Соседкины проблемы в наследство

Наталья Ботина, 2013

Стоит ли заходить в гости к одинокой пожилой соседке? Особенно, если эта соседка вполне жизнерадостно и оптимистично смотрит на мир? Да и одинокой ее, впрочем, назвать нельзя. У нее есть сын, сноха, правда они живут в другой стране, зато есть внук, который искренне заботится о бабушке и не дает ей унывать. Так стоит ли? Надо ли это старушке? А вот перед Таней такой вопрос не стоял. Конечно, стоит! Ведь это нужно не только старушке-соседке, но и самой Тане: чтобы оторваться на несколько минут от собственных дел, чтобы согреть заботой пожилого человека, да и самой погреться теплом ее души и жизнелюбия, зарядиться оптимизмом. Однако жизнь порой преподносит кое-какие сюрпризы, не всегда приятные, иногда совсем неприятные. Вот и Таня позже не раз задавала себе вопрос: «И чего только дома не сиделось? Чай могла бы и дома попить!» Так Таня – молодая, 30-летняя девушка, волею случая, стала главной подозреваемой в деле о фальшивых купюрах, обнаруженных случайно у соседки бабы Фаи – старушки 78 лет. Но это, как оказалось, лишь полбеды. Уже на следующий день Таня становится главной, если не сказать единственной подозреваемой в деле об убийстве внука соседки – Артема. Подруга Артема видела Таню, спешно покидающую место преступления и теперь никто в полиции не сомневается в виновности Тани. Чтобы избежать незаслуженного наказания, ей приходится бежать из дома и прятаться на чужой квартире. Обстоятельства вынуждают Таню взяться за поиски настоящего убийцы. Она и не подозревает, сколько еще проблем свалится на ее голову. Главное для нее в этой неразберихе разглядеть и понять кто друг, а кто враг.

Глава 8

Я вскочила и побежала к девушке, намереваясь заговорить с ней. Но та уже успела сесть в машину и завести двигатель. Расстояние от подъезда до джипа не больше двадцати метров. Я бы непременно успела подойти к машине до того, как она тронется, если бы дорогу мне не перегородила другая машина. Серебристая десятка неожиданно вынырнула из-за угла и чуть не сбила меня с ног. Я едва смогла отскочить в сторону, но рукой все же задела капот и по инерции меня потянуло за машиной. Водитель, наверное, даже не обратил бы внимания на помеху, если бы я не навалилась на капот всем телом. Он остановил машину и с недовольным видом уставился на меня сквозь лобовое стекло. Как назло, у меня никак не получалось принять вертикальное положение. То рука, то нога соскальзывали, и я неуклюже барахталась, пытаясь встать. Водитель вышел из машины и, бесцеремонно взяв меня за воротник куртки, ловким движением поставил на землю:

— Мадам, что вы хотите от моей машины? — услышала я недовольный голос и разозлилась еще больше. Он еще спрашивает!

— Ты чуть не задавил меня! — возмутилась я.

— Я? Да ну, не может быть! Вы сами на машину прыгнули.

— Ага, делать мне больше нечего! — огрызнулась я.

Водителя смутил воинственный тон пострадавшей, и он принялся извиняться и оправдываться. Только мне совершенно некогда было выслушивать его. Я видела, как машина Юли уже тронулась с места и вот-вот скроется из вида. Я отмахнулась от водителя и кинулась за Юлей. Но не успела сделать два шага, как моя нога подвернулась и я рухнула на асфальт. Я не сразу поняла, что произошло. Оказалось, на сапоге сломался каблук. Как некстати! Я разочарованно смотрела вслед удаляющемуся джипу и потирала ушибленное колено.

— Что с вами? Вам больно?

Водитель десятки присел около меня на корточки. Я смотрела на него, но отвечать не хотелось. Как он может понять, что из-за него только что я лишилась возможности поговорить с единственным человеком, который в силе помочь решить навалившиеся на меня проблемы и избавить от неприятностей?

— Давайте я отвезу вас домой, — участливо предложил парень.

Я ничего не ответила, но позволила ему помочь мне подняться. До машины доковыляла самостоятельно. В происшествии пострадал лишь каблук. Сама я осталась цела и невредима, не считая ушибленной коленки, хотя никакой радости от этого не испытывала.

Вернувшись в квартиру Колиных родителей, совершенно расстроенная, я упала на диван и разревелась. Когда слезы иссякли, я вновь обрела способность здраво мыслить. Немного подумав, я все же решила, еще не все потеряно. Пусть первая попытка поговорить с Юлей не удалась. Что мешает предпринять еще одну? Надо вернуться к ее дому и ждать. Приедет же она когда-нибудь домой. Правда, сначала придется решить одну проблемку. Каблук! Запасной пары сапог нет. Придется каким-то образом добираться до ремонтной мастерской и срочно чинить сломанный каблук. А пока другого выхода нет, как воспользоваться сапогами Колиной мамы.

Я поправила грим, и собралась выйти, когда обнаружила пропажу своей сумки. Сначала решила, что в расстроенных чувствах забросила ее куда-то, нужно просто хорошенько поискать. Но вскоре поняла, и новая волна отчаяния охватила меня. Скорее всего, я выронила сумку, когда спешила догнать Юлю. Потом сломанный каблук спутал все мои планы, я расстроилась, и не обратила внимания на потерю.

— Ну, и что мне теперь делать? — спросила я себя вслух, присела на банкетку прямо в прихожей, уперлась локтями в колени и опустила голову на руки.

От отчаяния не было сил даже зареветь. А реветь было от чего. В сумке были все деньги. Пусть немного, но все-таки. Но самое главное — в сумке был паспорт. Вот это потеря так потеря. Утеря паспорта даже в добрые времена сулит неприятности, а уж в том положении, в каком оказалась я — это просто катастрофа! Я постаралась взять себя в руки и собраться с мыслями. Конечно, можно никуда не ходить, сидеть в этой квартире и ждать, пока все проблемы решатся сами собой. Только такой вариант меня не устраивал. Я помнила с детства, как мама всегда говорила: под лежачий камень вода не течет. Поэтому всю жизнь старалась не уподобляться лежачему камню.

Я сунула руку в карман куртки и нащупала связку ключей. Это были ключи от моей квартиры. Щемящая грусть нахлынула на меня.

— Смогу ли я когда-нибудь вернуться домой?

Решение пришло само собой. Я захлопнула за собой дверь и вышла на улицу. Дорога заняла не больше двадцати минут. Вот он мой двор, мой дом. Оказавшись в родном дворе, я почувствовала себя гораздо лучше. Несмотря на то, что дом, в котором я жила, был обычной большой многоэтажкой и, кроме соседей по лестничной клетке, я почти никого не знала, и все равно, двор казался родным до самого последнего куста.

Немного задержавшись у подъезда, я поднялась на свой этаж. Все тихо.

Я вошла в квартиру и почувствовала, как заныло сердце.

Как не хотелось уходить из дома. Ведь говорят: мой дом — моя крепость. Почему я не могу чувствовать себя дома в безопасности? Комок подступил к горлу, но я не позволила чувствам захлестнуть себя.

Я быстро нашла нужную обувь, собрала кое-что из вещей, деньги и подумала о чашечке кофе из своей любимой кружки. Но только было, решилась на эту малость, как зазвонил телефон. Я вздрогнула и посмотрела на телефонный аппарат. На секунду мне вдруг показалось, будто он превратился в гремучую змею, готовую в любой момент сделать смертельный укус. Невольно я отпрянула от него.

Вот почему я не могу остаться здесь. Я буду вздрагивать от каждого звонка, мало того, мне придется замирать от страха при любом незнакомом шорохе. Все время будет казаться, будто за мной пришли из полиции. Во мне заговорило чувство самосохранения. Нет уж, лучше переждать время в безопасном месте.

Телефон продолжал звонить, а я уже выскочила из квартиры, старательно отгоняя от себя мрачные мысли.

Выйдя из подъезда, я огляделась по сторонам, решая, в какую сторону податься. Мое внимание привлекла машина, стоящая у крайнего подъезда. Это был темно-синий джип, который я уже видела сегодня. Это не могло быть простым совпадением. Чтобы убедиться, подошла ближе к машине. Я не ошибалась! Именно на таком джипе уехала Юля. Вот так удача! Я не верила своим глазам. Все-таки есть справедливость на свете! Осталось лишь дождаться, пока придет Юля.

Раз уж провидение свело нас в одном месте, значит все не так плохо, оптимистично думала я.

Я остановилась возле подъезда, напротив которого стоял джип. Рядом, на скамейке сидела старушка и равнодушно поглядывала по сторонам. Я и раньше часто видела ее. Та всегда с любопытством разглядывала прохожих, особенно молодежь, в том числе и меня, и если вдруг мы встречались взглядом, старуха непременно притворно сладко улыбалась и здоровалась. Но сегодня любопытная бабка не проявила интерес к моей персоне. Я сочла это за комплимент, связанный с умело наложенным гримом. Присела на ту же скамейку и приготовилась ждать хозяйку джипа. Мимо проехала иномарка, брызги из грязной лужи фонтаном разлились в разные стороны. Машина припарковалась у соседнего подъезда, из нее вышел молодой парень и, помахивая ключами, вошел в дом. Старуха недовольно заворчала:

— Разъездились тут, дороги им мало.

— Да, во дворе и так места немного, — поддержала я разговор.

— Взяли моду: машины во дворе ставить. Вон ведь стоянка через дорогу, так нет, лень сделать лишние два шага. Понаставят тут машин, не пройти.

— Это точно. Машин стало больше, чем жителей в доме.

— Вот я и говорю. Нынче у каждой семьи есть машина, а то и две. Если все станут ставить их во дворе, отдохнуть, посидеть на лавочке будет совсем негде.

— Ага, а если к каждому еще родственники приедут, то нам и ходить-то по двору придется боком.

— Точно! — оживилась бабка, — половина машин чужих.

— Вы что, все машины во дворе знаете?

— А как же!? — гордо ответила она, — Вот этот, — она показала на машину, едва не обдавшую нас грязью, — Санек из сорок восьмой квартиры. Та, красная машина — Катерины из пятьдесят пятой; а эта развалюха, — она указала на старую шестерку, — это Гордеева из нашего подъезда.

— А вот этот джип чей? — охотно включилась я в экскурс.

— Этот? — немного замешкалась старуха, — Этот не из наших. Девушка на нем приезжает к Иван Степанычу из двадцать третьей квартиры. Я ее уже не первый раз вижу. Может, родственница какая объявилась.

— Что ж не спросите у Ивана Степановича? — осторожно поинтересовалась я.

— Как его спросишь? Он как жену похоронил год назад, так считай, не просыхал. Пьет с горя.

Я приготовилась еще задать несколько вопросов словоохотливой бабке, но из подъезда показалась Юля. Старуха прикусила язык, легонько толкнула меня локтем и многозначительно кивнула в сторону девушки.

Юля, как и в первый раз, разговаривала по телефону. Увидев знакомую картинку, я невольно улыбнулась. У меня стало складываться впечатление, что Юля не расстается с телефоном никогда.

–…что Юлия Ивановна?! Я почти тридцать пять лет Юлия Ивановна! Слышать ничего не хочу! Чтоб завтра все было готово! — Юля довольно резко отчитывала кого-то.

Я поднялась навстречу девушке, но было неловко прерывать разговор, и я молча пошла за ней.

— Нет! Я сказала — завтра. А сегодня мне еще предстоит встретить родителей Артема… Хорошо. Пока, — взявшись за дверцу автомобиля, Юля закончила разговор, и я поспешила обратиться к ней.

— Юля!

Девушка обернулась и удивленно уставилась на меня:

— Вы мне?

— Да. Я хотела бы с вами поговорить.

— О чем? Откуда вы меня знаете?

— Я звонила вам вчера… Я бы хотела поговорить об Артеме… Поверьте, это очень важно… То, что случилось с его бабушкой, а потом с ним — это ужасно. Я думаю, вы бы смогли помочь мне разобраться во всем этом.

Юля смотрела подозрительно. В ее глазах читалось какое-то непонятное раздражение и страх.

— Я не собираюсь вам ни в чем помогать, — зло ответила она, — Артем ни в чем не виноват! Разбирайтесь сами, а у меня и без вас проблем куча.

— Послушайте, Юля, я понимаю, вам тяжело, но и вы меня поймите… — взмолилась я, — Артем сам признался, только у меня нет доказательств. Может быть с вашей помощью…

— У вас их и не будет, — отрезала она и села в машину, — Не будет у вас никаких доказательств, потому что Артему не в чем было признаваться. Он ничего не совершал! — последнюю фразу она просто прошипела.

— Но как же? Ведь он сам мне об этом сказал? — не унималась я.

— Как вам не стыдно?! Человека нет, а вы пытаетесь свалить всю вину на него!

— Юля, поверьте, мне нужна ваша помощь…

— Идите к черту! — с этими словами она захлопнула дверцу автомобиля и поехала.

Вот тут я готова была заплакать, как ребенок. Ну почему она так упрямится? Конечно, Артема ей не вернуть, но я в этом не виновата!

Проводив машину Юли безнадежным взглядом, я медленно побрела вдоль дома. Около своего подъезда остановилась и с болью в сердце посмотрела на окна своей квартиры.

— Ой, это вы? — услышала за спиной, вздрогнула и обернулась. На меня смотрел молодой человек и смущенно улыбался, — я как раз вас ищу.

— Меня? — я не на шутку испугалась, решив, что это из полиции пришли за мной, и приготовилась броситься наутек.

— Да, я хотел вам сумку отдать.

— Сумку?

— Вы потеряли сумку?

Я уставилась на сумку, которую он держал в руках, с трудом пытаясь понять, чего он от меня хочет. Сегодня утром я потеряла именно такую. До меня, наконец, стало доходить, и я недоверчиво и удивленно вскинула бровь. Парень нашел сумку и хочет совершить благородный поступок: вернуть ее хозяйке.

— Да, это моя сумка. Где вы ее нашли?

— Вы меня разве не помните?

— Нет, — покачала я головой и внимательнее посмотрела на парня.

— Вы сегодня налетели на мою машину, а потом у вас каблук сломался, и я подвез вас домой, — пояснил он, — неужели забыли?

Конечно, утрешнее происшествие и с машиной и с каблуком я прекрасно помнила, а вот лицо парня, почему-то, совсем не отложилось в памяти. Я взяла сумку из его рук и проверила содержимое. Все было на месте, я удовлетворенно хмыкнула. Хоть одна хорошая новость на сегодня.

— Сколько я вам должна?

— Нисколько, — махнул он рукой и улыбнулся, — я просто рядом проезжал.

Я недоверчиво смотрела на парня. Симпатичный брюнет, добрые карие глаза, приветливая улыбка. Может быть, он стесняется? А мне непременно хотелось его отблагодарить. Другой на его месте просто выбросил бы чужую сумку, а этот кинулся искать растеряху. Надо же какой молодец! Я достала сто рублей и протянула ему:

— Спасибо вам.

— Я же сказал — не надо.

— Возьмите, я вам очень благодарна. А может, мало? Извините, больше не могу, — спохватилась я.

— Вот и не надо. Лучше внукам конфет купите, — ответил он и направился к своей машине.

— Каким еще внукам? — опешила я и тут вспомнила, что на мне грим, и выгляжу я старше своих лет как минимум раза в два. Неприятная мысль обожгла, и я кинулась догонять парня.

— Молодой человек, а как вы меня нашли? — подозрительно спросила я.

— Узнал, где живет ваша дочь, — просто ответил парень.

— Дочь? — оторопела я, — Какая дочь?

— Татьяна Сергеевна, — смеясь, пояснил он.

— Татьяна Сергеевна? — уловить ход его мыслей у меня не получалось, но я не сдавалась, — А как вы узнали, где живет Татьяна Сергеевна?

— В паспорт, простите, заглянул, — он повернулся ко мне в ожидании следующих вопросов.

— В паспорт? Ах, да! В сумке же был паспорт! — я хлопнула себя по лбу, — Но тогда вы должны были заметить, что у Татьяны Сергеевны нет детей. Так?

— Допустим.

— Тогда почему упомянули о внуках? — не могла я удержаться от вопроса.

— Ну, ладно, ладно, вы меня раскусили, — рассмеялся парень, — Увидел паспорт вашей дочери. Смотрю, девушка не замужем, симпатичная, вот и решил познакомиться, а предлогом была ваша сумка. Вам ведь она нужна?

Я ошалело смотрела на него и пыталась переварить услышанное. Парень смущенно потер кончик носа.

— Не сердитесь. Видно не судьба, — пожал он плечами.

— С чего вы решили, что Татьяна Сергеевна моя дочь? — я, наконец, стала понимать происходящее.

— Так вы похожи очень. Разве ошибся?

На меня вдруг напал дикий хохот. Наверное, сказалось напряжение, в котором я пребывала последнее время. Я смеялась и не могла вымолвить ни слова. Парень сначала тоже смеялся, правда, не так истерично, как я. Но он постепенно успокоился, а я все продолжала. Вскоре он, видимо, понял, что мой смех вовсе не от забавности ситуации. У меня началась настоящая истерика. Из глаз брызнули слезы, я размазывала их по щекам и никак не могла остановиться.

— Что с вами? Я что-то сказал не то? — испугался парень.

Я только отрицательно махала руками.

— Садитесь в машину. Вам надо успокоиться, — он усадил меня на переднее сидение, сел рядом и достал их бардачка небольшую фляжку.

Налил из нее в маленький стакан и протянул мне, — выпейте, это поможет.

Я послушно приняла стакан из его рук и глотнула жидкость. Это был коньяк. Он обжог горло. От неожиданности я зашлась в кашле, зато истеричный смех прекратился сразу. А вот слезы потекли еще быстрее.

Парень протянул носовой платок. Я с благодарностью взяла его и вытерла лицо. Но, когда глянула на платок, ужаснулась и поспешила отвернуться к окну, и тут же поняла, что уже поздно.

— Что у вас с лицом? — изменившимся голосом спросил парень.

— Ничего, — буркнула я в ответ.

— У вас кожа отслаивается, — в его голосе читался явный испуг, — и нос…

От бессилия я уткнулась лицом в ладони и застонала. Я с досадой поняла, что грим не выдержал, все-таки накладывал его не профессионал. Наверное, в тот момент парень признал во мне родную сестру Фреди Крюгера. Он в ужасе отпрянул от меня. Чтобы избавить его от ненужных эмоций, следовало выйти из машины и бежать прочь. Но истерика прошла, ко мне вернулась способность рассуждать здраво. Поэтому я отчетливо поняла: в таком виде нельзя идти по городу. Люди станут шарахаться от меня в разные стороны, и это привлечет еще большее внимание. Зайти к себе домой я тоже не могла решиться. Оставалось воспользоваться помощью парня, так неожиданно возникшего на моем пути.

— Отвези меня домой, пожалуйста, — устало попросила я, не отрывая лица от рук.

Он сидел не шелохнувшись. Я подняла голову и с мольбой посмотрела на него. Парень вздрогнул и чуть не выронил из рук фляжку с коньяком. А потом быстро передал ее мне и включил зажигание. Я взяла крышку, чтобы закрыть фляжку, но прежде чем закрутить ее сделала большой глоток. Обжигающая жидкость прокатилась до самого желудка. Зато немного позже я почувствовала себя значительно лучше. Не обращая внимания на косые взгляды водителя, достала из сумки маленькое зеркальце и стала отрывать с лица отслоившиеся куски грима. Вот бы в жизни можно было так легко избавиться от настоящих морщин, отрешенно думала я.

По дороге к дому Колиных родителей, я успела все лицо освободить от накладных морщин, придав ему, так сказать, первозданный вид. Прежде чем выйти из машины, я решила поблагодарить парня за участие и повернулась к нему. До этого, всю дорогу мы ехали молча. Я даже адрес не потрудилась назвать, он сам знал, куда ехать. Мне ничего не хотелось объяснять, а он не решался спросить.

— Спасибо тебе, — я с благодарностью посмотрела на него, — выручил.

— Т-т-атьяна С-с-сергеевна? — заикаясь, спросил он.

— Нет, ее дочь, — усмехнулась я и вышла из машины.