Корпорация Лемнискату. И каждый день за веком век

Наталья Косухина, 2016

Они – творцы, способные менять историю и служащие интересам таинственной корпорации Лемнискату. Время для них не преграда, а инструмент, который они используют в своих интересах. Я – та, кто с юности любит одного из них, великого мага и творца, который исчез на долгие годы, хотя обещал заботиться и беречь. И когда он вернулся, к моему случайно проснувшемуся дару прибавились и вновь вспыхнувшие чувства, и новые враги. Этот невероятный мужчина снова перевернул мою жизнь с ног на голову. Но как быть, если положиться можно лишь на него, чьи глаза даже спустя долгое время заставляют сердце биться быстрее. Стоит ли довериться любви? И будь что будет…

Глава 6

Находка

— Прошу тебя, отстрани ее от выполнения заданий, пока я не сошел с ума! — донесся до меня голос Редклифа.

Я удобно расположилась в кресле его секретарши, которую отправила с глупым заданием. Теперь я творец первой степени и, хотя не нравлюсь Светлане, она должна выполнять мои поручения, если они не идут вразрез с указаниями начальства.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, ничего серьезного не случилось. Понимаю, что ты глава отдела, но Настю я буду курировать сам, ты небеспристрастен, — произнес Фордайс-старший.

— Я? Да я чуть не поседел, когда прочесал ползамка в ее поисках. Она безответственная. Ей нужны подготовка и обучение.

— Редклиф, у нас нет на это времени. Ты знаешь, ситуация с дуовитами достигла критической точки, а у нас куча проплаченных заявок, которые нужно выполнить. Я буду просить Настю работать с тобой всю следующую неделю по двенадцать часов. Без ее помощи ты многое просто не сделаешь, а она получит опыт, — подытожил глава Лемнискату.

— Ты смерти моей желаешь?

— Думаю, разговор закончен.

Дверь кабинета открылась, и в приемной появились оба Фордайса. Увидев меня, они замерли.

— Добрый день, — улыбнулась я главе корпорации и, посмотрев на Редклифа, добавила: — Что касается вашего предложения, я согласна работать сверхурочно.

Фордайс-старший тихо рассмеялся и, хлопнув сына по плечу, отправился по своим делам.

Мы с творцом молча смотрели друг на друга.

— Значит, готова?

Я кивнула.

— Ну, тогда не жалуйся: щадить тебя я не буду.

Пожав плечами, я вышла из приемной и направилась в библиотеку. Нужно было срочно проверить сведения. Прочитав подобранную записку, я почувствовала, как что-то во мне перевернулось.

Отца предали: кто-то передал неверную информацию об операции. Но кто? Если я выясню имя предателя, то найду человека, стоящего во главе дуовитов, и их логово. Это позволит истребить их на корню!

Во мне бушевала буря эмоций, когда, проходя мимо одного из угловых кабинетов, я услышала разговор.

— Нина, что ты такое говоришь? Неужели новый творец царских кровей? — послышался мелодичный голос.

— Именно, Лиля! Она потомок Разинских и дочка друга Фордайса.

— Конечно, а я все думала, кого она мне напоминает. Так похожа на мать! Помнишь, Евгения была здесь пару раз, очень незаурядная женщина. Понимаю, почему наш глава влюбился в нее.

Я застыла. Что? Неужели мои подозрения верны и Редклиф действительно неравнодушен к маме?

— Не знаю, насколько она ему нравится, но в свое время ходили слухи. Однако она была замужем за его другом и у них был ребенок. Не верю я, чтобы князь разрушил семью. Он доверял Юрию и ценил его. Страшно вспомнить, какой ходил после его смерти.

— И все-таки говорю тебе: Евгения ему нравилась. Я помню, когда она была беременной, он так на нее смотрел, особенно на живот.

— Ну не знаю. Почему тогда после смерти Юрия они не вместе?

— Кто их, богатых и родовитых, разберет. Может, она ему отказала, может, память о друге мешала. У аристократов свой кодекс чести. Но с тех пор, как он вернулся, странный какой-то, настроение у него каждую минуту меняется…

Не в силах больше слушать этот разговор, который разрывал мне сердце, я бросилась прочь.

Выбежав на улицу, я в растерянности осмотрелась по сторонам. Ну и куда дальше? Вспомнив, что совсем рядом находится наша с Ириной новая мастерская, я решила заглянуть туда.

Бредя по дороге, я смотрела себе под ноги и размышляла о своих чувствах. Сколько от себя ни бегай, все равно не убежишь. Настала пора признаться — я влюбилась в Редклифа Фордайса. Как и когда это случилось? Наверное, еще тогда, много лет назад, на крыше. Образ красивого незаурядного мужчины ослепил меня. Видимо, поэтому у меня не складывались отношения с мужчинами: мое сердце молчало, так как было уже занято. Это чувство жило во мне так долго, что я сроднилась с ним, а потом в моей жизни появился Фордайс и разбередил душу.

Несмотря на то что мы разные и нас разделяют поколения, все в нем было созвучно моей натуре, и даже его занудство привлекало меня.

В свете этого подслушанный разговор мучил меня. Мысль о том, что творец, возможно, любит мою маму, убивала. Я еще ни разу не испытывала чувства неразделенной любви и сейчас очень страдала.

Что делать дальше? Как жить? Мама не испытывает к Фордайсу симпатии, да и он не выказывает своих чувств. Что, если еще можно все изменить? Я молодая, вполне симпатичная, и все, что нужно, — это обратить на себя внимание. Вот и будем соблазнять!

Только сначала надо убедиться, что маме он безразличен.

Подойдя к одному из зданий корпорации, я поднялась на второй этаж и вошла в дверь, на которой висела табличка с цифрой три.

— Настя, привет! — обрадовалась моему появлению Ирина.

Я обняла счастливую подругу и осмотрелась.

Сотрудники Лемнискату поработали тут на славу: отделанное в бежевых тонах помещение, большое окно с жалюзи молочного цвета, добротные столы, оборудование. В общем, все, что требуется для работы с драгоценными металлами.

— Сейф есть? — спросила я.

— И еще какой! — Глаза подруги горели. — Твои друзья такие щедрые!

— Друзья?

— Да, я спросила одного из рабочих, и он ответил: «Для Разинской, подарок от друга».

— Угу…

Ну-ну, тоже мне друзья.

— Что-то случилось? — заметив мое состояние, спросила Ирина.

— В двух словах не объяснишь.

Подруга посмотрела в окно, за которым уже сгущались сумерки, и пошла ставить чайник.

— У нас есть время, я слушаю.

Может, и правда рассказать? А то ведь и поделиться не с кем.

— Даже не знаю, с чего начать.

— Начни с того момента, когда в твоей жизни объявился князь.

У нас с Редклифом были близкие и неформальные отношения, и я не сразу поняла, кого она имеет в виду.

— Я нашла новую работу. — Сев в одно из кресел, я пояснила: — А Фордайс нажил себе проблемы. Сейчас я работаю в корпорации Лемнискату.

— Ого! Это же крупный экономический концерн! А где именно — в банке, на бирже?

Как же ей объяснить и не соврать?

— В администрации, вместе с Редклифом.

— Он хочет держать тебя поблизости?

Я кивнула.

— Но уже понял, что не все то золото, что блестит. Теперь пусть мучится.

— Рассказывай дальше.

— Потом я нашла записку, которая навела меня на мысль, что моего отца предали и из-за этого он и погиб.

— Что? Когда? Где? — Потрясенная, Ирина опустилась в кресло напротив.

— Ты же знаешь, мой отец также работал на корпорацию.

— Но… кто? Как?..

Тяжело вздохнув, я призналась:

— Этого я пока не знаю, но выясню.

— Настя, ты уверена, что стоит лезть во все это?

— Да! Эти люди убили моего отца, моих прабабушку и прадедушку.

— С чего ты взяла? — нахмурилась подруга.

— Это так, предположение.

— Мне кажется, тебя заносит.

На это я промолчала, да и как ей объяснить свою теорию, когда она не знает о существовании другой, истинной стороны жизни.

— Может быть…

— Я чувствую, это еще не все.

— Ирина, скажи, что чувствуешь, когда влюбляешься?

— То, что ты сейчас испытываешь… к Редклифу. И давно испытывала.

Я замерла.

— Как ты догадалась?

— Ты говоришь о нем и относишься к нему по-особенному, выделяешь его. Я тебе когда-то давно об этом уже говорила, но ты меня высмеяла. Просто тебе нужно было найти в себе смелость признаться.

— Вот и призналась, — прошептала я.

— Есть проблемы?

— Мне кажется, что ему нравится другая. И я не знаю что делать!

Прикрыв глаза, я старалась справиться с нахлынувшими эмоциями, но напряжение последних дней, резко изменившаяся жизнь, новость о том, что отца предали, и безответная любовь подкосили меня — из глаз побежали слезы.

— Настя, ну что ты, не расстраивайся. Сейчас придет Дима, мы посидим, подумаем…

Но я уже не могла справиться с собой — копившееся напряжение вырвалось наружу — и разрыдалась.

Внезапно я услышала крик подруги, а вслед за этим раздался мужской голос:

— Что, черт возьми, это такое?!

Открыв глаза, я увидела Ирину, жмущуюся к Диме. Друзья в ужасе осматривали комнату. А прямо передо мной в воздухе висела ложка.

Я резко вскочила, и ложка упала на пол, а вслед за ней полетели другие вещи и приборы.

— Что это? — прохрипела Ирина.

— Кажется, мой дар.

Друзья удивленно взглянули на меня, и я со вздохом призналась:

— Я творец.

В ответ было молчание и непонимание. Наконец Ирина заговорила:

— Значит, так, я заказываю пиццу и выпить… много выпить, а ты рассказываешь нам все начистоту.

Вот так вечером, в теплой дружеской компании, я доверилась двум людям, с которыми на протяжении многих лет делилась всем. Я боялась их реакции, боялась непонимания и отвращения, но они, узнав о том, кто я, предложили это отметить.

После второй бутылки пива мы определили, что мой дар — это управление металлом, а после третьей — пришел Фордайс и все испортил.

Когда я в очередной раз силой мысли отправляла ножи, что мы нашли в комнате, в висящий на стене дартс, от дверей раздался знакомый и родной мужской голос:

— Очень интересно.

Резко развернувшись, я непроизвольно изменила направление полета ножа, и он воткнулся в дверь прямо над головой Фордайса.

— Упс! — прижала я руку к губам.

— Собирайся! Мы уходим, — скомандовал мрачный, как туча, творец.

Вот-вот могла разразиться гроза.

— Это… — пискнула Ирина.

— Да, троюродный брат императора.

— Но почему он опять командует тобой! — хмуро возмутился Дима.

В прошлый раз, в баре, он был практически трезв, в отличие от сегодняшнего вечера.

Фордайс не обращал на него никакого внимания до тех пор, пока друг не загородил князю дорогу. И тогда произошло то, что меня напугало. Глаза Редклифа загорелись синим светом — Диму подняло в воздух и тряхнуло.

— Никогда не смей вставать у меня на пути, — не говорил, обжигал словами творец. — Никогда! Тем более между Настей и мной! Ты понял?

Диму снова сильно тряхнуло.

Я встала перед Фордайсом и стукнула его по плечам.

— Отпусти его немедленно!

Удивительно, но он меня послушался — Дима примерно с двухметровой высоты полетел вниз. Ирина бросилась его поднимать, глядя на творца огромными, полными страха глазами.

Увидев, как подруга переживает за Диму, я тихо сказала:

— Я нашла в себе силы признаться, найди и ты.

На глаза Ирины навернулись слезы, и она кивнула.

Меня же Редклиф вновь взвалил на плечо и со словами: «Ни думать, ни ходить ты сейчас не способна» понес к выходу.

Я посмотрела на обеспокоенных друзей, которые не знали что делать, и жестом дала им понять, что позвоню.

* * *

Утром, едва я открыла глаза, почувствовала, что голова раскалывается. Перед лицом появились стакан с водой и таблетка. Выпив таблетку, я рухнула обратно на кровать и зарылась в подушки.

— Нужно поговорить, — безапелляционно заметил Фордайс, стоявший рядом.

— Ум-м-м…

— Настя…

— Уфм-м…

— Подниму и засуну под холодный душ.

— Развратник! — крикнула я, а мой смех заглушила подушка.

Вздохнув, Редклиф опустился в кресло.

— Ну вот что мне с тобой делать?

— Какие есть варианты? — вынырнула я из-под подушки.

— Не знаю. Ты не идешь на контакт, колючая, замкнутая, непредсказуемая и в высшей степени сумасбродная. Для меня, привыкшего все держать под контролем, это довольно мучительно.

— Как я могу идти на контакт, когда ты неожиданно ворвался в мою жизнь и пытаешься перекроить ее по своему желанию и виденью? Ты пытаешься изменить мою судьбу, не имея на это никакого права, не спрашивая моего желания и не воспринимая меня как взрослую. Ты, как всегда, самоуверен, заносчив и безапелляционен. Твоя точка зрения всегда верна. Знаешь, Редклиф, происхождение и принадлежность к творцам сыграли с тобой злую шутку. Возомнил себя вершителем судеб?!

— Я стараюсь сделать как лучше.

— Не тебе решать, как лучше.

— А кому? Твоему парню, которого я вчера видел?

Сначала я не поняла, о ком он, но, хоть и медленно, до меня дошло.

— Ты про Диму? Что за бред? Он давно влюблен в мою подругу Ирину и добивается ее взаимности. Ты дальше собственного носа не видишь?

Фордайс лишь пристально смотрел на меня.

— В таком случае ты оказала другу плохую услугу.

— Не понимаю тебя…

— Ты, нетрезвая, использовала дар, которым толком и управлять не умеешь.

— По-моему, у меня неплохо получалось.

— И нож над моей головой тому прекрасное подтверждение.

— Это случайность!

— Если бы дар вышел из-под контроля, твои друзья умерли бы! Тебе такая сила досталась, а ты ею даже управлять не можешь!

Что-то в выражении лица Фордайса сказало мне, что он не шутит, и я побледнела. Неужели все так, как он говорит?

— И что же делать?

— Будешь тренироваться в корпорации. Это приказ главы отдела творцов.

— Ты используешь служебное положение.

— Нисколько.

Вскочив, я прошипела:

— Хам!

Видя застывший взгляд Фордайса, устремленный на меня, я опустила глаза.

— Ты что, раздел меня? — спросила я, обратив внимание, что на мне только белье.

— Да. Неудобно спать в одежде.

— Ты!.. — выдохнула я и направилась в ванную, чтобы скрыть улыбку.

Раз Фордайс сам стремится попасть в мой капкан, кто я такая, чтобы ему мешать?

* * *

За последние двое суток со мной произошло столько событий, сколько не происходило за месяц. Поэтому, когда выдался первый спокойный день, я решила купить себе мотоцикл.

Судя по переведенным от корпорации деньгам, я теперь могу позволить себе многое. А ведь Фордайс выполнил столько этих заданий, что не счесть. Несомненно, родственники императора бедствовать не будут.

Решив позволить себе то, о чем давно мечтала, я отправилась в мотосалон известного дилера и купила, наконец, мотоцикл своей мечты — Bourget Cobra черного цвета. Расплатившись за него, я, если не считать папиного наследства, стала абсолютно нищей. Даже на еду денег не осталось, только на бензин. Поэтому новое задание сегодня вечером оказалось очень кстати. А пообедать можно и у бабушки, тем более у меня к ней серьезный разговор.

Бабушка жила в центре Петербурга, в одном из старых домов, и мой мотоцикл, припаркованный возле бабушкиного особняка, среди элегантной роскоши Петербурга смотрелся очень необычно.

Дверь мне открыл слуга и сразу проводил в столовую. Бабушка как раз обедала.

— Привет, — поздоровалась я, присаживаясь за стол.

— Добрый день. Будешь обедать?

— Пожалуй.

Пока слуги ставили мне приборы и приносили еду, я следила за бабулей, которая сегодня была непривычно бледна.

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила я.

— Плохо. До поздней ночи играли в преферанс у Авдотьи. У нее собрались все мои друзья, и я не смогла отклонить столь заманчивое приглашение. Теперь вот расплачиваюсь, — проворчала бабуля.

Конец ознакомительного фрагмента.