Орк ее мечты

Наталья Косухина, 2023

Ты медик со стажем! Живешь себе, спасаешь людей и в один прекрасный день, из-за нелепой случайности, попадаешь в другой мир, в чужое тело. Теперь вместо сорока мне не больше семнадцати, таблетки от давления забыты, кости не ломит, голова не болит. Но вместе с этим мне предстоит жить в средневековом обществе, в котором женщина по определению не может лечить. А любовь – это брак по расчету. Опустить руки? Не вариант! У меня все получится! Так я думала, пока во время одного из набегов меня не украл орк. И что теперь делать бедовой попаданке?

Глава 1

— Нечаева! Давай ток!

— Семеныч, перестань кривляться! Или после праздников останешься без премии, — проворчала я, с трудом отобрав у заметно подвыпившего санитара электроды дефибриллятора. — У начальства терпение не безгранично: сломаешь прибор, и твои запои станут отличным поводом для увольнения. Весь коллектив, вместе взятый, не поможет.

— Зануда! Не найти тебе мужика, так и знай, — обиженно буркнул Семен Семеныч, один из санитаров ночной смены и старожил нашей больницы. Пошатываясь, он вышел из палаты интенсивной терапии в приемном покое и побрел по коридору, наверняка в самую дальнюю подсобку, где в ведре с швабрами прятал бутылочку «беленькой».

Проводив его спину хмурым взглядом, я осмотрела комнату, где принимали «тяжелых», экстренно поступивших пациентов. Просто проверила, вдруг этот вечно под мухой жук еще чем-нибудь решил поиграться. Вроде все на месте и готово к любым ситуациям. И даже выглядит солидно для нашей больницы в маленьком провинциальном городе.

Вздохнув, я вернула на место электроды и отправилась в ординаторскую, хотелось хоть глоток чая успеть сделать, а то сестрички из «приемника» сообщили, что нам вот-вот привезут очередного бедолагу по скорой. Дежурить в праздники — сомнительное удовольствие, однако деваться некуда. Сложно отказать в подмене, когда об этом с жалобной настойчивостью просят коллеги. У них мужья и дети, куча родных, или любимые собаки не переносят одиночество, еще любовники, а у меня никого.

Праздновать в пустой квартире в одиночестве — тоскливо. Родители несколько лет назад ушли один за другим, я была поздним ребенком, и их время пришло, несмотря на то, что мне чуть больше сорока. С дальними родственниками не общаюсь, семьи нет. Любовника пока или уже нет. Так что можно и на смене лишний раз посидеть.

Знакомо загрохотали колеса каталки, двери приемного покоя открылись, и в приемник ввезли сильно нетрезвого мужчину с ножом в плече. При этом он пытался встать, всех громко посылал по известному адресу и явно не чувствовал неудобств с совершенно лишним элементом в своем теле. С недоумением выслушав его короткое выступление и оценив ранение, я повернулась к сестре.

— Маш, по этому красавцу вызывайте хирургов с третьего этажа, я-то при чем?

— Татьяна Сергеевна, сегодня все нечаянно так вышло. Горадорев с утра слег с температурой и рвотой, Пал Саныч с самого обеда пытался ему замену найти на ночную смену, но… не смог. Воронов в отпуск на юг вчера улетел, Порфирьев утром смену сдал и свалил в лес с мужиками на заимку какую-то, они там по дороге уже отмечать начали. Васильев трубки не берет. А вы же не только ортопед, но и хирург общего профиля. Практиковали… Вот заведующий и решил, что на крайний случай и вас достаточно для экстренных случаев…

Нашел Горадорев время «заболеть»! Сильно сомневаюсь в его недугах, они проявляются именно на праздники.

В нашей глуши была острая нехватка врачей, поэтому приходилось вертеться. Уже осознавая, что ничего изменить не могу, самого заведующего заставить дежурить ночью я точно не смогу, уже просто хмуро ворчала:

— Теперь я только ассистирую на таких операциях, а не провожу их в одиночку.

— Пал Саныч сказал, вы прекрасный хирург, и он до сих пор не может понять, с чего вы в ортопеды ушли?!

— А мне сказал: Татьяна Сергеевна, вы большая молодец, ведь нашей больнице как раз катастрофически не хватало ортопеда… — с иронией парировала я.

— Так что с этим делаем? Его все равно некуда везти: сегодня вы дежурите, — вернул наше внимание к насущной все громче поющей проблеме фельдшер скорой.

Когда-то я думала, что моя стезя исключительно — хирургия. Сейчас чувствую… стара я стала, внимание притупляется, вены на ногах полезли, суставы ломит и хвост отваливается. Чуть не забыла как-то в пациенте операционный тампон, вот вышел бы знатный скандал. В общем, сперва я перешла на более легкие операции, а затем решила сменить специализацию. Рисков меньше, во всех смыслах.

— Пусть готовят операционную и возьмут кровь… — сдалась я под мрачными взглядами медсестры и фельдшера и не менее мрачно чем они, перечислила список нужных мне анализов.

И вроде случай не тяжелый, важных органов задеть не должно было, но мужик сильно пьяный, а это все усложнит в разы.

— Я пошла готовиться и жду результатов, — бросила я за спину Маше.

Эх, надо было поплевать на удачу, а я чистые полы пожалела: следующие несколько часов превратились в ад.

— Пить вредно, минздрав же предупреждает все время… — бубнила я, пока откачивала этого молодого и здоровенного пьяницу, что решил под новый год испортить нашей больнице статистику по смертности.

Это ж ни премии потом, ни спокойной жизни. Еле откачали после остановки сердца. Совершенно измотанная, я сидела в ординаторской и гипнотизировала мандаринки в вазочке на столе.

В ординаторскую зашла молодая и яркая женщина в отутюженном белоснежном халате и на каблучках — наш терапевт, Любовь Викторовна Меньшова. Оценив мой потрепанный вид, Люба с улыбкой заметила:

— Говорят, ты молодец.

— О да… — поморщилась я, а потом довольно добавила. — С легким сердцем передала его в другое отделение. Однако еще вся ночь впереди.

— Голова болит? — тут же уточнила Люба, сев на соседний стул.

— Да, сегодня особенно. Погода, наверное, будет меняться.

— Таблетки от давления пила?

— Нет, — вздохнула я и полезла в сумку.

— Ты хуже, чем мои пациенты, — осуждающе покачала головой Люба. — А еще медик. Зашла бы ко мне, я бы посмотрела.

— Не начинай. Это возраст. Хотя я еще молода, но чувствую, что разваливаюсь по кускам.

— Мы на то и врачи, чтобы всех склеивать, — усмехнулась Люба. — Кстати, через два часа отмечаем здесь праздник. Ты делаешь нарезку.

Улыбнувшись, я кивнула и отправилась на обход, проверить больных. Самое важное — проконтролировать, чтобы они не начали праздновать на всю катушку, увлекшись возлияниями. А то вечер будет веселый.

У кого-то веселье и не заканчивалось.

— Атас! У нас тут праздник высший класс! Ла-ла-ла…

На выходе из отделения Семеныч представлял, что швабра уборщицы тети Зины — это микрофон. Голос у нашего санитара просто отвратительный. Может, ему снотворного куда подсыпать?

Звонок на телефон прервал мои зловещие и коварные планы.

— Татьяна Сергеевна, у нас еще один тяжелый.

— Иду!

С сожалением покосившись на Семеныча, я бросилась вниз. Пациента уже доставили, он был весь в крови. Голова — в особенности. Вокруг суетились врачи.

— Что случилось? — нахмурилась я, быстро надевая перчатки.

Запаха алкоголя нет, травмы весьма специфические и множественные.

— Авария на трассе, — пояснила Маша и осторожно уточнила. — На рентген?

— Нет времени, давай его в интенсивную, — приказала я.

В ответ на мои слова послышался протяжный писк. Дальше началась суета, влететь с каталкой в соседнее помещение, буквально разодрать рубашку на груди окровавленного мужчины, схватить электроды. Гель лег на пластины, а они уперлись в кожу.

— Разряд!

Пострадавший выгнулся, но монитор тоскливо гудел на одной обреченной ноте.

— Еще. Добавь.

Увеличив мощность, мы попробовали снова.

— Раз, два…

А потом послышался треск, заискрило, и меня ударило током. Следом — резкая боль и темнота.

Кажется, я умерла.

Медленно приходя в себя, я открыла глаза, но не смогла ни на чем сфокусировать взгляд. Все плыло, голова раскалывалась, и тело слушалось с огромным трудом. Удар током… Очень странные симптомы я испытывала.

— Джусмус, уверен, что она не помрет? — послышался встревоженный женский голос.

Кто? Необычное имя. Ради меня пригласили иностранного специалиста?

— Не могу сказать. Неизвестная болезнь подкосила Эйлинель. Остается только ждать. Может, и умрет…

— Она заразная?!

— Если остальные еще не заболели — думаю, нет, но обещать не могу.

Послышались удаляющиеся шаги, а я из сказанного вычленила только одно: «она умрет». И готова была орать. Как это умрет?! От удара током? Если еще жива — значит, все будет нормально. Что это за больница и шарлатан, работающий в ней?

Хотела подняться и высказать все, что думаю об этих горе специалистах, однако только застонала. От напряжения все тело пронзила боль, и я решила не дергаться. Приду в себя — тогда и разберусь, что вообще происходит.

— Полагаешь, не поправится? — спросил незнакомый женский голос.

— Не знаю. Помрет — сватовство сорвется и взять выкуп не получиться, а мы так на него рассчитываем. Плохо. Надо ухаживать за Эйлинель лучше, мы не можем ее потерять.

— А если сами захвораем?

Видимо, зря я возмущалась и пыталась встать: мысли начали путаться, и я постепенно уплывала в черное забытье, так и не успев обдумать то, что услышала.

Зато такая возможность появилась позже.

Поправлялась я медленно. И неудивительно, если принять во внимание условия. Поняла, что что-то пошло не так, только через несколько дней, когда очнулась и смогла осмотреться по сторонам.

Я лежала на грубо сколоченном топчане, где мои бедные косточки с должным и крайне болезненным вниманием пересчитали под убогим тоненьким матрасом каждую неровность и щель. Накрывала меня шкура, а не одеяло. Вокруг комната три на три, единственное окно едва-едва дает света. В углу печь, но не наша добротная русская, а узкая, с открытым очагом, где частенько что-то варили. Пара сундуков у стен, лавки, стол и колченогие стулья. И еще две двери, кажется, в соседние комнаты.

Первая мысль: я в коме… Потом подумала, что повредилась умом после травмы. Но время шло, я потихоньку поправилась, и пришлось признать нерадостную действительность — то ли я попала в иную реальность, то ли меня завезли в сельскую глухомань, в дряхлый домишко, и бросили.

На этом сюрпризы не закончились. Еще пару дней спустя меня решили помыть. Занесли в комнату лохань, наполнили водой и перетащив меня ближе к ней, помогли раздеться. Только сейчас я смогла рассмотреть свое тело…От шока я закричала, а потом рухнула в лохань и едва не утопилась в этом почти тазике. Незнакомые люди, окружающие меня, однозначно решили, что я окончательно свихнулась. Только потом поняла: девушка, в чье тело я попала, изначально не была нормальной. Поэтому своим поведением я и не вызвала у них особенного удивления.

Сомнений не осталось: тело чужое, реальность тоже не моя. До удара током я была симпатичной сорокалетней женщиной с добротными бочками, разбросанными по животу родинками и шрамом от аппендицита, а сейчас молодая, невероятно красивая девушка с острыми ушами и чистой, нежной кожей молочного цвета. А техногенный мир сменился серым унылым средневековьем. Факты размазали меня о действительность, и я впала в апатию.

Разговаривать с окружающими не было смысла. Что они могут ответить, когда считают меня другим человеком? Да и уровень их развития не предполагает построение гипотез о параллельных мирах. Можно ли вернуться обратно? Я бы в отчаянии сунула пальцы в розетку, но электричества в этом мире не было. Оставалось смириться и заняться сбором информации.

Что было ясно точно: теперь меня звали Эйлинель, фамилии и отчества не имелось. Жила я в темном старом деревянном доме, который принадлежал зажиточной семье. Это стало понятно, когда я вышла на улицу и узрела остальное. Уровень жизни был… словами не передать.

Крохотное поселение домов на тридцать. Сами дома похожи на избушки на курьих ножках. Причем в прямом смысле, «посажены» на пни, видимо, чтобы защитить во время наводнений. Некоторые похожи скорее на шалаши, ветви стянуты между собой, а сверху солома. «Наш» был сделан из бревен, как и еще несколько, что позволило мне сделать вывод о более зажиточном положении. Климат теплый, влажный, поэтому кое-где на стенах сооружений проглядывала плесень, а где-то — откровенная гниль. Опасений, что на голову может упасть крыша, не было, она была довольно условной и вряд ли в случае обвала кому-нибудь навредила бы.

Дорог не имелось, кроме тех, что протоптали жители. При том, что домов не более тридцати, народу — раз в десять больше. Значит, семьи большие. Параллели я могла провести только с историей своего родного мира, и выводы получились нерадостными. Глухое средневековье окружало в прямом и переносном смысле слова.

Общество соответствовало первым впечатлениям. Мало кто мог читать, еще меньше тех, кто умел писать. Зато слухи, сплетни и невежественность процветали повсеместно. Сказать, что все плохо, — просто ничего не сказать. То, что я не погибла от удара током, — это благословение свыше или наказание?

Лучше бы дали мне умереть!

Еще пару дней я провела в депрессии: ходила, делала что говорили и молчала. Выхода из этого тихого ужаса не видела. За это время открылось еще несколько граней новой жизни.

Горячей пищей здесь называли такое месиво, которого Земля, наверное, не знала никогда. Подобное не подавали даже в больничной столовой. Соли не было, сладкого — тоже. А посуда, куда наливали похлебку… Меня передергивало от одного вида плохо вымытых чашек. Приходилось питаться сухомяткой. Окружающие не настаивали, списали на действие болезни.

Антисанитария ужасная. Медицина — на зачаточном уровне, канализация, средства личной гигиены и многие другие блага цивилизованного общества — отсутствовали. Однако самые неожиданные открытия ждали еще впереди.

Оказалось, родня решила продать меня замуж. А что такого? Добро пожаловать в мир, где женщина — это движимое имущество, которое, в прямом смысле этого слова, можно купить замуж. Правда, товар через четырнадцать дней вернуть не получится. О судебно-правовой системе тут и не слышали, а суд вершил староста, коим считался мой отец. Такие вот дела.

К тому факту, что у меня есть жених, я отнеслась философски, но все же это была плохая новость. Не то чтобы я никогда не мечтала выйти замуж, но, чувствую, плохо закончится эта затея. Моему будущему мужу хорошо бы пообщаться с нашим психологом Вадимом Сергеевичем. Прекрасный специалист! А жених — скрытый садист, с виду ничего не показывает, а взгляд… Брр…

Наша семейная жизнь точно не сложится. Или он меня прибьет, так как сам охотник и опыта в этом хоть отбавляй, пусть я и не дичь. Или я, прекрасно помня свое прошлое с Земли, препарирую его и скажу, что так и было.

Нужно что-то менять.

— Аша, ты на ярмарку пойдешь?

— Хочу, но муж не пускает. Говорит, надо товар на зиму оставить, а не отдавать этим купцам, которые нас дурят.

Забыла упомянуть: денежные отношения в этом мире присутствуют только в крупных городах, а в селении типа нашего расплачиваются товаром. Мясом, мехом, качественными изделиями из дерева и всего, чего только можно. Самим продать сложно: до ближайшего города три дня пути — непомерное расстояние для этого мира. Но периодически мимо проходят торговые караваны, с охраной от грабителей и грабительскими требованиями обмена. Мне-то понятно, что они берут у местных товар за бесценок, селяне тоже догадываются, но все равно идут. Вот один такой торговый обоз сейчас остановился рядом и устраивает ярмарку.

Посмотрев на девушек и женщин, которые раз в неделю отправлялись собирать со мной травы, я поразилась тому невежеству, которое здесь процветает. Наверное, когда-то мои предки на Земле были такими же, но я-то другая и воспитана в другом обществе. Пока в новых реалиях я своего будущего не представляла. Но вроде как в этом мире проживают не только люди…

Обычно Эйлинель, девушка, в чье тело я попала, молчала, мне приходилось делать так же. Во-первых, это позволяло слушать, так как за разумное существо меня не воспринимали и говорили многое не таясь. Во-вторых, если я открою рот — все сразу поймут, что что-то не так. Актриса из меня никакая.

Местные жители часто рассказывают про орков. Судя по всему, они крупные, воинственные и часто совершают набеги на людские земли. За счет этого и живут. Такое себе общество, мало чем отличается от того, которое я вижу вокруг.

Еще были эльфы…

Их селяне видели всего раз в жизни, и то старшее поколение. Однажды мимо проезжал отряд остроухих, и одна из них решила, что мой отец прекрасно подойдет для временного развлечения. Эта выходка повлекла за собой последствия, и меня подбросили под дверь отца, сразу после рождения. Я живое доказательство существования этого народа. Вот только сложно понять, что из рассказанного про них — правда, а что — сказки.

Однако есть определенные факты, с которыми не поспоришь. Матушка довольно легкомысленно пошла на связь с посторонним. Норма ли это для остроухих? И если от ребенка-полукровки так легко избавились, значит, ценности я как для матери, так и для ее народа не представляю. Можно предположить, основываясь на слухах, что в обществе эльфов я буду второсортным существом. Здесь же я ценный товар, который нельзя испортить, так как за него можно получить больше оплаты. На меня уже нашелся покупатель, и через определенный срок мы с ним должны заключить союз.

Наблюдая эти дни за женихом, я видела успешного парня, который уверенно поднимался в иерархии селения. Жесткий и жестокий, в этом обществе мужчина прекрасно прокладывал себе дорогу. Несмотря ни на что, здесь за него пошла бы любая. Почему же он так хочет получить именно меня? И единственный ответ, который нашла, — это внешность. Мое тело действительно было невероятно красивым, тут я пошла в мать и мало напоминала человека.

Темно-рыжие густые волосы красивой волной ниспадали на плечи и спину. Зеленые глаза смотрели остро. Взор — это отражение души, и с моим появлением он у полуэльфийки должен измениться. Образ довершали прямой нос и алые губки. Я завидовала самой себе.

Моя фигура была камнем преткновения в семье. Сколько меня ни кормили — я была стройна и прекрасна. Но и пышными формами, где надо, бог не обделил. Однако в поселении считалось, что женщина должна быть упитана и невоспитанна. Это поможет не умереть в родах или от болезни и постоять за себя, если кто обидит. Но, кроме красоты, остальными добродетелями я не вышла.

Задумавшись, я ушла чуть в сторону от основной компании, и за мной увязалась еще пара девушек. Они отошли посекретничать, говорили шепотом, думая, что я их не слышу. Но слух у меня был острым, при желании могла различить даже то, что говорят на окраине селения. Что уж говорить про тех, кто был в нескольких метрах от меня.

— Я уговорила маму пойти на ярмарку. Куплю новое платье. Пока Радек еще не посватался к остроухой, вдруг есть шанс отбить? — зашептала одна из девушек.

— Даже если ты в яркие каменья нарядишься, ее тебе не переплюнуть. Где эльфийка и где ты, — насмешливо ответила ее подружка.

По мне, с такими, как она, и врагов не надо, но понятие товарищества и взаимопомощи в этом обществе довольно специфическое и более-менее развито было только у охотников, которые прикрывали друг другу спины.

— Это ты от зависти. До того, как староста согласился отдать дочь за Радека, тот поглядывал на меня.

— И что? А повезло ей. Хорошего, сильного мужчину отхватила, не стараясь ни капли. Красивая, зараза…

Я могла бы не слушать, заткнула бы уши, но увы, поэтому непроизвольно старалась отойти подальше от сплетниц. Кинув взгляд на корзинку, поняла, что она почти полна. Может, направиться домой?

Еще одна моя особенность, заставляющая задуматься, — я чувствую и разбираюсь во всем живом. Травы, животные, люди… Сыграло ли роль то, что я была врачом и имею определенный багаж знаний, или есть что-то еще…

Родня же, пользуясь моими талантами, раз в неделю отправляла собирать целебные травы. Прежняя Эйлинель умела их находить и сушить, так же это могла делать и я, тем более, что многие похожи на земные. Ну и деревенские, зная об этой способности, увязывались следом. Жаль, в этом мире я стала ценить одиночество.

— Элька! Хватит травы собирать, есть иди. Не приведи всевышний, отощаешь! — раздался крик брата.

Посмотрев на младшего, я послушно направилась к дому, изо всех сил стараясь сдерживаться и едва не бежать вслед за ним. Жизнь в этой деревне грозила превратиться в кошмар, нужно было что-то срочно придумать. Но что я могу? Сбежать? Далеко я в этом мире не уйду, особенно с такой внешностью. Вот если бы была мужчиной…

Резко остановившись, я провожала взглядом фигуру брата и обдумывала неожиданно пришедшую в голову мысль. А что, вполне может получиться…

Главное, все хорошо спланировать, и начать стоит прямо сейчас!