Мелинда

Наталия Фунтовая

Эта книга о том, как сила воображения маленькой девочки перенесла ее в другой мир, где ее жизнь была полна приключений, новых друзей, познаний добра и зла, важных жизненных законов и истин. Какой из миров истинный и существует. Кто даст ответ? Кто же сотворил этот воображаемый мир? Мелинда в своем воображении или…?

Компаньоны

— Это она…

— Она… Которая знает тайну…

— Ах, это она…

Услышав поочередное бормотание, Мелинда поспешила войти в комнату, следующую за холлом сквозь белые инкрустированные золотом двери, из которой, как ей казалось, были слышны эти удивительные голоса.

Компания, собравшаяся за расположенным по центру комнаты огромным круглым столом, заставила Мелинду удивиться.

Лежавшая по центру стола Кошка и обвивавшая своим хвостом приспособление в виде юлы, быстро подскочила, вытянулась, прошла к краю стола и, прыгнув на один из стульев, которые походили на мебель из королевского дворца, быстро уселась, вычурно возложив нога на ногу и, одновременно поправляя очки в черной оправе, словно профессор на лекции в университете, уставилась на девочку. Всем своим видом Кошка давала понять о явно весомом положении ее особы.

— Можешь обращаться ко мне Матильда. Я могу быть очень полезной тебе и дать нужный совет в нужную минуту, — произнесла Кошка медленным и странно действующим на девочку тоном, что она почувствовала себя так, словно была на представлении гипнотизера и мага в цирке, куда иногда по выходным папа водил их с братишкой.

Справа от Кошки расположился смешной и чрезвычайно пухленького вида мальчик совершенно непонятного возраста и почему — то сидящий вверх ногами.

Какой смешной перевертыш, — подумала Девочка и тут же услышала звонким голоском:

— Я — Перевертыш! И все, что я вижу и делаю — все вверх ногами и задом наперед.

Едва только девочка успела рассмотреть этого необычного паренька, как ее внимание сразу же увлекла впечатляющая дама лет тридцати — сорока с красивым лицом, очень длинными темными и вьющимися волосами, украшенными с одной стороны цветком, а с другой ярким пером явно диковинной птицы и облаченная в ярко — изумрудное с красными кружевами платье, которое хоть и выглядело достаточно пестро, по мнению девочки, но чрезвычайно украшало эту удивительную женщину.

Дама необычайно легкой поступью вскочила со стула и, неожиданно закружившись в вальсе, растягивающим тоном заговорила:

— Я очень рада нашему знакомству, девочка. Можешь называть меня Люсиндой. Я все время танцую, даже когда грустно, и мне это никогда не надоедает. Мы очень тебя ждали, — и она расхохоталась и ускорилась в своем необычайно завораживающем вальсе, при этом подмигнув Мелинде.

— Кх-кх — услышала девочка и, подняв взгляд, увидела уже немолодого здоровяка.

— Разрешите представиться, меня зовут Рокки — Пекарь. Я могу слепить любую ватрушку, какую вам только заблагорассудится, — и он расплылся в широкой улыбке. — Мы так вас ждали, вся надежда только на вас, — с умиляющее-важным и вопрошающим видом добавил здоровяк.

Мелинда заметила, что Рокки обладал несвойственной для его возраста внешностью. Его особенно добрые глаза обрамляли густые рыжие брови, на румяных щеках виднелись ямочки, но больше всего девочку поразили его огромные и совершенно рыжие усы, торчащие в разные стороны, и явно часто и тщательно подстригаемые их владельцем, и растягивающиеся во время его добрейше-умиляющей ухмылки, которая довольно часто появлялась на его лице. Это еще больше подчеркивало добродушность и простоту Рокки.

— Ну что же, вполне подходящая и очень даже веселая компания, — заметила мысленно девочка и переглянулась с Люком.

— Но что за Тайну я должна разгадать? — размыщляла она.

— Это самая главная Тайна, — словно продолжила мысль девочки Матильда, медленно прохаживаясь по холлу.

— Знаешь ли, мир, из которого ты пришла, очень отличается от нашего. Здесь мы не знаем лжи, обмана и предательства — всего, что порождает злость, боль и ненависть, мы просто не умеем этого делать, мы умеем только любить и радоваться.

Но с недавних пор в нашем городе поселились боль, тоска и страх — все, что может лишить волшебства наш город. И вернуть все мы сможем, только разгадав эту Тайну. Надежда только на тебя, милая. Ты и есть та, которая ее разгадает.

И девочка тут же заметила в каждой паре глаз этой веселой компании бесконечную надежду и веру, которая будто окрылила ее. Она почувствовала какую — то новую невероятную силу внутри.

— Но почему именно я? — спросила девочка, одновременно недоумевая и радуясь в душе от внезапно появившегося в ее жизни приключения.

— У тебя доброе сердце, открытая душа и отважное сердце. Ты никогда не отчаиваешься, что очень важно, — ответила Матильда таким спокойно — равнодушным тоном, что можно было подумать, будто она описывает какой — то неодушевленный предмет, а не качества характера совсем еще маленькой девочки.

Это конечно могло обидеть кого угодно, но только не Мелинду. Она обладала еще и великолепной способностью чувствовать других. Только она могла увидеть под этим равнодушным тоном казалось бы высокомерной Кошки невероятную любовь и расположенность к ней.

— Ааааа… — хотела было задать один из многочисленных и мгновенно возникших в ее маленькой головке вопросов в связи с неожиданно сложившейся ситуацией в ее жизни девочка.

Но Матильда резко прервала ее.

— Пожалуй, на сегодня достаточно, уже довольно поздно и довольно рано еще. Встретимся завтра и продолжим беседу. Люк проведет тебя на ночлег, — завершила кошка, резко запрыгнув на стол и, свернувшись клубком и мгновенно закрыв глаза, невероятно быстро уснула, давая всем своим видом и громким посапыванием понять, что разговор на сегодня закончен.

При этом Люсинда, закружившись в своем завораживающем вальсе и тихонько подпевая, незаметно удалилась из комнаты. Рокки, медленно переваливаясь с ноги на ногу и пошатываясь всем своим огромным существом в разные стороны, тоже направился к выходу, мило улыбнувшись Мелинде на прощанье. А пухленький Перевертыш, подскочив со стула, помчался восвояси совершенно противоположным стандартному способу передвижения обычных существ образом — голова и тело его смотрели на гостей, а ноги шагали в обратную сторону. При этом он так ловко и быстро это проделывал, что совершенно не вызвало у Мелинды никакого сомнения, что это не правильно и не должно быть.

— А ведь и вправду, кто сказал, как нужно ходить, — заметила про себя девочка, попробовав тоже сделать несколько шагов назад, при этом случайно наступив на Люка и, услышав его возмущенный возглас, поняла, что совершенно не следует безумно следовать чьему-то примеру. Уж лучше поступать разумно.

— Если кому—то что-то дано и что-то получается, то пусть именно ОН это и делает, — мыслила она, — хотя она конечно же могла возможно научиться этому до определенной степени, изрядно потрудившись и потратив на это уйму времени, но явно вряд ли извлекла бы для себя какую то весомую пользу. Лучше уж потратить это время на совершенно другие не менее забавные и нужные вещи в ее жизни.

— Нам нужно идти. Уже довольно поздно, — прервал Люк бесконечный поток мыслей в голове Мелинды и потянул ее за подол.

Девочка весело и послушно зашагала за Сверчком.

Они покинули Дворец, который показался в темноте Мелинде уже не таким веселым, как ранее. Но она знала, что это всего лишь унылый отпечаток ночи, и при солнечном свете он будет таким же сказочным и красивым, а может быть даже и лучше.

Какое — то время они брели по городу, и Мелинда слышала торжественное цоканье каблуков Люка о вымощенную камнем дорогу и тихое дребезжание мерцающих при лунном свете пряжек его башмаков. В голове ее, словно пчелы в улее, роилось бесконечное количество вопросов, мыслей и умозаключений. Но девочка чувствовала себя слишком уставшей, чтобы даже думать об этом, да и что — то подсказывало ей о том, что завтра она все узнает. Поэтому она отбросила всякие мысли и стала рассматривать вновь открывшееся для нее место.

Даже в темноте Мелинда смогла рассмотреть красоту этого города. Все дома были не похожи друг на друга, с круглыми, треугольными и прямоугольными крышами, с большими и маленькими ставнями, которые не закрывались на ночь и словно впускали в жизнь каждого из обитателей этого Волшебного города.

Незаметно для себя Люк и Мелинда оказались у небольшого домика с вывеской над входной дверью, занимающей чуть ли не треть фасада всего строения. dывеска громко гласила о предназначении этого дома:

«Отель для нежданно-долгожданных гостей.»

Друзья незамедлительно вошли в дом и сразу же почувствовали быстро нахлынувшую на них усталость и необходимость отдыха.

В холле Отеля их ожидал еще один необычный обитатель этого города.

На явно видавшем виды, но добротном деревянном кресле — качалке, тихо поскрипывающем и постоянно трещащем, словно вот — вот развалится, неугомонно раскачиваясь и не обращая совершенно ни малейшего внимания на вошедших посетителей, восседала Мыша совершенно необычного вида. На голове ее был надет ночной колпак, а на гостей она взглянула сквозь маленькое пенсне, которое криво расположилось на ее носу.

Очень быстро и умело перебирая тостыми деревянными спицами, Мыша усердно была занята вязанием невероятно и необьяснимо длинного шарфа, который тянулся к противоположному концу полуосвещенной комнаты. В углу девочка увидела целую свору маленьких мышей, которые так же ловко и быстро распускали этот шарф с противоположного конца, что совершенно не поддавалось никаким стандартам человеческого мышления.

Мыша тут же подняла взгляд на гостей и, продолжая быстро перебирать спицами, произнесла:

— Ах, ну наконец-то долгожданные гости. Вы должно быть очень устали с дороги, — и не дождавшись какого-либо ответа, продолжила — ваша комната вверх по лестнице слева, и вы, как я полагаю, хотите чаю. Но мне нужно вязать, так что будьте добры приготовить чай сами. В противном случае, я не довяжу этот шарф НИКОГДА! — и она, мило улыбнувшись, снова опустила взгляд на свое необычайно важное для нее и, похоже, бесконечное занятие.

Едва Люк и Мелинда удалились из холла, не имея ни малейшего желания анализировать мышиное гостеприимство, девочка тут же спросила:

— Люк, зачем вязать шарф, если его все равно распускают? Это так бессмысленно! Ведь она не довяжет его никогда!

— Знаешь ли, девочка, иногда само занятие, а особенно усердие и настойчивость намного важнее того, что выйдет в итоге.

И они живее зашагали по ступенькам вверх, предвкушая свой долгожданный отдых.

В мгновение они оказались в небольшой, но по-домашнему уютной комнате, которая своим убранством еще раз подчеркивала необычность этого Отеля да и всего с недавних пор происходящего с друзьями.

На расположенных по бокам комнаты кроватях возвышались громоздкие, но явно мягкие перины, у стены расположился солидных размеров деревянный шифоньер с резьбой и золочеными ручками, а у камина стояло совершенно не вписывающееся в этот милый домашний интерьер огромное кресло, обитое темно-рубинового цвета бархатом и напоминающее скорее королевский трон, нежели средство для отдыха в этом маленьком отеле.

Друзья одновременно обрадовались долгожданной возможности наконец-то отдохнуть и выпить чаю, который к их большому удивлению был уже кем-то заботливо заварен и подан в старинных фарфоровых чашках на маленьком столике у окна, обрамленного в французском стиле занавесями.

Выпив чаю в тихом молчании, они быстро отправились ко сну, не имея даже малейшей возможности и сил думать и анализировать все, что с ними произошло за этот невероятно насыщенный событиями в их жизни день.

Тихий и теплый солнечный луч, пробивающийся сквозь ажурные французские розы оконной занавеси, заставил друзей проснуться. Легкий ветерок, врываясь сквозь открытые створки приоткрытого полукруглого окна и обдавая их прохладным потоком воздуха, окончательно прогнал остатки сладкого ночного сна с лиц друзей.

— Доброе утро, — потянувшись, веселым голосом, обратился Люк к девочке.

И она, мило улыбнувшись и потянувшись в ответ, так же весело поприветствовалась с ним.

Быстро соскочив со своих кроватей, они тут же заметили на уже знакомом им и угощавшем их ранее столике, такой же благоухающий и заполняющий своим приятным ароматом всю комнату, чай, с пышными и аппетитными ватрушками, очень напоминавшими девочке именно те, которые она когда-то увидела на обложке случайно оставленной на заднем сидении машины их угрюмым водителем Споуком большой и явно старинной книги рецептов всевозможной выпечки.

Вкусно и с аппетитом позавтракав, друзья одновременно почувствовали, что им надо бы поторопиться. Незамедлительно покинув так дружелюбно и заботливо встречавший их отель, они вновь отправились в волшебный Дворец, где их давно уже ждали.