Вера, Надежда, Любовь

Наталья Комисаренко

В основу романа положена судьба сестер. Героиня романа Вера – полуграмотная деревенская девушка, на долю которой выпадает немало испытаний: война, смерть отца, на ее плечи свалилась забота о сестрах и помощь маме, спасала сестру от безнадежного состояния «Оказавшись в реанимации», до которого довел ее муж, сгорая от ревности и т. д.Пройдя все испытания, Вера остается верной себе. Создавая роман «Вера, Надежда, Любовь», автор стремилась сохранить атмосферу жизненной реальности героев романа.

СПАСЕННАЯ ДВАЖДЫ

За много лет до того, как Валентина, на восемьдесят втором году, ушла из жизни за три дня: «Съев банку сгущенного молока при ее сахарном диабете», уходила в кому и снова приходила в сознание, чтобы попрощаться и попросить прощения у всех. Особое внимание она уделила Татьяне, которая ездила в районную церковь набрать ей святой воды. Она, приходя в себя, постоянно спрашивала у дочерей:

— Таня еще не приехала?

— Ей говорила, пока нет.

— Забежав в дом Татьяна: «бабушка, я вам водички привезла!»

— Она открыла глаза, спросила: — Водички привезла?

— Да, бабушка! И подала ей в руки полтора литровую бутылку с водой. Которую бабушка выпила залпом. После чего обратилась к Татьяне.

— Внученька, прости меня за слова, сказанные иногда тебе в гневе, я тебя и деток твоих очень, очень сильно любила.

— Затем попросила прощения у дочерей и тихо закрыла глаза…

Вспоминали дети…

« — Занимаясь обычными делами, она, вдруг решила: жизнь свою закончить «самоубийством». Уверенная в своем решении, ушла в дом, к младшей дочери. Потому-что, в это время, у нее, ни кого не было. Она выбрала себе место, где, хотела жизнь свою закончить, через «повешение». Взяла стул и веревку; — сделала петлю и стала подниматься на стул и вдруг услышала голос: «Иди отсюда, это не твоя смерть». Она растерялась: «Что?» Но голос настойчиво ее просил: «Иди отсюда, это не твоя смерть…». Встав со стула и бросив сделанную петлю, она покорно пошла, повинуясь внутреннему голосу. Направившись в сторону дома, она подошла и села на крыльцо. Сидела и молча плакала. С тех пор, как она услышала, Слово Божье, она была им покорена, но не было удовлетворения, смущали многие вопросы и тайны, которые она никак не могла объяснить и понять. Особенно не давал покоя вопрос о своей жизни и предназначении. Она ожидала от духовного лица более глубокого и библейского объяснения происходящего. Но нужного ответа так и не услышала.

Но Господь был рядом! Не без борьбы сатана отдавал ее судьбу в руки Господа. Силою своей нежной любви он одержал долгожданную победу! Открывая вновь и вновь необъятную красоту, доброту, и любовь своего Небесного Отца. Она дарила всем до последнего дня своей жизни».

Валентину Николаевну хоронили на приходском кладбище, которое, находилось за огородами их дома. Даже старикам не приходилось видеть за всю долгую жизнь такой процессии провожающих, как на похоронах Валентины. Больше половины жителей всех ближних сел шли за красным гробом; приехали люди из района и разных городов. У ворот кладбища шесть мужчин подняли гроб на плечи, и под звуки траурного марша Шопена огромное шествие медленно направилось по дорожке к месту погребения. Многие пошли боковыми дорожками, чтобы раньше подойти к могиле, многие столпились за сеткой огороженной кладбище напротив могилы. Алексей и Люба вели под руки Веру, они, казалось, ничего не видели и не слышали. За ними шли внуки и Надя. Алексей старался не плакать, но то и дело какое-нибудь всплывшее из глубины памяти воспоминание о теще жгучей скорбью отзывалось в сердце, и слезы, не переставая, бежали по его щекам.

«Если мы и жили в достатке, то только благодаря ей, — думал он. — Бывало, вся в заплатках ходила, недоедала, — только бы нам с Верой дать возможность жить лучше. И всегда веселая, всегда шутила… Даже когда ей было тяжело, больно…»

Покрасневшие, распухшие от слез глаза Веры, Надежды, Любы с грустным видом глядели на Алексея.

Когда все кончилось, родные постояли еще немного у могилы, покрытой венками и охапками цветов, и медленно пошли с кладбища. Пусть даже некоторые, пришли из любопытства, — большинство в этом море людей испытывало искреннее, неподдельное горе, провожая мать, бабушку и подругу…

«Она, наверно, и сама не подозревала о своей популярности. Оказывается, люди ее любили, она была необыкновенной женщиной, матерью и тещей».

Вера лишь усилием воли держалась на ногах. Дети видели, все, и особенно Алексей, старались облегчить ее страдания, хотя какие могли быть утешения в ее безмерном горе. Оставшись одни после похорон, у них слезы лились из их глаз непрерывно, они их не замечали, не вытирали и все вспоминали, вспоминали…

Татьяна после похорон принимала успокоительные.

Наталия пробыла в отчем доме девять дней, со своей дочерью Викторией. Три года назад, она перенесла шок, из-за ДТП Виктории. Она старалась сдерживать себя, так как, понимала, что малейший стресс, приведет ее состояние к ухудшению, которое и без этого было очень слабым.

«За три дня до смерти, она, с дочерью была, в отчем доме, в гостях. Валентина Николаевна присела на краешек кровати, к Наталии и нежно, поглаживая ее по руке, говорила: «Лучше я, умру, внученька, а вы живите».

— Вера провожала фельдшера.

— Она была очень обеспокоена судьбой и здоровьем Наталии и Виктории.

— Наутро, когда они сели в машину, Валентина так близко смотрела в окно, махала им и плакала. У Наталии защемило сердце от ее взгляда, она почувствовала всю заботу, тепло и ласку своей бабушки. И не хотелось уезжать, еще хотя бы на денек остаться, но это было не возможно. Тихонько отъезжая от дома они махали своей бабушки и родным, которые провожали их.

— Через три дня Наталию приглашают к телефону:

— Алло, слушаю!

— Доченька…, потом тишина и Вера продолжает говорить…

— Бабушка умерла.

— Мы едем.

— Наталия не могла сдержать слез, она так громко рыдала, захлебываясь слезами, что к ней сбежались все испуганные сотрудники.

— Что случилось? Умерла, умерла, умерла… бабушка.

— Они пытались найти ей слова утешения, но она их не слышала. Это горе охватило ее сердце и душу. Она мысленно твердила почему, почему, почему и не находила ответа.

— Она сообщила еще двум сестрам и уже через пять часов они подъехали к родному дому.

— В доме было много людей у гроба Валентины.

— Мамочка, мамочка родная, что случилось?

— Вера плакала без остановки, ее не могли успокоить, и Наталия находилась просто с ней рядом. Она не могла думать, ей было не выносимо больно, и страшно представить, себе жизнь без ее любимой мамы.

— Мамочка, любимая моя, я всегда буду рядом и во всем с Викторией будем тебе помогать.

— Жить надо дальше.

— Это очень, очень трудно, но ты нам нужна и ради нас… мамуличка, береги себя.

— Хотелось бы. — Бедная доченька! — Вера сокрушенно покачала головой. Как несправедлива жизнь. Вот, что значит судьба.

— До свидания, мамочка, она ее крепко, крепко, крепко обняла и поцеловала. А потом всех по очереди, родных, — которые, вышли проводить их.

— Благословит и тебя с внученькой господь, не беспокойся ни о чем! — Вера осенила крестным знамением отъезжающую машину. Приезжайте! Мы, вас будем ждать!

— Спасибо, мамочка! — Обязательно! Приедем! — Наташа, закрыв дверь, в окно махала рукой. И по щекам катились слезы.

Алексей и Вера, никогда ни с кем не вступали в пререкания, никогда ни кому не навязывали свои мнения. Уступчивые, смиренно приветливые, прожили они свою жизнь и выработали свое собственное отношение ко всем превратностям судьбы. Они были убеждены и пытались разъяснить своей семье и другим, что с каждым человеком можно ужиться, потому что в каждом человеке, по их мнению, заложено что-то хорошее и отыскать подход к нему, даже если человек запрятал его за десятью замками.

Никогда Вера не ответила никому злом назло или грубостью на грубость. Ее терпение и смиренная приветливость обезоруживали даже самых грозных людей, и они разговаривали с ней приветливее, чем со всеми остальными.

— Что посеешь, то и пожнешь… — имела обыкновение говорить Вера. — Какой мерой будешь мерить сам, такой и тебе отмерят.

В деревне ее считали честным, но недалеким человеком. Потому что, большинство людей не в силах было понять, почему Вера, за всю жизнь, не сделавшая вреда ни одному живому существу, держалась так робко, точно она была виновата перед своими детьми. До Веры все пересуды не доходили, поэтому она продолжала жить в мире вечного согласия, воздвигнутом ею в своем воображении.

Она остерегалась делать что-либо такое, что нравилось бы одним, но могло не понравиться другим. Она стеснялась своего слабого здоровья, низкого образования, умоляла, не сердится на нее за это. По этой же самой причине, она не позволила дочерям, пойти на выпускной вечер, хотя они обе очень хотели этого.

— Мы с папой прожили свой век без всяких выпускных вечеров, — пояснила мама. — И чем нам плохо? Разве мы от этого стали хуже других людей? Берите пример с родителей — это пригодится в жизни. Часто очень Вера сожалела, о таком воспитании своих детей, но поняла это, довольно поздно.

Прошел год после смерти бабушки Валентины…

Наталия вышла замуж. Она приехала с мужем и дочерью, в отчий дом.

— Папа идет, он, пьян? — говорила Вера.

— Александр, муж Наталии, поспешил помочь тестю, дойти домой.

— Нет! Не надо! Я сам! Я ни кому, ни чего плохо не сделал! — вырываясь у него из рук, пытался объяснить Алексей.

— Давай я тебе помогу! — подбежала к нему, Наташа. — Обопрись на меня.

— Я сам, я сам, — бормотал Алексей, — а, ты… Наташа?

Тогда он понял, кто это ему пытается помочь, засмеялся и принял помощь. Так состоялось знакомство с зятем. Но, потом, они так полюбили друг друга, и нашли быстро общий язык.

На следующее утро Алексей завел разговор с зятем, и они долго, долго громко смеялись, после чего Вера спросила:

— Ну как, весело провел вчера время?

— Ты о чем?

— Дочь родную не признал?

Все хором рассмеялись. — Что у нас на завтрак, Вера? — спросил Алексей.

За завтраком Алексей весело вспоминал вчерашнее знакомство… Татьяна внимательно слушала отца, но не решилась рассказать собравшимся за столом, что, она тоже выходит замуж. Надо непременно поговорить с Владимиром и убедить его все объяснить отцу. Она уверена в порядочности Владимира, он это сделает…

Несмотря на то, что ему было нелегко переступить порог Алексея, Владимир отправился туда, чтобы попросить руки его дочери. Однако Алексею был приятен поступок Владимира, человека, которому он всегда симпатизировал.

За ужином Алексей рассказал о визите Владимира.

— А какие у тебя с ним отношения? — спросил он Таню.

— Замечательные, папа. Теперь — замечательные!

— Ты выходишь за него замуж? Я рад за тебя. Ты всегда этого хотела. И искренне желаем вам счастья. К чему ворошить прошлое? Что было — то было… Теперь у тебя другая жизнь, другие заботы. Но где-то в уголке ее сердца притаилась тихая печаль, когда она вспоминала Александра.

С большой сердечностью и задушевностью провожали Наталию, Александра и Викторию, — пожелали им всего наилучшего, счастливого пути, дали на дорогу масла, копченого свиного окорока и много других продуктов.

— Вскоре Наталия получает телеграмму — «Папа в тяжелом состоянии. Приезжай срочно. Мама».

— Наташу стала бить мелкая дрожь, словно она сама глотнула из ледяной проруби. Она вдруг отчетливо, очень ясно представила своего отца — больного, измученного… А маму, убитую горем.

— «Нет-нет, нельзя впускать такие мысли в себя! — испугалась Наташа. — Я и в самом деле сойду с ума, если начну думать о плохом!»

Конечно, Наталии предстоят несколько неприятных недель. Но Александр, разумеется, сделает все, чтобы смягчить положение. В моральном и материальном плане. Пусть все внимание Алексею — так необходимо. Они Алексея срочно привезут в городе Волжский и его здесь вылечат. Он будет вместе с ней. Она, Наташа, разумеется, будет постоянно встречаться с отцом, сколько потребуется. Наташа — сильная, уверенная в себе, она обязательно найдет хорошего доктора.

Она стоит и тихо, плачет у окна. Пришел со службы Александр, он, снял обувь и поспешил к Наташи:

— Что случилось? — спросил он. Она молча держала в руках телеграмму.

— Я просто места себе не нахожу. — Сказала она.

— Мы, утром едем, успокойся! Я еду писать заявление, по семейному обстоятельству. Все будет, хорошо! Надо верить, так нельзя! И он ушел.

Только… только бы, она, больше не о чем и думать не могла. И ей стало совсем не по себе.

« — Моя душа вместе с папой и мамой…» — повторила Наташа. Через семь часов, Наталья и Александр были уже в Красноталовке. Вечер был тихим и теплым. Мама приветливым жестом распахнула дверь. Были родные и близкие, все плакали. Папы дома не было, но вскоре подъехала машина, и Наташа выскочила на улицу. Он не мог выйти из машины, увидев его в таком состоянии, — она, приняла решение, ехать немедленно.

К вечеру они были в городе Волжском, он чувствовал себя с каждым часом все хуже и хуже. В тепле поясница разболелась и ноги отекли еще сильнее, так что он, не стал ужинать, она ему помогла встать и прилечь на диван.

Наташа всю ночь не уснула, встревоженная состоянием его здоровья, какая перспектива ее ждала ухаживания за отцом, который мог пролежать долгое время, она готова была ко всему.

Утром рано побежала в больницу. У невропатолога, Дегтярева, она долго объясняла, что необходимо срочно положить в больницу тяжело больного отца.

— Возьмите направление в стационар, в сосудистое отделение, — сказал доктор.

— Стараниями любимой дочери, Алексей в течение получаса был перевезен в больницу. Но он не охал и не стонал — терпеливо вынося боль и непредвиденное стационарное лечение.

— Пожалуй, вас действительно лучше положить в больницу, — сказала врач. — У нас есть свободные койки.

— И долго мне придется лежать? — простонал Алексей.

— Как пойдет лечение… С месяц-то во всяком случае.

— Но у меня дела! Я ни одного дня лишнего не могу лежать.

— Не можете, тогда идите и устраивайте свои дела, — улыбнулась врач.

Наташа, пообщавшись с доктором, просила оставить ее ухаживать за ним. Но ей пообещали должный уход за больным и она смиренно ушла.

До сих пор Алексей ни разу не лежал в больнице. Чистая белая палата, мягкий, нераздражающий свет, разговор, шаги сестер, санитарок и вздохи больных, он не слышал, только чувствовал запах лекарств — все казалось ему необычным и странным.

Алексей не мог уснуть до утра. Перевернувшись к стене, он уже не смог перевернуться назад. Мысль о Вере, как она теперь? — не давала ни минуты покоя. Алексей крепко стиснул зубы, чтобы не застонать.

— Новый больной такой спокойный, — удивленно сказала санитарка дежурной сестре.

— Крепкий духом, не смотря на то, что у него сильные боли и весь отечный, — ответила сестра.

Знала бы она, как ему плохо, и что он уже не мог совсем подняться, но разве можно было сравнить эту боль с нетерпимыми муками, которые терзали сердце Алексея. Конечно, главным страдальцем во всей больнице был он.

Под утро удалось уснуть, но тут стали одолевать кошмары: Алексей видит, как его жена, Вера, — везет, его, в телеге на гору. Лошадь еле-еле поднимается, ей, очень тяжело, с большим трудом, но, все же выехали, на самую верхушку горы.

— У-у, господи! — крикнул он не своим голосом и проснулся весь в поту.

Утром Наташа подошла к кровати и тихонько прикоснулась к нему. Он, не поворачиваясь к ней, попросил помочь ему встать и отвести его в туалет. Потом, она, ему помогла умыться и предложила завтрак, который принесла. Потом у него пошли процедуры и лечение. Он попросил ее уйти, не хотел беспокоить… И она ему, неохотно, но, подчинилась.

Алексей понемногу стал знакомиться с соседями по палате. Выздоравливающие читали газеты, подсаживались к соседям и играли в карты, выходили в коридор выкурить папиросу. Разговор зашел о том, как в Елани, его накрыло стеной: собирали восемь человек сборный дубовый дом, зимой. Укрепили стены и уже, собирались уезжать домой, в конце рабочего дня. Вдруг поднялся сильный ураган и стены начали рушиться и падать. Кто слышал и видел, ринулись отбегать, его, даже, не успели оттолкнуть. Он, оказался, накрыт и вмят в снег, полностью всей стеной. Не раздумывая, сын, кинулся первым, ему на помощь, а за ним, все остальные, начали помогать ему. Николай и коллеги, помогли его посадить в машину, и сын его повез в районную больницу, но прежде, заехали за Наташей на работу. Оказали ему необходимую помощь и как всегда, он, от стационарного лечения отказался. И хотя многие занимались тяжелым физическим трудом и здесь могли отдохнуть, всем не терпелось вернуться домой, скорее взяться за работу. Рассказывал Алексей, соседям по палате.

— Вы, наверно, нездешний? — спросил у Алексея старик, отложив в сторону газету. — Не из Волжского?

— Да, из Елани, Волгоградской области.

— Проездом здесь?

— Нет. Дочь, за мной приезжала! Проклятая болезнь подвела, пришлось вот слечь. В Елани доктора, мне, уже сказали, — что, я, не жилец! Выписали меня, я, вот и мучился, две недели…

— Сволочи! Это хорошо, что есть дочь! Полечат Вас, опять будете ходить.

— Мне залеживаться нельзя, работа не позволяет.

— А Вы где работаете?

— Плотником в цехе, — нехотя ответил Алексей и застонал, давая понять, что ему не до разговоров.

Но старик не отступал.

— Хорошая вещь стройка? Кому от нее больше пользы: населению или самим мастерам? А ты один работаешь?..

«Иди ты к черту и оставь меня в покое…» — подумал Алексей и прежде чем, закрыть глаза ответил: — Нет, у меня два помощника, но, без меня, они, ни чего сами не смогут.

Так прошло две недели.

В шестом часу в палату торопливо вошла Наташа и сообщила, о том, что она разговаривала с доктором: Дела твои идут на поправку, если так и дальше, лечение пойдет, то, недели через две и домой, — сказала она, улыбнувшись ему. Сегодня она была недолго и ушла.

— Просто замечательно! Какая теперь жизнь начнется! Я буду как новенький! Надо было срочно сообщить Вере. Он позвал санитарку. Будьте так добры, дайте мне бумаги и ручку. Устроившись удобнее в постели, Алексей начал сочинять текст письма.

Все засмеялись. Больные долго еще не могли успокоиться. Ах, какой шустрый… говорили они. Отдохни, успеешь, еще наработаться!

На следующий день он попросил Наташу отправить письмо. Стало как-то легче на душе: «Вера обрадуется, когда прочтет его письмо, поймет, что скоро будет дома. Она молодец». Пройдет время, терпением, трудом, упорством и надеждой можно много достигнуть.

— «Дорогая мамочка. Пишу это письмо, чтобы узнать, как вы живете. Сообщаю вам, что у нас, все идет хорошо. Думаю, папу как минимум еще недели две будут лечить. О нас не беспокойтесь, все в порядке. Крепко обнимаю, твоя любящая дочь Наталия».

— Какая новость! — Взволнованная от радости вздохнула Вера. — Столько намучился здесь, и, вот какой результат. У меня нет слов, Людочка. За месяц, и папе уже легче. Он скоро будет дома, милая моя.

— Ну, ну! — усмехнулась, обрадовавшись, Людмила. — По-моему, этого вполне достаточно лечения, и он уже готов примчаться домой. Видишь, что он пишет? «Он уже вполне здоров и готов, даже бегать…»

Вера задумчиво посмотрела на письмо, потом перевела взгляд на дочь, и уже не скрывая радости, спросила:

— Он скоро будет дома, да? Я чувствую, мое сердце никогда меня не обманывало.

Доктор уже не мог удержать Алексея. Пытался продлить срок его пребывания — ничего не вышло: он наотрез отказался.

Алексей чувствовал себя уже намного лучше, но еще нужно было долечиться.

— Не беспокойтесь, доктор. Вы были так добры, и внимательны ко мне… Я никогда, не забуду этого. Я вам очень благодарен. Возможно, мы с вами больше никогда не увидимся. И я хочу вам сказать спасибо за все, что вы сделали для меня.

Он вышел на улицу. Прямо у входа его ждала Наталия, зажав в руке несколько бумажек, данных ей доктором, а другой — обхватив и прижимая к себе любимого своего отца, они перешли дорогу. И снова, как всегда направились пешком к ее дому.

— Уже на следующее утро Алексей уехал домой.

Обойдя территорию, Алексей зашел в цех погреться. Он записал, кому, какие дать распоряжения. Он ни чего не забыл, ничего не упустил.

Утро уже наступило, стали сходиться рабочие. Подождав когда все собрались, Алексей каждому дал свое распоряжение. Как говорится, могут работать все лесопильные станы, все наши подсобные цеха. Николай и Василий смеялись, громко высказывали свои сомнения.

Прошло восемь лет.

С тех пор у Алексея с Верой произошло много разных событий. После свадьбы, Людмилы с Владимиром прошло одиннадцать лет и их сыну, семь лет.

В семьдесят три года, прожив в доме пятьдесят три года, после своей свадьбы, они решают уступить его дочери. А сами перейдут жить в кухню, которая находится рядом и строилась намного позже.

Бывают в жизни минуты, когда необходимо рассказать о том, что наболело, что не дает спокойно жить. И с этой исповедью часто стал обращаться к ним сын — как быть дальше. — Ведь в совете близкого всегда есть доля субъективности, он знает слишком много, чтобы бесстрастно рассудить, посоветовать, предостеречь, охладить горячую голову…

Николай не находил себе места. У него снова будет ребенок, пятый ребенок! Он появится, он будет жить и это, несомненно, будет сын. Много лет назад мечтал, что передаст опыт единственному сыну — наследнику. Это дар божий, думал Николай.

— Его назовем Алексей, как и его дедушку… Алексей. Лицо Николая словно засветилось изнутри, когда он произнес это имя. И с этими мыслями он едет в отчий дом.

Конец ознакомительного фрагмента.