Homo conversus. В реальной сказке

Наталья Истомина

Череда событий резко меняет жизнь Насти. Сначала опекун девушки неожиданно попадает в больницу, в доме появляется странная кошка. Потом люди вокруг начинают вести себя загадочно и непонятно. Всё встаёт с ног на голову, но Настя знает одно: ей обязательно надо найти приёмного отца в таинственной закрытой общине, куда её обещают принять по достижению совершеннолетия. Только девушка ещё не знает, что это сообщество не для обычных людей…

Редактор Елена Чижикова

© Наталья Истомина, 2023

ISBN 978-5-0060-1297-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

В память о Дейзи

Часть первая: Больница

Воскресенье

День не задался с самого утра. Сначала позвонила Ясения и долго расспрашивала Настю о делах: об успехах в институте, о ситуации в компании, где девушка нашла небольшую подработку, о её новом хобби. Потом она плавно перевела разговор на Фёдора Петровича, милого добродушного старичка, у которого Настя жила последние три года. Но, как только девушка задала вопрос о своем отце, Ясения сослалась на срочное дело в лаборатории и повесила трубку.

Настя выключила телефон, бросила его на соседнюю подушку, завернулась в одеяло.

«И зачем звонить в такую рань? ― подумала она. ― Вечно этой Ясении не спится по ночам. Может, у них там, в лаборатории, вообще никто и никогда не спит?»

В следующую секунду она сладко зевнула, затем немного поворчала про выходной день и желание поспать подольше, закрыла глаза и вскоре задремала. Ей снился старый деревянный дом на краю деревни, подол маминой ситцевой юбки, большие душистые поля, пахнущие свежестью и разнотравьем. Настя потянулась вверх, пытаясь схватить женщину за руку, но ухватила только воздух.

— Мама. Пожалуйста, мама, не уходи.

Где-то вдалеке внезапно грохнуло, Настя вздрогнула и проснулась.

Резкие непонятные звуки всё ещё доносились с кухни. Было слышно, как по деревянному полу катится тяжелое эмалированное ведро. Девушка спрыгнула с кровати и, как была в ночной пижаме, рванула вниз по лестнице.

— Дед Фёдор! У вас там всё хо…

Влетев на кухню, она замерла. Фёдор Петрович сидел на полу возле полки с вёдрами, а рядом лежал разломанный на части старый табурет. Правая нога старика была согнута в неестественном положении. Девушка охнула и присела на соседнюю лавку.

— Я тут, это… ― начал было Фёдор Петрович, но, заметив понурый взгляд девушки, снова замолчал.

— Значит, так! ― резко сказала Настя, смерив старика острым оценивающим взглядом. ― Табурет чинить не будем! И все остальные расшатавшиеся сегодня же вынесу на мусорку.

— Да постой же, Настенька. Я ж сам виноват. Полез, значит, сам на полку за банкой шруса¹, да оступился малёк…

— И-и-и? ― гневно спросила девушка. ― Какой у нас травмпункт работает по воскресеньям? Или у нас собственные кости стали ценнее старой древесины?!

— Какой такой травмпункт? ― забеспокоился Фёдор Петрович. ― Я ж это так, просто отдохнуть решил. Вот щас как встану… пойду в гараж, чинить ласточку… ув-в-в-ф-ф-ф.

Старик попытался приподняться с пола, но боль в ноге резко вернула его назад.

— М-да, ― устало буркнул он, окончательно вернувшись на пол.

Фёдор Петрович задумчиво уставился перед собой и вздохнул.

«Что ни говори, а опять она права ― без больницы тут не обойтись. Только как туда попасть-то нынче, да ещё и без машины…»

— Скорую вызовем, ― ответила на его мысли Настя. ― Нужен рентген, в больнице. В выходные других вариантов нет.

— Угу, ― обречённо вздохнул Фёдор Петрович. Он расстегнул нагрудный карман, достал из него упаковку валидола и привычным движением бросил таблетку в рот. Спорить с Настей он не хотел, да и зачем ― она, как обычно, была права.

Скорая

― Что тут у вас? ― недовольным тоном буркнул фельдшер, войдя в кухню.

Бросив беглый взгляд на старика, мужчина шагнул к столу и тяжело опустился на свободный табурет. Старое дерево обиженно заскрипело. По своей массе фельдшер больше походил на пивной бочонок, чем на статного подтянутого мужчину.

— Вам бы лучше на скамейку присесть… ― начал было Фёдор Петрович, но фельдшер одарил старика таким взглядом, что тот решил просто промолчать.

— Рассказывайте, что случилось? ― спросил мужчина, доставая бумаги из потрёпанной папки. ― Как травму получили? Драка, домашнее насилие? Ну, что вы молчите? Мы у вас что, до утра будем сидеть?

— Да это… как его… ― заволновался Фёдор Петрович.

— С табурета упал, ― спокойно сказала Настя. ― Вон, видите, у стены куски лежат. Такой обычный старый табурет. Один в один, как под вами.

Фельдшер резко вдохнул и аккуратно встал.

— Что молчали-то? ― с обидой в голосе спросил он. ― Сразу сказать не могли?!

— Да что же вы стоите? ― хихикнула Настя. ― Садитесь вон на ту скамейку. В ногах правды нет.

— Постою, ― буркнул фельдшер, продолжая что-то записывать в бумаги.

— Во время падения кто был в доме?

— Только я и внучка. Больше у нас никого нету. Одни мы остались…

— Странная у вас внучка, непохожая.

— А это не важно, ― оборвал фельдшера старик. ― Ты вот мне лучше про ногу мою скажи. На что это вот похоже?

— Может, перелом, а может, и растяжение…

— А ты мне не можкай. Мне диагноз нужен. Дело говори давай.

Входная дверь громко хлопнула, и в кухню вбежала худенькая девушка.

— Васильич, ну ты чего сегодня?.. ― крикнула она с ходу, но, заметив старика на полу, остановилась. ― Фёдор Петрович? Вы меня подвозили на работу на прошлой неделе. Я Зойка, помните? Нет…

— Кхе, ― сердито перебила девушку Настя. ― У нас тут что, очередная встреча одноклассников? Может, наконец осмотром займётесь?

Зойка недовольно покосилась на девушку. С момента выезда бригады на адрес их работа, мягко говоря, пошла не по плану. Сначала водитель уехал в другую строну и привез их к дому №2, хотя в наряде было чётко прописано «№102». Пока они мчались из одной части города в другую, прошло больше 30 минут. За это время им прикрепили ещё несколько вызовов, причём настолько срочных, что лучше бы у них был настоящий вертолёт, а не старая, видавшая лучшие годы разбитая машина.

Найдя наконец нужный дом, фельдшер с трудом вылез из машины и быстро пошёл по тропинке к крыльцу. Добравшись до входной двери, он вспомнил про свой чемоданчик, но возвращаться в машину не стал. Он крикнул медсестре через двор указание про вещи и зашёл внутрь.

Худенькая Зойка схватила чемоданчик и рванула вслед за фельдшером. По крайней мере, ей так казалось, что до крыльца дома она сможет добежать за пару секунд, но и тут всё пошло по-другому. Чемодан был настолько тяжёлым, что девушке пришлось катить его по снегу до самой двери. И вот, когда она наконец добралась до пациента, в её разговор начинает вмешиваться какая-то пигалица в домашней пижаме. Удержаться от ответа Зойка не могла, да и зачем? Накопившийся за день негатив так и просился выплеснуться наружу.

— Пациента нужно отвезти в больницу. Взрослые ещё в доме есть? А то у нас сегодня строгий охранник в травме сидит. Девочек в пижамках не пропускает.

Настя недовольно фыркнула, а затем бросила взгляд на старое зеркало, висевшее на соседней стене. Из отражения на неё смотрела худенькая взъерошенная девушка в светлой домашней пижаме. Не поверив своим глазам, Настя несколько раз моргнула, но отражение в зеркале не исчезло. Взяв себя в руки, девушка сослалась на потребность посетить туалет, вышла из кухни и помчалась вверх по лестнице в свою комнату. Когда она вернулась, фельдшер и водитель переместили старика на носилки и уже выходили из дома.

— Настя, документы мои возьми! ― крикнул с улицы Фёдор Петрович. — Только быстрей, а то гляди, без тебя уедут!

Схватив документы и наспех накинув на себя куртку, Настя выскочила на улицу. Она впрыгнула в кабину скорой помощи прямо перед носом у недовольной Зойки.

— Поехали уже! ― крикнула Настя водителю и плюхнулась на свободное сиденье рядом с носилками.

— Тоже мне, командир нашёлся, ― процедил сквозь зубы водитель, аккуратно выезжая из узкого переулка. Спустя десять минут они уже подъезжали к приёмному отделению хирургического корпуса.

Агния Петровна

В коридоре травматологического отделения было шумно. Длинные скамейки, стоявшие вдоль стен, были усыпаны пациентами и сопровождающими. Одни спокойно шептались между собой, другие нервно расхаживали из стороны в сторону и бранили все возможные инстанции здравоохранительной системы, третьи сладко похрапывали и, видимо, уже никуда не спешили. В тёмном углу возле кофе-автоматов неторопливо прогуливалась тощая сиамская кошка. Сотрудники больницы, подходящие за кофе, бесцеремонно отталкивали животное в сторону. Кошка отходила на пару метров, а затем снова возвращалась к автоматам.

— Значит, так! Вы располагайтесь пока здесь, а я отнесу ваши документы доктору, ― ворковала над стариком Зойка.

Сразу по приезду хрупкая на первый взгляд медсестра прикатила откуда-то больничное кресло, помогла Фёдору Петровичу пересесть и лихо домчала его до кабинета врача.

— Сегодня Иннокентий Петрович дежурит. Думаю, он вас живо примет.

— Зоенька, да не стоит. Мы с Настенькой сами справимся. Тебе ж это, ехать-то не пора? ― заволновался Фёдор Петрович. Вероятно, он хотел сказать что-то ещё, но в этот момент дверь кабинета открылась, и в коридор вышла пожилая женщина.

— Зоя? Почему ты ещё здесь? Бегом на вызов.

— Да, Агния Петровна. Хорошо, хорошо. Уже бегу! ― затараторила девушка, быстро развернулась и помчалась к выходу из отделения. ― Фёдор Петрович, я вам позвоню завтра, хорошо?

Старик помахал Зойке рукой и настороженно посмотрел на пожилую женщину.

Агния Петровна была медсестрой в летах. Узкие поджатые губы с сиреневой помадой, густо подведённые химическим карандашом глаза за круглыми старомодными очками и крупные тёмно-красные кудри ― всё это указывало на жёсткий и властный характер.

— Что у нас тут? ― спросила она, подойдя ближе к Фёдору Петровичу.

Агния Петровна протянула руку и крепко схватила старика за запястье.

— Деточка, ― обратилась она к Насте. ― Включите, пожалуйста, на своём телефоне секундомер и покажите его мне.

Настя вытащила мобильный из кармана и быстро включила табло с бегущими секундами.

— Держи ровнее, ― сердито рявкнула на неё медсестра. ― Вы что-то принимали сегодня из сердечного?

— Я?.. ― удивлённо переспросил Фёдор Петрович. ― Эм, нет вроде…

— Пил, ― неожиданно для себя выпалила Настя. ― Валидол. При мне. Одну таблетку под язык. И всё.

Агния Петровна недовольно сморщила носик и строго посмотрела на мужчину. Её маленькие карие глаза были настолько холодны, что Фёдор Петрович невольно вздрогнул и поспешил отвести взгляд от женщины.

— Запамятовал совсем. Старый я уже стал…

Когда он снова поднял глаза, Агнии Петровны в коридоре не было. Дверь кабинета негромко скрипнула и неспешно закрылась.

Фёдор Петрович взволнованно посмотрел на Настю.

— Эм, как ты думаешь, хоть кто-то нормальный работает в этом заведении? Или сегодня только самые «опытные» дежурят?

Настя негромко хихикнула, но вовремя прикрыла рот рукой. Дверь кабинета снова открылась, и из-за неё высунулся худой белолицый мужчина.

— Семёнов кто? Вы? Заезжайте в кабинет. И побыстрее, у меня смена заканчивается.

В ожидании

В кабинет Настю не пустили. Она немного побродила по коридору, с поддельным вниманием поразглядывала плакаты о болезнях и способах не доводить себя до худшего из вариантов, погладила кошку у кофе-автомата и наконец плюхнулась на освободившееся у окна место. На улице быстро темнело. На чистом зимнем небе медленно зажигались звёзды.

«Они похожи на кнопки большого электронного табло, ― подумала Настя. ― Хорошо, если бы так оно и было: нажал на одну ― и мечта сбылась, нажал на другую — и день перемотался на начало. Каждая кнопка — со своим секретом. И никогда не узнаешь заранее, за что каждая из них отвечает. Инструкции нет, а если бы она и была, великий Творец давно выкинул бы её в мусорное ведро. Люди должны научиться мечтать. Пусть они ловят падающие звёзды, пусть грезят о дальних волшебных мирах. Пока они мечтают ― они остаются людьми, по крайней мере, я думаю именно так».

Настя скинула со спины рюкзак, нащупала на его дне старый ежедневник и вытащила наружу. Несколько дней назад девушка начала набрасывать на свободных страницах первые строки. Она перечитала написанное, ненадолго задумалась и продолжила писать.

* * *

― Экстренные новости!

— Внимание! Внимание!

— Жители волшебного царства! Сегодня в нашем государстве родился новый царевич. Царевич Пётр.

— Внимание! Внимание!

— Экстренные новости!

Глашатаи трубили в каждом переулке, звонко выкрикивая новость. Люди, устав от шума на улицах, торопливо расходились по домам.

— Эка невидаль, ― ворчал в своей каморке старый сапожник. ― Нашли, чем удивлять народ. Как будто в царстве до этого царевичи не рождались. Э-эх-эх, одни рождаются, другие помирают. И всё по новому кругу.

— Внимание! Внимание! ― снова донеслось со стороны улицы. ― Жители волшебного царства! В честь рождения своего первенца царь Елисей объявил сегодняшний день всеобщим праздником!

— Тьфу, ― недовольно сплюнул сапожник. ― Зачем нам ваши праздники?! Лучше бы налоги понизили!

* * *

Пока она писала, мимо несколько раз провезли Фёдора Петровича на его коляске. Вид у него был уставший, светлые кудри намокли от стекающего по лбу пота и повисли плетью. Он крепко сжимал губы от накатывающей в ноге боли, но по-прежнему пытался улыбаться и каждый раз, проезжая мимо, махал девушке рукой.

— С животными в больницу нельзя, ― буркнул в сторону Насти проходящий мимо санитар.

Девушка удивлённо проводила его взглядом и снова уткнулась в ежедневник.

* * *

― Внимание! Внимание! Жители волшебного царства! ― продолжали кричать глашатаи. ― Царь Елисей приглашает всех подданных во дворец на праздничный пир. Начало торжества в семь вечера. Внимание! Внимание! Жители волшебного царства! Ждём всех на пир!

— Пир, говорите? ― прислушался к голосам старый сапожник.

Он по привычке почесал шилом в затылке, неторопливо очистил нос и с трудом встал со стула.

— Стар я стал для работы. Праздник так праздник. Давно я царских пирогов не ел. Кажись, с рождения ещё царя Елисея.

Он достал со шкафа старую потрёпанную шляпу и вышел из дома. На улице было шумно. Большие и малые, юные и старые жители царства торопились к замку. А глашатаи всё кричали и кричали. Словно в королевстве остался ещё хоть кто-то, кто и вправду мог не услышать их голоса.

* * *

― С Семёновым кто?

Худой белолицый врач выглянул из кабинета и недовольным взглядом обвёл коридор.

— Я спрашиваю, кто с Семёновым? Никого?

Настя почувствовала, как рюкзак за её спиной резко дёрнулся и накренился в сторону, словно он вот-вот упадёт со скамейки. Она оторвалась от ежедневника и наконец услышала вопрос врача.

— Я с ним. Я! ― закричала девушка и побежала к двери.

— Живо заходи, ― скомандовал врач, открывая перед ней дверь пошире. ― У меня билеты на хоккей. Матч уже полчаса как идёт!

Ночной разговор

Из больницы Настя вышла в десятом часу вечера. Она немного покружила по больничному городку в поисках выхода, свернула в сторону вслед проехавшей мимо машины скорой помощи и наконец вышла к остановке.

— Этот день когда-нибудь кончится? ― ворчала себе под нос Настя.

Она дошла до остановочного павильона, махнула рукой подъехавшей маршрутке и плюхнулась на первое сиденье. За окном быстро побежали старые двухэтажные дома и небольшие магазины. Поворачивая то влево, то вправо, водитель плавно вёл машину к центру города. Настя несколько раз клюнула носом и незаметно для себя уснула, прижавшись к замёрзшему стеклу.

* * *

Было холодное осеннее утро. Дождь стучал в окно и просил впустить его в комнату. Мама спала на стареньком диване, укрывшись любимым клетчатым пледом. Время от времени она вздрагивала, садилась на край кровати и звала Настю.

— Спи, мама, спи.

Настя укладывала маму назад на подушку и бережно укрывала пледом.

— Доктор сказал, что тебе надо спать. Обязательно спать…

* * *

― Девушка. Девушка!

Настя почувствовала, как кто-то трясет её за плечо.

— Да проснись ты, наконец!

Настя открыла глаза и резко встала.

— И-и-и-у-у-у, ― взвыла она от боли и резко плюхнулась назад на сиденье. ― Что здесь происходит? Где это я?

— Здесь, ― спокойно ответил водитель. ― Конечная. Вылезай, и поскорее. Я тороплюсь.

Настя выглянула в открытую дверь на улицу и удивлённо посмотрела по сторонам.

— А здесь ― это где?

— Здесь ― это 16-й военный городок, район Ленинский. Широту и долготу не знаю, не скажу. Вылазь уже, наконец! Я домой поеду.

— А можно с вами? ― неуверенно спросила Настя. ― Мне бы поближе к центру… Я заплачу! Пожалуйста, довезите.

Водитель недовольно фыркнул, высунул голову в открытое окно и негромко завыл.

— Бр-р-р, ― неожиданно завибрировал телефон в кармане Насти. ― Бр-р-р.

Девушка вытащила его из куртки, недовольно посмотрела на экран и, не отвечая на звонок, вернула назад.

— Что, мамка потеряла? ― хихикнул водитель, когда брюзжание телефона окончательно стихло.

— Хуже, ― буркнула Настя. ― Мачеха.

— Понимаю, ― тяжело вздохнул водитель. ― Ладно, так и быть, поехали. Довезу тебя до дома. Адрес-то хоть скажешь?

Возле дома Фёдора Петровича девушку ждала Ясения. Судя по лёгкому дымку, идущему из мусорного ведра, женщина ждала Настю давно и за это время успела выкурить большую половину пачки сигарет с фильтром. Завидев машину, Ясения быстро потушила едва прикуренную сигарету и быстрым шагом направилась к калитке.

— Где тебя носит? Почему не отвечала? И где Фёдор Петрович?! ― набросилась она на девушку, как только двери маршрутки щёлкнули за спиной Насти.

— Всё нормально, ― устало буркнула девушка, обошла Ясению сбоку и устало поплелась к крыльцу.

— Что значит «нормально»? ― крикнула женщина.

Она сделала несколько шагов вперёд и схватила Настю за куртку.

— Где Фёдор Петрович?

— Его оставили в больнице на неделю. Понаблюдают, подумают и отпустят домой… Слушай, я очень устала…

— Что значит — отпустят домой? ― не унималась Ясения. ― У него же перелом?

— Обычный ушиб. Посидит немного в гипсе и может снова прыгать по табуретам…

— Ничего не понимаю, ― замотала головой Ясения. ― Объясни ты мне по-человечьи, где сейчас Фёдор Петрович?

— В больнице! ― взорвалась Настя и закричала на всю улицу: ― Отделение кардиологии, МСЧ 7, улица Тварковского, дом 8! Полежит там неделю и поедет домой! Всё? Теперь я могу наконец отдохнуть?

Перед крыльцом Настя скинула с плеч рюкзак и засунула руку в передний кармашек. Неожиданно рюкзак выпрыгнул из рук девушки и рывками «поднялся» по ступенькам ко входной двери.

— Что у тебя в сумке? ― резко спросила Ясения.

В свете луны её глаза засветились жёлтым светом, черты лица стали более узкими, а волосы распушились, словно она преобразилась в сказочное лохматое чудовище.

— Что у тебя в сумке? ― повторила женщина, медленно наклоняясь над рюкзаком.

— Ничего, ― удивилась Настя. ― Косметичка, кошелёк, ежедневник с ручкой и ключи. Больше ничего.

— Открывай, ― шёпотом скомандовала Ясения.

Девушка резко дёрнула за собачку, части замка плавно разошлись в стороны, и из недр рюкзака выглянула серая кошачья мордочка.

— Мя, ― хрипло сказала гостья и спряталась назад в сумку.

— Кажется, у нас завелся «заяц», ― хихикнула Настя, бережно закрывая молнию назад. ― Ты ведь не будешь против, если она немного поживёт у меня?

Примечания

1

Шрус ― один из популярных смазочных материалов, который широко используется для обслуживания внешних шарниров равных угловых скоростей. Применим для автомобилей российского и зарубежного производства.