Синдром отложенного счастья

Наталья Криммер

Многие люди абсолютно уверены, что обязательно будут счастливы. Счастье придёт, но, чтобы его встретить, нужно сделать шаг. Всего один только шаг, но как это трудно. Трудно и страшно. Спугнуть. Потерять. Не суметь. И вырабатывается синдром. По утверждению медицинской энциклопедии: «СИНДРОМ — это комплекс связанных между собой признаков». Сухо. Холодно. Безразлично. А если это Синдром отложенного счастья? Чем излечить его? Любовью и невозможностью отложить чувство на потом.

4. Студенческие будни

— Ну, сдала? — подлетела к Ольге Генка.

— Сдала. Они, правда, очень удивились, почему я подражать Кравцову взялась. Даже пытались меня убедить, что я неправильно задачу поняла, что нужно было классическим авторам подражать, а современным не следовало. Но я им, их же распечатку с заданием под нос подсунула, что нельзя брать переводы, а так, любое изданное произведение, написанное на русском языке, можно.

— Классике и подражать легче, — вступила в разговор третья подружка — сероглазая Маша Терлецкая. — Вон я, прозе Некрасова подражала: подробно описала, какие над озером деревья склонились, десять раз повторила слово «пугливо», «он пугливо сказал, пугливо оглянулся, пугливо поёжился» и написала не «герой засмеялся», а так и написала «хе-хе-хе», вот и стало вроде похоже. По крайней мере, понятно, что написано этим языком и в этом стиле.

— Да, они тебя хвалили, — сказала Ольга, — и всем в пример твою работу ставили.

— Ладно, какой пример? — скромно опустила глазки Маша.

— Наверняка Терёхина высказывалась, — вздохнула Генка, — она тебя, Машка, больше всех на курсе любит. Даже Ольгу просто терпит. Злющая тётка!

— Меня тоже не любит. А сегодня и терпела, по-моему, с трудом, как никогда привязывалась, — согласилась Ольга, — к каждой мелочи цеплялась.

— Я и говорю, не любит тебя и завидует. Ты же у нас всегда талантливой слыла, — подтвердила Гена.

— Скорее не мне, а Кравцову завидует. Они же, мне кажется, однокурсниками были. Он известным писателем стал, ему её студенты подражать пытаются, а из неё мало, что вышло. Вот и беснуется.

— Сейчас на мне и отыграется! — закатила глаза Генка, — пойду я, отступать некуда.

— Иди, не бойся, — подбодрила сердобольная Маша, — Ольга тебе очень неплохую работу помогла по Тургеневу написать, — Маша в силу своей природной доброты, всегда старалась поддержать, «обогреть и накормить» всех, кто оказывался с ней рядом. А уж Геленку — юную не москвичку, оказавшуюся в столице, без родителей и друзей, опекала и патронировала с первого курса. Надо сказать, Генка с удовольствием этим пользовалась, особенно в начале, пока не устроилась и не обжилась в Москве. Потом продолжала принимать помощь и поддержку подруги, но со временем перестала постоянно и истово благодарить её за заботы.

Ольга посмотрела на Генку, которая никак не могла себя заставить переступить порог аудитории. Она понимала, что волноваться подруге особенно нечего, у неё была хорошая работа, которую она, по словам Маши, ей помогла написать. На самом деле Ольгина помощь заключалась в том, что она, прочитав то, что Генка сумела изобразить в подражании Тургеневу, поняла, что никакие исправления эту работу не спасут. Удалила файл с творческими изысканиями госпожи Муравьёвой и написала работу сама.

Когда она трудилась над Генкиным опусом, почему-то вспомнила, как когда-то в детстве с бабушкой смотрела советский фильм «Осенний марафон» с Олегом Басилашвили в главной роли. Бабушка тогда приобрела первый видеомагнитофон, очень им гордилась и старательно приобщала внучку к киноискусству, особенно к советскому, говорила: «чтобы не отрывалась от корней». Ольга не отрывалась и приобщалась, постепенно втянулась и с удовольствием смотрела и пересматривала шлягеры советской киноиндустрии. Фильм «Осенний марафон» бабушка любила смотреть довольно часто. Ольге картина тоже нравилась, но смотрели они с бабушкой две разные истории: бабушка жалела обманутую жену героя, ругала его неустроенную, несуразную любовницу и, в общем, сочувствовала несчастному запутавшемуся мужику. Оля смотрела про другое: посмеивалась над незадачливым, пьющим иностранцем, нахальным навязчивым соседом главного героя и удивлялась бесхарактерности самого героя, делавшего литературные переводы за свою наглую, бездарную коллегу — приятельницу. «Бузыкин, я погибаю», — говорила она и садилась несчастному мужчине «на шею». Генка в своём «творчестве» недалеко ушла от той крайне неталантливой особы. «Овца кричала нечеловеческим голосом» — чудовищный опус дамы из кино и тому подобные фразы, были вполне в духе госпожи Муравьёвой.

Закончив работу, Ольга даже Маше не сказала, что полностью переписала текст, чтобы не зацепить самолюбие Гелены. Но никакое самолюбие ни в коем случае не зацепилось, Гелена мельком просмотрела «свою» работу, отметила, что она «неплохо всё-таки написала» и спокойно собралась на экзамен.

— Генка, ну иди уже! — подстегнула Ольга.

Гена в ответ простонала, что-то невнятное и направилась в аудиторию. Подруги сочувственными взглядами проводили её согбенную фигуру и остались поджидать несчастную страдалицу у дверей аудитории.