Сололи. Там, где нас нет…

Наталья Бодрова

Читать чужие письма и дневники нам запрещают с детства, потому что они содержат множество тайн, о которых никто не должен знать. Это сокровенное.Биографическая повесть «Сололи» – один из таких дневников, но прочитать его должен каждый, чтобы узнать, какой силой обладает настоящая, безусловная любовь.

«…Сказать человеку „Я люблю тебя“, это все равно, что сказать ему „Ты никогда не умрешь, ты будешь жить вечно“…» (Габриэль Оноре Марсель)

© Наталья Бодрова, 2018

ISBN 978-5-4490-8718-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРЕДИСЛОВИЕ

В то утро я проснулась от телефонного звонка. Меня вызывали в полицию. Им нужны были ключи от квартиры, которую я уже полгода сдавала Александру. Первый раз в жизни я так быстро собралась. Руки тряслись, в голове проносились тысячи мыслей и вопросов… Ничего конкретного мне не сказали, но дали понять, что хороших новостей ждать не стоит, поэтому первым делом я позвонила на работу и попросила дать мне день за свой счёт.

«Ограбление, пожар, наркопритон…» — я перебирала все возможные варианты и представляла, что сейчас творится в моей квартире. Год назад я сделала в ней хороший ремонт и купила новую мебель. О самом Александре я особо не переживала. На прошлой неделе он мне перечислил деньги за месяц вперёд, а значит, как минимум, с квитанциями проблем не будет.

Через десять минут я уже бежала на остановку и пыталась вспомнить хоть что-то о самом квартиросъёмщике. Высокий, приятный, интеллигентный мужчина со старой доброй собакой. Вначале он мне показался немного странным и закрытым, но потом я поняла, что главное для меня — адекватность и платежеспособность, а у военных обычно с этих проблем нет. Они любят порядок во всём. За полгода нашего «знакомства» он ни разу не дал повод в этом усомниться…

В коридоре горотдела я просидела около часа. Меня не торопились приглашать в кабинет и все делали вид, будто меня нет вообще. Телефон сел, зарядки с собой не было. Я вспомнила, что не успела даже позавтракать перед выходом и вся эта ситуация начинала меня жутко раздражать. В тот самый момент, когда я уже была готова уйти домой, я услышала свою фамилию.

Следователь показал мне фото Александра и как-то безучастно и монотонно сообщил, что его убили и ограбили вчера вечером, когда он вышел в магазин. Всё случившееся попало в объективы камер уличного наблюдения и их уже успели просмотреть. Нападавших было трое и судя по всему больше ничего на тот момент известно не было. В квартире осталась собака, которая своим воем не давала спать соседям всю ночь. Мне предложили съездить с нарядом полиции и открыть квартиру, чтобы родственники смогли забрать вещи покойного и бедное животное.

Я заплакала. Не знаю, кого мне больше было жаль, — то ли хозяина, то ли собаку, то ли себя, но вся эта история меня жутко потрясла. Очень страшная и нелепая смерть… Никогда до этого ничего подобного не случалось ни с моими родственниками, ни со знакомыми. Пять ножевых, два свидетеля — это всё что я запомнила из долгой и нудной речи следователя.

…

В квартире было чисто. Каких-то явных следов ограбления или даже проникновения не было (что не могло меня не обрадовать). Везде был включен свет, в зале громко работал телевизор. Видимо, Александр рассчитывал вернуться через несколько минут. Собака испугалась непрошенных гостей, забилась в угол и свернулась клубком. Она явно ждала не нас. Уже тогда я решила, что оставлю её себе.

Сотрудники полиции и военной прокуратуры пошли по квартирам соседей. Кто-то позвонил бывшей жене Александра и просил приехать за вещами, чтобы освободить квартиру. Никаких мероприятий решено было не проводить — следов взлома не было. Ноутбук конфисковали с указанием на то, что в нём может быть что-то важное и секретное. Меня попросили дождаться родственников, отдать им всё, что нужно, а потом, на всякий случай, сменить замок. После этого люди в погонах уехали, оставив меня один на один с голодным и грустным псом, который отказывался есть и уходить со своего места.

Чтобы не терять время, я решила сама сложить вещи по пакетам, понимая, что бывшая жена вряд ли станет этим заниматься. Я знала, что в квартире было моё, а что Александр привёз с собой, поэтому справилась со всем буквально за пятнадцать минут. Мне было жаль его. Два полных мусорных пакета, чемодан, военная форма с наградами и старый пёс — это всё, что осталось от человека, который ещё вчера вечером был жив и здоров. Я поняла, что не хочу закончить жизнь так же. Были ли у него родители, были ли дети, женщина, друзья — я ничего этого не знала и мне даже было немного стыдно.

Вскоре приехали двое — женщина и мужчина, забрали вещи, поблагодарили за всё и уехали. Про собаку они даже не спросили. Судя по каменному выражению лица девушки, это была «совсем бывшая» жена, либо она просто так хорошо держала себя в руках, чтобы не расстроить своего нового мужа.

Нужно было опять искать жильца. Накануне Нового года это было проблематично… Я решила, что подумаю об этом завтра.

Желудок сводило от голода, руки тряслись от волнения. Нам с псом нужно было подкрепиться — оба устали и перенервничали. Замороженные пельмени, колбаса, сыр, огурец — это всё, что я нашла в холодильнике. Поставив кастрюлю с водой на огонь, я повернулась к окну. Серое небо давило на крыши домов так сильно, что отдавало болью в висках. Погода угнетала. «Как ужасно умереть в такой пасмурный день» — пронеслось в голове.

На подоконнике в углу я заметила небольшую стопку блокнотов и записных книжек. Там же лежала потрёпанная книга Пастернака «Доктор Живаго». Признаюсь, я её не читала и даже не представляла о чём она… Но больше всего моё внимание привлекла толстая тетрадь в клетку, исписанная мужским отрывистым почерком. Судя по всему, ей было много лет и чернила менялись почти на каждой странице. Первые листы уже начали выцветать, но текст читался хорошо…

Это был личный дневник Александра. Настолько личный, что мне даже было стыдно, что я вообще держу его в руках. Я стояла как вкопанная около минуты и не знала, что с ним делать — то ли выбросить, то ли отдать бывшей жене. Наконец, любопытство взяло верх: первая страница прочиталась сама собой, а потом я уже не могла остановиться…