Злободневная классика. Рассказы о русских писателях

Наталья Анатольевна Баева

В занимательной форме книга повествует о том, на какие именно вопросы современности отвечают авторы «устарелой» классики – книг, созданных сто – двести и даже более лет назад.

© Наталья Анатольевна Баева, 2018

ISBN 978-5-4490-4905-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Раздумья учителя литературы

Горький парадокс «литературы в школе»: кто же не понимает, кто же не согласится, что «проходить», изучать есть смысл только лучшее из того, что написано на русском языке? Только абсолютную классику. НО… Наши классики были столь серьёзны, что почти никогда и ничего не писали для детей. И сто-двести-триста лет спустя уже ничто в их картине мира не совпадает с жизненным опытом современного подростка. Как быть? Этот вопрос задают себе всё новые поколения наставников и родителей. Прежде всего — родителей: их приводит в отчаяние то, что дети «не читают». Но и тогда, когда читали, читали жадно, учителям было ничуть не легче!

Мы, школьники 70-х лет прошлого века, были страстными читателями, но — только дома, только для себя. На уроках литературы в школе откровенно скучали. А наша «литераторша», наша умница Валентина Петровна, говорила: «Школьный предмет вы любить и не обязаны — но обязаны знать. Пройдёт лет двадцать — тридцать, отрицательные эмоции от школы улягутся окончательно, и всё это вы прочтёте, как в первый раз. Наслаждение, несравнимое ни с чем!» Она оказалась права. Но тогда мы не знали, верить или нет? Такая бездна времени, как двадцать — тридцать лет — это не укладывалось в голове. Эти годы прошли, и проблема встала во весь рост уже передо мной. Из урока в урок помогаю ученикам продираться сквозь дебри незнакомых слов, непонятных отношений, изменившихся смыслов… Учитель литературы порой чувствует себя экскурсоводом по археологическому музею, если не по чужой планете. Но вот удалось завладеть вниманием, заинтересовать — и сразу возникает мысль: никакая эта планета не чужая. Не чужие нам наши предки!

И когда коллеги говорят: «Не всё ли равно, на каком материале учить мыслить, сравнивать, доказывать, писать сочинения? Почему не на том, что дети действительно читают? Почему не на «Гарри Поттере?» — становится не по себе. Гарри стал нам более своим, чем все наши, вместе взятые?

Эта книга родилась из бесед со старшеклассниками. Особое внимание в ней уделено именно тем темам и вопросам, которые при ближайшем рассмотрении оказались вполне современными. Злободневными! А если ещё и подхлестнуть мыслительный процесс, поспорив с учебником? С самим Белинским? Разойтись с ним в оценке литературного героя? Придётся ученику выбирать, с кем согласиться — с учебником, или с учителем. Ни с тем, ни с другим? Можно и так, только обоснуй, подтверди свою точку зрения ссылками на текст. Прочти!

И знаете ли вы, почему одни писатели в программе были всегда, как например Ломоносов или Пушкин, другие — то появлялись, то пропадали, как Гончаров или Достоевский, а есть и такие бесспорные классики, которых в школе никогда не было: Аксаков, Станюкович, Помяловский… Чем провинились Радищев, Чернышевский, Алексей Толстой — те, кого больше «не проходят»? Как и почему в программе появляются имена, возвращенные из забвения? Ставит ли жизнь такие вопросы, мимо которых не может пройти ни один писатель? И если да — то какие? Хватит ли у любого из нас воображения «примерить на себя» судьбу литературного персонажа? Или поэта? Или его музы?

Модная игра для творческих людей — писать рассказы по мотивам известных литературных произведений, фанфики. В интернете этим развлекаются целые сообщества, как начинающих писателей, так и профессионалов. А вы могли бы? Для начала попробуем заменить окончание книги — но так, чтобы не пострадала логика характеров персонажей.

Мне повезло: в школе Экстерн обучение индивидуальное. Один на один с учеником — это передача знаний буквально из рук в руки, это простор для творчества. У нас не возбраняется собственное мнение — но оно должно быть. Подворовать его из интернета — нельзя. Попытки у новичков бывают, но желание попользоваться чужим пропадает быстро. Зачем, если появилось СВОЁ?

Но ведь если проводить уроки в форме диспута, а то и игры (тем, кто не прочёл, в такой игре делать нечего) — неизбежно придётся отойти от традиционной формы учебника? Ведь у иного поэта биография интереснее произведений, у иного — наоборот. Есть «гении одной книги», а есть и такие авторы, у которых трудно выбрать что-то «самое-самое». Есть те, жизнь и творчество которых изучены, и те, о ком впору рассказывать легенды… Что ж, пусть о ком-то будет биографический рассказ, о ком-то — легенда, о ком — то — эссе. Или обзор произведений.

Все эти рассказы о писателях и их героях уже помогли ученикам школы «Экстерн» подготовиться к ЕГЭ по литературе — и неплохо сдать. Причём ни у кого не возникло вопросов, а почему, собственно, мы говорим и о тех авторах, которые на экзамен не выносятся? Ясно, что чем шире панорама — тем легче написать сочинение. С таким — то запасом аргументов и фактов! Что же объединило наших классиков под одной обложкой школьных хрестоматий? Именно возможность для каждого нового поколения вглядеться — и открыть для себя то, что будет ему важно и интересно. Именно их неспособность «устареть», чудесный дар этих людей из прошлого отвечать на вопросы современности.

А вот этот плакат висит в моём кабинете. Смысл ясен — несокрушимый бастион русской культуры. Ребята узнают всех, или почти всех, но

всё же спрашивают: а почему они, а почему именно эти? Отвечаю:

— Это — литературная таблица Менделеева. Достраивать второй — третий ряд можно и должно самим, но из первого нельзя убрать ни одного.

Но когда люди приходят готовиться к экзамену — они предмет всё-таки знают, иначе бы не выбрали «необязательную» литературу.

Куда большей изобретательности требует работа с учениками средних классов средней школы. Со средними учениками. «Этика, толерантность, патриотизм» и ещё, и ещё уроки, которыми предлагается пополнить школьную программу — все задачи этих «спецкурсов» способна решить КНИГА, прочитанная вовремя! Если «воспитывать патриотизм» в старшем школьном возрасте уже поздно — не результат ли это… перестраховки? Того, что практически вся литература, нацеленная на воспитание гражданина, аккуратно вычищена из программы младших классов, как не способствующая «воспитанию толерантности»? А «толерантность» в буквальном переводе — «терпимость». Это было бы поводом лишний раз улыбнуться, если бы не оборачивалось терпимостью к любому пороку и бесчестью.

Но… что-то же подростки читают?!

Конечно, вакуум заполняется. Тем, что доступно, разрекламировано, экранизировано, «раскручено» — фэнтези! Не «научная фантастика», а именно «Фэнтези». Сколь бы ни было талантливо произведение этого жанра, задача его совсем не в том, чтобы помочь читателю понять окружающее и окружающих. Напротив, чем дальше от действительности, чем фантастичнее — неправдоподобнее, тем лучше. Чем меньше противопоказанной этому жанру «психологии» — тем лучше. Зато увлекательно. Зато…

Ближайший результат? Русская классика с её реализмом-психологизмом просто не принимается неподготовленным сознанием. Отторгается, как нечто чужеродное. «Это — про ненормальную жизнь ненормальных людей!» — реальная фраза моего ученика. Десятиклассника.

Результат более отдалённый, но неизбежный — отторжение национальной традиции, опыта предков (в том числе и родителей) и сразу же за порогом школы — растерянность, а то и страх перед жизнью. Массовый инфантилизм и бегство в виртуальные миры. Уже выросло поколение, для которого «мир Сталкера» куда более реален, чем пошлый «реал». Там, в «Зоне» — настоящие страсти, опасности, друзья… и Родина, наверное.

И нет ничего проще, чем управлять массой, неспособной ориентироваться в жизни, не мыслящей. Не это ли — конечная цель «великого эксперимента»? Впрочем, если даже действительно цель была поставлена — результаты эксперимента ошеломили самих экспериментаторов! Иначе не возникли бы национальные проекты: «Сто книг», «Сто фильмов»… Программа экстренного спасения! Но… Не поздно ли? Нет, не поздно.

Ужасаясь размаху агрессивного невежества, не будем забывать о том, что большевикам в своё время досталось наследство, куда более тяжкое. 72% неграмотного населения, при отсутствии современной сети школ и учительских кадров!

Некогда инспектор Народных училищ Илья Николаевич Ульянов гордился тем, что за годы его службы количество начальных (именно начальных!) школ в Симбирской губернии выросло в полтора раза. И ужасался при мысли, что такими темпами грамотность дойдёт до Чукотки через… 600 лет! Продолжение этой истории все мы знаем: первый букварь на чукотском языке вышел в свет через… 15 лет. После Революции.

Грешно было бы нам опускать руки, имея ТАКОЕ прошлое.

И снова, и снова увидев кислые гримасы учеников, приходится объяснять, что «классика — это не пыльный музей окаменелостей, а копилка всего лучшего, что создало человечество». В архитектуре и танце, литературе и живописи, музыке и кино. Да, и в кино — тоже! Фильм считается вошедшим в этот золотой фонд, если он интересен и через тридцать лет, через поколение! Для картины или романа этот срок дольше — лет пятьдесят… Можно ли предугадать судьбу произведения? Вряд ли. Парижский уличный воришка Франсуа Вийон может, и мечтал о бессмертии, но его соотечественники — современники ни за что бы не поверили, что его стихи будут жить и пятьсот лет спустя!

Для кого же тысячелетиями копилось такое богатство, если не для потомков?

В семидесятые годы двадцатого века популярный композитор-эстрадник Д. Тухманов совершил, быть может, сам того не сознавая, настоящий просветительский подвиг — написал цикл мелодий на слова поэтов разных эпох. Древняя Греция, средневековая Франция, Америка, Польша… Услышав это на дискотеках мы, старшеклассники пришли в восторг. Не везде могли разобрать на слух слова — и взяли эти сборники стихов в библиотеках. Прочли. Озорная поэзия вагантов — студентов Средневековья — стала для многих личным открытием. Особенно позабавили рассказы об образе жизни вагантов — первых европейских неформалов…

Спасибо композитору. Но разве трудно такие открытия совершать самим? Только протяни руку — поройся в книгах, сходи на выставку, поставь фильм, проверенный временем — и наверняка откроешь то, что будет близко и дорого лично тебе.

Несколько несмешных анекдотов «из жизни»:

Моя знакомая, некогда проявлявшая большой интерес к книгам, появилась в дверях.

— Слушай, у меня тут много всякого хлама в квартире есть. Не возьмёшь?

— Какого хлама?

— Да этих чёртовых книжонок. Заберёшь?

Вечером «чёртовы книжонки» притащил сынишка знакомой, в джинсовой курточке с модными пряжками и в «крутых» кедах. В ушах — наушники. Господину восемь лет. Книги все сплошь детские — советского времени.

— А почему ты сам не хочешь читать?

— Я чё, старик?

— Почему «старик»?

— А ка-а-му же ещё книжки читать?

***

Вполне начитанный одиннадцатиклассник (прочёл всего Акунина!) критикует «совок», с его «дефицитом всего, даже книг»:

— Уж книги — то что стоило напечатать?!

— Да, — соглашаюсь я, — ещё и поэтому мы читали бессистемно. Не то, что хочется, а то, что «достанем». На что подошла очередь в библиотеке. НО… когда читаете, обращаете ли вы внимание на тиражи? Маленькие цифры на последней странице?

— Нет…

— А какая книга за последние годы была самой «тиражной»?

— «Гарри Поттер», наверное?

Снимаем с полки «Гарри», выпущенного таким тиражом, что хватило всем желающим, и ещё осталось. Тираж — 200 тысяч. Таким же оказался тираж и Акунина.

— Предел?

— Предел.

— А теперь посмотрите тираж любой книги советского издания. Любой!

Взятой наугад книжкой оказались «Мифы древней Греции». Тираж — миллион пятьсот тысяч. Надо было видеть недоумение… парнишка решил, что это опечатка, и кинулся смотреть тиражи всего подряд! Минимальным оказался тираж «Басен» Крылова — 800 тысяч, но они переиздавались каждый год, а максимальным…

Налюбовавшись эффектом, подсказываю снять с полки трёхтомник Пушкина. ТРИ МИЛЛИОНА ШЕСТЬСОТ ТЫСЯЧ, и это — «дополнительный тираж»!

— И какой же сделаем вывод?

— Читали… не хватало… а теперь есть всё — а не читают…

***

1996 год. Кто помнит, тем ничего объяснять не надо — время всеобщей нищеты и растерянности.

В маленьком южном городке возле пляжа дама интеллигентного вида (учительница?) разложила на коврике книги. Явно, свои — распродаёт домашнюю библиотеку: Пушкин, Чуковский, Олеша, Линдгрен, Жюль Верн, Тургенев… Мимо пробегают девчонки студенческих лет. Взглянули — и рассмеялись:

— Кто сейчас это читает?!

— Девушки, вы так молоды… у вас ещё нет своих детей?

— Нет…

— Когда будут, сами убедитесь: на других книгах их воспитать просто НЕВОЗМОЖНО!

Изменилась жизнь и совсем другие дети? С этим можно и поспорить, и согласиться. Но когда пятнадцатилетний парень не воспринимает «реал» вообще никак потому, что прочно прописался в «виртуале» — многие ли сочтут это нормальным? Горько улыбнёшься, услышав рекомендацию школьного психолога «и не вытаскивать его из компьютера, а то вообще сойдёт с ума». Хотим или нет, а жить — то всем нам среди людей.

И по-настоящему поражаешься тому, как мало меняются люди. Они одни и те же от начала времён! По крайней мере «нормальные» — те, о ком создана вся мировая литература. От мифа, афоризма, сказки — и до наших дней.

Пройдёмся же по страницам русской классической литературы — убедимся, насколько она — один большой ответ на больные вопросы современности!