Жизнь = Путь. Только личное

Наталья Баскакова

Эту книгу я написала для осмысления своего жизненного пути, для своих детей, внуков, друзей. И чтобы не забыть самой. Я старалась быть предельно честной и искренней. Надеюсь, мой опыт поможет тем, кто только собирается в дорогу. Я особое внимание уделяла всяким частным реалиям, которые могут оказаться решающими. Особенно, когда ты далеко от родного дома.

Земля Обетованная

Здравствуй, солнце, пальмы и песок

Тут спасибо «Одноклассникам» и тем, кто отменил израильские визы для россиян, а больше всего младшему сыну, который решил сделать маме подарок — купил билеты в Тель-Авив и обратно. В Израиль я съездила к своей тезке, с которой когда-то очень давно окончила школу в Южно-Сахалинске. Нас, Наташ, в классе, кстати, было восемь. В аэропорту все прошло довольно гладко, спросили: зачем, куда. Показала ксерокопию Наташиного удостоверения личности — теудат зеут (правда, ранее я слышала более прикольное — теудат захуйот), сказала, что меня ждут на выходе и полетела по просторам Бен Гуриона. Меня действительно ждали.

Алексей, младший Наташин сын, репатриировался в 14 лет, язык выучил быстро, служил на передовой, принимал участие в операции «Литой свинец». Потом Наташа рассказывала мне, что, когда шла операция, по домам солдат, кто там воевал и реально мог погибнуть, ходили сотрудники, говоря по нашему, из военкоматов. Приносили ведерки со сладостями, открытки, благодарили за детей, в Израиле служат же и мальчики, и девочки.

Леша посадил меня на электричку до Беэр-Шевы. Почему то сразу вспомнился Кубрик со своим «Космическим путешествием». За окном проносились ослепительно красные маки пустыни Негев. Ноябрь, самое время для цветения. В Беэр-Шеве меня встретил на вокзале Виктор, Витя-Витенька, муж Наташи, тоже сахалинец. И началась моя израильская сказка.

Десять дней я прохромала: Бен Гурион, Беэр-Шева, Эн Бокек, Иерусалим, Тель-Авив, Ашдод, Ашкелон. Возились со мной как с ребенком: возили в разные места, показывали, рассказывали. Старинные и ультрасовременные улочки, СПА и роскошно-забавные отели в Эн-Бокек на Мертвом море, цветы и деревья на каждом шагу. Это при том, что в Израиле нет своей воды, ее покупают в Иордании. Потом уже я разглядела, что к каждому деревцу подведена своя трубочка для гидропоники. Впечатления захлестывали.

Если встречал меня младший сын, то проводил старший. Было очень забавно наблюдать, как большие красивые молодые мужчины слушаются свою маленькую улыбчивую маму, ростом не достающую им даже до плеча. Впрочем, когда я стою рядом со своими сыновьями, моя голова тоже где-то в районе их грудной клетки.

В Израиле я абсолютно не ощущала себя чужой. Не напрягали даже досмотры на подходах к публичным местам и большим торговым центрам. Зато многое нравилось, поражало, трогало иногда до слез, например, девушки в военной форме и автоматами на пляжах.

Три дня в отеле на Мертвом море. То ли 12-й, то ли 13-й этаж. Утром с балкона смотришь, как всходит солнце из моря. Вечером оно уходило куда-то за скалы, солеными даже на вид. Огромный номер с двумя кроватями и телефонами около каждой. Телефон был и в ванной на стеночке. Понравилось, что было все продумано именно для таких как я, хромающих, плохо владеющих телом: специальные коврики, поручни.

Два бассейна — на открытом воздухе и под крышей. Ноябрь все-таки. Я была в будние дни. Очень много людей на колясках. Одноруких, безногих. Все плавают, тусуются в джакузи и СПА. Старенькие совсем, всегда с сопровождающими, обычно молодыми женщинами.

Тогда же я насмотрелась израильского телевидения. Понравились певцы мужчины, смазливостью совсем не отличавшиеся. Так, среднего роста, сухощавые. Похожие именно на мужчин, а не на сладких мальчиков. Тогда же в моем play list появился Арик Айнштейн, которого иногда называют израильским Высоцким.

Потом была поездка в Иерусалим и Тель-Авив. Проверка сумок перед Стеной Плача меня не шокировала. А Наташа, подруга моя, посоветовала ходить не с сумкой, а с прозрачным пакетиком, куда я положила немного денег и паспорт. У Стены Плача я просила удачи и счастья моим детям.

Прошлись по знаменитому базару. Я купила браслет и колечко. Наташа торговалась отчаянно. Я же совсем этого не умею. Но говорят, что так принято.

В Тель-Авиве гуляли по набережным, рядом с хорошо отбороненным пляжем. Мне объяснили, что по пляжу каждое утро и каждый вечер проходит мини-трактор с бороной, оставляя на песке ровные полосы. Это, чтобы ничего взрывного никто не оставил.

Когда улетала из Бен Гуриона, сотрудники аэропорта были удивлены малым весом моей сумки. А я реально ничего не покупала. Несколько сувениров и чуток косметики с Мертвого моря.

Через 9 лет я опять прилетела в Израиль. На сей раз в Эйлат из Риги. Рейс был Wizzair, венгерский lowcost. И тут я дала маху. Из двух вариантов — утром в 6.00 или вечером в 18.40 — я выбрала вечерний, т.к. приехала в Ригу из Новгорода в 8 утра, решила, что вот высплюсь, прилечу около 22.00 по местному в Эйлат, все супер! Почему-то посчитала, что мы прилетим на аэропорт, который находится в самом Эйлате. В итоге, рейс задержали часа на полтора. И прилетели мы в Ovda. Это такой сарайчик посреди чистого поля, бывший военный аэродром. Меня расспрашивают опять же: куда, зачем. Показываю уже на смартфоне Наташино удостоверение, адрес в Беэр-Шеве, где буду жить, обратный билет, смеются, выдают разрешение проживать в Израиле на 3 месяца.

В Ovda, в принципе, нет места для пассажиров. Вышел из здания — все, назад тебя уже не пустят. Единственное утешение — тепло. Ночью около +15. После — 2 в Риге вполне себе. Первым делом захожу в обменник. Курс, как я поняла потом, довольно грабительский. Меняю доллары на шекели. Все остальное закрыто: кафе-бар и чего-то там еще.

И вот посреди ночи подруливает частный автобус на Эйлат (рейсовые ходят только днем), который договорился развезти народ по пансионатам и отелям, и за 22 шекеля везет нас в Эйлат, останавливается где-то недалеко от автостанции, которую еще надо найти. Нас таких «диких» бездомных двое: мне надо в Бэер-Шеву, где живут мои друзья, и Янис из Латвии, 74-х лет с огромным рюкзаком, говорящий по-русски, который приехал без брони отеля и без приглашения. Его очень долго расспрашивали на пропускном пункте, и разрешили въехать в страну из-за наличия обратного билета.

Находим ворота автовокзала, все закрыто до 4 утра. Больше двух часов мы сидим на лавочке из бревен под пальмами и беседуем под завывание женщины далеко не юного возраста, бродящей вокруг. Как потом объяснила русскоязычная девушка из круглосуточного магазина, напоившая меня водой, это — сумасшедшая филиппинка, въехавшая в страну непонятно как, без документов, но ее никто не трогает, что-то кто-то подает, иногда в окрестных лавочках помогают. Так и живет уже не первый год.

Ветра почти нет. Лавочка широкая, расположение удобное. Янис рассказывает мне о своих путешествиях по миру, конечно с паспортом Евросоюза это намного проще. Даже в Японию виза не нужна, не говоря уже о всяких разных Африках и Латинских Америках (впрочем, и нам туда тоже по большей части можно заехать свободно). Янис везде путешествует автостопом, в рюкзаке есть мини-палатка и коврик, на котором можно лечь где угодно. Янис собирается пройтись по Израилю, зарулить в Иорданию и Египет. Неожиданно говорит, глядя на недостроенное здание через улицу: «Вот хорошее место для ночлега». На мой удивленный взгляд отвечает: «Главное под крышей». У Яниса нет смартфона, он не пользуется Интернетом, от слова совсем. Евро на шекели поменял еще в Риге, спрятал в подкладку куртки.

В 4 утра открывается автовокзал, но первый автобус по расписанию идет в Тель-Авив и только через час. В Бэер-Шеву он не заходит. Купить билет в автомате здесь можно только введя номер израильского удостоверения личности, этого самого теудата. У нас, ясен пень, его нет, и первый автобус уезжает без нас. Хотя Янису и он бы подошел, просто выбраться в центр страны.

Воскресенье в Израиле как наш понедельник. Все солдатики возвращаются домой после выходных. Когда наконец в 6 утра открывается касса, мне говорят, что билеты есть только на 5 вечера. Янис уже договорился с кем-то из шоферов и уехал. Мне же шофер объясняет, что билетов нет, но за 45 шекелей (цена полная) может взять меня на борт, типа постоишь, полежишь. Я плачу денежку — мне выдают билетик. Забираюсь в автобус и плюхаюсь на единственно свободное место. Думаю, вот когда попросят, тогда и сойду. Никто не подошел. Весь автобус набит солдатами и солдатками — рюкзаки, автоматы. Кто-то лег прямо на проходе, вытянув ноги в тяжелых армейских ботинках. Среди них, наверняка, был и тот, на чье место я села. Но после двух бессонных ночей мне было не до политесу. Кстати, меня всегда поражала способность израильского солдата засыпать в любом месте, подложив рюкзак под голову: на каменном полу, железной скамейке или ступеньках в автобусе дальнего следования.

Немного сплю, потом разглядываю проносящиеся за окном пейзажи. Просто космические. Марсианские хроники. Красные скалы, желто-серая пустыня, изредка попадаются мелкие оазисы — кибуцы. Ровные рядки пальм и еще каких-то деревьев, я в ботанике не сильна. Домики маленькие прячутся в тени. Из каждого поселения забирают солдатика или двух-трех. Дорога крутая извилистая, но хода автобуса совсем не чувствуешь, катишься как по гладильной доске.

В Бэер-Шеву попадаю ближе к полудню. Иду по улице, спрашивая всех — говорит ли кто по-английски. Наконец, находится русская женщина, которая прервав весьма оживленный разговор, начинает громко возмущаться, как же меня никто не встретил. Звонит со своего телефона Вите. Тот в это время у врача, кажется, стоматолога. Я мяукаю, что уже в Израиле и даже в городе, стою напротив какого-здания с такой-то надписью. Вите сложно разговаривать, и я бреду дальше. Правда, потом оказывается, что через несколько минут Витя перезвонил той женщине, и она объяснила ему, где искать эту заблудившуюся овцу, т.е. меня. Еще через 15 минут меня забирают и везут домой. Мне даже есть не хочется. Только спать. Наташа на работе, и я отсыпаюсь до ее прихода. В этот раз мне было по фиг на красоты и достопримечательности. Мне нужно было зализать раны, душевные, духовные, да и физические. Когда я искала, куда бы податься для этого, писала своим друзьям и знакомым в разные города и страны, мне ответила только Наташа, чистокровная еврейка: «Да приезжай».

Конец ознакомительного фрагмента.