Ромашки в саду

Наталья Ковалевская, 2022

Книга предназначена для взрослых и детей. Этот сборник рассказов о маленькой девочке как раз тот случай когда книга – учитель и друг. Чистые, лучезарные, легкие, по-детски наивные, а иногда по-взрослому прямолинейные – вот слова, характеризующие истории. Здесь найдется что-то интересное и полезное для каждого возраста: взрослые вспомнят себя маленькими, а дети познакомятся со своими сверстниками, для которых каждый день – это игра и изучение мира. Каждая история – открытие нового закона жизни. Счастье длинной в тысячу дней – такой девиз книги. Увлекательная смесь фантазии и реализма."Мне понравился слог. Еще чуть-чуть – и он будет похож на мягкую, уютную манеру повествования К.С.Льюиса. Немного задорно. Немного волшебно – ты читаешь книгу автора, а переносишься в свое детство", – пишут читатели.

Знакомство.

Мама говорит, что с незнакомыми людьми разговаривать нельзя, да и я сама это прекрасно знаю. Поэтому нам стоит подружиться. Меня зовут Кнопочка, и мне 6 лет.

На вопрос: «Мама, почему ты зовешь меня Кнопочкой?» она отвечает:

— Потому что сильно тебя люблю! — и целует в макушку, нежно обхватывая руками мою голову. Мама сидит на диване поздно вечером и вяжет шерстяные носки из самодельной пряжи, которую дала бабушка. Зимой носки будут сильно кусаться, но зато ноги нисколечко не замерзнут.

Я покорно дожидаюсь, пока матушка, отложив свое рукоделие, обнимет меня и снова поцелует, и спрашиваю:

— А почему не Пуговкой? — допытываюсь я дальше.

Мама идет в соседнюю комнату и приносит оттуда большую деревянную шкатулку с пуговицами — их у нее огромное количество, она по профессии швея. Я часто роюсь в этом коробе, перебираю и любуюсь мамиными сокровищами, сортирую их то по размерам, то по форме, то по цветам: одни синие и всех его оттенков, другие белые (самые многочисленные), еще есть красные (их мало), а вот эти черные, строгие, ну а эти со стразами…

Я смотрю, как она достает самую маленькую белоснежную перламутровую пуговицу, а потом из недр хранилища появляется картонка, на которой прикреплены малюсенькие кнопки.

— Смотри, — мама кладет их себе на ладонь и показывает мне. — Кнопка даже меньше пуговицы, а держит ткани вместе так же крепко.

Я смотрю на пуговицу жемчужного цвета, она очень красивая, гладкая и переливается. Потом беру в руки черные кнопки, они гораздо меньше (а я тоже совсем крошка), они сделаны из металла, скромные и упрямые, как я, затем верчу их, внимательно рассматриваю. Подхожу к зеркалу, сравниваю их со своими волосами, а они тоже темные, с силой пытаюсь их открыть и говорю серьезно:

— Кнопочка, так Кнопочка, мне подходит.

Тем более я знаю, что мама зовет меня так со всей своей лаской и нежностью, которые окутывают меня, словно мягкое теплое одеяло, словно мама обнимает меня каждый раз, называя так, даже на расстоянии, и я чувствую ее любовь.

***

Сегодня меня с утра преследует желание сделать что-нибудь новенькое.

— Как это? — спросите вы.

Да, вот так. Это когда в голове включается что-то вроде сигнала, который звенит, как велосипедный звонок, и хочется что-то смастерить, что-то придумать или что-нибудь тайное обнаружить. Мама называет это «творческим шилом». Руки то и дело хватаются за разные инструменты: сегодня я и порисовала, и вырезала, и лепила, даже сшила кукле платье, прошлась по двору, рылась в песочнице в поисках красивых камушков. Но все не то, и это въедливое чувство никак не проходило.

Поэтому сейчас я стою на табуретке и смотрю на себя в зеркало. Рядом лежит открытый журнал мод и ножнички. До этого я потратила час на рассматривание целой стопки модных изданий и представляла себя в красивых нарядах. Одна фотография мне понравилась больше всего: с нее строгим взглядом на меня смотрела девушка в сером костюме. То ли взгляд, то ли чёткая линия плеча на пиджаке на двух пуговицах, то ли ее прическа, а может быть туфли на квадратном каблуке — не знаю, что меня сподвигло рассматривать эту картинку с особой тщательностью, но по итогу исследования я решила сделать себе такую же челку, как у нее, раз уж больше ничего похожего в гардеробе у меня, да и у моей мамы не было.

И вот я разглядывала в отражении себя и видела пухлый нос картошкой, огромные толстые щёки, и зеленые глаза на пол-лица. Не глаза, а глазища. Я всегда думала, что они увеличились от сильного испуга.

Итак, продолжим наше знакомство: я живу со своей мамой, папой и старшим братом, который уже ходит в школу.

Нужно ещё уточнить, почему именно я сижу дома, а не хожу в детский сад (хотя до недавнего времени я ходила туда с обнадёживающим постоянством).

Так вот, был прекрасный месяц июль, и в садике делать было исключительно нечего. Очень хотелось поскорее оказаться дома, ведь там всегда есть, чем заняться: играть с друзьями, с игрушками, ходить к бабушке в гости, слоняться по улице, смотреть за цыплятами, кормить кур, убегать от соседских индюков и гусей, читать книжки… Так думала не только я, но и ещё один мой друг. И, наверное, вы уже догадались, что мы решили вместе сбежать из детского сада.

Всего-то и нужно было пролезть в дальнем уголке игровой площадки под забором, где дождь и талая вода образовали маленький тоннель под тротуаром. Воплотить план было легче простого: нас никто не заметил, за нами не бежали, и никто не звал нас назад. После того, как мы вылезли с другой стороны ограды и прошагали вместе по направлению к дому три квартала, наши пути разошлись. Дальше домой я пошла одна. Честное слово, это было самое страшное мое приключение: я так сильно испугалась попавшихся мне навстречу женщин в длинных пестрых одеждах, что мои глаза стали еще шире и больше. Несмотря на жару, их головы были покрыты платками, в руках они держали огромные сумки. Одна из них спросила:

— Куда ты идёшь, маленькая девочка?

Я посмотрела на неё, взглянула на огромный клетчатый баул, в который без труда бы могли влезть три меня, и ещё бы место осталось, отшатнулась, ничего не ответила и, что есть силы, побежала домой.

Дома мне, конечно же, попало за побег из детского сада от удивленной мамы. В садик она меня больше не отпустила, а вечером прочитала мне сказку «У страха глаза велики».

***

Но вернемся в настоящее. Теперь я зажимаю толстую прядью своих волос в руке, а на лбу красуется челка на полголовы, отстриженная по самые брови. Парикмахер из меня вышел никудышный. Тут-то я и дала себе обещание никогда, ни под каким предлогом не стричь себе волосы сама! Так что сейчас я смотрела в зеркало и чуть ли не ревела. Выглядела прическа смешно и никакого сходства с журнальным идеалом я, к сожалению, я не заметила. Раньше мне не приходилось задумываться, красива ли я, но я точно знала, что кого попало «Кнопочкой» не назовут. Сейчас же я немного засомневалась, но повертев головой туда-сюда, и поняв, что все получилось не так уж и плохо, я повеселела. А самое главное — звенелка в моей голове наконец-то успокоилась. Еще пару мгновений я расчесывала челку пальцами, пытаясь аккуратно пригладить жесткие волосы, и изучала новую себя. Обреченно кивнув своему отражению, я пошла на улицу встречать маму с работы, а заодно решила, что начну ждать, когда волосы снова отрастут.

Вот такая вот я, совершенно обычная маленькая девочка, теперь и вы со мной знакомы. Можно начинать.