Мадемуазель травница

Наталья Алексина, 2020

В любой уютной деревеньке найдется труп. Простите, тайна. По совести говоря, не одна тайна, а десяток. Жители деревеньки Ансуль даже имя друида скрывают от собственной же травницы. И якобы не знают, где его искать, но уверяют, что уже сто пять лет он исправно им помогает. Чем именно, не уточняют. На этом я бы и успокоилась, уверяю. Но друид явился сам. С трупом в придачу. Что нас теперь ждет…О-ля-ля!

Глава 2

Утром я поняла, что в уютной деревеньке Ансуль любой прохожий знает две вещи: как управлять королевством и что делать с трупом.

— Зачем же вам стража? — подняла тонкие брови мадам Бернар, сидящая за моим столом. Крайне фигуристая женщина и дважды счастливая вдова. Теперь еще и моя помощница по хозяйству.

Для чего помощница в доме с одной комнатой — не знаю, но староста очень настаивал. К тому же оказалось, у мадам Бернар выходят прекрасные профитроли. Пришлось смириться.

— Не поверите, у моей задней двери труп.

— О-ля-ля! — несмотря на восклицание, она вполне спокойно покачала головой. — Так что же вы его не закопали? В лесу много места.

Темные глаза мадам смотрели с сочувствием, брови изогнулись домиком. И я тоже подняла бровки, всем видом показывая, что скорблю. Тут поняла, о чьем уме скорбят, и опять захотела налить себе, глупенькой, пустырника. Одним стаканом меньше, одним — больше. Вид все равно уже придурковатый.

Утром я все еще плохо соображала, хоть и успела поспать. Но три стакана пустырника давали о себе знать. Окружающий мир я воспринимала только в розовом цвете и странно улыбалась при слове «труп».

— Друид видел тело. Сказал, чтобы я вызвала стражу.

— Друид, — сильнее опечалилась мадам. — Как он не вовремя вылез из леса.

— А вы знали, что ему не сто?

— Как? Надеюсь, мы не пропустили его юбилей? — разволновалась мадам. — Надо сообщить месье Дюрану и провести праздник. Воздадим хвалу Великому древу, привезем служительницу из храма. Вино нальем, поставим блюда…

— Нет, вы не так поняли. Ему нет и пятидесяти! — Я опять странно ухмыльнулась и не удержалась — задергала глазом от избытка чувств и пустырника. — Думаю, он ненамного старше меня.

— О-ля-ля! — Брови мадам снова взлетели куда-то к волосам. — Дело, конечно, ваше. Но выбирай я для себя, то предпочла бы опытного мужчину. Что такое двадцать в сравнении со ста? В двадцать эти мальчишки даже целоваться не умеют.

— А в сто уже не могут.

— Ну, десяток-другой сбросить — и самый лучший любовник, — не уступила мадам Бернар и встала. — Думаю, надо отправить кого-нибудь за месье Дюраном. Он посоветует, к кому из стражи в Лигосе обратиться.

— Мне хотелось бы, чтобы как можно меньше людей знало об этом. Мертвый у дома — плохая слава. Я съезжу сама. Мне бы только найти кого-то с повозкой или телегой.

— Мадемуазель Морель, — с отеческой заботой проговорила мадам Бернар. — Если бы у вашего дома каждый день находили по трупу, наши люди бы их каждый день где-нибудь закапывали. И считали бы, что делают важную работу.

— Вы шутите?

— Ничуть. Можете проверить. — Мадам наклонилась ко мне. — Только прошу, ищите жертв на стороне. Не хотелось бы, чтобы пострадал кто-то из своих. Хотя, знаете, мадам Жопризак давно напрашивается… Но решать, конечно, вам.

Она подмигнула и повернулась к печке, чтобы приготовить завтрак.

— А вы не думаете, что найденный мной человек как раз из вашей деревни? Вы на него и не посмотрели.

— О нет. У нас никто не пропадал. Даже с мадам Жопризак я виделась буквально только что.

— Вы так спокойны.

— Жизнь всегда заканчивается смертью, — пояснила мадам Бернар и поставила две глиняные чашки на стол. — Не вижу причин, чтобы из-за этого нервничать.

— И то верно.

Мы с ней выпили ягодного морса чуть-чуть посидели, и я все же не выдержала, уточнила:

— Значит, никто не осудит за труп и не пожелает меня выселять?

— О-ля-ля! С чего бы? Мы так долго хотели вернуть сюда травницу и теперь так просто откажемся? Нет! Целый год мы ходили к мэру Лигоса, чтобы он выискал травницу. К сожалению, у нас самих связей нет, чтобы устроить такое.

— Год? — опешила я.

— И ни днем меньше! — Она эмоционально подняла палец и тут же резко опустила, чтобы упереть в стол. — Наша деревня издревле считалась Домом травницы. У нас всегда жили уважаемые женщины, знающие толк в растениях. На этом и стоим. Без вас никуда!

Теперь мадам Бернар помогала себе говорить руками. То собирала с кем-то траву, то развешивала ее, а потом еще добавляла к рукам брови. Железная поддержка. И все говорила, говорила, говорила.

А я все сразу поняла и тоже рубанула ладонью воздух. Кружка хрустнула, но устояла, стол покачнулся, а брови мадам вновь скорбно сдвинулись в домик.

— Не волнуйтесь. — Она протянула руку через стол и сжала мои пальцы. — Мы в любом случае за вас. Пока у нас травница, из Лигоса едут сюда, а не в эту Жупь. — Соседняя деревня, которую здесь недолюбливали. — Едут к травнице, а покупают яйца, гусей, шерсть, даже капусту мадам Жопризак! Так что собирайте трупы на здоровье.

Я кивнула, всерьез размышляя, нужно ли мне их собирать. Вместо гербария, например.

— Выходит, письмо моей наставнице отправил ваш мэр? Возможно, с ним надо познакомиться?

— Боюсь, не выйдет. У него все визиты расписаны. У нас с ним хорошие отношения, но после недавнего сердечного приступа он просил нас приходить реже и по одному.

Особая история отношений с мэром заняла почти два часа.

Ансульцы, свято верящие в то, что живут в пригороде, ходили со своими проблемами к мэру Лигоса, а не к старосте деревни. И уверяли, что тоже вносят вклад в дела города. Поэтому мэр знал обо всем.

Деревенские женщины и мужчины были не в пример настойчивее и сплоченнее городских. Если горожане могли просто забыть или не придать чему-то значения, то деревенские заботились о своем удобстве.

Поэтому город и «пригород» с недавних пор соединяла не обычная, а мощеная дорога. И поэтому в деревне имелось не три колодца, как десять лет назад, а семнадцать! Ровно на каждые четыре дома. Ансульцы убедили месье мэра, что таким образом городские лошади, которые едут по деревне, быстрее напьются. А раз лошади городские, то и забота о колодцах ложится на плечи мэра.

Что же, сердечный приступ случился не без причины.

История закончилась, когда я рассортировала все травы, мадам Бернар приготовила яичницу, а мальчишка, принесший кувшин молока, сбегал три раза взад-вперед по деревне в поисках старосты.

— Доброе утро, мадам Бернар, мадемуазель Морель, — чинно поприветствовал нас месье Дюран.

— Наконец-то! — воскликнула мадам.

— Что-то случилось? Мне не сказали, что надо поторапливаться.

— Торопиться и в самом деле ни к чему, — сказала я, думая, что помочь тому человеку мы уже не в силах.

— О, не говорите так! Надо его скорее убрать. Лето на дворе. — Мадам Бернар показала рукой за окно.

— Так зачем меня позвали?

— У мадемуазель Морель под задней дверью труп.

Староста хмуро кивнул и сразу пошел через комнату. Засов поддался со скрипом, но под напором моих сильных рук сдвинулся. И мы все втроем замерли у порога.

Стояли, можно сказать, над телом и со смыслом молчали.

Никто почившего мужчину не узнал и сказать никаких проникновенны слов не мог.

— Почему же не попросили сразу закопать? — Староста покачал головой. — Днем все работают, не знаю, кого бы вам в помощники определить.

— Нужна стража. Мертвеца видел друид, — опять пояснила я, уже не удивляясь практичности этих людей.

— Плохо, — загрустил месье Дюран. — Теперь в лесу точно не закопаешь. Заметит. А больше и негде… Эх, ладно, есть у меня один знакомый стражник. Уверенный и хваткий парень. Напишет, что у нас жертва городских улиц.

— А так можно?

— Можно и не так.