Головная боль генерала Калугина, или Гусь и Ляля

Наталия Романова (2024)

Валерия если и представляла рядом с собой мужчину, то исключительно гражданской специальности и непременно высоких моральных принципов. И даже в страшном сне ей не мог привидеться рядом красивый наглый бабник, вроде капитана Бисарова. Но…Чего только не случается в этой жизни, особенно когда соглашаешься на «совсем безопасную» авантюру, предложенную сестрой.

Глава 3

После Ляля разбиралась с грузом, бумагами, следила за формированием колонны, общалась с представителями местной администрации, приехавшими специально, за происходящим приглядывали несколько офицеров.

— Почему поменяли пункт назначения? — спросила Ляля через переводчика.

— В той стороне активные боевые действия, опасно. Сейчас везде неспокойно, всё очень быстро меняется.

— А люди, людей вывезли? — обеспокоилась Ляля.

— Власти делают всё возможное, — услышала дежурный ответ.

Оставалось надеяться, что делают, в этом вопросе Ляля, вместе со всеми родственниками, их связями и возможностями, бессильна.

Местные чиновники разговаривали крайне вежливо. Никакого сквозящего пренебрежения, потому что женщина, о котором её предупреждала Лена, Ляля не заметила. Повезло.

Первый — седовласый, с короткой бородой, в военной форме без опознавательных знаков, не меньше пятидесяти лет, Абдул Хусайн. Второй — значительно моложе, по имени Даххак, худой, невысокий, похожий на юркую ящерицу.

Абдул Хусайн был более сдержан. Даххак же время от времени бросал на Лялю заинтересованные взгляды, особенно на светло-русые волосы, наверное, впервые видел подобные. Если старший перехватывал взгляд, хмурился, иногда что-то недовольно говорил Даххаку, одёргивал.

Привычная деятельность Ляли, просто в необычном антураже. Более масштабная поставка, чем обычно она занималась.

В итоге выехали ночью, за пару часов до рассвета. До последнего Ляля думала, а если совсем честно, надеялась, что их со Славкой остановят. Выведут из внедорожника под белы рученьки, доставят к Вячеславу Павловичу, тот, в свою очередь, доставит отцу для порки, но ничего подобного не случилось.

Во внедорожник загрузился водитель, звякнув оружием, ещё один военный, бросив беглый взгляд на Славу в жилете с говорящей надписью «Пресса», уселся напротив Ляли, вытянул ноги и закрыл глаза, будто собирался сладко спать.

КПП проехали беспрепятственно, дежурный мазнул по сёстрам равнодушным взглядом, крикнул, чтобы открывали ворота, и скрылся из вида.

— Миха, — после получаса трясучки на гремящем, тяжёлом автомобиле произнёс тот, что сидел рядом с Лялей.

— Ляля, то есть Лера, — представилась Ляля.

— Владислава, — протянула руку Славка, Миха ответил крепким рукопожатием.

— Там Лёха, — он кивнул в сторону водительского места. — Сержант не шибко разговорчивый у нас, не обращайте внимания. Пресса, значит? С какого канала?

— Ни с какого, я сама по себе, независимая, — задрала нос Слава, окатив оценивающим взглядом Миху.

Лет двадцать на вид, широкоплечий, белобрысый, с простым лицом, носом картошкой, обветренными губами и открытым, немного детским взглядом.

— Сама по себе, так сама по себе, — равнодушно пожал плечами Миха. — Здесь много всяких корреспондентов приезжает. На прошлой неделе возили дамочку с Первого канала, как там её… Лёх, как звали дамочку?

Лёха в ответ буркнул знаменитое на всю страну имя.

— Всё в своего парня играла, типа на одной волне с простым солдатом, готова разделить тяготы и горести, а сама в столовой потребовала отдельно готовить своей съёмочной группе. С общего стола ни-ни.

— А мне понравилась еда в столовой, — подержала Миху Ляля, уж с очень откровенной обидой он делился впечатлениями о «дамочке».

— Вот, Лялька — свой человек! Тоже независимый журналист, типа?

Он оглядел Лялю с ног в неудобных берцах до вспотевшего от каски лба. Ещё и бронежилет неподъёмный, в котором ощущаешь себя галопогосской черепахой, такой же неуклюжей.

Берцы специальные, с дышащей подошвой, повышенной комфортности, от которой Ляле хотелось содрать их, закинуть куда подальше и сунуть ноги в таз с прохладной водой. Жилет тоже облегчённый, если верить парню, который напялил на неё эту амуницию. Вот только Ляле так не казалось.

Господи, спариться можно, умереть, а ведь они даже не двигаются, не идут, не бегут, едут себе в почти комфортном внедорожнике, собирая каждый буерак.

— Не, — ответила с доброй усмешкой за задумывающуюся сестру Славка. — Она заместитель руководителя фонда, который привёз подарки местным девочкам и мальчикам.

— Ишь ты, заместитель руководителя. Не зря Абдул Хусайн смотрит с уважением. Говорят, он журналистов не любит, но помалкивает с тех пор, как возглавил местный парламент. Политкорректность, ёпта. Ой, прости, — глянул виновато на Лялю, та кивнула, принимая извинения.

Хватило сил не сморщиться. Вернее, сил не хватало ни на что, даже на внутреннее возмущение, а ведь они проехали-то всего ничего, только-только забрезжил рассвет.

— Простите, Михаил, — обратилась она к опешившему от собственного полного имени парню. — Можно мне это снять? — показала на каску и жилет.

Сам Миха и неприветливый водитель ношением касок себя не утруждали, а бронежилеты, похоже, не ощущали, как в уютных вязаных бабушкиных безрукавках сидели.

— Лучше не надо, — снисходительно ответил Миха. — Случись что, не успеете напялить. Неспокойно здесь последние дни, на прошлой неделе боевики на фермеров напали, которых местных военных сопровождали. Здесь позиции наши недалеко, но не успели, семьдесят трупов, в общем. Ребята говорили — и на позиции прут, и мирняк терроризируют. Месяца три назад ещё тихо было, как с соседней области выбили, они здесь обосновались.

Ляля медленно перевела взгляд на сестру, та сверлила глазами ничего не подозревающего Миху. Он же безмятежно вещал, как хорошо было раньше и неспокойно стало сейчас, обстрелы каждый день. Наши, конечно, с позиций не уйдут, загонят боевиков в тупик, но сейчас неспокойно, совсем неспокойно… Вчера, например, двух двухсотых привезли и несколько трёхсотых. Хорошо, медики справились, вытащили, иначе получай маманя похоронку.

Славка выразительно кашлянула, уставившись на Миху, мысленно рот ему зажала, заодно смазав по круглой морде за неуместный трёп.

— А? — вылупился тот на Славу, скосил глаза на застывшую Лялю, медленно соображая, что происходит. — А! — наконец-то, понял, только поздно, Ляля тоже поняла, что сестра её обманула.

Захотела приключений на задницу — и нашла. Впутала заодно Лялю и массу народа, на них теперь упадёт гнев папы-генерала.

— Вот я и говорю, что бывало и хуже, война ж, а сегодня прямо тишь да гладь. Да, Лёха? — Спереди раздалось нечленораздельное согласие. — Но защиту не снимай, — добавил он спешно, видя, как Ляля потянулась к ремешку на каске — дышать стало нечем.

— Слав, нельзя так, — выговорила Ляля сестре, придя в себя от новостей.

— Ничего с нами не случится, — отмахнулась та, небрежно взмахнув рукой. — Думаешь, все такие идиоты, повезут груз за миллионы без нормального сопровождения, не разведав обстановку?

— Фермеров напомнить? — зашипела Ляля. — Ты хотя бы на секундочку представь, что с мамой будет, если с тобой или со мной что-нибудь случиться! А если с обеими?!

— Фермеров сопровождали местные военные, а с нами ничего не случится! — огрызнулась Славка. — Проторчим в этом тарантасе двенадцать часов, пару раз поссым в кустах у дороги — единственная опасность, что мужики увидят твою голую жопу. И всё!

И всё? И.. всё?!

Вообще-то Ляле достаточно одного факта, что нужду придётся справлять в куцых кустах, изредка торчащих вдоль пыльной дороги, как на арене цирка, честно слово! Это уже адреналиновая встряска. Само по себе нахождение в этой стране, в этой машине, оружие рядом, бронежилет этот неподъёмный — впечатление на всю жизнь. Не лучшее впечатление, надо заметить. Может, у неё вообще какой-нибудь ПТСР разовьётся, а Славке просто: «И всё!».

Славка всю жизнь рвалась за адреналином, занималась спортом: несколько видов борьбы, скалолазание, альпинизм, дайвинг, горные лыжи, сноуборд. Легче сказать, чем сестра не увлекалась. Вязанием на спицах! И то, если убедить, что занятие достаточно опасное, обязательно свяжет семиметровый шарф.

Ляля же — художница. Ху-до-жница!

Самое опасное событие в её жизни приключилось, когда соседский хаски сорвался с поводка, сбил её у собственной двери, с энтузиазмом облизал лицо и рванул дальше.

Она любила комфорт, СПА-процедуры, обязательно делала маникюр, педикюр и массаж. Посещала фитнес-клуб, обедала в хороших ресторанах, разбиралась в последних тенденциях моды. Жила на Патриках, в конце концов, а не писала в кустах на глазах толпы военных!

Тем более, никогда в жизни не доставляла неудобства людям, зависимым от её отца. Какое она имела право рисковать карьерами людей, которые строят планы на свою жизнь. Она может и «Ляля», может и «наследная принцесса», но совершенно точно не дрянь!

Автомобиль резко остановился, Ляля полетела вперёд, крепко приложившись головой, хорошо, что в каске, потянула плечо. Славка успела перехватить полёт сестры, усадила крепкой рукой на место, посмотрела вопросительно на водителя.

В этот момент дверь машины распахнулась, появился старший лейтенант — черноглазый и коренастый, — что-то гаркнул в сторону Михи, тот сразу же выкатился из салона, громыхнув на прощанье дверью.

— Чёт не то, — прокомментировал ситуацию Лёха, поглядывая на несколько военных, стоявших у машины.

Колонна впереди и сзади замерла, кое-где стояли военные, всматриваясь вдаль. У Ляли затряслись поджилки, пусть говорят что угодно, стыдят как хотят, но ей стало страшно. Она отлично помнила слова старших братьев, что бояться на войне — нормально, не боится только идиот. Идиоткой себя не считала.

Славка не выдержала, приоткрыла дверь, высунула голову, огляделась, игнорируя Лялин недовольный шёпот, выпрыгнула целиком, пошла в сторону кучкующихся военных, которые, судя по положению тел и обхвате рукоятки автоматов, не были настроены на светскую беседу.

— Корреспондентшу свою забери, — отдал распоряжение Лёха, глядя на Лялю. — Не хочется отвечать за дуру.

Ляля выпрыгнула из внедорожника, с трудом повела плечами, на которые стотонной глыбой давил бронник, поправила сползающую каску и решительно пошла за Славкой.

— Слав! — окликнула она.

На крик одновременно обернулись Слава, Миха и чернявый лейтенант, в это же мгновение раздался странный звук. Ничего подобного Ляля не слышала никогда в жизни, забыть или перепутать не сможет до конца дней.

Следом раздался грохот, прошивший ударной волной всё тело, показалось — сердце выскочило из груди, ударилось о броню, отскочило к позвоночнику, мелко завибрировав там.

Кто-то с силой толкнул Лялю в сторону внедорожника, сбил с ног вторым ударом, заволок под дно, бросил рядом с высоким колесом с огромными протекторами.

— Лежать!!! — гаркнул этот кто-то.

Ляля уткнулась носом в пыль. Сквозь щель между днищем и сухой красной землёй, вперемешку с песком, виднелось нереально бесконечное небо, только встретившее новый день. Поднялся невообразимый шум. Со всех сторон раздавались обрывистые, короткие крики, трещали автоматные очереди, заставляя трястись от ужаса. Доносились выстрелы из чего-то крупнее, громыхая раскатами на всю округу.

Она словно отрешилась от мира, оглохла, звуки проходили сквозь неё, не задевая сознания. Мат, крики, автоматные очереди, грохот боя — не воспринимался ею, не слышался.

Таращилась на клочок бескрайнего неба, край смуро-белого облака, песок в отблесках оранжево-алого рассвета. Всё это в клубах жёлто-розовой пустынной пыли.

В один момент происходящее обрушилось на неё со всей мощью, швырнуло в реальность грохотом, болью от того, что кто-то вытащил её из укрытия. Одним движением, как куклу гуттаперчевую, швырнул в салон автомобиля, от чего Ляля растянулась, ударившись всем телом.

На сиденьях лежало несколько знакомых автоматов, рядом валялась рация, тоже наша, состоявшая на вооружении в отечественных войсках, за спиной слышался отборнейший мат, значит, если её и похитили, то свои. А скорей всего спасли, в отличие от сестры…

— Славка, где Славка? — подпрыгнула Ляля, ударилась о сиденье, крышу, рванула в сторону двери.

Без сестры она с места не сдвинется. Ни за что! Хотят подвесить на флагштоке, пожалуйста, сколько угодно, но только рядом со Славкой!

Слава — её всё. Не вторая половина, не самый родной и близкий человек, а часть её самой, как рука, нога, сердце! Одно на двоих ДНК!

— Слава, Слав! — открыла она дверь, тут же получила толчок в грудь, отлетела, снова растянувшись в салоне.

Сразу же распахнулась дверь, забрался высокий человек в камуфляжной форме, взлохмаченный, грязный, в пыли с головы до ног. Дёрнул двумя руками кого-то подмышки, Ляля в облегчении поняла, что Славку, которая уцепилась мёртвой хваткой за военного в крови.

Настоящей крови, алой, проступающей огромным бурым пятном сквозь форму. Миха…

С грохотом хлопнула дверь. Славка уселась на пол, подтянула на себя Миху, перед лицом Ляли возник Вячеслав Павлович, внимательно оглядел её в течение бесконечной секунды, убеждаясь, что всё в порядке, жива, не ранена, двинул в сторону водительского места.

Мгновенно тронулись, промчались на максимальной скорости мимо колонны, ведущей бой, резко развернулись и помчались в сторону пустыни, вдаль от основной дороги, где остался караван грузовых автомобилей.

— Рану зажми! — крикнул Вячеслав Павлович в сторону Славки. — Аптечку найди, — отдавал он распоряжения. — В ногу коли, резко!

Слава быстро исполнила всё, что слышала, ни разу не запутавшись. Ничуть не запаниковала, словно только и делала, что оказывала первую помощь при огнестрельных ранениях.

Ляля попыталась внести посильный вклад, но очень быстро поняла, что от её тихого сидения в углу пользы куда больше, чем в попытках придержать или наложить.

— Куда мы? — спросила Славка, глядя на водителя.

— Здесь недалеко наши позиции. Возвращаться нельзя, надо отсидеться.

Вячеслав Павлович посмотрел в зеркало заднего вида в салоне. Ляля обернулась, глянула в узкое окно, увидела несколько джипов, которые неслись на всех парах за ними, оставляя за собой клубы пыли.

Боевики догонят, а они даже защищаться долго не смогут. Раненый Миха, Славка, до этого без промаха стреляющая лишь в тире, Вячеслав Павлович и она — Ляля.

Через секунду раздалось шипение рации, Славка сразу же передала аппарат Вячеславу Павловичу, тот быстро прокричал что-то, ответил:

— Принял.

Вдавил в газ ещё сильнее, от чего тяжёлый внедорожник едва не взлетел, взвыв мощным двигателем. Рванул вперёд на всех парах, поднимая невообразимо жёлто-розовую пыль и столб песка.

Ляля видела, как промелькнули два военных джипа, несущихся им навстречу. Машины промчались мимо, не останавливаясь, навстречу боевикам.

Через четверть часа показалось что-то похожее на населённый пункт. Несколько домов с выбитыми окнами, перекопанные дороги, руины большого здания, парочка гражданских машин, прошитых пулями.

Наконец остановились. Вячеслав Павлович выпрыгнул из внедорожника первым, распахнул дверь в салон, крикнул, что нужен медик, срочно.

Несколько здоровенных мужиков в камуфляже перекинули Миху на носилки. Один подал руку Славке, гаркнув куда бежать, показал направление широкой ладонью. Подхватил Лялю, буквально подмышку засунул и направился… куда-то.