Алинкины сказки. Сборник Самоисполняющихся Сказок

Наталия Юрьевна Москвина-Пакалина

Знаете ли Вы, что Сказки с детства оказывают непосредственное влияние на Вашу жизнь? Являясь исцеляющим эликсиром, они могут помочь Вам достичь желаемых целей: обрести счастье, найти любовь, наладить отношения, подружиться с деньгами, понять себя, осознать свою ценность, получить помощь Рода и многое другое.Я в этом убедилась на собственном опыте, уверена, что моя книга самоисполняющихся сказок поможет и Вам. Приятного путешествия за сокровищами Души в сказочный мир, отражающий реальность.

Сказка о Даринушке

В одной прекрасной стране, где солнце светом лучистым сияет, свет Души человеческой лучами своими в сердцах людей отражает, жила-была красавица Дарина.

Была у Дарины подруженька Белочка, что ей во многом помогала: сказки сказывала, о мире рассказывала, песни Души её пела, пути достижения желаемого показывала, в общем — не Белочка, а звёздочка путеводная. Дарина считала её голосом своей Души и сама любила людям добрым помогать: светом внутренним светить, мёдом своим целебным угощать, только не все её потенциал и возможности видеть могли и по достоинству оценить, и вот почему.

Жила Дарина, словно отшельница, в тереме своём, стоящем на опушке леса. Днём терем в лучах солнца светится, тепло излучает, путников, мимо проходящих, зайти приглашает, ночью Дарина свет на веранде включает, свет фонариков, словно маяк, мимо проходящих, в ночи заплутавших, привлекает.

Девица гостя или гостью внимательно выслушает, чаем ароматным напоит, за чашкой чая поговорит, сказку мудрую расскажет да мёда целебного даст, чтобы засияла Душа, к ней зашедшая, своим светом, о крыльях своих вспомнила да воссияла, согревая своим теплом и себя, и близких своих, потенциал, Богом данный, в мир ярче проявить могла.

Умела Дарина в сердцах людских искорки любви зажечь, мёдом целебным устранить то, что искорке этой мешает.

Да вот только редко кто видел свет её терема, а то и распознать его не мог. Кто-то смотрит, смотрит — да мимо пройдёт, кто-то рукой махнёт — зачем мне, мол, волшебство сказочное, ничего общего с реальностями жизни не имеющее. А кто скажет, что мёд у Дарины, как мёд, и ничего в нём особенного нет, да так и уйдёт, голову понурив.

Стоял через поле да через реку, на возвышенности, по соседству с лесом Дарины, город большой. Много там людей, но немногие о ней и её талантах слышали.

Дарина в город сама боится идти, без надобности большой туда не выходит. Если и пойдёт — плащ тёмный на себя накинет, чтоб свет её людям невидим был, капюшон наденет, чтоб к себе внимания лишнего не привлекать, да ещё и шапку невидимку в карман себе сунет, чтобы в случае чего, невидимо из города выбраться можно было.

«В жизни всякое бывает», — так бабушка её предупреждала, — «Там и люди не все поймут, а то ещё чему позавидуют. Могут встретиться на пути и люди недобрые — оболгут из зависти или злобы, обхаят да камнями закидают».

Боялась Дарина и того, что задавит её жизнь городская, а ещё, не дай Бог, люди за колдунью примут да сожгут на костре, как в давние времена. Не останется от неё и следа. Много чего в истории раньше бывало. Много бабушка об этом сказывала, беречь себя наказывала да говорила, что инициатива часто наказуема бывает. Лучше сидеть и лишний раз никуда не высовываться, из толпы не выделяться, а ждать того, кого Бог к порогу пошлёт.

«Нет, уж лучше тогда на опушке леса в тереме своем сидеть, ждать — кто зайдет, кого Бог пошлёт. Так и безопаснее, и спокойнее, а то вдруг ещё в городе известность большая настигнет и вырастет у меня гордыня короной на голове. В городе большом много соблазнов — об этом бабушка мне тоже сказывала, беречь от них себя наказывала. Вдруг я по невнимательности своей чего не учту — силами своими, что во мне от Рода проявлены, да Творцом всего сущего мне подарены, кому-нибудь наврежу, да мало ли что ещё может случиться!» — так думала Дарина, сидя в своём тереме, да так и жила — ждала пока путник или путница сами к ней в дверь постучат.

Взгрустнулось как-то Дарине. За окном несколько дней погода пасмурная стояла — ни путников, ни путниц не видать. Никто к ней на огонёк, на чаёк с её целебным мёдом не заходит. Заскучала Даринушка да подумала: «На Бога надейся, а сам не плошай. Под лежачий камень вода не течёт, — есть и в этом смысл». Вышла она с терема, накинув на себя плащ, шапку невидимку, на всякий случай, в карман сунула и пошла до города прогуляться — на людей посмотреть, может, кому и себя показать, вот только как себя проявить — не знала, да и боязно ей.

Ходит Дарина по улицам городским, смотрит на сияющие дворцы, на дома, на людей, на огни. Яркий город — красиво вокруг, возможностей добрых — море.

Кто-то мимо пройдёт, улыбнется — и она в ответ улыбается, кто-то, голову понурив, по делам бежит, кто-то брови хмурит, кто-то куда-то очень спешит. Суета городская шумная, движение в городе активное, звуков разных — не перечесть.

Много в городе людей, на дворе день-деньской, а Дарине страшно. Прячется она под своим плащом, из-под капюшона нос едва высовывает да думает о том, как же ей добрым людям свет свой показать, о талантах своих рассказать.

Бежала мимо ватага мальчишек, один из них на подол плаща Дарины случайно наступил — слетел плащ с дарининых плеч. Погрозила Дарина мальчугану пальцем, чтобы смотрел куда бежит и не шалил, улыбнулась. Мальчишки вначале испугались, потом засмеялись, дёру со смехом и визгом дали. Только их и видели.

Дарина плащ свой подняла, накинула на себя, а некоторые люди, что мимо в этот момент шли, увидели её свет и почувствовали медовый аромат. Кто-то удивился, кто-то улыбнулся, кто-то на месте застыл, кто-то хвалить её начал.

Испугалась Дарина внимания к себе. Шум города ей вмиг оглушающим показался, заткнула она уши руками, смотрит — а вокруг неё, откуда ни возьмись, девицы в разноцветных сарафанах, появились. Видит их только Дарина, а другим людям они не видны.

Встали Девицы вокруг Даринушки в обережный круг, пока она плащ одевала, хоровод вокруг неё водили, песню спокойную напевали. Благо, что защитили, а то уж какая-то бабуля камень подняла, растяпой Дарину назвала да закричала: «Ходят тут всякие, блондятся без дела, народ смущают». Грозит бабка Дарине своей палкой-клюкой, раздражается, да ещё и камень в неё кинуть хотела.

Стоя в обережном кругу, Дарина плащ накинула, шапку невидимку из кармана достала, одела её и бегом из города на свою лесную опушку, в терем родной.

Добежала она до терема, переживает и думает: «Вот зачем я туда пошла? Только проблем себе нашла. Всё равно ничего не вышло. Не сиделось мне дома — непоседе такой». Налила Дарина себе чая с травами, в плед укуталась, успокоилась да и решила вовсе больше в город не ходить.

Вскоре и зимушка-Зима пришла, полетели белые хлопья, земля на себя покров снежный одела, ещё реже теперь кто по тропинкам к терему Дарины приходит.

Заскучала девица и давай мечтать о том, чтобы свет от её терема лучами своими до города дорожками для людей добрых расстилался, привлекая людей с поющими Душами и сердцами, что к свету стремятся, да миру светить хотят, чтобы огоньки на её веранде, путь к терему её добрым людям и ночью показывали, а недоброму человеку ни световые дороженьки, ни огоньки на веранде её вовсе были не видны.

Как хорошо было бы большему числу добрых людей помочь, коль поранены их сердца или крылья светоносные, или заплутали они в пути, али забыли о себе в мирской суете, ориентир потеряли — да мало ли что на жизненных путях у людей добрых случиться могло.

Знает Дарина, что в городе людей, которым она помочь сможет, полным-полно, только они к ней дороженьки не знают, а самой в город ей больше выходить не хочется.

Загрустила Даринушка, приуныла, головушку повесила: «Сижу я тут одна, словно в темнице, мало кто меня видит, мало кто меня слышит, мало кто обо мне знает, редко кто заходит. Так и дар мой пропасть может, и свет потускнеет, мёд целебный загустеет. Если бы ещё и труд мой по достоинству ценили, а не камнями в меня кидались, надсмехались да клюшками грозились.

Как же мне всего этого достичь? Может, мне помощники нужны? Покровитель какой бы помог, да посотрудничать с добрым человеком, с ясной Душой не мешало бы, свои силы и таланты с ним объединить, друг у друга чему-нибудь поучиться — надо опыт свой расширять, а я на одном месте топчусь. Вот кто бы мне только подсказал да дорожку указал, как мне всё это в жизнь свою правильно воплотить, свет свой в мир для добрых людей шире и ярче проявить, чтобы светил он людям добрым, расширялся, проявлялся, приумножался. Да и мне в город тоже охота, ну хоть иногда.

Белочка моя ладная, складная, шустрая, подруженька милая, звёздочка путеводная, голос сердца моего и Души, как мне быть — подскажи?» — попросила Дарина.

Белка мигом рядом очутилась — услышала хозяюшку, глазками на неё своими заинтересованно поглядывает. Прыгнула она к Дарине на плечо и дала ей лесной орешек.

Приняла Дарина орех, вертела его в руках, вертела, посмотрела в окно, а уж звёздочки ясные на небе вышли и одна из них светит особенно ярко.

Улыбнулась Дарина звёздочке, подумав о том, что это звёздочка её мечты. Загадала желанием то, о чём размышляла, и спать легла. Так и уснула девица, держа орешек в руке, звёздочке ясной улыбаясь. Приснился ей этой ночью дивный сон.

Снится Дарине, что сама она Белка шустрая, ловкая да смекалистая, а живёт в лесу, по соседству с избушкой Бабы Яги. Прекрасна Белка — красива шубка её яркая, глазки как пуговки, светятся они от любопытства и любознательности. Вот только орехи у неё в дупле, вроде как, на первый взгляд, все простые, лесные.

А ещё Белка запасливая — и грибов насушит, и ягод лесных наберёт, и орехов запасёт. Делится она своими запасами со всеми, кто к дуплу её приходит, а от дупла свет тёплый, приятный, привлекающий исходит, светит тем, кто мимо дерева с дуплом беличьим идёт. Виден свет тот в пределах ста шагов, а дальше не проникает.

Бегает Белка по лесным тропам, жизни радуется: то гриб найдёт, то ягоды, то орехи соберёт — всех угощает.

Как-то в лесу наступили непогожие дни, начались проливные дожди. Скучно Белке в дупле сидеть, никто почти мимо не проходит, не пролетает, не проползает, разве что, редкая птица комара или зёрнышко в клюве ей принесёт, залетит к Белке на ароматный чай с травами да лесными ягодами, обогреется, обсохнет, и дальше по своим делам улетит.

От нечего делать, стала Белка запасы свои перебирать да увидела, что один орех светится тёплым янтарным светом. «Что за диво? Орешек-то непростой, от него что ли, как говорят лесные жители, дупло моё даже ночью светится? У соседки Бабы Яги, что ль спросить — что это за диво дивное в дупле моём происходит?» — думает Белка. Выскочила она из дупла и кричит:

— Баба Яга, а баба Яга, смотри, что я в дупле своём нашла.

Вышла Ягиня на крыльцо, оглянулась по сторонам — ищет, кто её кличет, и увидела Белку.

— Вот ты, неугомонная — даже в дождик чего-нибудь да отыщешь. Погоди, дождь пройдёт, разберёмся, — ответила она Белке, ушла с крыльца в свою избушку и дверь за собой поплотней затворила. Повернулась избушка в сторону от беличьего дупла.

Вздохнула Белка, пробует орех разгрызть, а он не поддаётся. «Ну и ладно, значит, утро вечера мудреней», — подумала Белка. Взбила она свою подстилку из трав лесных да решила дождаться, пока дождь пройдёт, положила орех подле себя да уснула. Спит Белка, во сне улыбается, интересна ей тайна ореховая.

На следующее утро как проснулась, сладко потянулась, высунулась из дупла, солнышку улыбнулась, птичкам, что песни утренние пели, лапками помахала, поприветствовала их, да, взяв в зубы тот самый орех, распушив свой хвост, выпрыгнула из дупла.

Прискакала Белка к избушке Ягини, прыгнула на крышу, вспомнила народную присказку и говорит: «Избушка, избушка, повернись к Белке передом, к лесу задом». Тут и птички прилетели, и бабочки у крыши избушки запорхали — красота, да и только! Проснулась избушка, сладко позевала, потянулась, к Белке с радостью повернулась.

Белка прыгнула на крыльцо и стучится в дверь к Ягине:

— Баба Яга, а Баба Яга, уж солнце встало, день на дворе новый расцветает, вставать пора. Дождь кончился, помоги Белке разгадать ореховую тайну, ну очень интересно!

Вышла Баба Яга на крыльцо, потянулась и говорит:

— Ох, неугомонная, «чаго» тебе не спится, опять орех мне свой принесла?

— Нет, Бабушка Яга, вернее — да. Только орех этот, совершенно точно, непростой. Помоги мне тайну ореховую разгадать.

— Помогу, коль пару мухоморов свежих мне на завтрак принесёшь. Давай сюда свой орех, посмотрю.

Дала Белка Ягине орех, та его рассматривает, вертит в руках и так, и сяк, а Белка лукошко взяла, быстренько в лес за мухоморами сбегала, вернулась. Тут Ягиня ей и говорит:

— Да, Белка, орех твой непростой — вырастет из него целое ореховое дерево, что будет светом светить, таланты твои проявлять да плодами своими тебя и всех, кто вокруг, радовать. Эх, Белка, жить тебе тогда в радости и достатке, да не в дупле, а в тереме расписном.

— Дааа? Ой, как интересно! А что для этого сделать надобно?

— Беги за своим орехом, — крикнула Баба Яга да кинула орешек на лесную тропу.

Тут у орешка вдруг ноги появились. Белка мухоморы Бабе Яге в лукошке своём отдала, даже лукошко не забрала, распушила хвост и побежала вдогонку за своим орехом.

Баба Яга посмотрела ей вслед, улыбнулась, усмехнулась, заплясала, рукой Белке помахала, мухоморы у избушки своей сушиться повесила. Взяла она беличье лукошко, в дупло Белке его отнесла да шторку в дупло и закрыла. Дупла на стволе дерева — как и не бывало.

Стоит дерево, как дерево, ничем от других не отличается, листвой своей шелестит, тучи над лесом разгоняет. Вскоре и погода в лесу наладилась.

Белка, тем временем, по тропе за орехом своим скачет. Вокруг неё другие Белки, Птицы лесные да Бабочки — всем весело, забавно, интересно. Бежали они с орехом, бежали, весело болтали, кульбиты да сальто вокруг него крутили.

Тут вдруг вышел из чащи лесной Мишка-Медведь. Белки все разбежались, Бабочки и Птицы разлетелись. Осталась с Белкой лишь одна голубая, красивая Бабочка. Села она на орешек и крылышками машет. Тут заметила Белка, что орех её больше стал, да и сама она подросла.

Смотрит Белка то на Мишку-Медведя, то на орех, то на Бабочку, пытается орех сдвинуть — а тот ни в какую. Она к нему и справа, и слева, и на него запрыгнет, и лапами его толкает, и задними, и передними — ничего не выходит.

— Что никак? — спрашивает её Мишка-Медведь, почёсывая лапой свой затылок.

— Не-а. Вышел ты, Медведь, с берлоги своей, и всё изменилось, а так весело было. Скакали мы, вертелись, жизни радовались, а ты всех перепугал, вот все и разбежались, одна Бабочка осталась. Чего теперь делать-то? Не могу же я тут орех свой оставить, и тебя, честно говоря, побаиваюсь. А из него — из ореха этого, между прочим, должно светлое, ореховое дерево вырасти. Мне Ягиня так сказала.

— Баба Яга, говоришь? — переспросил Мишка-Медведь.

— Да, да, именно Баба Яга. А ты тут, Мишка, на пути моём встал, всех распугал, и орех неприподъёмный стал. Уселся вон на тропе — и ни с места, а у него, между прочим, до твоего появления ножки собственные, Бабой Ягой приделанные, были. Вот что мне теперь делать?

— Ну, знаешь ли, коли, я у тебя во всём виноват, пошёл я своей дорогой. Думай сама, раз такая критичная. Между прочим, в нашем лесу свободное передвижение. Где хочу — там и хожу, — ответил косолапый, повернулся к Белке спиной да ушёл за бурелом в малиновые дебри малину лопать.

Белка вокруг ореха прыгает, и так, и сяк сдвинуть его старается, Бабочка крылышками машет — помочь пытается, а орех никак двигаться не хочет и даже ни одной ноги своей не высовывает. Маялась Белка, маялась, тут Бабочка ей и предложила, на поклон к Мишке-Медведю сходить, потому что без него им точно, похоже, не справиться. Пошли Бабочка с Белкой к Мишке-Медведю на поклон.

— Прости меня, косолапый, за глупость мою. Зря я тебя наругала. В лесу у нас, действительно, свобода передвижения. Не права я была. Помоги мне придумать, как орех мой в пути продвинуть.

— Как-как, тебе рычаг, наверное, нужен.

— Какой такой рычаг?

— Самый обыкновенный, а может и не простой. Кто его знает — какой? Тот, которым можно орех приподнять да катнуть. С места его сдвинешь, может он и сам дальше побежит, глядишь, ноги высунет. Только управляй им потом рычагом да путь указывай.

— А где же мне рычаг такой взять?

— Так вон в лесу веток полно, попробуй ими.

— Спасибо, Мишка-Медведь, попробую.

Взяла Белка первую попавшуюся ветку и давай пытаться ей орех, как рычагом, сдвинуть, а тот не поддается — и всё тут. Взяла Белка вторую, третью ветку — сама не заметила, как бурелом в лесу разобрала, только орех всё равно никак с места сдвинуться не хочет.

— Медведь, а Медведь, чего делать? Не получается у меня ничего.

— Плохо, значит, стараешься!

— А как хорошо?

— Малины мне набери в свое лукошко, тогда подсоблю.

— А где я лукошко возьму? Я своё у Ягини оставила.

— Вот неугомонная! Повторенье — мать ученья. Поторопилась ты, Белка, понеслась за орехом, вот и оставила своё лукошко. Есть у меня, конечно, своя корзинка, да только тебе она велика. Чтоб её малиной заполнить, тебе — Белке, целый день трудиться придётся, а то и дольше.

— Даааа, а вдруг бы орех убежал, где его потом искать?

— Коли твой орех — от тебя он никуда бы не делся. Таков в лесу закон: «Чьи грибы, тот их и находит, да каждый свои», и с ягодами так, и с орехами. Чужого в рот не возьмёшь, в своё лукошко не соберёшь.

— И чего же мне теперь делать?

— Чего-чего, идти на поклон к Бабе Яге — лукошко своё вызволять. В него малины соберёшь, мне принесёшь, а там и поглядим.

— Значит, говоришь, орех мой не пропадёт на тропе, пока я на поклон к Бабе Яге да за лукошком своим сбегаю?

— Без тебя, его точно никому с места не сдвинуть. Таков в лесу закон и есть, коли орех твой.

Прыгнула Белка на высокую ёлку, увидела крышу избушки Ягини, вмиг рассчитала до неё кратчайший путь и по верхушкам деревьев поскакала. Бабочка за ней следом полетела. Быстро допрыгала Белка до избушки, в дверь стучит, Ягиню кличет:

— Баба Яга, а Баба Яга, отдай мне моё лукошко, я у тебя его, кажется, забыла.

— А, пожалуйста? — слышится из избушки.

— Ягинюшка, отдай моё лукошко, пожалуйста, оно мне очень нужно. Орех мой в пути встал, Мишка-Медведь помочь обещал, коли малины ему в своё лукошко наберу, а его корзинка для меня пока слишком велика.

Вышла Ягиня из избы, а Бабочка на нос Белке уселась. Белка глазки на неё к носу своему свела, да как чихнет от пыльцы с её крыльев, и ну хохотать, да ещё со смехом в пляс пустилась. От её танца и звонкого смеха даже мухоморы у избушки на курьих ножках поменьше стали. Переросшие мухоморы пропали, а молоденькие грибочки-мухоморчики появились да в пляс пустились. Ноги Бабы Яги тоже заплясали. Хлопает Ягиня в ладоши, приплясывает.

— Ох, неугомонная, Белка-затейница! Давай, рябинки мне принеси — отдам тебе твоё лукошко, — говорит ей Ягиня.

Сбегала Белка в лес, сорвала рябинки, вновь к избушке вернулась. Отдала она Бабе Яге рябину, Бабочка на нос к Ягине села, та тоже чихнула и говорит:

— Двери после себя закрывать надобно, Белка, а ты всё нараспашку оставила. Лукошко твоё у тебя в дупле, иди и бери. Устроили мне тут с Бабочкой веселушку, затейницы такие. Ладно уж, так и быть, расколдую своё чародейство. Ты по дороге иди, Василёк лесной, тебе нужный, найди, с ним своё дупло и сыщешь. Вот тебе мышиный хвост, как стукнешь им по нужному дереву, так дверь в дупло и отворится — там твоё лукошко.

— В смысле? У меня и дверей то в дупле никогда не было.

— В том-то и дело! Тепереча, будут. А то, заходи — кто хошь, бери — чего душа пожелает! Вот и пришлось мне твоё дупло замаскировать, чтоб не шастали туда все, кто ни попадя. Рябину, что мне принесла, себе возьми да повесь её при входе в своём дупле. Рябинушка — она твоя Берегинюшка.

— Спасибо, Баба Яга, за заботу, — ответила Белка. Взяла она мышиный хвост, рябинку да побежала искать дупло. Бабочка за ней следом полетела.

Бежит Белка по знакомой, вроде, тропинке — закружилась, чует свои следы, а толком, где дерево, в котором её дупло, не поймёт. Тут увидела она лесной Василёк, стоит он у лесной тропы, солнышку радуется, улыбается. Только васильков вокруг видимо-невидимо, какой из них нужный — не понять. Села Бабочка голубая на один из цветков, что ярче всех был.

— Этот, что ли, нужный мне цветок-Василёк, Бабочка? Кстати, а кто ты такая, что одна со мной из всех осталась? Мне помогаешь, повсюду за мной летаешь, — спрашивает Белка Бабочку.

— Я, Белочка, Мечта твоя. И вообще, нам — Мечтам всегда очень хочется сбыться.

— Ух, ты, Бабочка-Мечта, какая ты красивая! Оййй, как здорово! Вот и цветочек, мне нужный, указала. Только, как мне его сорвать, он же живой, не хочу я его губить? — говорит Белка.

— Спасибо тебе, Белочка, что ты меня заметила, красоту мою рассмотрела, теперь и в пути будет веселее, радостнее и светлее, — пропела Бабочка-Мечта.

Тут и Белка повеселела, запрыгала, хвост распушила, в ладошки захлопала и говорит цветку-Васильку:

— Василёк, а Василёк, здравствуй! Не хочу я тебя губить, чтоб путь отыскать, укажи мне дорогу к тому дереву, где у меня дупло, а то я никак не найду.

— Я с твоим деревом корнями давно дружу. Ещё твоя прапрапрабабка — Белка Марья меня посадила. Говорила, что на счастье. Так что дерево твоё я знаю, и дорожку к нему тебе покажу, — отвечает Василёк.

— Спасибо, родной, спасибо, дорогой! — обрадовалась Белка, что не придётся ей цветок-Василёк срывать.

Тут и появилась васильковая дорожка — то тут из-под земли Василёк самый яркий, счастливый высунется, то там. Так и допрыгала Белка по васильковому следу до нужного дерева. Бабочка-Мечта, за ней летела, на счастливые Васильки приземлялась да их по пути опыляла. Засветились крылышки Бабочки-Мечты счастьем, и Васильков ярких гораздо больше стало.

— Ух ты, счастья-то сколько привалило! Васильки все яркими и разноцветными стали. Здорово! Целая счастливая, цветущая, васильковая поляна вокруг моего дерева получилась. Ты, Бабочка-Мечта, теперь счастливая. Ураааа, счастливая Бабочка-Мечта! — восхищается и радуется Белка, да ещё заметила, что шубка её ярче стала и светится вся.

— Вот что значит верить и видеть свою мечту и её красоту, — говорит Белка. Стукнула она мышиным хвостом по дереву, дупло шторку и отворило, а из него целая стая разноцветных бабочек выпорхнула да в мир проявилась. Белка смотрит на них восхищённо и говорит:

— Урааа! Мои красивые мечты и желания теперь свободны, отныне будут в мир проявляться и сбываться! Красота-то какая кругом! Спасибо тебе, Бабочка-Мечта, счастливица моя!

— Ты, Белка, теперь тоже счастливая, как и судьба твоя, — ответила голубая Бабочка-Мечта, вспорхнула и полетела вместе со стаей других Бабочек на васильковую поляну.

Загорелись на поляне от Бабочек и от разноцветья василькового огоньки желаний и мечт. Светят они в мир и себя всецело проявляют. Красота, да и только! «Ух, ты! Целая поляна проявленных, светящих в мир желаний и мечт! Света-то сколько! Вот здорово!» — восхищается Белка.

Тут вместо мышиного хвоста и появился у Белки в лапах прутик, что обернулся жёлтеньким, сияющим, золотым рычажком.

«Ой, вот же он — рычажок мой золотой, коли светится также как мой орех, тем же самым тёплым светом, им я орех, уж точно, с места сдвину. Ураааа, моя первая мечта сбылась!»

Прыгнула Белка в дупло, повесила рябинку у входа, схватила своё лукошко, выпрыгнула обратно, поклонилась родному дереву и поскакала с лукошком, положив в него золотой рычажок. Три прыжка сделала и вспомнила: «Ой, опять я дупло открытым оставила». Вернулась она к дереву, рычажком золотым к стволу прикоснулась, превратился рычажок в ключик. Белка ключик к дуплу приложила, оно шторку и закрыло, а как спрыгнула она на землю, так ключик снова рычажком обернулся.

Очутилась Белка в этот миг рядом с Мишкой, малины ему в лукошко своё набрала, отдала и говорит:

— Мишка-Мишенька, медведь, научи меня реветь. Спасибо, что ты меня счастливицей сделал. Помоги мне теперь орех с места сдвинуть.

— Реветь, говоришь? Ревущая, как медведь, счастливая Белка? Ха-ха-ха, и что это даст?

— Да я ж пошутила.

— В каждой шутке доля правды имеется, — прокричал Белке пролетающий мимо Филин.

Задумалась Белка, Мишка, мол, рёвом берлогу свою охраняет, охотников пугает, людей недобрых с леса отводит, а мне — зачем реветь как медведь?

— Тебе реветь не надобно, ты же, Белка, у нас женского полу, а вот границы свои правильно защищать, дверь всем подряд свою не расхлебянивать, желания свои проявлять, в мечту свою и её красоту верить — умения, безусловно, полезные. Прислал мне тут братец Лис в подарок колокольчик, мне он без надобности, а тебе, небось, пригодится. Колокольчика звон быстро всю шушеру от дома отпугнёт. Бери и в него по утрам звони, повесь его у дверей нового своего домика, вот и будет тебе благодарность за собранную для меня малину.

— Ой, Мишка-Медведь! Какой же ты добрый, большой, сильный, мудрый, догадливый — никакой ты не косолапый. А мне в детстве рассказали, что ты теремки ломаешь — вот я и поругалась на тебя, за орех свой испугалась, ты уж меня прости.

— То-то же, не вся та правда, что в сказках сказывается, одинаково на всех перекладывается, каждому своё, — отвечает Мишка-Медведь.

— Спасибо, Мишенька-Медведь, поможешь мне орех с места сдвинуть?

— Так у тебя же светящийся, золотой рычажок есть, ты теперь и сама справишься.

— Да? А у меня получится?

— Получится! Легко, коль в себя, свои силы, свои желания, мечты и свои инструменты веры достаточно будешь иметь. Ты хоть попробуй, прежде чем сомневаться. То, что помощи научилась просить и её принимать, повежливей и попокладистей стала, двери затворять научилась — хвалю. Это хорошо — нужные навыки.

— Спасибо, Мишенька-Медведь за науку.

Чмокнула Белка Медведя в щёчку, прыгнула к ореху, поддела его светящимся, золотым рычажком. «Оййййй, щёкотно», — захохотал орех, с места сдвинулся, ноги свои высунул и побежал зигзагами по лесной тропинке.

Белка его догнала, прыгает с ним рядом, хохочут они, развлекаются, с ними и Бабочки хоровод вокруг ореха кружат. Белка скачет да рычажком то с одной стороны орех пощекочет, то с другой, так орех путь свой и выправил — прямо по тропинке побежал. Вскоре, выбежав из леса, на обрыве встал.

— Ой, страшно мне, Белка! Крутой обрыв, вдруг не скачусь, раньше времени разобьюсь? Мне семя внутри, пока мы с тобой в пути, сберечь надобно.

— Сейчас, орешек, погоди меня тут, в обрыв не ныряй, я пологий склон поищу, — говорит Белка.

Скакала она, скакала да встретила лесную Берегиню, а та ей и говорит, что давно Белку ждёт, потому как Белка в пути предусмотрительней, осторожней стала, в обрывы не прыгает, орехом своим аккуратно управляет да рябинку-берегинюшку у входа в дупло своё повесила, а коли ещё и травы не помяла, цветов васильков и других не поломала, цветущую поляну сотворила, желания и мечты свои проявила и в них поверила, то достойна награды. Подарила Берегинюшка Белке красную ленту обережную и повязала бантиком ей на ушко.

Поблагодарила Белка лесную Берегинюшку, к ореху поскакала, ему о встрече с Берегиней лесной рассказала. Думали они, думали, как ленту применить, с обрыва спуститься да не повредится, и придумали.

Белка ленточку развязала и, держа её лапочкой, в обрыв свободным концом опустила. Бабочки края ленты по длине поддержали, она и удлинилась. Легла ленточка обережная пологой обережной дорожкой книзу, Белка с орешком по ней спустились и очутились на берегу реки.

Белка ленточку собрала, обернулась, Берегинюшке лесной поклонилась, лапкой помахала, за помощь поблагодарила, снова ленточку на ушке себе бантиком завязала.

Берегинюшка улыбнулась, рукой Белочке махнула, и говорит: «Пусть у тебя, Белочка, всё теперь сладится. Дороженька твоя обережной ленточкой окаймлена — помни об этом.

Взмахнула Берегинюшка правым рукавом и исчезла.

Появился на Белочке нарядный красный сарафанчик с золотистым узором и ободок с сияющим, жёлтым янтарём. Посмотрела она на своё отражение в реке — нравится ей отражение. Затанцевала Белка, закружилась по берегу реки, а орешек возьми и прыгни в воду.

Белка прыгнула следом за ним — плывёт да хвостиком своим направление держит, подталкивая орешек к противоположному берегу реки. А тот, то нырнет ко дну, то из воды выпрыгнет — как рыбка над водной гладью подпрыгивает. Бабочки летят, брызг воды не боятся, а ещё сопровождают эту всю компанию две золотые рыбки.

Весело переплыли Белка и орех реку да вышли на противоположный берег. Золотая рыбка, возьми, и кинь Белке золотую монетку на счастье. Так и открылся Белкин финансовый поток. Белка монетку ту словила, в карман её положила, рыбок золотых поблагодарила, орешек похвалила за то, что он со дна золотую, счастливую монетку помог достать. Осмотрелась она кругом, поняла, что стоит в берёзовой роще, а тут и другие Белки в разноцветных нарядах хоровод водят и песни поют.

Увидали они Белку в красном сарафане с орехом да с бабочками, окружили их. Закружили вокруг Белки с орехом хоровод, песни поют, а Бабочки вокруг порхают. Орех растёт, и Белка вместе с ним подрастает. Попели, потанцевали Белки да врассыпную, со смехом и шутками-прибаутками по берёзовой роще разбежались.

Пытается Белка сдвинуть орех, а он опять никак — ещё больше стал.

Тут идёт Мишка-Медведь, малинку из беличьего лукошка когтём поддевает и трескает, смакуя каждую ягодку.

«Здравствуй, Михайло Потапович! Вот опять и встретились. Я орех и так, и сяк, а он опять ни туда, ни сюда. Помоги мне его сдвинуть», — просит Белка.

Поглядел Мишка-Медведь на Белку, а она красавица да вежливая, да его по имени отчеству назвала, вокруг неё Бабочки порхают, каждая себя проявляет. Как такой не помочь? Отдал Мишка-Медведь Белке её лукошко, которое она ему с малиной оставляла, орех лапой подтолкнул, он и покатился по берёзовой роще. Белка только и успевает его рычажком по тропинке направлять, чтоб травку и цветы в берёзовой роще не помять, Михайло Потапычу лапкой помахала, спасибо сказала.

Докатила она орех до склона, а склон на этот раз пологий. Белка всё равно ленточку обережную с ушка развязала, пустила её по тропе пологого склона, чтоб на склоне, вдоль тропы ни цветов не помять, ни травы.

Спустились по ленте обережной Белка с орехом, окружённые Бабочками, в красивую сказочную долину, а перед ними, чуть поодаль, гора в небеса возвышается.

— Ой, какая тут красота! Может, ты здесь прорастёшь, а, орех, да в сияющее ореховое дерево превратишься? — спрашивает Белка.

— Нет, Белочка, мне здесь не место, да и у тебя тут домика нет. Есть тут своя Хозяйка. Где-то для тебя твой домик-теремок точно имеется, красивый он и светится в лучах солнышка янтарным светом, свет свой по округе распространяет, да так, что видно издалека. Нам туда надобно. Тут и светло, и красиво, но место сиё не твоё и не моё.

Тут и предстала перед Белкой сама Хозяйка долины — волшебница Ведушка.

— Это верно ты говоришь, орешек лесной. Смотрю — ты не простой, а сияющий. Ух ты, как интересно! Ваше место повыше, а чтоб в гору подняться, подарю я тебе, орешек, ореховые крылья, да не простые, а серебристые, за то, что пока в мою долину спускались, ни травы не помяли, ни цветов не поломали. Счастливого вам с Белкой дальнейшего пути, — сказала Белке с орехом добрая волшебница — Хозяйка сказочной долины Ведушка, прикоснулась она волшебной палочкой к орешку, и выросли у него серебристые крылышки.

— Белка с крылатым орешком, волшебница-Белка, самая настоящая, а красивая какая!

— Главное, добрая! Ой, глядите, глядите, на ней и сарафан обережный, и ленточка, она ещё и Берегинюшка, вот это даааа!

— А хвост-то, какой у неё пушистый, наверно координацию хорошо держит! Сама с пути не собьётся и другим поможет. Белка-путеводитель!

— Ой, а ведь, наверное, скоро у неё и свои крылья появятся, если она в крылатых Белок поверит. Раз орешку её крылья наша Волшебница дала, значит, орешек нужный, ценный, а коли крылья серебряные, то и ядро у него тоже не простое.

— Батюшки, скоро где-нибудь золотой дуб вырастет с золотыми желудями!

— Да ты что, какой дуб — это же орешек с золотым или изумрудным, а может быть янтарным ядром, а не жёлудь. Орех в ореховое дерево, сияющее в лучах солнца, и вырастет.

Слышатся отовсюду голоса жителей сказочной, прекрасной долины. Тут и Белки, и Птички, и Мышки — все яркие, разноцветные. Белки и Бельчата с радужными хвостиками, и Снегири среди лета, сияющие малиновым светом, и кого только нет — все разные, красивые, необычные, разнообразные — залюбуешься.

— Тише, тише, расшумелись! Я Белочке помогла, она, и правда, большой потенциал имеет. Заложен он в её орешке драгоценным ядрышком. Быть Белочке моей помощницей — и я ей в делах помогу, и она в делах моих соучастницей будет — вот отрада настанет! Нам с ней по пути, и вам она тоже вместе со мной помогать станет, уж я-то, точно ведаю, — сказала главная Волшебница долины Ведушка.

Белка слушает да сама на себя и на свой орех, в котором, как оказалось, её потенциал заложен, удивляется:

— Да неужели я и мой потенциал такие, как говорят?

— Конечно, милая! Свет твой сияет — высоко, далеко его видно — вот, мои и судачат, кто во что горазд. Нам со стороны виднее, чем тебе. А ты в себя, в свой свет, в свой потенциал верь так же, как в свои мечты и желания дивной красоты, что рядом с тобой Бабочками разноцветными порхают, — отвечает Ведушка. Подарила она Белке изумрудный огонёк, воздушный поцелуй послала, рукой вслед помахала, на путь дальнейший благословила.

Взлетел орех на крыльях серебристых, и полетел к вершине горы, Белка за ним по горной тропе поскакала.

Тут вдруг, бац — откуда ни возьмись, Ворона летит, в орех врезалась, и свалились они прямо перед Белкой на плато горы. У Вороны глаза в кучу, и у орешка скорлупа треснула, из трещины на скорлупе сияет свет тёплый, цветом жёлтого янтаря.

— Ой, Ворона, что же ты так, милая, почему не смотришь, куда летишь? Стараюсь я, стараюсь никому не навредить, а тут ты. Ой, бедная, и сама, наверное, ушиблась, и орех мне раньше времени расколола, — сокрушается Белка.

— Вот уж никак не ожидала встретить на наших горных трассах летающие орехи с летающими белками, скачущими по тропам, вместо того, чтобы лететь да орехом своим управлять, ещё и в окружении Бабочек. Ну, вы даёте! — отвечает Ворона.

— Помоги Вороне, а я подожду. Моё ядрышко почти уже готово прорасти, вот скорлупа и раскололась, — говорит орешек, поднимаясь на ножки.

Смотрит Белка, а у неё и правда крылышки за спиной появились:

— Ой, ну есть же в природе Белки-летяги, вот и я такая. Верю в силу своих крыльев, и отныне знаю, что умею летать, в особенности, на крыльях мечты, — говорит Белка, крылышками своими взмахнула и на них к Вороне подлетела.

— Ну что, Воронушка, верно ты меня летающей Белкой назвала, нужно верить в счастливые повороты судьбы и быть готовыми их принимать. А я и не знала о крыльях своих или забыла о них. Теперь вот, благодаря тебе, вспомнила. Посмотри на мою беличью лапку, будем глазки твои в порядок приводить, — говорит Белка Вороне.

Взяла Белка огонёк, да водит им туда-сюда перед Вороной, веля той на огонёк поглядывать. Ворона глядела, глядела, рассмеялась, хитро взглянула на Белку, словно зрение и не повреждала, теперь оно у неё даже лучше стало. Заблестел вороний глаз теплотой, счастливой улыбкой, улыбнулась Ворона, взмахнула крыльями да, улетая, крикнула:

— Белкаааа, твоё счастье просто заразительно! Оно искорки любви и благодарности в любом сердечке зажигает! Спасибо тебе, Белка!

— Ну вот, поблагодарить я её не забыла, и она меня удивила — как хорошо! — говорит Белка. Превратился её огонёк в изумруд. — Ух, ты, настоящий изумруд, а я ещё сомневалась, что Вороне помощь моя нужна! Не бывает худа без добра, а, орех?

— Может и не требовалась Вороне помощь окулиста, это же ты сама, её забыв спросить, лечить стала. Может, ей просто счастья не хватало? Мало ли кто в пути, ради проверок, повстречается.

— Так это же ты, орех, мне сказал Вороне помочь.

— Я это я, но и у тебя тоже своя головушка на плечах есть, — отвечает Орех. — И, между прочим, ко мне тоже с уважением и бережным, должным отношением относиться надобно. А то, орех да орех — так и всю силу мою бездарно растратить можно. Как мне тогда в дерево светоносное расти?

— Ну, прости меня, Орешек, учту! Пойдём дальше по пути?

— Нет, обожди, не торопись, гляди, кто идёт, — говорит Орешек.

Глядит Белка, а идёт к ним сама Хозяйка местных гор.

— Здравствуй, Белка, сможешь ли ужика исцелить? Приполз он из долины, что внизу горы, да заполз в мой терновый куст, вот шипом и повредился.

— Здравствуйте! Да как же я его исцелю, если у меня зелёный огонёк превратился в изумруд да ещё не окреп?

— А это ты сама придумай, не зря же тебя Хозяйка волшебной долины Ведушка, своей помощницей назвала.

Глядит Белка на ужа, а змей да летучих мышей она с детства боится. Подошла она к ужу осторожненько, видит — ранка у него прямо там, где золотистая полосочка по шее проходит. «Ну, не ядовитый же ты, не токсичный, чего тебя бояться? Больно тебе, наверное?», сказала Белка, капнула у неё слезинка сострадания к ужу, на травинку близлежащую капелькой попала. Травинка от беличьей слезинки в золотистый цвет окрасилась, золотистой ленточкой обернулась и к Белке в лапку легла.

Превратился детский беличий страх в летучую мышь, в небо поднялся, хотел улететь да в солнечных лучах растворился. Не осталось от него и следа.

Приложила Белочка золотистую ленточку к полосочке на шее ужа. Ранка его затянулась. Стал ужик золотым да нырнул под землю.

— Молодец, Белка, справилась с испытанием, выход нашла, золотистую ленту обрела. Как домик свой найдёшь, так и привяжи её туда, куда твоя лапка сама захочет. Будет тогда ужик золотой тебе помогать, сокровища твои оберегать — тому, кому не должно, их не показывать. Отныне есть у тебя ещё один обережник, — говорит Белке Хозяйка местных гор.

— Спасибо, Хозяюшка местных гор, — отвечает Белка с поклоном, а золотистую ленточку в лукошко своё положила.

Щёлкнула Хозяйка местных гор пальцами, и выросла вокруг Белки чаща лесная. Очутилась Белка прямо перед избушкой Ягини.

— Батюшки, Ягинюшка! Ты откуда тут? — обрадовалась, было, Белка и прыгнула на крыльцо, в дверь постучала, вошла, а там сердитая Баба Яга ей и говорит:

— А ну, что уставилась, уберись в моей избушке, вон тебе метёлка.

Не стала Белка спорить и возражать, только удивилась, что Ягиня такая сердитая — не такая, как в её родном лесу. Видать, неспроста. Взяла она метлу, да и вымела Ягине избу.

— Ну, смотрю, непоседа моя, покладистость в тебе появилась, гордынюшка поубавилась, терпения поприбавилось. Молодец, что с Хранительницей сих мест спорить не стала — хвалю, значит, дальше пропущу. Иди подобру-поздорову. Теперь тебе корона на голове не страшна, но помни, коли что, я тебе о короне, если она вернуться вздумает, напомню, — щёлкнула Ягиня пальцами, и очутилась Белка в ледяном дворце в царстве Зимы.

— Ну что, красавица, здравствуй, что хвост свой распушила? — спрашивает её Холодная Зима.

— Так холодно, — отвечает Белка.

— Долго не задержу, морозить не стану, разве только, сама замешкаешься. Вот твой ларец, велено мне отдать его тебе, только ты ключ от него сама отыщи, не помню я, куда его подевала.

Пошла Белка ключ искать, смотрит — птичка голубая почти заледенелая сидит.

Взяла Белка птичку, в лапах своих её отогрела, хвостиком беличьим укрыла. Оказалось, что птичка та золотой ключик в клюве держала. Как взяла Белочка ключик да в лукошко его положила, так и очутился в лукошке ларец, что матушка Зима Белке отдать была должна.

Открыла Белка ларец, а в нём красный изумруд. Только Белка изумруд в лапки взяла, как обернулась нищенкой-оборванкой, стоящей в лесной чащобе.

Слышит девица, где-то рядом ручей журчит. Пошла она на звук и вышла к лесному ручью, умылась и превратилась в красивую Деву, изумруд красный к груди прижала — засветилось её сердце теплотой и любовью, а наряд преобразился. Сияет на ней теперь платье золотистое, красной вышивкой расшитое. Тут очутилась Дева на плато горы. Смотрит она, а Орешек уже полностью раскололся, вышла из него сфера тёплого, жёлтого, полупрозрачного янтарного цвета.

Вошла Дева в сферу сию, золотистый рычажок из беличьего лукошка достала, прикоснулась им к сфере изнутри да к вершине горы её направила.

Летит сфера к вершине горы, светится, сияет, свет от неё виден далеко, распространяясь в разные стороны жёлтыми, красными и оранжевыми лучами.

Дева-краса счастьем сияет, сферой изнутри золотым рычажком управляет — смотрит, чтоб она об горные уступы не стукнулась. Как добрались они до вершины горы, так и увидела Дева Белку-Искусницу.

Сидит Белка-Искусница в красивом янтарно-золотом теремке и орешки грызёт. Те орешки не простые светятся и сияют, вокруг Белки всё также Бабочки порхают. Светится и беличий теремок, свет, что от него исходит, мир вокруг преображает, свободно дышится, легко, вольготно.

Дева Белке улыбнулась, рукой круг провела да закружилась, подняв руки к солнцу. Световой поток перенёс её вместе с Белкой, в окружении сияющих Бабочек, в дивную долину, пронизанную тёплым, приятным светом. Терем расписной в центре долины той красуется, а рядом с ним Ореховое Дерево растёт. Плодит оно теми самыми непростыми, светящимися орешками с ядрами драгоценными, да свет солнечных лучей отражает.

Свет долины, сливаясь с солнечными лучиками, распространяется вдаль. Виден тот свет добрым людям с поющими Душами, пути им к терему прокладывает. Ведёт он к терему тех людей, кто в помощи Девы нуждается, кому она помочь может. Тем же, кто к помощи ещё не готов, жаден или скуп или помыслами нечист — ни свет, ни терем, ни Белка, ни Ореховое Дерево вовсе не видны. Путь в ту долину находит, лишь тот, кто готов и сам потрудиться, ценит и свой труд, и чужой, благостно старается играть инструментами мелодию своей Души, с искренней благодарностью и отдаёт, и принимает.

Надёжно защищены и Дева, и её долина, потому как маленький да шустрый золотой ужик не дремлет, от злого умысла да недоброго глаза дорожки к терему надёжно охраняет — чуть что, под землю их прячет, да так, что терема и долины, кому не должно — не сыскать.

Приходят в ту долину люди добрые. Дева им помогает, и каждый приходящий сияющее Ореховое Дерево водицей благодарности поливает.

Изумруд, что подарен Деве Хозяйкой сказочной долины Ведушкой, лежит вместе с сокровищами Девы в её ларце с драгоценностями истинного света её прекрасной Души да людям добрым помогает вместе с Девой ясно видеть, трезво мыслить, и исцелять многое, что за жизнь искажается.

Растёт и процветает сияющее Ореховое Дерево, радуя плодами свою Хозяюшку.

Живёт Дева в своём тереме в достатке, радости, счастье. Поток тех людей, кому она может помочь не кончается.

Сияют у терема вечерами и ночами огоньки, что добрым путникам и путницам в пути помогают, сливаясь с лунным светом, дорогу к терему даже во тьме указывают.

Тут и проснулась красавица Дарина. «Сон или явь, ну надо же, что приснилось, или не приснилось? Может я сама себе это придумала?» Вышла она с терема в сад, потянулась, солнышку улыбнулась, смотрит, а во дворе у неё растёт Ореховое дерево и светится светом, сияющим в солнечных лучах. А у самого крыльца стоит и красуется молодая рябинушка.

Под Ореховым деревом сидит её любимая Белка, держит в своих лапках ореховое ядрышко, рядом с ней корзинка, а в ней золотистая ленточка, монетка на счастье и колокольчик.

Подала Белка лукошко с дарами и ореховое ядрышко Дарине, а та как в руке ядрышко зажала, так и вспомнила свой жизненный путь, что во сне ей Белка сказкой этой показала. Что-то в нём знакомо ей было и уже пройдено, а что-то и ново. Вспомнила она: как училась, как знаниями делилась, как мечтать умела да в мечты и желания верила. Осознала и то, какие ошибки совершала, какой потенциал в себе открыла, какие знания по жизни получила и поняла, какой прекрасный путь доселе прошла, как себя обрела, как сердце своё слушать научилась, и много ещё всего ей на память пришло.

«У каждого свой путь земной и своё место под солнцем имеется. Солнце светит всем одинаково, но каждый по-своему свет его в себе проявляет. Благодарю свой Род за дары, предостережения предков учитываю, своей жизнью живу, свой свет сотворяю, своё место под солнцем занимаю. Верю в свою мечту, учителей своих благодарю, желания проявляю, свободно дышу, силу свою и Родовую обережную осознаю», — воскликнула Даринушка.

За ошибки свои она прощенья попросила и себя простила, ведь не ошибается лишь тот, кто вообще ничего не делает. Поклонилась Дарина своим учителям, обидчиков простила, плащ свой сложила, и обратился тёмный плащ белым покровом, вышитым золотым, обережным узором.

Выбежала Даринушка в поле, накинув на себя новый покров, закружилась, руки вверх подняла, зажмурилась от удовольствия да воскликнула Солнцу: «Солнце Ясное, вот она я — Дарина — дочь любящего Творца. Слышишь меня, Солнце?».

Закружилась Дарина в радужном танце, засмеялась, Творца всего сущего с радостью и любовью за всё поблагодарила, сама вся от радости сияет, свободой дышит. Порхают вокруг неё разноцветные бабочки, расцветают цветы в её саду.

Тут и Белочка к ней прискакала, на плечо запрыгнула, щёчкой своей о щёчку Дарины потёрлась, тут и увидела Дарина, что идёт к ней через поле вереница добрых людей, которым она помочь сумеет. Так по сей день и помогает она людям добрым. Ореховое Дерево в саду её растёт, орехи даёт, хозяюшку свою плодами радует.

Вести о Дарине по округе всей из уст в уста передаются. Приходят люди добрые к ней за помощью. Каждый приходящий за помощь обязательно отблагодарит жемчужинами да разноцветными каменьями, что имеет в своём распоряжении. Не кончается поток людей к терему Дарины и ныне, и впредь люди добрые к ней приходить будут.

Дарина теперь в город выходит, на людей добрых посмотреть, себя показать. Знает она, что надёжно от взгляда дурного да помысла нечистого защищена, больше под плащом не прячется. Люди добрые её видят, знают, покров добрый, обережный на ней ощущают, дорогу к терему её легко находят, потому что светится он светом сияющим, людям добрым светом своим дорожки к Дарине прокладывает.

Так сон о Белке в жизни Дарины проявился, не точно так, как в сказке сказано, а как Творцу всего Сущего угодно.

А ещё, выполнила Дарина наказ Хозяйки местных гор — золотистую ленточку у дверей терема бантиком повязала, вскоре встретила на жизненном пути и Хозяйку Волшебной Долины, узнав её по изумрудному одеянию. Сотрудничают они с тех пор, опытом обмениваются, и многим, многим своим благоприносящим сотрудничеством, объединёнными силами помогают, за помощь свою дары от людей драгоценные получают.

А ещё, Даринушка наказ Мишки-Медведя исполнила — повесила у дверей колокольчик.

Тут и Мишка-Медведь в образе доброго молодца в жизни Дарины появился. Пришёл он на порог, в двери постучал, мёда бочонок к дверям терема Дарины принёс. Узнала она его по золотистому, медовому сиянию его одеяния, а колокольчик у двери сыграл музыку Души, чего обычно не делал, а просто звенел, очищая Дарину и окружающее её пространство.

Попили они чайку, Даринушка доброго молодца своим целебным мёдом угостила. Попробовав её мед, ощутил молодец крылья за спиной и свободно теперь по жизни летает, свой мёд чудесный и мёд Дарины людям добрым предлагает. Всё у них удаётся и складывается удачно.

Вскоре, появилась в саду Дарины качели, увитые цветами. Она на них катается, словно в небеса, на крыльях свободы взлетает, свободою дышит, свет свой внутренний и крылья за спиной ощущает.

Счастливо живёт Даринушка, в радости, достатке, любви пребывая, людям добрым помогает, любовь в мире талантами Души своей приумножает. А зовут её люди теперь Даринушкой — ясным Солнышком.

Дарина и завет свой будущим поколениям оставила. В свитке его написала, обережной лентой повязала. А завет вот такой:

— Избегать в пути долго стоять, прошлое с миром отпускать, в настоящее и будущее смело с радостью идти.

— Помнить и просить Творца о том, чтобы дары твоей Души проявлялись в мир и проливались в него благоприносящим потоком.

— Уважать, любить и ценить себя и свой потенциал, как своё Божественное начало. Верить в свои добрые, красивые мечты и желания, чтобы они исполнялись.

— Уважать учителей, что в жизни встречаются.

— Принимать свою суть и уметь прощать себя за ошибки.

— Жить в мире и согласии с собой.

— Благодарить Создателя за сияющий свет Единых Душ.

Сей свиток, обережной лентой перевязанный, лежит в самом сердце терема Дарины — на каминной полке. Виден он всем тем, чьи намерения добры, истинны, чисты, и кому необходим сей её завет.