Две стороны жемчужины

Наталья Брониславовна Медведская, 2019

История о любви и дружбе, расцветших вопреки всем обстоятельствам. О девочке, росшей словно бурьян при дороге, не нужной ни родителям, ни братьям, но сумевшей сохранить чистую душу и благодарное сердце. Будучи нежеланным ребёнком, Арина рано познала одиночество, но оно научило её чутко прислушиваться к миру и находить радость в самой малости. Судьба отняла у неё близких, но подарила настоящую, преданную дружбу и самое окрыляющее на свете чувство: любовь.

Глава 5

— Главное, не торопись и спокойно делай стежок, за стежком. Не тяни так нитку, а то шов получится неровным, — Мария Алексеевна забрала носок у Арины и показала, как правильно его зашить. — Поняла?

Арина кивнула и, высунув кончик розового языка, принялась штопать дырку на втором носке.

Уже почти шесть месяцев Мария Алексеевна старательно учила девочку домашним делам. Понимала: Арина ещё слишком мала, ей трудно, но выхода не было, неизвестно, сколько времени им отмерено находиться рядом. Хотелось оставить этого ребёнка хоть немного подготовленным к самостоятельной жизни. В последнее время девочка появлялась с синяками. В самый первый раз, заметив у Арины ссадину на лбу, Мария Алексеевна не придала большого значения: мало где подвижный ребёнок мог удариться лбом. Но затем она увидела уже пожелтевшее пятно на плече, ещё одно совсем свежее на руке.

— Что это такое? Тебя кто-то обижает?

Арина смутилась, опустила голову. Мария Алексеевна похолодела, ужасаясь догадке.

— Тебя бьют родители?

— Я сама виновата, — едва слышно произнесла девочка, слёзы потекли по щекам, закапали на пол.

Мария Алексеевна задохнулась от злости.

— И в чём же ты провинилась?

— Не нашла папины сигареты, разлила пиво, не пошла просить в долг у соседей, — перечислила она свои прегрешения.

— Только отец лупит или мать тоже руку прикладывает? — встревожилась Мария Алексеевна.

— Мама редко.

— Разве это нормально так поступать с ребёнком? Нужно социальную службу вызвать, пусть побеседуют с твоими родителями.

Арина испуганно вскрикнула, в глазах заплескался ужас, она бросилась к Марии Алексеевне, прижалась головой к её мягкому животу.

— Я не хочу в детдом. Пожалуйста, пожалуйста, не говори никому. Две тёти уже приходили к нам, они сказали, что заберут меня в интернат. Я не хочу туда ехать.

Мария Алексеевна погладила девочку по голове. Она чувствовала, как её худенькое тело дрожит от страха.

— Успокойся. Не скажу. Но нельзя всё так оставить, а если они серьёзно тебя покалечат?

— Я умею прятаться и быстро бегать. Знаешь, как ловко от папы уворачиваюсь? — хвастливо заявила Арина, поднимая мокрое лицо.

«Господи! Малышка этим гордится. Как же поступить? — размышляла Мария Алексеевна. — Разговаривать с её родителями бесполезно, я убедилась в этом не раз. Ни угрозы, ни увещевания не действовали. К тому же они явно хотели избавиться от Арины, как от обузы. Вот уж правда говорят: у алкоголиков атрофируется материнский инстинкт, пропадает стыд и совесть. Вообще нормальные чувства исчезают, остаётся лишь жажда к выпивке. Но ведь ещё полгода назад Арину не били, неужели родители так быстро начали опускаться?»

— Они так поступают только когда пьяные?

— Да. Но трезвым папа больше придирается.

— Вот чёрт!

— Ой, бабушка! Ты говорила чёрта нельзя поминать, — всплеснула руками Арина. Слёзы на щеках успели высохнуть, глаза заискрились от смеха.

— Извини. Но как же быть?

— Не хочу в детдом! Мама сказала: там всё делается по расписанию, а дети везде строем ходят. Получается, меня не будут одну пускать к морю? И гулять по городу тоже не позволят?

Мария Алексеевна вздохнула. Арина с раннего детства росла слишком свободной, вне всех правил. Для неё детдом действительно станет клеткой. Пару раз она наблюдала, как плавает воспитанница. Аж дух захватывает! Купальный сезон Арины иногда начинался в мае и заканчивался чуть ли не в ноябре. Она больше времени проводила на улице, чем в квартире. И ведь при недостатке питания редко болела. Выглядела хрупкой, но на самом деле была довольно вынослива.

— Хорошо, хорошо, успокойся. Но говори мне сразу, если тебя станут обижать сильнее.

Арина с готовностью закивала.

***

Зима в Анапе плавно перетекла в весну. Снег выпал лишь раз в феврале, чуть побаловал ребятню, но даже не дал покататься на санках, так быстро растаял. Клумбы в городе оставались украшенными петуньей и виолой круглый год, приходилось лишь заменять отцветающие и потерявшие вид растения на новые. Мария Алексеевна испекла торт, приготовила свечи: Арине сегодня исполнялось восемь лет. Отпраздновать это событие они собирались вчетвером: две старушки, сама именинница и её лучший друг Саша. Родители девочки находились в очередном алкогольном затмении.

— А вот и мы, — крикнула Арина, распахивая дверь.

Мария Алексеевна поспешила навстречу детям. Арина держала букет ландышей в кружевной бумаге.

— Саша подарил, — похвалилась она, показывая цветы и коробку. — А это кроссовки.

— Я сам деньги на них собрал, — улыбнулся мальчишка. — Оказывается, Арина терпеть не может бесполезные подарки, особенно кукол не любит.

Мария Алексеевна вздохнула, она отлично знала, почему воспитанница терпеть не может кукол.

— Проходите к столу. Ой, нет. Сначала в ванную мыть руки, — поправилась она.

— Где тут наша именинница, — послышался голос из прихожей.

Полина Ярославовна вошла в комнату, неся в руках пакет и большую коробку пиццы. Улыбка сияла на её круглом морщинистом лице.

— Думаю, дети обожают пиццу, — она протянула пакет Арине. — Здесь джинсы и футболка, — бросила быстрый взгляд на радостное личико девочки. — Не благодари сильно, я купила задёшево, продавали с большой скидкой. Давайте, праздновать.

Мария Алексеевна положила пиццу на тарелки, налила в кружки компот, зажгла свечи,

— Загадывай желание.

Арина, закрыв глаза, что-то быстро прошептала, потом с силой дунула на огоньки.

— Ты бы свитер сняла, — посоветовала Мария Алексеевна, глядя на её вспотевший лоб.

Арина покачала головой.

— Она и в школе парилась в свитере, — хмыкнул Саша. Успев съесть два куска пиццы и выпив пару стаканов компота, он похлопал себя по животу. — Спасибо. Больше не влезет.

Мария Алексеевна покосилась на довольное лицо мальчишки. Она уже встречалась с ним, но каждый раз удивлялась его раскованности и умению общаться с взрослыми.

— Можно тебя на минуточку, — Мария Алексеевна взяла именинницу за руку и повела на кухню. — Сними.

— Бабушка, не надо, — прошептала Арина, оттягивая полу свитера вниз.

— Пожалуйста, сделай это.

— Арина, опусти руки.

— Я сама упала и ударилась.

Мария Алексеевна закатала рукава свитера и увидела широкие синие полосы на руках девочки.

— Упала, значит. Чем он тебя бил?

— Ремнём.

— Вот урод!

— Я не успела спрятаться, — тихо произнесла Арина. — Я спала, когда пришёл папа.

— Ладно, пойдём, гости ждут.

После чаепития с тортом Арина и Мария Алексеевна пошли провожать Сашу домой.

— Ты знаешь номер телефона брата?

— Нет, — ответила девочка и поскакала по тротуару на одной ножке. — У нас в классе у всех телефоны есть, только у меня нет.

— Как же найти твоего брата. Мне необходимо с ним переговорить.

На следующий день Мария Алексеевна вспомнила, что Юрий учился в одном классе с Олегом Маховым, угрюмым пареньком с соседнего подъезда. Кажется, они раньше даже дружили. Она дождалась во дворе возвращения Олега с работы.

— Здравствуй, Олег. У меня к тебе просьба.

— Здравствуйте, Мария Алексеевна. Чем смогу помогу.

— Мне необходим номер телефона Юры Рудакова. Хотелось бы пообщаться. Его младшей сестрёнке Арины требуется помощь брата.

Олег сморщил подвижное с низким лбом и широкими надбровными дугами лицо и почесал в затылке.

— С этим проблема. Дело в том, что я с Юркой не контачу с окончания школы. Наши дорожки давно разошлись, — он усмехнулся. — Рудак занялся специфическим делом, я же со своей внешностью туда не подхожу. В общем, давно с ним не общался.

Мария Алексеевна подняла брови, пытаясь понять, что же делает Юрий.

— Хотя бы попытайся найти его номер.

— Ладно. Попробую через нашу одноклассницу Алку, — он нахмурился, из-за чего его некрасивое лицо приобрело угрожающий вид. — Хотя… вряд ли он ей оставил новый номер. Когда что-то выясню, сообщу вам.

— Спасибо, Олег. Это очень важно.

Мария Алексеевна проводила взглядом сутулую крупную фигуру парня. Глядя на него, никто бы не подумал насколько он добрый человек и заботливый сын. В отношении Олега неказистая внешность совершенно не соответствовала его душевной красоте. Взять хотя бы Юрия — мальчишка с детства рос покорителем девичьих сердец. От природы он обладал замечательным телосложением, красивым лицом с серыми, как у сестры глазами, обаятельной полуулыбкой и бездной мужского шарма. За ним вечно бегали девчонки, а он ловко ими манипулировал. Именно девочки ему, а не он им покупали конфеты, дарили подарки и приглашали на свидания. За юным ловеласом наблюдал весь двор. За Юрой с юности тянулся шлейф из разбитых женских сердец. Старший брат Дмитрий был тоже внешне хорош, но совсем другой красотой, немного мрачной, разбойничьей. Может, поэтому никто не удивился, когда Дмитрий попал в тюрьму. Но теперь Мария Алексеевна знала, кто толкнул влюблённого парня на преступную дорожку. Уж Юрка точно бы не пошёл в тюрьму из-за девушки, в отличие от брата их у него было слишком много. Юрий после школы не стал поступать в институт или техникум как большинство анапских выпускников, а устроился барменом в ресторан. Он быстро приобрёл лоск и хорошие манеры. Его стали редко видеть во дворе, да и в квартире родителей он появлялся нечасто. Юрий хорошо одевался и стильно выглядел. Он походил на принца, спустившегося в рабочий квартал для получения необычных впечатлений. Даже всезнающие подъездные бабушки не знали, чем занимается и где теперь работает Юрий. Олег отыскал номер бывшего одноклассника лишь через неделю.

— Вот, Мария Алексеевна, — протянул он бумажку с номером телефона. — Ух, и законспирировался Юрка, через трех человек удалось до него добраться. Вы даже не представляете, чем занимается Рудак, — в глубоко посаженных глазах Олега промелькнуло презрение вкупе с завистью. — Я не звонил ему, побеседуйте с ним сами.

— Спасибо, Олег. Не понимаю, почему он так безразличен к судьбе сестрёнки. Когда я видела Юрия в последний раз, он явно не бедствовал. Попробую его вразумить, пусть хоть немного подумает об Арине.

— Сомневаюсь, что у вас получится. Юрка всегда был большим эгоистом и любил только себя ненаглядного.

Мария Алексеевна пожала плечами. Мол, попытка не пытка. Она набрала номер, указанный на листочке бумаги.

— Здравствуйте, Юра. Я ваша соседка по подъезду.

— Здравствуйте, Мария Алексеевна, я сразу узнал вас по голосу. Как никак слышал его в школе много лет. Вы что-то хотели?

— Хотела. Я часто общаюсь с Ариной, и мне нужна ваша помощь.

— Мария Алексеевна, а почему выкаете? Я ведь ваш бывший ученик, давайте, как раньше, по-простому.

— Хорошо, Юра. Твои родители в последнее время, особенно отец, бьют Арину. Меня они не послушают, поговори с ними сам, пригрози или приструни их как-то. Она ведь ещё совсем ребёнок, к тому же девочка. Я не могу обратиться в соцзащиту: Арина панически боится, что родителей лишат родительских прав, а её заберут в детдом.

— Верно, она не выдержит там. Сестрёнка как вольный ветер не выносит правил и подчинения. Я поговорю с предками, но думаю, толку ноль. Мать не особо ко мне благоволит, она только в Димке души не чаяла. Он был её любимчиком, а мы с Ариной так, случайные дети.

— Юра, а ты не хочешь забрать Арину к себе?

Пару секунд из трубки доносилось лишь дыхание, потом довольно резко Юра произнёс:

— У меня нет ни возможности, ни времени приглядывать за сестрой. Да и не живу я долго на одном месте, а ей ведь надо в школу ходить. Я постараюсь урезонить родителей. У вас всё?

— Ещё одно. Арина растёт и ей требуются вещи…

— Я вас понял. Деньги привезу. Мария Алексеевна, спасибо, что помогаете моей сестрёнке. Я вам полностью доверяю, купите ей всё необходимое. Если ещё деньги понадобятся, звоните по этому номеру.

О чём беседовал Юра, как втолковал родителям не трогать Арину, но синяков на её теле поубавилось, хотя изредка они продолжали появляться. Иногда Мария Алексеевна ощущала себя беспомощной и бесполезной, она не имела никакого права забрать девочку от пьющих родителей. В моменты трезвости мать Арины относилась к ней как к настырной бабке, вмешивающейся не в своё дело. Она не позволяла дочери заходить к ней и даже разговаривать. Арина забегала украдкой, когда родители были на работе, чувствовала себя виноватой, без конца извинялась.

— Бабушка, я не предательница, просто мама сильно ругается.

Мария Алексеевна гладила девочку по голове, переплетала косы.

— Мне бы такое и в голову не пришло. Я бы радовалась, если бы твоя мама всегда была трезвой. В первую очередь ребёнку нужна мать.

— Но я так скучаю по вам, — простодушно признавалась Арина. — И почему мама злится…

— И я скучаю, но переживать за меня не стоит.

Очередное кратковременное просветление ума у Рудаковых быстро заканчивалось, и Арина снова появлялась на пороге квартиры соседки расстроенная и плохо выспавшаяся. Мария Алексеевна заметила: девочка всё более и более замыкается в себе, время от времени она становилась плаксивой и раздражительной, а затем холодной и отстраненной. Правда, перепады настроения через пару недель сходили на нет до следующего родительского запоя.

С начала лечения за полгода внешность Арины претерпела изменения: сыпь больше не беспокоила, с кожи исчезла шероховатость и шелушение, вокруг рта посветлели, потом окончательно исчезли тёмные пятна от болячек. Оказалось, у девочки весьма красивые чёткого очертания губы. Верхняя — чуть капризно приподнималась, слегка приоткрывая два аккуратных передних зуба, нижняя — более пухлая, изгибалась полумесяцем. Немного портила впечатление излишняя худоба, будто ребёнка не докармливали, что впрочем так и было. Мария Алексеевна подозревала: те десять-двенадцать дней, пока родители вели более-менее трезвый образ жизни, мать хоть и готовила, но, видимо, спустя рукава. Арина, будучи малоежкой, скорее всего еле впихивала в себя несъедобную стряпню родительницы.

Юрий сдержал обещание, раз в месяц передавал небольшую сумму для сестры, иногда покупал ей одежду сам. Глядя на него, Мария Алексеевна удивлялась. Откуда у мальчишки из неблагополучной семьи манеры завзятого денди. Как-то она не утерпела и поинтересовалась, чем он занимается. Юрий пристально посмотрел на бывшую учительницу — целая гамма чувств сменилась на его лице, от смущения и досады до упрямой решимости.

— В Экскорте. Проще говоря, помогаю богатым и одиноким дамочкам развлекаться, — покосившись на растерянное лицо Марии Алексеевны, добавил: — Без оказания интимных услуг. — Хмыкнул, заметив, что лицо пожилой женщины порозовело. — Но если самому захочется, бывает и с оказанием. Красотки тоже ведь попадаются. — В глазах Юрия появилась незамеченная прежде жесткость. — Только вот не надо меня жалеть. И презрение ваше меня не затронет. Я хорошо выполняю свою работу.

Мария Алексеевна поправила волосы, отвела взгляд в сторону.

— И не собиралась презирать. Жалеть надо тех несчастных женщин, обманывающих себя и верящих в минутную сказку. Раз есть девушки для экскорта, то почему бы не быть мужчинам для поднятия настроения и придания уверенности дамам в себе.

Юрий звонко засмеялся. В вечернем воздухе его смех прозвучал заразительно, но резко.

— А вы удивили меня, дорогая учительница. Правда. Кстати, чаще всего я сопровождаю по клубам и казино именно девушек, а уж у них уверенности в себе выше крыши. Их папаши сами нанимают меня, зная, что с их драгоценными детками ничего не случится. У меня твёрдое правило — никаких отношений с подопечными.

— И как, всегда получается выполнять это правило? — фыркнула Мария Алексеевна. До чего же обаятельный плут стоял сейчас перед ней.

— Иногда приходится отбиваться от слишком настойчивых, — уголок губ Юрия, так похожих на Аринины, чуть дёрнулся. — Но я научился контролировать и обуздывать слабый пол, — сделал он ударение на слове слабый.

— Как долго собираешься этим заниматься?

— Пока не скоплю денег на собственный бар или кафе. Это моя мечта. Я часто в разъездах, поэтому нет времени на Арину. Я доверяю её вам. Вижу, хорошо к ней относитесь, малышке повезло с таким защитником, как вы. — В серых глазах промелькнула затаённая боль, уголки губ опустились. — Мне повезло меньше. Я удирал из дому со второго класса и целыми днями слонялся по улицам. После школы сразу ушёл из дому, сначала жил у друга в летней кухне, работал на пляже, продавая напитки и мороженое, потом официантом в кафе, барменом. Именно там мне одна дамочка предложила стать её спутником на время отпуска. Она заплатила так щедро, что хватило на оплату квартиры на целых восемь месяцев. Я впервые почувствовал себя независимым и свободным. При мне родители начали пить запойно, я удивляюсь тому, что сестренка у таких алкоголиков получилась нормальной. Будто кто-то наверху пожалел нежеланного ребёнка. — Юрий провёл руками по лицу, будто стирал воспоминания. Он уже жалел, что разоткровенничался, поэтому хмуро буркнул: — Пойду я. Мария Алексеевна, звоните, если что-то понадобится.