11-я заповедь

Наталия Рай

Когда в твою жизнь приходит большое горе, сильно надеешься, что это горе когда-нибудь сменится радостью и покоем. Но часто эти упования напрасны: тот, кто организовал горе, всегда имеет какие-то дальние цели, в которых тебе предстоит сыграть важную роль. А твоего согласия, естественно, преступники не спрашивают! Но сопротивляться нужно всегда! И сколько не твердило бы зло, что оно сильнее Добра, но всегда, во всех без исключениях случаях, терпит полный разгром!

детектив

В конце XIX — начале XX века в английском высшем обществе

получила хождение так называемая «одиннадцатая заповедь».

Она гласила: «Скрывай то, что не должно выйти наружу».

Глава 1

— И почему ты хочешь меня погубить? За что? Ты разве не русский? Не знаешь неписаного закона, что сироту нельзя обижать? Даже обижать, не говоря уж о большем!

— Мне можно: я тоже сирота! Притом усилиями твоего отца!

— Но разве я виновата в ошибках, совершённых моим отцом? Тем более, что мои родители погибли практически одновременно с твоими, хотя и в совсем другом месте и при других обстоятельствах!

— Ошибках? Гибель моей матери ты называешь ошибкой? А ведь это твой отец её убил!

— Никого он не убивал! Это просто невозможно! Он был самым добрым человеком на планете! У тебя есть доказательства?

Анна старалась не плакать, продолжая танцевать вальс с человеком, только что заявившим ей, что уничтожит её. Никогда прежде Аня не видела Михаила таким злобным, никогда в его глазах не полыхала такая лютая ненависть и даже — жажда убийства! Её убийства!

— У меня этих доказательств — вагон и тележка!

— А ты учёл, что преступником мог быть кто-то ещё? И — это очевидно для любого разумного человека — сознательно подставил моего отца? А потом и убил его, вместе с моей матерью… Ты просто принял как факт предъявленные тебе — кем, кстати? — ложные доказательства и даже не попытался разобраться во всём?

— Зачем мне разбираться в совершенно ясном деле? Я что, слепой, по-твоему? Я разве не видел, как моя мать и твой отец друг к другу относились? Как любовники!

— «Как» и факт, что они были любовники — не одно и то же! А моя мать разве этого отношения не видела? И твой отец не видел? Они, моя мама и твой отец, препятствовали мнимым любовникам? Или, на деле, не было никаких любовников? А что, если все четверо были не любовниками, а настоящими друзьями?

Если уж ты столько видел, то и остальное должен был видеть! Но ты твердишь, что видел именно это. Действительно видел или тебя кто-то в этом убедил? Кто? Вспомни! Потому что, если ты что-то и видел, то ведь тебе тогда было всего только одиннадцать лет! А я и того меньше видела в свои семь. А если и видела, то вряд ли понимала. Если было что понимать! Зато отлично помню, как твоим и моим родителям было вместо хорошо и весело! И, кстати, тебя совершенно не помню! Ты почему с ними к нам не приезжал?

— А почему ты со своими к нам не приезжала?

Аня возмутилась:

— Я приезжала! Не каждый раз, но часто. Я вашу дачу отлично помню! В любой момент могу описать!

— Я вашу тоже помню!

— И помнишь нашу дачу, как свою? Почему тогда не помнишь меня? А я, кстати, тебя!

Это чудеса или провалы в памяти?

Вальс закончился, и они разошлись к своим коллегам. Сбежать, что ли, с этого гнусного корпоратива?

Видимо, это желание было таким ярким, что коллега, сидевший рядом, поневоле спросил:

— Что, так надоело? Тебя отвезти?

— Нет, Дим, ты гуляй дальше, если то, что последует под занавес, тебя не ужасает. А я потихоньку смоюсь и возьму такси.

Но так просто уехать Анне не удалось: прямо в холле ресторана её ждал Михаил и тут же цепко ухватил за руку:

— Пошли, дорогая, я тебя отвезу.

«Это понимать так, что он знает мой адрес?»

— Конечно, я знаю твой адрес. И ещё много чего — если не всё вообще — я о тебе знаю. А ты как думала? — уже выруливая со стоянки, сказал Михаил. — Я за тобой уже давно слежу.

— Зачем?

— Ищу момент для идеальной мести.

Интересно, он здоров психически? Ведь это же ненормально: несколько месяцев (или даже лет?) следить! Он же должен на работу ходить, семья должна быть в таком возрасте: ему ведь хорошо за двадцать пять!

Анна постаралась взять себя в руки: её, конечно, специально запугивают. Кто боится, тот быстрее сдастся. Но почему она должна сдаваться, если не знает за собой никакой вины? И не верит всей этой подлой лжи и гнусным обвинениям. А отсюда вывод: собраться, спокойно поговорить и предложить разобраться в ситуации вместе. Заодно посмотреть и оценить эти якобы неопровержимые улики.

— Давай мы спокойно обсудим это? И начнём мы с пересмотра старых фотографий. Если они сохранились у меня, то должны быть и у тебя. Кстати, там легко увидеть, каковы отношения между людьми. А также установить, были на дачах только наши четверо родителей или ещё кто-нибудь. И вообще: на фотографиях могут оказаться люди или вещи, которых там быть не должно. Понимаешь?

— Не морочь мне голову!

— Твои слова говорят лишь о полном нежелании найти настоящего убийцу. Или убийц. Кто-то мог убить твоих родителей и этот же — моих. Вряд ли вокруг наших двух семей крутилось хотя бы двое убийц. Тут и одному всё удалось… Причём быстро!

Михаил настолько удивился, что снял с руля руки:

— А твоих тоже убили?

— Неужели они добровольно погибли? Ехали ровно, машина после аварии оказалась исправной, но почему-то внезапно слетела с моста. На авто регистраторах машин, бывших там же, отчётливо видно, как их столкнул большой чёрный джип. А потом поехал спокойно дальше. Причём номеров джипа не разглядеть было: машина чистая, а номера так загрязнены, что ничего не видно!

— Нифигасе!!!

— Вот именно! Так что не меня и не моего отца надо считать убийцей, а искать настоящего! А поскольку ты именно на это нацелен, как я понимаю, давай лучше объединяться. Мне одной ничего сделать не удалось!

— А ты пробовала?

— Неужели нет!

— И чего добилась?

— Ничего. Джип не нашли. А я думаю, что не особо-то искали. Я сама нашла людей, которые это видели, они рассказали мне, что произошло. И полиции рассказали, но никто так убийцу и не нашёл. — и, помолчав, добавила: — Но я же не считаю, что за рулём того джипа был ты.

— Спасибо! У меня никогда не было джипа.

— Долго угнать, что ли?

— А ты пробовала?

— Мне незачем. А вот считать, что твою мать убил мой отец — просто идиотизм! Ты же знаешь, каким добрым и интеллигентным он был. И верующим тоже. Он физически не смог бы воткнуть такое страшное шило в спину прямо в храме Божьем!

— Тогда кто? И кто потом застрелил отца?

— Точно не мой отец! Ты бы хоть даты сверил: мои погибли днём раньше, чем убили твоего отца! У тебя что, вражда с календарями?

— То есть как раньше?

Анна только плечами пожала.

— А теперь вспомни, кто тебя убедил в том, что убийца — мой отец!

Михаил остановил машину.

— Но я не помню! Все вокруг это твердили.

— А кто первым это сказал?

— Я не знаю!

— А я знаю: убийца! Тот, кто убил наших родителей! И заметь, далеко не каждый в состоянии убить трижды подряд! А он смог! Или она! Кроме того, все четверо наших родителей тогда стояли в одном ряду: твой отец, твоя мама, я, моя мама, мой отец. И как, по-твоему, мой отец мог, через меня и маму, ударить твою так, чтобы попасть ей прямо в сердце? Убийца стоял сзади. Но никак не далеко слева. Тем более, что способ — чисто преступный. Я читала об убийствах заточками! И куда бы мой отец спрятал её?

Михаил задумался.

— Давай так, — продолжила Анна, — завтра встретимся и просмотрим наши фотоальбомы. И не только снимки на дачах, но и вообще. А потом, если не найдём никого подозрительного, нам с тобой неизвестного, проверим отношения всех найденных незнакомцев с нашими семьями. А если и тут ничего не выясним, тогда займёмся нашими дальними родственниками. Сколько угодно дальними. Но перед этим давай сначала проверим всех, кто прежде набивался с любовями к каждому из наших родителей. Ревность — как мотив — никто не отменял! И ещё меня сильно тревожит та странность, что мы друг друга почти не помним. А тебя это не удивляет? Наши семьи почти всегда отдыхали вместе. И если я эти дни помню, то где был ты? И ещё более странно, что ты меня тоже не помнишь.

— И кто, по-твоему, убийца?

— Либо тот, кто нас — наши семьи — ненавидел, либо одну из семей, либо планировал получить наследство (не зная, допустим, о моём или твоём существовании), либо имел карьерные или ещё какие-то мотивы. Либо тут замешано нечто мистическое. Но заточка была вполне реальна. Как и тот джип. Как и пистолет. Кстати, у твоего отца был пистолет?

— Я такого не помню. А уж наличие пистолета, даже тщательного запрятанного, меня бы точно заинтересовало.

— Так откуда он взялся-то?

— Предлагаешь перевернуть весь мир в поисках?

— А ты предлагаешь обвинять моего отца и меня? Какой у меня мотив убить твою маму? Я её любила, как свою. Тем более, что наши мамы были у нас крёстными: моя у тебя, твоя у меня..

— Это я помню.

— А ещё вспомни: кто именно и когда убедил тебя, что убил мой отец? Сверь даты в свидетельствах о смерти и ты убедишься, что мой отец погиб днём раньше, чем был убит твой. А это означает, что моего отца оклеветали. Кто? Кто у тебя есть такой, что способен влиять на твои убеждения? Не очень давний «друг» или новая подружка? Или внезапно возникший родственник? Кстати, ты насколько внушаем? Потому что если кто-то владеет гипнозом или обладает необычными способностями, то они вполне могли внушить тебе разные версии, ничем в реальности не подтверждаемые.

— Я не знаю никого с такими способностями.

— Или они эти способности скрывают!

— И что делать?

— Найти кого-то, кто ими обладает и пригласить на вечеринку со всеми твоими знакомыми, друзьями и родственниками. И этот человек сразу выявит этих таинственных твоих «помощников».

— У тебя такие есть?

— Найду!

Автомобиль уже полчаса стоял у подъезда Анны, но оба собеседника этого не замечали. Зато заметили бдительные соседи и начали якобы срочно то выгуливать собак, то выносить мусор, не преминув продефилировать мимо машины и заглянуть в салон: это чем они там так долго занимаются? И были ужасно разочарованы, видя, что двое просто разговаривают, хотя и с большой экспрессией. Причём это явно не ссора влюблённых.

— В общем, приезжай завтра с альбомами и прочими бумагами. Можешь привезти копии, если предполагаешь, что я…

— Ничего я не предполагаю, но я и так предъявляю везде именно копии: для лучшей сохранности оригиналов.

— Значит — до завтра?

— А время?

— Завтра ведь воскресение? Где-то после полудня, я выспаться хочу. Тем более, что сейчас уже здорово за полночь!

Михаил приехал к двум. Притащил большую сумку с фотоальбомами и первым делом сообщил, что на многих фотографиях есть Анна.

— И как же это ты меня не помнишь? Фото не врут!

— Сам поражаюсь! Я фото давно не пересматривал — не до того было, только родительские выбрал и увеличил. А остальные не смотрел. Потому и был уверен, что тебя не помню. А ты есть, на очень многих, за разные годы. Вплоть до последнего времени: родители погибли, когда мне было двадцать четыре.

— А мне — двадцать. Но при этом ты меня не помнишь? А ведь есть фотографии, где сняты и ты, и я. Мы не могли друг друга не знать. Но при этом ты меня не помнишь. По-твоему, это нормально?

— Да, концы с концами не сходятся. Девушку с фотографий я помню отлично. Но почему-то с тобой сегодняшней я её никак не соотношу. Зато подозреваю.

— Говорю же: тебе это кто-то внушил!

— Кто и зачем?

— А вот отыщем — кто, поймём — зачем. Так что я уже занялась поисками человека с экстрасенсорными способностями. Попросила всех без исключения дать мне знать, если такой человек обнаружится.

— И каковы шансы?

— Велики. Во-первых, родственников, пусть и дальних, у меня — тьма-тьмущая. Во-вторых, друзья, которых тоже немало. В-третьих, коллеги с фирмы, где я подрабатываю в свободное от учёбы время. В-четвёртых, сокурсники. В общем — человек двести, не меньше. И я их попросила опрашивать собственный круг знакомых. Знаешь теорию шести рукопожатий? Можно найти выход на кого угодно, включая Президента страны. Не говоря уж о меньшем…

— Хорошо! Мы нашли этого гипнотизёра. И что будем с ним делать? Наличие способностей — не доказательство вины.

— Доказательство того, что его стоит проверить досконально и глубоко по времени. Найти на фотографиях в наших альбомах. А если не окажется, то выявить его связи с нашими семьями. Таковые обязательно найдутся! А его связи с преступными кругами плюс связи с нашими семьями окажутся базой для расследования. И мы это расследование проведём!

— И что выясним? Что убийца не он? Конечно, он мог нанять киллера, но этого киллера ещё предстоит найти!

— Обязательно найдём! А теперь давай просмотрим альбомы на предмет выявления людей, нам обоим неизвестных. Ты в своих альбомах, я в своих. Потом обменяемся альбомами. А когда будем фото вынимать, пишем на месте и на обороте номер по порядку (ты) и буквы алфавита (я), чтобы потом вернуть. А потом сверим фотографии, которые отобрали. Уж очень меня напрягает твоё мнимое беспамятство. Я-то тебя отлично помню! И когда ты подошёл пригласить меня танцевать, сразу узнала. Кстати, а ты как на том корпоративе оказался?

Меня пригласили. Твой коллега. — и назвал имя, которое Анне ничего не говорило. И она уточнила, кем именно он работает.

— Без понятия. Заведует каким-то отделом.

— Если не соврал. Давай полностью фамилию-имя-отчество, где, когда и при каких обстоятельствах с ним познакомился.

— Вадим Денисович Ковров. Познакомились года два назад на какой-то тусовке. А на тусовку меня пригласила тогдашняя милашка. Она из этих, из тусовщиков — это её жизнь и способ зарабатывать.

— Понятия не имела, что можно там и так зарабатывать!

— Можно. И неплохо. Просто тщательно отбирать клиентов.

— И как её звали, твою милашку?

— Ну, у них же не имена, а нечто вроде псевдонима. Если у тебя фамилия Курицына, поневоле придумаешь нечто вроде Миланы Римской.

— Её так звали?

— Примерно так. Честно, не помню. Я её видел всего пару-тройку раз. А потом достала вечным «купи», «подари», «угости»… То есть у неё особых мотивов могло и не быть.

— А могли и быть. Если некто дал ей денег с приказом затащить тебя на любую тусовку. И уведомить, на какую именно.

Отобранных фотографий оказалось много: штук по сто с обеих групп фотоальбомов. Обменялись и стали высматривать незнакомых, записывая на листах бумаги номер или букву фотографии с указанием незнакомых. Таких фотографий оказалось впятеро меньше у каждого.

Опять обменялись и стали высматривать, знают ли они обнаруженных незнакомцев. В итоге действительно неизвестных людей оказалось только шестеро. Кто такие — непонятно, что делали не просто в гостях, но и на фотографиях — тем более.

— А ты заметил, что фотографии с незнакомцами — спонтанные? То есть людей снимали не с их согласия, чтобы осталась память, а по ходу событий? У кого был фотоаппарат, тот и развлекался, щёлкая всех подряд.

— Верно! Я на это внимания не обратил.

— Теперь осталось выяснить две вещи: кто такой Ковров (я совершенно не помню такого имени!) и кто эти люди на фото. А там, глядишь, и экстрасенс отыщется.

— И как ты узнаешь, кто такой Ковров?

— Так я же айтишник! Прямо сейчас зайду на сайт фирмы и погляжу на фотографии кадров. Начальник отдела непременно будет в списках!

Но оба прямо глаза вытаращили, когда такой фамилии в списках не оказалось. А равно и физиономии на множестве фотографий с разных корпоративных мероприятий. Получается, это какой-то левый кадр? Тогда как он попал на корпоратив? У него кто-то знакомый на фирме? Причём близко знакомый: чтобы провести постороннего на мероприятие, надо иметь пригласительный на этого человека!

— Жаль, что пока нет фотографий с последнего корпоратива! Ничего, сейчас свяжусь с фотографом и попрошу скинуть съёмку. Помогу с обработкой, хотя бы части. А любителей скинуть свою работу лопухам — всегда навалом!

И действительно: не прошло и получаса, как Анна получила огромную кипу фотографий. И они стали эту кипу просматривать.

— Так вот же он, Ковров!

— Ковров, говоришь? — Анна, сомневаясь, тщательно перебрала стопку с подозрительными незнакомцами и выбрала одну:

— Вот тебе Ковров. Только Ковров ли: я такого человека на фирме не помню. И, полагаю, он у нас не работает.

— Чудеса в решете! — Михаил достал телефон:

— Привет, Николай. Для тебя есть новое дело. Можешь подъехать? — и вопросительно посмотрел на Анну, — прямо сейчас? — Анна согласно кивнула и Михаил продиктовал адрес.

— Послушай, мне кажется, это сосед по даче. Только не помню, по вашей или нашей. Это лицо мелькало достаточно редко, но запомнилось.

— Я его не помню вообще!

— Как и меня?

— Точно! Не странно ли мне обнаружить провалы в памяти? Не рановато ли в двадцать шесть?

— Повторяю: на тебя кто-то воздействовал. Гипнотизёр или колдун. А эта твоя мнимая забывчивость — следствие. Ты не только меня, ты о собственных фотоальбомах забыл, верно? Возникает вопрос: почему? Потому что мог фотографии пересматривать и узнать новых знакомцев, которые вовсе не новые, а очень давние. Иначе ты бы их, лже-ковровых, легко узнал!

Приехал Анисов, опытный сыщик, и они в два голоса рассказали ему о происшедших странностях и показали фотографии: старую, из альбома Михаила и новую, с корпоратива.

— Я, конечно, проверю, нет ли у нас в штате такого сотрудника, но он точно не завотделом на фирме. И фамилию Ковров я не помню. А я штатное расписание просто-таки отпечатала в мозгу, ведь недавно им занималась, оцифровывала. Так-то я вроде не запоминаю данные, но они всё равно подспудно запоминаются.

— Анна считает, что это сосед по даче: по их даче или нашей. Но я этого человека не помню совсем. И она не помнит, что странно!

— Больше всего меня удивляет, — задумчиво сказала Анна, — что Михаила на меня натравили, как на убийцу из семьи убийц. Получается, что охотятся именно на меня? Или на что-то, у меня после смерти родителей оставшееся? Но о чём речь, понятия не имею. А кто-то имеет! Если бы Михаил действительно исполнил внушение гипнотизёра и я была бы, как минимум, помещена в тюрьму, этот человек получил бы отличную возможность обыскать дом и дачу.

— А что ценного имеется в семье? Картины? Ювелирка? Золото?

— Никакого особого богатства у нас никогда не было. Жили неплохо, родители всегда хорошо зарабатывали, но чего-то из перечисленного в таком количестве или качестве, чтобы из-за этого идти на убийства… И очень странно: почему начали с матери Михаила? Получается, что эта ценность для двух семей общая?

— Ценность или тайна, — спокойно заметил Николай.

— Тайна? Какие у нас могут быть тайны?!!

— У вас, может быть, и никаких. Но ваши родители могли знать чужую тайну. И не просто знать, а иметь документальное подтверждение о чём-то чрезвычайно важном для кого-то. И очень для этого кого-то опасном. Например, о предательстве. Не говорю — Родины, но о предательстве других людей. А где предательство — там убийство!

— То есть, наши родители знали о каком-то преступлении? И знали, кто преступник? И собирались его выдать властям?

— Могли и не собираться. Могли вообще не помнить об этом. Особенно, если тайна перешла к ним от их родителей. А их родители вполне могли знать что-то о ком-то, кто тогда был никем, а нынче стал всем. Понимаете? И разоблачение секрета этого кого-то для него — смерти подобно!

— Я запуталась, — сказала Анна. — То вы твердите о некой фамильной ценности, за которой кто-то охотится, то о таинственном преступлении. Так о чём мы всё-таки говорим?

— А это может вполне быть связано: у одной из ваших семей было нечто ценное, чем хотели завладеть преступники. Было совершено либо ограбление, либо попытка убийства, но ценность захватить не удалось. Однако, она настолько важна, особенно вкупе с доказательства былого преступления, что охотник перестал выбирать средства.

— Ты, Николай, мистики начитался, что ли? Ты же сыщик, должен с фактами и уликами считаться! — отмахнулся Михаил. — А ты именно их отметаешь. Потому что это всё слишком обычное? А факт, что у меня появились внезапные, но очень избирательные, провалы в памяти! а также странные идеи! — не учитываешь.

— И ещё более странные речи! — заявила Анна. — Ты, современный человек, вполне вежливо пригласил меня танцевать, а потом, через примерно минуту, начал запугивать, причём сначала высоким штилем — я вас погублю, я уничтожу вашу репутацию и состояние — и, следующей фразой — на современном языке — сам руку марать не буду, найму киллера! А когда я стала спрашивать, за что и почему, да не перепутал ли он меня с кем-то ещё, он вдруг словно очнулся и стал нормальным человеком.

Видимо, предполагалось, что он не пугать меня будет, а сразу убивать. А тогда мы оба (я в морге, он в тюрьме) освободили бы убийце поле поиска. Оба дома и обе дачи были бы свободны!

— Не совсем так, — возразил Михаил. — У меня временно ютится коллега: делает в своей квартире ремонт. И если то, что мы оба на работе пропадаем с утра до поздней ночи, ничему не мешало, так почему теперь помешает временный жилец?

— У меня тоже недавно, пару месяцев, жили родственники из провинции. Я их не хотела отпускать, но не удержала… Я, кстати, тоже в институте и на работе с раннего утра и до позднего вечера!

— Любой поиск в чужой квартире непременно оставит следы. Вдруг ему придётся вскрывать полы или разламывать мебель? Такое не скроешь, если хозяева могут вернуться в любую минуту! Кстати, о дачах: вы когда там были в последний раз?

— Я — года два, как не была. Просто сил нет. Да и времени.

— А я там сто лет уж не был: всё напоминает о родителях. Просто невыносимо!

— Купить её никто не предлагал?

— Предлагали, несколько раз. Но я не в состоянии продать: там же память моих родных!

— Список мне предполагаемых покупателей составь, — попросил Николай. — Причём прямо сейчас составь. А заодно выдайте мне оба ключи от ваших дач, погляжу, что там творится… А то и ключи не понадобятся!

— Кстати, — сказал Михаил, усердно строча по бумаге, — Анна считает, что обнаруженные нами незнакомцы на фотографиях — соседи по даче. Их или нашей. И мнимый Ковров обнаружился, что крайне интересно. Но я его не помню совершенно. Как и Анна. Не странно ли?

— И на скольких фотографиях вы обнаружили Коврова?

— Всего на одной. Разве это может быть случайностью: он в гостях у родителей Михаила? — похоже, Анна в случайности не верила.

— И да, — уже на выходе сказал сыщик, — вы бы проверили более тщательно всю свою родню. Очень вглубь времени. Может быть, кто-то в годы гонений уехал за границу, а теперь вернулся и на что-то претендует?

— Так разве они не должны объявиться нам? Познакомиться? Мы бы, вполне возможно, добровольно поделились тем, что у нас есть?

— Это если вы точно знаете, что у вас есть. А если не знаете? Дачи-то у вас давние, верно? Вдруг там что-то запрятано, а вы и не в курсе?

И Николай закрыл за собой дверь.

Анна с Михаилом переглянулись, удивлённые донельзя. Да что — удивлённые, потрясённые по полного шока!

Первой опомнилась Анна:

— И что, есть в твоей семье такие факты? Что кто-то уехал?

— Я не знаю. И теперь уже и спросить не у кого.

— И я не знаю. Так что у нас один выход: обратиться к специалистам с просьбой составить наши генеалогические древа. За последние сто лет хотя бы. А то и глубже. Смотря, во что это обойдётся.

— Отличная идея. Так и сделаем. А насчёт денег — не волнуйся. Я, может, и не самый богатый делец, но миллион-другой на счету есть.

— Ух ты! Мне до миллионов пока далеко, но нищей тоже меня нельзя назвать. Так что если стоимость в пределах двух-трёх сотен тысяч, я вполне осилю. Как-то не готова оказываться у тебя в долгах.

— Это, во-первых, не долги, а взаимопомощь, а, во-вторых, мы с тобой — почти родня, если учесть, сколько десятилетий дружили наши родители. И, в-третьих, считай, что это оплата расходов на сыск.

— А почему эти расходы должны лечь исключительно на тебя? Тем более, что очень похоже: охотятся именно на меня! Напомнить? Ты угрожал мне жестоким убийством! Но, видимо, твой гипнотизёр не особо силён, либо что-то сделал не так.

— Либо в моих генах сидит память о долгой и верной дружбе семей. И тебя я, оказывается, неплохо помню…

Михаил тут же позвонил своему юристу и спросил, где и как можно заказать срочное составление семейного древа.

— Причём мне нужно сразу два: моё и дочери друзей моих родителей.

— Зачем? И почему срочно?

— Потому что происходят непонятные вещи. И мы подозреваем, что это шустрят неведомые нам дальние родственники. Не спрашивай, почему они начали это только сейчас: мне самому бы кто объяснил!

Юрист обещал помочь, записав у себя данные Анны, и сообщить, когда отыщет специалиста.

— Кстати, — сказал Михаил, — родственник или не родственник, не это важно. А давай-ка мы с тобой вспомним своих знакомцев, которые у нас появились после смерти наших родителей! Даже случайных, разовых, так сказать! А пока я поехал, у меня всё-таки дела есть.

Дела у него! Вообще-то, на дворе воскресение! Хотя и у самой Анны есть дела. И по дому: запастись продуктами, сготовить что-то, чтобы потом только разогреть, да залезть в сеть, поискать этого загадочного Коврова, да составить список знакомцев и поинтересоваться, кто они такие и чем каждый дышит. Потому что при своей загруженности Анна не особо заморачивалась это выяснить в каждом случае. Ограничивалась интуицией: нравится человек или нет. Если нет, сразу отметала. Но ведь они-то со знакомством навязывались? А почему? Именно к ней — почему?

Особой красавицей Анна не была и смиренно это признавала. Всё среднее: рост, фигура, стиль, заключавшийся в отсутствии такового, цвет волос — светло-каштановый и глаз — светло-карие.

Вот способности точно не средние!

Во-первых, та же интуиция: кого Анна с первого взгляда на дух не выносила, те потом неизменно оказывалась мерзавцами разной степени подлости. И она, каким-то образом, всегда знала о предстоящих — и не только ей самой — событиях.

Во-вторых, страсть к знаниям. Вообще ко всем возможным и невозможным. То она рвалась в лётчики, то в актрисы/певицы, то в зоологи/геологи… Анна всегда училась настолько легко, что ей не верили, а считали её наглой зубрилкой.

А остановилась на компьютерах. Сейчас училась на втором курсе в Бауманке, подрабатывала по специальности и ещё успевала много чего: довольно регулярно бывала на всяких культурных мероприятиях (обожала скрипичные концерты), запоем читала книги разных жанров, включая авторов древности.

В-третьих, обладала активным мышлением со склонностью к логическим заключениям (что обнаружилось при чтении книг под названием «Логика»). В общем, если не сложится с айти, она легко могла переквалифицироваться в аналитики в любой области, стоит только ей эту область освоить.

В-четвёртых, хотя пока она выглядела человеком, понятия не имевшем о том, что такое стиль, любой наряд, включая самый затрапезный, смотрелся на ней, словно на королеве. Только Анна об этом не думала, а просто носила то, что в данной ситуации удобно.

А самое главное: Анна не была влюбчива. Особенно остерегалась признанных ловеласов и прочих красавцев. При виде подобных мачо сам собой возникал вопрос: «И которая в списке я буду?». Ответ был столь очевидным, что Анна легко отметала любые заигрывания, иногда этот вопрос озвучивая. А поскольку никогда на него не давали ответа, она добавляла: «Я брезгливая». И мачо растворялись в пространстве.

Правда, этих Анна в списки вносить не стала, поскольку интересовались не конкретно ею, а неохваченным их влиянием объектом для… ну, вы поняли. Список набивавшихся в знакомые и так был довольно большим: больше двух десятков. А ведь Николаю придётся проверить каждого! Хотя при наличии найденного Анной это будет не очень сложно…

Михаил по телефону сообщил, что выявление всей генеалогии займёт не меньше месяца.

— А мы что, сильно спешим? Хотя, если учесть гипнотизёра…

— Экстрасенса пока не нашли?

— Нескольких. Я завтра с ними увижусь. Посмотрю, что за птицы. Не помню, говорила ли я тебе, что чётко чувствую мошенников. Так что шансы пока невелики, но ведь я не отменяла своей просьбы. Так что будут и другие кандидаты.

Только на пятом смотре кандидатов Анна сразу же выбрала настоящую: от неё шла такая волна энергии, что она мошенницей быть не могла! Причём энергии светлой. Её Анна и пригласила на разговор.

— Вас зовут?

— Варвара Игоревна.

— Меня Анна. У меня проблемы. Интересно, вы их видите?

— Ваши проблемы связаны с мужчиной. С другом. На него повлияли. И вы ошиблись, не гипнотизёр, а чёрный маг. Последний нанят вашим общим врагом, который ищет некие ценности.

— И где эти ценности?

— У вас. Именно у вас, а не у друга. Это старинное кольцо с заговором, которое тому, кто это кольцо носит, даёт власть над людьми.

— Я ни о каком кольце не знаю.

— Конечно, не знаете. Оно скрыто в земле. А найти его придётся вам. Тем более, что оно закопано на вашей даче.

— У нас участок большой, пятнадцать сотых. Я должна всё перекопать? А если там теперь дерево растёт, на этом месте?

— Придётся нам с вами туда поехать и выявить место.

— Сейчас там сыщик гостит. Ключи у него.

— То есть от дачи только одни ключи?

— Я помню одни.

— А связаться с этим сыщиком можно?

— Я должна позвонить Михаилу, связь с Николаем через него.

— Звоните.

Николай, уже собравшийся уезжать после тщательного обыска, через два часа дождался Анну с Михаилом. А увидев Варвару Игоревну, ужасно удивился:

— Помощницу мне привезли?

— Можно и так сказать…

Первым делом зашли в домик на даче Анны.

— Не здесь, — сказала Варвара Игоревна. — Пошли на улицу.

Сначала она обошла вокруг домика, останавливаясь через каждых несколько шагов, а потом спросила:

— Здесь других строений не было?

— Они и сейчас есть, просто за кустами не видно.

Они прошли по тропинке и оказались возле древнего, но всё ещё крепкого сарая с пристроенным курятником. Правда, птиц давно не было, но пристройка осталась.

Варвара Игоревна прошла в сарай со стороны пристройки и огорчилась, что стеллаж у стенки заставлен множеством рухляди.

— Как бы это всё поснимать? По одному. Это где-то здесь.

Начали с верхней полки. Помимо старых чемоданов, там оказался и сундучок, размером с небольшой чемодан.

— Надо открыть!

Открыли, хотя ключей не было. Оказалось, что у Николая с собой куча отмычек. Он минуту поколдовал и откинул крышку. На дне сундучка оказалась деревянная коробка, но такая маленькая, что вряд ли в ней было что-нибудь ценное. Тем не менее, именно в коробке обнаружились кольцо и, в тон ему, с такими же лиловыми камнями, браслет.

Анна, естественно, тут же померяла: и кольцо и браслет сели, как влитые. И когда она захотела снять — не удалось! У браслета невесть как пропала застёжка (а ведь была же!), а кольцо словно вросло в палец.

— Придётся носить!

— Что, всегда?

— Пока загадки не решим!

Теперь Варвара Игоревна занялась Михаилом:

— Есть у вас знакомец, который выглядит, словно помесь колобка с кащеем? По первому взгляду — добродушный толстячок. А присмотришься — лестница в разрезе. Есть?

Михаил явно напрягся, но… вспомнить не мог!

— Это же Ковров! Тот, который тебя пригласил на корпоратив, где ты стал меня запугивать!

— Какой Ковров? Не знаю я никакого Коврова!

Анна не просто удивилась, была потрясена!

— Но он же есть на наших фото с корпоратива! И ты говорил, что именно он тебя затащил в ресторан и показал меня!

— Обычное дело! — сказала Варвара Игоревна. — И кстати, можно просто по имени: я не так уж сильно вас старше. Если не моложе: мне двадцать четыре. А выгляжу я всегда по-разному: обстоятельства вынуждают. Сейчас, чувствую, лет на сорок с гаком, верно?

«На пятьдесят» — подумала Анна.

— Неужели на пятьдесят? — спросила Варвара, ужаснув Анну: она что, мысли читает?

— Читаю, конечно. Причём без всякого на то желания. Издержки, так сказать, профессии. Хотя я её и не приобретала.

Так вот, ваш мнимый Ковров вовсе не Ковров. А, уж извините, чёрный маг довольно высокой степени. Это он организовал так называемые провалы памяти. Затем, чтобы вы, Михаил, добрались до Анны и отняли кольцо и браслет. Любым способом, включая убийство!

— А зачем Коврову кольцо и браслет?

— В них сила. Сила вашего, Анна, рода. Ваш пра-пра-дед, то есть человек, живший пять поколений перед вами, заказал эти украшения для своей невесты. Причём у монахов. А монахи что делают всегда? Молятся. И намолили эти украшения, пока изготавливали, так, что они стали оберегом вашей семьи. И силы своей не утратили и сегодня. Вот теперь вас, Анна, будут охранять. Потому и не снимаются. Видимо, вам грозит серьёзная опасность от мнимого Коврова. Как и Михаилу, впрочем. Поскольку он ведь не выполнял внушённого задания.

Так о кольце. Маг поработил одного послушника. Заполучив кольцо и браслет, маг намерен этого послушника, которому передаст украшения, или вместе с Анной, на которой будут эти украшения, послать в один из тайных монастырей, в котором есть ещё более тайный скит. А в том скиту есть большая библиотека древнейших свитков и книг. Одна из них действует словно сама по себе, в общем — неведомой силой. А эта сила блокирует возможности всех чёрных слуг сами знаете кого.

Поэтому маг рассчитывает, что послушника с такими сильно намоленными вещами туда пропустят (что есть чистый бред, потому что туда даже не всех монахов пускают, да что там — не всех патриархов!) и он сможет стереть там самую страшную для магов строчку. А это запредельный бруд, потому что писали в этой книге не люди. А кто — соображайте сами.

Если же не удастся стереть, то Анна и послушник должны эту книгу вынести и передать магу, который считает, что достаточно силён, чтобы эту строчку стереть…

Но этому идиоту хоть кол на голове теши: они чванливы без меры и уверены, что им подвластно всё!

А поскольку ты теперь украшения не снимешь очень долго, то берегись этого безумца: он многое может! Причём предстанет в каждый следующий раз под другой личиной. Я убеждена, что так называемого Коврова вы больше не увидите никогда. Ибо это и не Ковров вовсе!

— И что нам делать?

— Продолжать всеми способами розыски странных знакомых и неизвестных родственников. Потому что именно через них на вас лже-Ковров и попытается воздействовать. Чего он точно не знает, так того факта, что намоленные вещи никогда владельца не покидают. Но он обязательно попытается их заполучить! Либо отдельно от Анны, либо её саму.

— А когда найдём знакомцев и родственников, как поступать? — мужчины всегда сразу планируют будущие действия.

— Прежде всего, остерегаться их. Сами по себе они обычные люди, а того, что они — оружие в руках мага даже не подозревают. Так что не рекомендую сближаться ни с кем, сколь бы обаятельно они не выглядели, резко и быстро. Тише едешь — дальше будешь!

–…от того места, куда едешь… — Это Михаил так шутит?

— Верно! А вам в это место вообще лучше не попадать!

Глава 2

— В какое место? — испугавшись, спросила Анна.

— В то, куда вас пытается заманить маг.

— Зачем?

— Чтобы получить украшения и отправить послушника в скит. Но пока время у вас есть: существует ещё и колье, это комплект. А, возможно, ещё и диадема. Но я пока их не вижу. Но знаю, что они спрятаны в разных местах.

— Здесь?

— Не уверена.

Анна подумала:

— Следует понимать так, что если мы их найдём, мне придётся, не снимая, носить и их? Но тогда меня не так поймут!

— До этого ещё далеко. Во-вторых, срок их ношения будет сильно зависеть от того, как быстро мы нейтрализуем мага.

— Мы? Вы!

— Нет, именно мы: в содружестве! Причём, сыщик тоже будет в этом участвовать. И ещё кто-то. Возможно, тот самый послушник. Или кто-то другой, в ком будет сила.

— Монахи?

— Возможно.

— А зачем столько?

— Как маг, он не очень силён, но против нас, особенно против вас, не имеющих вообще никакой защиты, он очень силён. Анну защитят украшения, а с Михаилом можно делать всё, что угодно. Вот для его защиты и нужны минимум двое сильных: я и ещё кто-то.

— А сыщик?

— У него тоже есть сила, духовная и интеллектуальная. Поэтому магу он почти не подвластен. А в нашей компании — тем более.

— Значит, нам нужно найти мнимого Коврова, в каком бы виде он не пребывал?

— Сначала — драгоценности! Для защиты. Сейчас давайте займёмся своими делами. Мне нужно отдохнуть. Но я буду постоянно смотреть сюда и как только увижу, где находятся другие вещи, немедленно сообщу. А пока делать нечего. Всем, кроме, видимо, Николая.

— Это вы о чём?

— Скоро узнаете. Держите под рукой написанный для вас список незнакомцев. Ищите их как можно скорее!

И Варвара Игоревна потребовала отвезти её домой. Николай уехал на своей машине, причём прямо в полицию: он всегда ставил в известность своего друга Петра Васильевича Котова, майора, главу отделения полиции, о ведущемся расследовании.

— Вот это, Пётр, список незнакомцев, которых обнаружили оба мои клиента в собственных фотоальбомах. А вот это — Ковров…

— Убит твой Ковров!

— То есть как убит? — поразился Николай. — Он же маг!

— Значит, переселился в следующее тело. Или вернулся в своё. А мы это тело можем и не знать. Давай-ка сюда свой список незнакомцев, проверим по базам! Вдруг он, когда-то давно, ещё так не берёгся и был сам собой, когда являлся непрошенным гостем к вашим родителям.

— Я уже сказал, что когда мы нашли кольцо и браслет, Анна не сумела их позже снять: как вросли. А Варвара, экстрасенс, ясновидящая, то есть, утверждает, что есть ещё, как минимум, колье, а то и диадема. Но спрятаны в разных местах. Возможно, он за ними гоняется? Но тогда почему велел мне убить Анну? Без неё-то найти не удалось бы!

— Плохо велел, коли ты не убил.

— Я и не пытался. Только словами.

— Вот именно! Значит, настоящая цель его была сблизить вас, а не сделать участниками преступления. Вы и сблизились. И уже нашли половину того, что он явно давно искал сам. Но не нашёл.

— Но логичнее было бы ему самому с нами сблизиться.

— Это вряд ли. Ведь он потом намерен это у вас умыкнуть. А вы бы и указали на всех близких знакомых. Зачем ему попадать под подозрение полиции? Он же явно не идиот!

— А не мог он прежде попадать в поле зрения полиции?

— Мог. Только ещё знать бы, кого искать. Вот сейчас всех незнакомцев проверим. Кстати, как у тебя с памятью?

— Восстановилась. Но зачем эти провалы были нужны?

— Напугать. Михаила и Анну. И тебя заодно. Тебе же было страшно, верно? А человеку, внезапно обнаружившего провалы в памяти? А ей — тем более: неизвестно, чего ждать от человека с повреждённой памятью.

— Что ж, он своего добился.

Николай договорился, что нескольких человек он проверит сам. И тут вспомнил о списке желаюших купить дачу Михаила.

— Может быть, он окажется в этом списке?

— Может, и окажется. Иди, Николай, будут новости, я сообщу. — И Котов нетерпеливо махнул рукой.

Не успел Николай выйти, как Котов связался с сотрудником ФСБ:

— Привет, Арсений. У меня тут странное дело: в главных подозреваемых некий маг, которого никто в лицо не знает. У тебя ведь есть списки практикующих магов? Не мошенников, а реально действующих?

— Как не быть?

— Я тебе сейчас перекину два списка: в первом незнакомцы, которых потенциальные жертвы будущего, как минимум, ограбления, а то и убийства, обнаружили в собственных семейных фотоальбомах, и второй — активных покупателей дачи, которую вторая жертва не продавала и не собиралась. Вдруг кто-то совпадёт?

— А при чём тут маги?

— Так парню не просто организовали провалы в памяти, а столь мощные, что он умудрился забыть дочь давних друзей. Семьями дружили, росли вместе, а на днях он её не просто не узнал, но и грозил убийством.

— Всё чудесатее и чудесатее!

— Вот именно! Но девушка сумела его разговорить, сблизиться и он её вспомнил. Понятно, что самому ему — я о маге — убивать её незачем. Михаилу же — тем более незачем. Да и последние пару лет они и не виделись. После странных убийств её и его родителей. Там тоже чудеса ещё те! Парню внушили, что его мать — а с её убийства эти чудеса начались — была убита именно отцом девушки. Хотя всё указывает, что убил кто-то посторонний. Тем более, что потом родителей девушки тоже убили, а последним прикончили отца парня.

— А притащи-ка ты мне эти дела, да и новое прихвати!

Пробив по базам данных все фамилии, Фёдоров, тот самый сотрудник ФСБ, выцепил две, которые также оказались в списках действующих магов: Нырков и Черноусов.

И тут выяснилось, что фотографии этих деятелей не совпадают: в каждом из списков предстали совершенно разные физиономии.

— Как интересно!

— Однофамильцы?

— Это вряд ли, — ответил Фёдоров. — Полагаю, что у гражданина возникли проблемы, которые надо было срочно решать. И он уверен, что решить эти проблемы можно исключительно с помощью конкретных драгоценностей. Боюсь, у твоих подопечных над головами висят топоры. Причём никто их не видит, кроме того, кто их подвесил.

— И что делать?

— А что делать следакам? Искать и охранять потенциальные жертвы.

— Мне людей для охраны не выделят!

— Возможно, они сами не нищие, пусть наймут.

— Я им скажу.

Михаил ответил, что уже и сам подумал об охране и нанял и себе, и Анне. Ещё бы знать, от кого защищаться.

— Мы тут выцепили две фамилии — Нырков и Черноусов — но лиц их определить не можем: в разных местах там разные фото. То ли подделка, то ли маскировка, то ли подставные. Мы разберёмся.

— Я таких фамилий не знаю, — Михаил сильно озадачился. — Что, из списка покупателей? Или незнакомцев?

— По одному из каждого. И оба — действующие маги. В общем, не теряйте бдительности!

С такой информацией Михаил и приехал к Анне: маги это вам не хухры-мухры! Надо тщательно беречься!

— Я крещена, крестик всегда на мне, примерно раз в полтора-два месяца хожу к причастию. Плюс теперь кольцо и браслет. А ты?

— Я вроде бы крещён, но в храме уже и не помню, когда был.

— Давай сходим к моему духовнику. Всё расскажем, может быть, он что-то посоветует. Прямо сейчас!

Как тут не согласишься?

Анна тут же позвонила и духовник велел им приехать к нему домой, если дело столь неотложное.

Выслушав их, отец Георгий дал им специальные защитные молитвы против нечисти и обещал отслужить молебен.

— Но надо постоянно, хотя бы раз в месяц, бывать на службах и причащаться. Тогда вы будете неуязвимы!

И тогда Анна рассказала о драгоценностях.

— Мы нашли экстрасенса и она отыскала кольцо и браслет. Видите, как надела, так и снять не могу. А она говорит, что обязательно есть ещё колье и, возможно, диадема. Их монахи делали, для моей будущей пра-пра-бабушки. Так что я считаю их оберегом.

— Монахи? Сто лет назад монахи были куда большими молитвенниками, чем нынешние. За всех не скажу, но многие…

— И ещё, — добавила Анна, — тот маг, что за нами, то есть за драгоценностями этими, охотится, рвётся в какой-то тайный монастырь в центре России. Даже не в монастырь, а в тайный скит при этом монастыре. Якобы там есть какие-то волшебные книги. И хочет одну из книг заполучить. Он явно мечтает владеть миром!

— Миром владеет Создатель этого мира. То есть пошёл не против людей, а против самого Господа Бога. Одержимый! А какой именно монастырь — знаете? Если знаете, можно было бы предупредить старцев.

Конец ознакомительного фрагмента.