПРОБкА. Приключения юных астралоходцев

Наталья Крупченко

А в вашей школе преподают основы эзотерики, метафизику, ксенобиологию и роботостроение? Нет? Тогда как же вы находите себе приключения во время учебного года? У троих ребят из будущего с приключениями все в порядке. Не верите? Прочитайте сами. А если читать не будете, вас непременно боднет астральный единорог.

2

Пробки, это они во всём виноваты. Никто до сих пор не может выяснить причины и характеры их образования или внезапного исчезновения, будь они неладны! Когда я окончательно пришёл в себя, выяснилось, что пробка, в которой мы торчали, неожиданно рассосалась, и мы домчались до дачи гораздо быстрее, чем рассчитывали. И вот, папа припарковал флаер рядом с домом и начал разгружать продукты. Мама, как всегда, собралась скорее навестить свои любимые цветы, как вдруг заметила, что я почему-то не выхожу из машины. Тут-то всё и началось. По описанию родителей, они пытались меня разбудить где-то минут пять, прежде чем я открыл глаза. Но мама описывала столько событий, эмоций, мыслей и переживаний, что они никак не могли уложиться меньше чем в час. Впрочем, о том, что время субъективно, знают даже детсадовцы.

Я попытался объяснить, что всего лишь сбегал быстренько в инфо-поле, и ничего страшного не произошло, но всё было тщетно.

— Куда-куда? — нахмурив брови спросил папа.

— Ничего не хочу слышать, быстро к врачу! — схватив меня за руку и потащив к дому, вынесла вердикт мама.

Какое счастье, что в приёмной голо-больницы прекрасно знали, что такое инфо-поле, и врач, выслушав мои объяснения и на всякий случай просканировав «для профилактики», быстро отпустил меня на все четыре стороны. Страсти улеглись только после ужина. Папа открыл бутылку вина и зажег камин, после чего мама, наконец, совершенно успокоилась. А я получил долгожданную возможность связаться с друзьями. У Соньки всё было отлично, она очнулась сама, как-то почувствовав, что флаер остановился, и потому никто не заметил её отсутствия в теле. А вот Димку будили, как и меня, трясли и кричали «очнись». И начался его выход из астрала точно так же — единорог крикнул на него папиным голосом. Правда отец у Димки профи в этом деле, услышав, где побывал его сын, он скорую вызывать не стал, и маму его успокоил моментально, буркнув «ничего страшного». Димке показалось, что на этом происшествие и закончилось, но чуть позже папа подошёл к нему и, обняв за плечо, тихо сказал: «Вот что, друг… Нам надо поговорить». И теперь Дима ждал этого неведомого разговора и не знал, ругать его будут, или читать лекцию о недопустимости разглашения научных методов выхода в инфо-поле, или вообще увезут в институт и подвергнут полному физическому и психологическому обследованию. В своих фантазиях он дошёл даже до того, что теперь его будут держать в папином институте как главного подопытного, а может официально оформят на работу и запретят покидать территорию учреждения навсегда.

Я минут пятнадцать, как мог, успокаивал друга, уговаривал не бояться, уверял, что папка у Димки — мировой человек и никаким подопытным он сына сделать не позволит. Говорил, что моё физическое обследование не выявило ни малейших отклонений, а значит и Димке бояться не следует. Но ничего не помогало. Димка выдвигал всё новые гипотезы того, что с ним может произойти, и каждая была страшнее и масштабнее предыдущей. Тогда я решил сменить тактику и напомнил ему про астральные клише: «Помнишь, ты говорил, что страх очень сильная эмоция? Сейчас наастралоклишируешь себе чего-нибудь! Прекрати немедленно!» Как ни странно, это помогло. Димка сразу стал очень серьёзен и сказал, что больше не может со мной болтать, потому что пойдет астралоклишировать наилучший из возможных вариантов разговора с отцом. На этом мы и распрощались.

Выходные на даче пролетели стремительно. Надо было доделать проект по электротехнике, сделать химию, физику и ОБЭ — основы безопасности электроники. И зачем я согласился на дурацкую специализацию по робототехнике на этот учебный год? Ведь ещё прошлым летом казалось, что это и есть дело всей моей жизни, я создавал и программировал роботов все каникулы, как заведённый. Как быстро все меняется в 12 лет. Роботы надоели уже к середине учебного года, в марте я внезапно увлекся историей, а в апреле — плаванием. Сейчас май, и кажется теперь я точно знаю, чем хочу заниматься — на следующий год буду специализироваться на метафизике и эзотерике. Мысли про астрал не отпускали меня, но времени и сил вернуться туда катастрофически не хватало. Как оказалось — к счастью.

Димка позвонил мне в воскресенье днем. Был необычайно серьезен и неразговорчив. Лишь сухо сказал: «В инфо-поле не ходи, подробности при встрече», — и распрощался. Обратный путь домой прошёл невероятно скучно, пробки были на месте, как и предсказывалось. Мы тащились еле-еле целых три часа, а выйти из тела и прогуляться по поверхности Луны в это время я не мог. Так что оставалось зубрить биологию и стихотворение, заданное по литературе. Три часа! Мне было так тоскливо, что я выучил ещё парочку стихов, на будущее.

Не сговариваясь, в понедельник все трое — я, Соня и Димка — прибежали в школу на полчаса раньше обычного. БОРька (бытовой образовательный робот) всё приставал, для чего это мы так рано, как-то уж очень тщательно дезинфицировал нашу обувь и долго пытался найти в своём списке назначенные нам дополнительные консультации. Наконец, он неохотно, но всё же пропустил нас в школу, буркнув напоследок свое коронное: «Добро пожаловать в страну знаний».

В такую рань в школе почти никого не было. Заканчивали уборку шустрые чистоботы, торопливо разбегаясь со стен, пола и мебели к зарядным станциям. Биолог уже вовсю поливал свои тропические джунгли, расположенные в центральной рекреации, а голодные пока зверушки бегали за ним попятам в ожидании завтрака. Мы молча, быстрым шагом проскакивали открытые двери классов и лабораторий. Напряжение висело между нами, как натянутые струны. Все чувствовали, что назревают неприятности, но никто не мог понять какие именно, и от этого было ещё тревожнее. Шаги гулко отзывались в пустых коридорах, а один странный чистобот привязался за нами, будто пытаясь стереть наши следы с только что вымытого пола, хотя следов мы вовсе даже не оставляли. Наконец мы добрались до нашей коморки — подсобки лаборатории экстра-физиков. Сюда нас ещё с четвертого класса стали пускать старшеклассники, зная, что мы ребята спокойные, и ничего тут не разобьём и не сломаем.

Рассевшись по коробкам, заменявшим нам стулья, мы выжидательно уставились на Димку. Он аккуратно прикрыл дверь и спокойно сказал:

— Значит так, народ, в путешествиях в астрал не так всё просто, как мы думали.

Вот что рассказал во время обещанного «серьёзного разговора» Димке отец. Оказалось, что инфо-поле (или астрал) место обитаемое, и для неподготовленного человека прогулки туда могут быть небезопасны. Выяснилось, что там много слоёв, в этом инфо-поле, и на нижних слоях живут вредные обитатели — лярвы. Они могут прицепиться к человеку и тянуть из него энергию, или даже заставлять совершать действия, энергия от которых им нравится — хулиганить там, или в азартные игры играть, или ещё чего похуже. Они в принципе и так могут прицепиться, безо всякого астрала, если ты энергетически вкусно «пахнешь» для них. Но в астрале человек более уязвим, именно поэтому все новички там должны соблюдать определённые правила.

— Люди, я не закончила астралоклишировать своего единорога, я не готова отказаться от походов в инфо-поле! — кажется Соньку совсем не напугал рассказ Димы, получив шанс воплотить свою самую заветную мечту в жизнь, она была готова на всё, лишь бы довести дело до конца.

— Да погоди ты, — остановил ее Димка, — никто и не предлагает отказываться, просто всё нужно делать правильно, а не напролом, как мы ломанулись в первый раз. Но для начала вот что…

Немного покопавшись в рюкзаке Дима достал странный прибор, похожий на ручной сканер штрих-кодов из магазина, только с какими-то кнопками и переключателями на верхней стороне.

— Вот, это сканер эфирного тела, его совсем недавно сделали в ручном исполнении, и отец одолжил один мне, чтобы проверить всех на лярв, — торжественно произнёс он.

Только тут до меня дошло, что на мне прямо сейчас могут сидеть какие-то неведомые твари, которых я не вижу, и сосать из меня энергию… Стало жутко и противно, невыносимо захотелось отряхнуться, а лучше переодеться, а ещё лучше — помыться. Правда, всё это скорее всего не помогло бы. Вот это мы вляпались!

— Я так понимаю, тебя уже проверили? И как, нашли что-то? — настороженно пробормотала Сонька.

Видимо она, как и я, только сейчас поняла всю серьёзность ситуации.

— Ну… — смущенно промямлил Дима, — была одна на ноге. Но не крупная, так — с ладошку.

— Ты что её даже видел? — Соня заметно побледнела.

— Да, сканер направляет на тебя луч, который делает лярв видимыми. Не бойтесь, это не больно и не страшно.

Тут уж я не выдержал и решил вставить слово:

— Допустим мы их увидим, дальше-то что? Что с ними делать? Ехать к твоему отцу в институт, чтобы их снимали, как клещей?

— Нет, Серёж, сканер помогает ещё и очистить эфирное тело. Так что ехать никуда не надо, сделаем всё прямо тут.

— Погоди, допустим мы их найдём и снимем, а куда они денутся потом? Не хотелось бы, чтобы подобные существа по школе бегали. А вдруг на маленьких прилипнут, это же опасно! Может быть лучше это делать не здесь? — Сонька не на шутку встревожилась. — Нет, ребята, я рисковать не хочу, выберемся куда-нибудь в лес, там всё и сделаем, а пока пусть лучше на нас будут.

Вот же, странная она. Только что боялась за свой проект с единорогом, потом боялась увидеть на себе лярву, а через секунду уже печётся о других и даже готова пожертвовать собой, только бы никому не навредить.

— Да дайте же вы мне до конца всё объяснить! — вышел из себя Димка. — Что вы постоянно перебиваете! Если бы дали сказать, так и не нужно было бы сто вопросов задавать! Ни к кому ваши лярвы, если они вообще есть, не перепрыгнут. При очистке эфирного тела они возвращаются обратно в нижние слои астрального плана. Всё, хватит болтать, а то на уроки опоздаем, кто первый?

Мы с Сонькой переглянулись. С одной стороны, каждому хотелось побыстрее избавиться от непрошенных «гостей», а с другой — было жутковато узнать, что на тебе кто-то катался и «ел» тебя почти двое суток. Я понял, что Соне будет спокойнее, если она сначала увидит весь процесс на моём примере и, кивнув на её невысказанною просьбу, твёрдо ответил: «Давай я».

Димка вывел меня в центр коморки, так, чтобы я ничего не касался, а сам отошёл метра на два и выключил верхний свет. Щёлкнув каким-то переключателем на сканере, он сказал: «Ну, начнём». Из передней части прибора вырвался луч света завораживающего красновато-фиолетового оттенка. Как только Димка направил этот луч на меня, я начал выглядеть будто раза в два толще — это стало видимым мое эфирное тело (ну или аура, если по-простому). Сонька ойкнула и прижала ладони к губам, а глаза у нее увеличились и странно округлились. Я испуганно оглядел себя: руки, ноги, живот — вроде всё нормально, никакой живности не обнаружено. Так чего же она испугалась? Димка медленно сказал: «Повернись-ка».

— Что? На мне кто-то есть? — не выдержал я.

— Есть, только не спереди, — спокойно ответил мне друг.

— А где? — вопрос был очень глупый, но это единственное, что пришло мне в голову на тот момент.

— Да повернись уже ко мне спиной, сейчас всё будет нормально.

Я развернулся и уставился в стену перед собой. Тут я и увидел. На стене была моя тень. Моя и моей ауры, которую подсвечивал луч сканера. И в этой тени было чётко видно, что на моём правом плече сидит какая-то… какое-то… нечто. Как будто кучку тряпок свернули в неопрятный ком и приклеили к моему плечу. Только комок этот едва заметно шевелился и из него торчали… уши. Два небольших острых уха настороженно поворачивались, как у собаки, как будто тварь чувствовала, что её увидели, и пыталась определить источник опасности.

— Ой, мамочка! — услышал я за спиной тихий вскрик Сони.

— Да, тут ещё одна, ничего, сейчас уберем, — Димка оставался невозмутимым даже в такой ситуации.

— Где, где ещё одна? — завертел я головой, пытаясь заглянуть себе за спину.

— Да стой ты спокойно, замри!

Внезапно луч, освещающий меня, сменил цвет. Он стал почти белым, лишь слегка золотистым, переливающимся и искрящимся. Почему-то я мгновенно успокоился. Стало так хорошо, тепло и безмятежно, как бывает ранним солнечным утром на даче, когда выходишь и смотришь на постепенно рассыпающийся под лучами тёплого летнего солнца туман. Или нет, скорее, как в детстве, когда мама обнимет тебя, прижмёт к себе и ласково гладит по голове, приговаривая «мой любимый ёжик». Хотя нет, больше это ощущение было похоже на то, что чувствуешь в церкви, когда заходишь сразу после службы, а в воздухе разлит запах ладана и какая-то удивительная чистота и тишина. Да, ощущение присутствия чего-то божественного, наполненного огромной любовью и радостью — вот что я почувствовал. Меня так захватило это новое переживание, что я не сразу заметил, как тень твари на моем плече побледнела и растворилась.

Наконец мой взгляд упал на стену, и я увидел, что лярвы больше нет. Я даже не успел толком обрадоваться, как Димка выключил луч сканера. Сначала я даже запротестовал, так не хотелось расставаться с тем прекрасным состоянием, которое дарил свет. И когда Соня разочарованно протянула: «И это всё?», — я был с ней абсолютно согласен.

— Я же говорил, ничего сложного. Но ты здорово в астрале покуролесил, вон аж двух лярв нацепил, да ещё таких… не маленьких.

— А где была вторая? Я видел только тень той, что на плече.

— На спине, прямо посередине.

— Народ, давайте потом обсудим, до урока 15 минут осталось, а меня ещё не… обработали, — запнувшись на последнем слове, поторопила нас Соня.

— И то верно, Серёга, освобождай локацию! Софи, вперед, на его место! — скомандовал Димка.

Сонька вышла в центр коморки и слегка поёжилась в предвкушении.

В этот день волшебного бело-золотого света мы больше не увидели. Димка, как и положено, просканировал Соню совершенно всю, от макушки до пят, и даже несколько раз, но ни одной лярвы на ней мы так и не обнаружили. Все были одновременно удивлены, обрадованы, и немного разочарованы.

— Как же так? Почему на Соньке никого нет, а на нас с тобой были? Ведь мы все рядом находились в астрале?

— Видимо, дело в том, что нашей барышне вообще свойственно пребывать в состоянии более высоких вибраций, вот к ней никто и не прицепился, — с видом всезнайки ответил мне Дима.

— Чего? Каких вибраций? Что-то я не заметил, чтобы она там вибрировала, нормальная была, такая же, как и мы с тобой.

— Да нет, эти вибрации не заметны глазу. Это… ну как бы состояние души, — пояснил Димка. — Вот, например, когда ты счастлив, или совершаешь какой-то добрый поступок, или… ну хоть музыку классическую слушаешь, стихи читаешь, в общем искусством наслаждаешься, тогда у тебя на душе легко и светло, как будто струнки дрожат и немного звенят. Вот это и называется состоянием высокой вибрации. А когда ты злишься, или завидуешь, или гадость какую-то в кино увидел, а может просто настроение у тебя плохое и ты на всех срываешься, тогда ты в низких вибрациях. Понял?

— Ну, допустим это я понял. Но при чем тут лярвы?

— А лярвы не могут жить в состоянии высоких вибраций, им там некомфортно. Ну, знаешь, как людям высоко в горах кислорода не хватает? Нет, даже больше похоже на космос — нечем дышать. Вот они к Софье нашей и не смогли присосаться. Они бы на ней просто не выжили.

— Слушай, а сканер твой эфирный случайно не эти высокие вибрации генерирует? — Сонька как всегда мыслила масштабно и пыталась докопаться до истины во всём — настоящий ученый.

— Точно, именно так он лярв и прогоняет! — удовлетворенно кивнул Дима. — Только я собрался это объяснить, как ты меня опередила! Голова!

— Не, погодите, погодите! Я вроде тоже там не обижался, никому не завидовал, да и настроение было отличное. Чего ж на меня прицепились? — я был расстроен и немного зол. Оказывается, я сам и виноват в том, что подцепил астральных вредителей. Кстати, не эта ли привычка вечно во всём винить себя и злиться по этому поводу и ввергает меня в эти самые низкие вибрации?

— А ты, Серёга, вспомни, как ты уши себе колдовал. Ты же тогда испугался, это мы ещё на месте выяснили — вот тебе низкие вибрации раз. Потом тебе стыдно было, что у тебя не получилось — это два. Потом ты злился, что поторопился и уши получились неправильные — это три. Ну вот, а лярв только две. Считай — повезло, — попытался пошутить в конце перечисления моих грехов Димка.

Я понимал, конечно, что он хочет меня успокоить и подбодрить, но всё равно мне было стыдно за своё поведение в астрале и обидно, что лярвы успели воспользоваться этой моей оплошностью.

— Сережка, ты не хмурься, ну? — взяв меня за руку, как обычно в такие минуты, начала утешать меня Соня. — Мало ли что бывает, все люди не железные, расстроиться может каждый. Главное не застревать в этом. О! У нас первым уроком музыка! Это же здорово, сейчас послушаем классику и твою хандру как рукой снимет!

— Точно, народ, пора бы уже в класс, — сказал Димка, засовывая эфирный сканер в портфель.