Часы Мидаса. Кошачий язык

Натали де Рамон

Селин узнает накануне свадьбы, что жених изменяет ей. Катастрофа! Никаких других женщин у ее Жюстена быть не должно! Селин в таком замешательстве, что бежит к колдуну. Колдун выполняет ее заказ, но весьма оригинальным образом, и вот тут уж случается настоящая катастрофа. Вдруг на помощь Селин приходит говорящий кот Фернан. Ничего удивительного! По-французски способен болтать с людьми не только Кот в сапогах, но и все коты и кошки на свете. Лишь прислушайтесь к речам маленьких домашних тигров…

Норы Филдинг

Переводчик Людмила Ивановна Кайсарова

© Натали де Рамон, 2020

© Людмила Ивановна Кайсарова, перевод, 2020

ISBN 978-5-0051-0812-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Дом и двор поражали. Двор больше напоминал свалку на пустыре, а замшелое, ушедшее в землю каменное строение с окошками, кое-где заделанными фанерой вместо стекол, и щербатой черепицей сложно было вообразить человеческим жильем. Все это резко контрастировало с холеной недвижимостью соседей.

Тоже мне, маг в сто первом поколении, потомок Египетских жрецов, не мог себе особняк поприличнее наколдовать, — презрительно думала Селин Дювалье, брезгливо толкая ветхую проржавевшую калитку. По дорожке среди мусора, скорее похожей на звериную тропу, она пробралась к дому и постучала костяшками пальцев, не обнаружив ни дверного молоточка, ни звонка.

Облезлая дверь открылась.

— Добрый день, мадемуазель, входите! — радостно прошамкал неопрятный старик, по виду, настоящий клошар.

— Простите, — занервничала Селин. — Я ошиблась, наверное. Мне нужен…

— Мсье Вурду. К вашим услугам, мадемуазель. — Клошар продемонстрировал остатки зубов. — Вы уж, извините, не успеваю прибраться. Клиенты один за одним! Проходите, проходите! Вам кофейку сделать с лимончиком?

— Да, спасибо. — Селин чувствовала себя очень неловко в этом по-стариковски захламленном помещении, среди подержанной мебели с поцарапанными и, похоже, обгрызенными ножками, а в тесной кованой клетке, подвешенной к потолку, сидела ворона и недобро косилась на гостью. — Вы, наверное, собаку держите? — сказала Селин, чтобы сказать хоть что-то. — У моих друзей тоже щенок был, погрыз все! Пришлось заново обставлять квартиру.

— Да, нет, мадемуазель, куда мне собаку держать, это клиентские… — старик махнул рукой. — У меня, вон, птичка! А вы Жюстена-то своего сильно любите?

Селин вздрогнула.

— Как вы, мсье Вурду, догадались о моем Жюстене? И, что я пью кофе именно с лимоном?

— По глазам читаю, мадемуазель Дювалье.

— И поэтому вы, — Селин смерила старика недоверчивым взглядом и обвела глазами его непритязательную обитель. — Вы уверены, что можете вернуть мне моего Жюстена?

Старик пожал плечами, и вдруг вместо грязного клошара Селин увидела перед собой импозантного седовласого старца — ни дать, ни взять сенатор! — а то, что внутренним убранством дома можно было назвать лишь условно, оказалось шикарным авангардным интерьером. Просторные белые кожаные диваны, сияющие металл и стекло, ковры из зебры, даже ворона сидела теперь в хромированной клетке, правда, прежних экономных размеров. А из огромных окон открывался вид на парк в японском стиле.

— Но, может быть, — заговорил «сенатор»: — вы, мадемуазель, оказываете больше доверия дамам? — И тут же собеседницей Селин оказалась элегантная пожилая особа в костюме от Шанель и обилием жемчуга.

Селин, лишившись дара речи, лишь хлопала глазами.

— Или доверяете только ему? — Теперь рядом с ней стоял ни много, ни мало, а сам президент Франции!

Селин чувствовала, что близка к обмороку, но тут откуда-то появился большой тощий полосатый кот в непомерном, прямо-таки собачьем кованом ошейнике и стал тереться об ее ноги.

— Пошел прочь, Фернан! Дармоед! — заорал «президент» и пинком отшвырнул кота, тот с жалобным мяуканьем отлетел в сторону.

Яростно закаркала ворона.

— Президенты так себя не ведут! — воскликнула Селин. — Так нельзя обращаться с животными!

— Помилуйте, мадемуазель! — Перед ней был вовсе не президент, а благообразный старец, но уже не сенаторского типа, а с аккуратной седой бородкой и в белоснежном клубном пиджаке, больше похожий на добродушного богатого дедушку из детского фильма. А интерьер дома стал напоминать средиземноморскую виллу, к тому же образовалась терраса с видом на парк, где росли пальмы, олеандры, розы, и гордился хвостом павлин. Однако ворона по-прежнему висела под потолком в маленькой клеточке, но теперь из золоченых и витых прутьев… — Какие президенты? Какие животные?

— Да, но, мсье Вурду… — Селин обвела вокруг глазами. — Здесь только что был полосатый кот!

— Может быть, тигр? Или слон? — лукаво улыбнулся Вурду.

— Говорю же вам, кот! В железном ошейнике! Вы даже называли его Фернан!

— Фернан? — Вурду хохотнул. — Мадемуазель Дювалье, не придумывайте! Я терпеть не могу кошек, честное слово! Только птички! — Он показал пальцем на ворону, на павлина в парке, а потом кивнул в сторону элегантного столика с кофейным сервизом. — Присаживайтесь. — Вурду отодвинул для Селин плетеное креслице, сам уселся в другое напротив. — Расслабьтесь, выпейте кофе.

При этих словах кофейник поднялся в воздух и стал наполнять чашки. Потом из серебряной мисочки сам собой взмыл ломтик лимона и без малейшего всплеска опустился в чашечку Селин. Вурду поднял свою, потянул носом:

— Дивный аромат! — Он сделал глоток. — Восхитительно! Очень рекомендую!

Селин осторожно пригубила. Кофе действительно оказался потрясающим! О чем она и сообщила колдуну.

— Вот видите, — произнес тот. — Значит, все-таки, мне можно доверять?

Селин улыбнулась.

— У меня нет другого выхода, — и допила кофе. — А, простите, во сколько мне обойдутся ваши услуги?

— Мадемуазель! — Вурду словно бы обиделся. — Зачем сразу говорить о презренном металле? Сначала — дело, а гонорар — по таксе. Впрочем, извольте, ознакомьтесь!

Перед ней вдруг оказался самый настоящий прайслист, где против каждого вида услуг — приворот, сглаз, снятие порчи, возврат долгов, вызывание духов и прочее — в два столбика стояли цены: бизнес-класс и класс «люкс».

— Вполне приемлемо, — покивала Селин. — Рассчитываю на «люкс». Кофе, вероятно, тоже сюда входит?

— Естественно! Еще чашечку? Отлично! — Кофейник и лимон повторили процедуру, причем чашка сама собой заменилась чистой. — Что ж, мадемуазель Дювалье, не будем терять время! Наслаждайтесь кофе и рассказывайте. Итак, на что жалуемся? — Вурду с улыбкой доверительно склонил голову.

Селин улыбнулась ему в ответ и хлебнула кофе, собираясь с мыслями. Пронзительно закаркала ворона. От неожиданности Селин чуть не выронила чашку.

— Помолчи, Софи, — недовольно сказал вороне Вурду. — Зачем ты пугаешь нашу клиентку?

Ворона каркнула с другой интонацией. Вурду поморщился.

— Хватит, Софи. Вечно ты со своими пророчествами! У мадемуазель все будет хорошо! Да, Софи, я тебе гарантирую!

— Вы понимаете язык птиц? — прошептала Селин.

Вурду скромно пожал плечами.

— Что она сказала!?

— Ну, что вы, дескать, Жюстену не подходите. Но, по-моему, это не ее дело! Не так ли, мадемуазель?

— Да! — Селин посмотрела на ворону, на Вурду. — А вы меня точно не разыгрываете, чтобы отговорить?

— Зачем мне это? — Вурду выглядел обиженным. — В моих интересах выполнить заказ и получить гонорар. А подходите вы друг другу или нет — не мое дело.

— Жюстен мне подходит! Мы — отличная пара! Я просто не представляю другого мужчину рядом с собой! Мы поженились бы еще в прошлом году, если бы не умер мой папа… У нас свадьба через полтора месяца, а этот кобель стал бегать от меня к другой женщине!

— П-простите, мадемуазель? Как вы сказали, кобель?

— Да! Здоровенный кобель!

— Мадемуазель Дювалье, простите, но раз уж он такой плохой, действительно, зачем он вам? Вы красавица, встретите еще свое счастье! — Вместо седобородого дедушки за столом вдруг оказался голливудский красавец-мужчина в самом расцвете сил с томной поволокой в очах, которые, кстати, весьма выразительно поглядывали на Селин.

— Мсье Вурду, что это еще за фокусы? — возмутилась она. — Я не флиртовать сюда пришла! Мне нужен Жюстен! Я хочу, чтоб он был моим! Только моим! Я готова заплатить вам любую сумму!

Пристально посмотрев Селин в глаза, вновь седобородый Вурду произнес:

— Что ж, чужую судьбу менять — опасное занятие. Ни пожалеть бы вам потом. Однако, как говорится, желание клиента — закон! — добавил он уже лукавым голосом.

Селин испытала облегчение.

— Так делайте! Мне ничего не жаль!

— Даже его подарков? — Вурду прищурился, и Селин показалось, что его карие глаза полыхнули красным.

— Побрякушек, что ли? — Она сняла бриллиантовое кольцо и принялась вытаскивать из ушей сережки, — Берите!

— И испытаний никаких не боитесь? — угрожающе спросил Вурду, даже не взглянув на драгоценности.

— Я боюсь, — хмыкнула Селин, — только одного, что вы меня обманете.

— Э, бросьте, мадемуазель! Вы лучше вот на бумажке его портретик-то нарисуйте. — Перед Селин на столе оказались блокнот и фломастер.

— Что вы! Я в жизни не умела рисовать!

— Ничего, деточка, все получится. Я вас за левую ручку подержу, а вы правой-то, правой!

Селин недоверчиво взглянула на Вурду, но послушно взяла фломастер и, не понимая, как это происходит, уверенно принялась рисовать лицо Жюстена. В левой руке, которую держал колдун, она чувствовала какой-то особый ток крови, бежавший через спину в ее правую руку.

— А вы неплохо справляетесь, — заметил Вурду, рассматривая, что у нее выходит. — Кобель, говорите? Доберман? Бульдог? Шарпей?

— Вы еще шутите! Какая разница?

— Сенбернар? Мастиф? Пудель?

Селин хмыкнула.

— Ну, конечно же, скорее мастиф, чем пудель! Главное в том, что он, как кобель, бегает за юбками! Верните мне его, я без него не могу! — А тем временем ее рука продолжала рисовать и уже изображала часы на руке Жюстена. — Я даже подарила ему папин золотой «ролекс», с которым мой папа никогда не расставался!

— «Ролекс»? — Вурду был откровенно изумлен. — Пижонские часы для нуворишей? Неужели ваш отец не мог позволить себе что-нибудь посолиднее?

— Собственно, они вовсе не «ролекс», просто очень огромные и на массивном браслете, папа называл их так в шутку. — Селин нашла нужным заступиться за отца. — На самом деле они какой-то неведомой фирмы «MIDAS», так написано на циферблате, и папа купил их совершенно случайно. В Тунисе, на улице. Очень давно, я еще училась в коллеже, папа проводил со мной каникулы.

— Ах, вот оно что, — безразлично произнес Вурду и зевнул, но тут же прикрыл рот рукой и потер глаза. — Простите, не выспался я сегодня. Полночи пришлось с одним клиентом возиться… Так, в котором часу точно вы хотите, мадемуазель Дювалье, чтобы я начал реализовывать ваш заказ?

— Чем раньше, тем лучше! Или нет, постойте! — Селин посмотрела на свои часы; они показывали около двенадцати. — От вашего Барль-ен-Бри до Парижа ехать минут тридцать. Так что, давайте-ка, в половине второго или даже ровно в два! Вдруг я попаду в городе в пробку? А я хочу успеть добраться до банка и войти к Жюстену в кабинет, чтобы он сразу же упал к моим ногам и поклялся, что я — его единственная женщина навсегда!

Вурду усмехнулся.

— Только дети могут верить клятвам, а взрослые люди обычно ценят поступки.

— Вы правы, но главное, чтобы он был мне предан и верен, как овчарка!

— Так все-таки овчарка, а не мастиф?

— Нет, только мастиф! — Селин весело поддержала знакомую шутку; она ей уже нравилась.

Вурду вдруг посерьезнел:

— Вы еще можете передумать, мадемуазель Дювалье. Пока время есть.

Селин иронично прищурила глаза.

— С переодеванием, интерьером и ресторанным сервисом у вас, мсье Вурду, здорово получается. Я в восторге! Но вдруг с Жюстеном вы не справитесь? Ну, просто по техническим причинам?

Вурду повел бровью и с усмешкой пригладил бороду.

— Не обижайте меня, мадемуазель Дювалье. Гарантирую, ровно в четырнадцать ноль-ноль ваш мастиф будет абсолютно соответствовать вашим требованиям.

Селин фыркнула.

— Хорошо. Я выписываю вам чек. — И полезла в сумочку за чековой книжкой, а настенные часы начали мелодично вызванивать полдень.