Мультяшка

Наталия Романова, 2022

– Выбор простой, Максим Аркадьевич, либо ты лишаешься работы, всего, что ты достиг собственным трудом, и не имеешь ни малейшего шанса начать всё с нуля, либо становишься членом моей семьи. Решать тебе. И решать сейчас. Единственная наследница немалого состояния вынуждена выйти замуж за простого управляющего. Что кроется за этим решением главы семьи, и чем закончится сомнительная авантюра под названием "фиктивный брак"?

Глава 9. Максим

Он проснулся, как обычно, раньше будильника. Быстро протянул руку и заранее отключил его. Мира ворочалась и ёрзала половину ночи, в итоге крепко уснула только под утро. Её грудь удобно устроилась в ладони Максима, а попка прижалась к паху. Он зажмурил глаза. Естественно, утро давало о себе знать, и женское тело рядом, прижатое, расслабленное и, как назло, идеально подходящее, как по росту, так и по размеру в аппетитных местах, усугубляло ситуацию.

Ночью, успокаивая мечущуюся Мирославу, он не придал значения одежде девушки, иначе надел бы на неё одну из своих футболок. Майка с широкой проймой была предназначена для того, чтобы хозяйка носила её только с топом или спортивным, мягким бюстгальтером. А без этого нижнего слоя она открывала обзор на груди Миры, и словно этого мало, упругие, горячие, идеальной округлой формы, они тёрлись об него и сами попадали в ладони, щекоча твёрдыми сосками, провоцируя на дальнейшие действия. Попка же, облачённая в полупрозрачные трусики-шорты с оборками, вдавленная в пах, и вовсе превращала мысли Максима в маловразумительный коктейль из похоти и фантазий.

Он мягко сжал грудь и услышал стон, вперемешку с причмокиванием. Мира вдавилась сильнее в Максима, попка заёрзала, натираясь об нешуточное возбуждение, Макс уткнулся лицом в подушку, чтобы не застонать и дать себе возможность продышаться. Желание накатывало острой, почти неконтролируемой волной, стали проскакивать мысли, что рано или поздно это всё равно случится, так почему не сейчас? Мысль эту приходилось отбрасывать от себя, усилием воли игнорируя морок желания.

Даже если отключить здравый смысл и исключить сексуальную абстиненцию и другие психиатрические проблемы, а поверить, что Мира ждала огромной и чистой любви, лишиться девственности в такой день с малознакомым человеком — это явно не то, о чём могла мечтать романтичная особа.

Ёрзанье резко прекратилось. Мира замерла, потом стала натягивать на себя одеяло, одновременно выскальзывая из откровенных объятий уже почти мужа, отодвигаясь на край дивана.

— Как ты себя чувствуешь? — Максим привстал и посмотрел на лохматую со сна Мирославу.

Та сжала губы и продолжала пятиться от него, натягивая одеяло уже выше подбородка, кутая ноги, заворачиваясь в него, как в кокон. Можно подумать, если Максим захочет, он не справится с этой паникующей малявкой.

— Тебе нечего бояться, — Максим продолжал откровенно её разглядывать.

— Да что ты! — проговорила Мультяшка хрипло, облизала сухие губы. Максим встал, чтобы принести воды. — Нечего? Скажи ещё, что не хотел поиметь меня сонную.

— Хотел, — он протянул ей стакан минералки и поставил рядом, на столик, открытую бутылку воды. — Если бы я всегда делал, что хочу, тебя бы не было в этой постели и в моей жизни, а сам я валялся бы где-нибудь на горячем пляже и попивал холодное крафтовое пиво.

— Да у тебя же…, — девчонка неопределённо махнула рукой. Максим смерил ее долгим взглядом. Похоже, оборочек на её милых трусиках больше, чем извилин в голове.

— Это утро, Мира. По утрам у мужчин эрекция. Что такое эрекция, объяснять, надеюсь, не надо? — он усмехнулся.

— Не надо! — в Максима полетела подушка, он ловко перехватил её и положил на место, намерено нагибаясь близко к лицу Миры, и прошептал: «Ещё раз, и я тебя свяжу!».

Под взглядом Миры он скрылся в ванной комнате, только там выдохнув, и долго стоял под холодными струями душа, избавляя себя от навязчивых картинок, на которых он занимается сексом с Мультяшкой и видит совсем другой взгляд лисьих глаз.

Оделся Макс в спальне, позавтракал кофе. Мира отказалась не только завтракать, но и вставать, и отправился на работу. С облегчением обнаружил, что охрану к нему не приставили или он её попросту не видит. В том, что о каждом его шаге будет доложено Сильвестру Прохоровичу, у него не было никаких сомнений.

Офис встретил рабочей суетой и заинтересованными взглядами. Конечно, скрыть своё новое положение в компании не удалось бы, как и статус без пяти минут супруга наследницы всего состояния старика, но всё равно, откровенно любопытные взгляды проходились острым лезвием по оголённым нервам Максима.

— Доброе утро, Максим Аркадьевич, — промурлыкала одна из секретарш в приёмной.

У него было два постоянных секретаря-референта, одна из которых умела только подносить кофе, лучезарно улыбаться и обладала шикарной фигурой — незаменимый атрибут при долгих и изнурительных переговорах. Глаз отдыхал, нервная обстановка снижала градус, когда в кабинет вплывала Надежда, именно она и промурлыкала приветствие. Вторая секретарша, тихая, исполнительная и организованная, обычной внешности, Валентина, поздоровалась более сдержано, доложив, что Мария вышла на пять минут.

Максим посмотрел на время, пятнадцать минут до начала рабочего дня. В глазах обеих девушек читался открытый интерес, но они держали своё любопытство при себе. Он прошёл в кабинет, включил ноутбук и откинулся в кресле.

Помимо всего прочего ему нужно было решить, что делать с Машей. Избавиться от обиженной женщины? Или поставить на первое место её деловые качества? Вчера она удержалась от упрёков, но не надо быть особо проницательным мужчиной, чтобы не увидеть их во взгляде, движениях, мимике. Меньше всего на свете он хотел сейчас усугублять свои проблемы, а Маша это сделать могла, как минимум — потрепать нервы ей бы удалось, но и выбросить её за борт своей жизни он не смог бы, как не мог до сего дня.

Она прямо говорила, что Максим сдох бы в тот год, если бы не она, и он был с этим согласен. В свою очередь, он сделал для Маши всё, что он мог на тот момент, да и сейчас. Он купил ей квартиру в хорошем доме, оставил на высокооплачиваемой должности, даже прибавил оклад и не скупился на сверхурочные. Оплачивал её сыну кружки, дополнительные занятия и был готов делать это и дальше. Он старался, чтобы Егорка не привязывался к нему, редко общался с ним, но чувствовал необъяснимую ответственность перед мальчиком, может быть, видя в нём себя. Мальчишку, желающего, вопреки всему, добиться успеха в жизни, имеющего здоровые амбиции и жажду лучшей жизни.

Маша вплыла в кабинет, как всегда собранная, с мягкой, обворожительной улыбкой, одетая откровенней обычного. Блузка обтягивала налитую, немаленькую грудь, юбка-карандаш подчёркивала приятные женские формы. Максим усмехнулся про себя, посмотрел спокойно на женщину и показал рукой на кресло напротив, выслушав своё расписание на день.

— Никогда бы не подумала, что ты способен жениться по расчёту, — выдавила из себя Маша в конце разговора, и это было похоже не на упрёк, скорее на удивление.

— С чего ты взяла, что это брак по расчёту? — Максим внимательно смотрел на собеседницу и постукивал по столу кончиком карандаша.

— У вас всё так быстро закрутилось… Она беременна? — Маша смотрела ему прямо в глаза с не меньшим вниманием.

— Слишком личные вопросы, ты не находишь? Нет, не слишком быстро. — не отрывая взгляда, спокойно ответил Макс.

— Но об этом ничего не было известно, — растеряно проговорила помощница и отвела глаза в сторону.

— Потому и не было огласки, чтобы избежать лишних разговоров. Лишних, — он надавил на последнее слово и посмотрел на Машу внимательно, давая понять, что разговор окончен.

— Максим…, — Маша вспыхнула.

— Маша, пожалуйста, не надо. Не начинай. Ты прекрасно знаешь, что между нами всё кончено, — в голосе появились металлические нотки.

— Но я надеялась, что это временное решение, — Маша опять внимательно посмотрела ему в глаза.

— Маш, — он встал и прошёлся по кабинету. — У меня свадьба через неделю, это не временное решение.

— Ты поэтому меня бросил, из-за этой девочки? — теперь она смотрела в сторону, в окно, прищурившись, словно высматривая что-то.

— Да, — соврал Макс, не дрогнув. — Из-за неё.

— Ты её хоть любишь? — бросила на него быстрый взгляд Маша.

— Конечно, как её не любить, — он снова соврал. — Ты видела её сама.

Маша поджала губы и встала.

— Маша, — он посмотрел прямо на женщину. — Если ты не сможешь работать со мной, лучше скажи сразу, я подыщу тебе место и дам хорошие рекомендации. Финансово ты не пострадаешь. Английский и каратэ Егору я буду продолжать оплачивать.

— Не надо, — на щеках Маши разливался румянец, что делало её ещё более привлекательной. Максим невольно залюбовался.

— Перестань, — отмахнулся он. — Я знаю, что ты и сама можешь это делать, но это мой выбор.

— Всегда выбираешь сам, — Маша не спрашивала, утверждала.

— Всегда, — твердо повторил за ней Макс.

В середине рабочего дня выдалось полчаса перерыва, он попросил Надю принести ему вок из соседнего ресторанчика и залез в интернет. Сведений о гибели семьи Мирославы практически не было — или времени прошло слишком много, или информация была тщательно подчищена.

Он позвонил Целестине, та не сообщила ничего, кроме общих фраз о несчастном случае, сказав, что не может разговаривать, и тут же отключилась, коротко поинтересовавшись перед этим самочувствием Миры. Интересно, зефирное чудо всегда остаётся в этот день одна, или этот год стал исключением?

— Маша, отмени мои встречи до конца рабочего дня, — быстро проговорил он, проходя мимо кабинета ассистента — маленького и стильно обставленного. — Насколько я помню, ничего важного не предвидится.

— Что со шведами? — перевела оторвала взгляд от экрана компьютера.

— Посмотри предварительный контракт, вечером поговорим, — Максим разговаривал строго и по делу.

— Я на связи, — бросил он удивлённо моргающим секретаршам.

Было чему удивляться, Максим Аркадьевич никогда не уходил с работы в середине рабочего дня. Тем более, из-за вынужденного отпуска образовался цейтнот, а из-за предстоящей свадьбы горели все дедлайны.

А девчонки дома не оказалось. Максим связался с охраной, те доложили, что Мирослава в торговом центре, он двинулся туда же. Себе свой поступок объяснил просто — он не желал повторения сегодняшней ночи, во всяком случае, той части, когда упругая грудь и попа начали задевать и откровенно провоцировать. Этот ночной кошмар точно был связан с гибелью родных, может, если не оставлять Мультяшку одну, отвлечь её, сегодняшняя ночь пройдёт лучше.

Максим уже имел дело с истероидным типом личности у женщины и совсем не хотел повторения этого ужаса, только его никто не спрашивал, значит, правильней было как-то минимизировать эту черту в Мире, а со временем — получить консультацию специалиста. Одному или с Мультяшкой — неважно.

Мирослава плыла по широкому коридору торгового центра, переставляя ноги на каблуках. Джинсы, как и всегда, отлично сидели на ней, как и маленький свитер в обтяжку под лёгкой курткой. В руках у неё были бесчисленные пакеты с названиями именитых и не слишком брендов. Складывалось впечатление, что Мультяшка скупала всё подряд без разбора. Сверху, как вызов, расположились несколько пакетов из магазинов нижнего белья. Интересно, уж не к брачной ли ночи готовится невеста? Зачем девушке с отклонениями в сексуальной сфере столько откровенных вещичек?

— Надеюсь, приличную пижаму ты тоже купила? — Макс потянулся к пакетам, захватывая все одной рукой.

— Не-а, — Мира улыбнулась и посмотрела лукаво. — Я и дальше собираюсь тебя соблазнять.

— Интересно, зачем тебе это надо? — поинтересовался без пяти минут муж.

— Просто так, — она пожала плечами и улыбнулась, Максим подумал, что, когда Мира улыбается, ей не нужен какой-то особенный комплект одежды для соблазнения. Наделил же бог настолько прелестное создание проблемами…

— Ты обедала? — он решил проявить заботу.

— Нет ещё, — Мира продолжала смотреть на него лукаво, будто оценивая ситуацию.

— Может, в ресторан? — не поддавался Макс на провокацию.

— Я собиралась солянки поесть, — Мультяшка облизнула губы, прикусила нижнюю и тут же отпустила.

— Прости, забыл, — вздохнул он.

— Нет вкусняшек, — констатировала Мультяшка и направилась в кофейню, напротив которой они стояли.

Надо же, нормальный человек. Максим присматривался к Мирославе всю дорогу к ресторану, где они заказали два салата и по стейку с собой. Рядом в пластиковых контейнерах лежало несколько чизкейков. Дома он поставил еду на стол, а сам отправился в ванную, следом уступив место Мире.

Мирослава вела себя не только нормально, но даже дружелюбно, и это не слишком нравилось Максиму, заставляло быть настороже, но в любом случае, это лучше, чем обдолбавшаяся или топающая ногами девчонка в его квартире.

— Тебе не нужно как-то по-особому провести сегодняшний день? — поинтересовался он после обеда и посмотрел на Миру, та нахмурилась и отвернулась к окну, потом перевела хмурый взгляд на Максима.

— Нет! — выпалила Мирослава.

— Прости! — голос действительно был извиняющимся, не как обычно — сейчас в нём не сквозило высокомерие.

— Ничего, откуда знаешь? — Мультяшка склонила голову.

— Целестина и интернет, — взгляд Макса выражал сочувствие.

— Ясно. Только жалеть меня не надо. — Мирослава взглянула ему в глаза.

— Я не жалею, — Максим снова будто скрылся под маской, посмотрел на нервно дёргающуюся руку Миры. — Просто интересуюсь. Может, тебе что-то надо.

— Мне просто надо не думать об этом, — маленькая рука в отчаянье стукнула по столешнице.

Это Максим мог понять. Когда думаешь, вспоминаешь, боль растекается удушающей волной, сколько бы времени ни прошло, боль всё равно берёт своё. Сколько ни обманывай себя, как бы ни казалось, что края раны начинают затягиваться, стоит дать волю своим воспоминаниям, как становится ясно, что время не лечит. И даже не приносит милости забвения. Он боялся даже представить, что чувствует карамельная Мультяшка в этот день, с её проблемами восприятия действительности, так что «не думать» из её уст звучало понятно, приемлемо.

— Кино, потом ночной клуб. Пойдёт? — Макс продумывал варианты.

— А чего это ты такой добренький? — лисьи глаза сузились и смотрели с подозрением.

— Я вовсе не добренький, Мирослава, с удовольствием бы бросил тебя один на один со своими проблемами, но всерьёз опасаюсь, что теперь это и мои проблемы тоже, — терпеливо пояснил Макс. — Во всяком случае, толпы желающих побороться с твоей душевной травмой, хотя бы один день в году, я не наблюдаю.

Он обвёл глазами огромную, пустынную комнату, стеклянная стена визуально расширяла пространство, и девушка, сидящая напротив него, казалась ещё меньше.

— Тогда, кино и ночной клуб! Только выбираю я, — подрыгала ногами Мультяшка.

— Как скажешь, — согласно кивнул головой Максим.