Часть 18.
Мужчина изогнувшись перед зеркалом в коридоре, пытался рассмотреть свежий «поцелуй любви» своей любовницы.
«Вот же… — не находил он слов. — Знала, что нельзя, и всё равно оставила следы своей страсти, — злился Борис. — А страсти ли? — неожиданно побелел он. — Может и не было никакой страсти? А всё было разыграно специально для меня? Чтобы… Рита увидела… Ох-ох. Моя Марго такая нежная и чувствительная, а ещё гордая…. Она и до развода может додуматься. Что же делать? Точно, — пришло неожиданное решение, — надо попросить кого-нибудь из друзей солгать Марго, будто этот засос поставили мне на спор: мол проверить, насколько мне доверяет жена. Кому же позвонить? На такое безрассудство мог бы пойти только Женька. Он балагур и весельчак, и над своей женой всё время подшучивает».
Окрылённый тем, что ситуацию можно урегулировать, а потом ещё долго укорять жену, что она ему не доверят, Борис набрал номер приятеля.
«А вот Анфиску в отставку, — решил для себя мужчина. — Пусть метки на другом дураке ставит. Я ей сразу дал понять, что с женой разводиться не собираюсь. Не нравится быть моей любовницей, может быть свободна».
Приятель ответил после четвёртого гудка:
— Привет, — лениво протянул Женя, — неужели ты, наконец, вылез из постели своей куколки и вспомнил о друге.
— Я о тебе и не забывал, — вздохнул Борис.
— Но в постели с любовницей приятнее, — захохотал друг. — Эх, не был бы я женат.
— Это ты сейчас к чему? — нахмурился мужчина, чувствуя, что разговор заходит куда-то не туда.
— Это я к тому, что мне совесть не позволяет своей Ляле изменить, — опять вздохнул Женя. — Люблю я её. Очень.
— А я, по-твоему, Ритку не люблю.
— Завидую я тебе, друг. Завидую. Я, как ты, не могу: любить многих. Моё сердце создано только для одной.
— Да ну тебя, — обиделся Боря. — Я тебе, как другу звоню. Хотел помощи попросить. А ты…
— А что случилось? Ты же, вроде как в командировке, со своей этой, — запнулся. — Прости, всё время забываю, как её зовут.
— Это уже неважно.
— Неужели она тебя бросила? — охнул приятель.
— Почему это сразу она меня. Может это я её бросил.
— Ну-ну.
— Ты мне помогать будешь или будешь из себя клоуна строить?
— Я весь во внимании. Правда не представляю, чем могу помочь. Я в делах с любовницами не специалист.
— Женька!
— Агась. Слушаю. Шпарь, как говорится, правду матку.
— В общем, так. Приехал я домой.
— А Ритка с любовником, — присвистнул Женя.
— Типун тебе на язык. Она у подружки своей ночевала.
— Без твоего ведома, ай-яй-яй.
— Не паясничай.
— Ладно, — сдулся Евгений.
— Ну мы того, — замолчал Борис.
— Этого, — передразнил его приятель.
— И она увидела у меня засос.
— Опаньки, — заржал Женя.
— Тебе смешно, а Марго в ванной час ревёт.
— Я бы тебе в морду дал.
— Лучше бы дала.
— Ну, что могу сказать. Разведётся она с тобой. Ритка баба гордая.
— Вот я и подумал.
— Да тут и думать не надо.
— Женька, дослушай.
— Весь во внимании.
— Не мог бы ты сказать моей Марго, что это ты мне засос поставил.
— Чур меня, — воскликнул мужчина, не дослушав приятеля. — Я Лялю люблю и засосы ставлю только ей.
— Да люби свою Лялю, кто против, — возмутился Борис.
— Тогда к чему весь этот фарс? — удивился Женя.
— Скажи, что мол мы поспорили, как сильно она мне верит. Проверка, понимаешь?
— Понимаю, — засмеялся мужчина. — Ты хочешь выставить её дурой. Так бы сразу и сказал.
— Женя, — вскипел Борис.
— Да ладно тебе кипятиться. Ты уже сел голой… — усмехнулся, — на горячий примус. Так что расслабляйся и получай удовольствие. Я в деле. Это будет весело. Только предупреждаю сразу.
— О чём?
— Чур мне никаких засосов ставить не будем. Пред своей женой я девственно чист, таким и хочу остаться.
— Нужен ты мне со своей девственной любовью, — ехидно произнёс Боря. — Я без труда заменю Анфиску на новую девочку. Более понятливую.
— Ты не исправим.
— Жизнь одна.
— И не говори, — засмеялся Женя, сбрасывая вызов.
«Теперь осталась Анфиса-крыса, — ехидно улыбнулся Борис. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда я перекрою тебе денежный кислород».
