Дети, я купил вам няню!

Наталия Журавликова (2024)

Меня обманом утащили в другой мир и принудили работать няней. В агентство, которое меня похитило, обращаются богатенькие клиенты, дети которых настолько ужасны, что от них отказываются гувернантки. Поэтому они ищут тех, кто лишен права выбора! Я попала в дом с двумя избалованными детьми и такими же родителями. Когда отца семейства уличили в приставаниях ко мне, ему пришлось от меня избавляться. Я думала, что все самое плохое уже позади. Но кажется, очень ошиблась. Испытания только начинаются. Ведь я угодила к одинокому папе и его чрезмерно самостоятельным детям.

ГЛАВА 1. Прямое попадание в неприятности

— Данечка, пластилин нужно немного разогреть в ладошках. А потом помять его. Дальше можем сделать колбаску, из которой и будут наши ручки.

Пухлощекий карапуз, от старания высунув язык, пытался оживить твердый, много раз уже использованный кусок пластилина неопределенного цвета. Какой получается, если смешать много разных оттенков.

— Вот молодец, — похвалила я упорного мальчишку, наблюдая, как вытягивается между детскими пальчиками серо-буро-малиновая пластилиновая сосиска.

— Василиса Леонидовна! — позвала меня от двери уборщица Нина. — Там вас мужчина какой-то просит. Солидный такой, с портфелём. На улице ждет.

Нина Эдуардовна была женщиной не то чтобы слишком пожилой, но речь у нее своеобразная. На нее некоторые родители периодически жаловались заведующей. Мол, какую культуру русского языка прививает эта сотрудница их детям.

Заведующая вначале извинялась, обещала повлиять. А потом в сердцах как-то сказала, что согласна взять на место Нины Эдуардовны филолога с тремя красными дипломами, но менее чистоплотную и старательную, чем наша уборщица. Потому что все и сразу за эту зарплату совместить не получится.

Гадая, кто бы мог меня сейчас навестить, я попросила помощника воспитателя присмотреть за группой и направилась к выходу.

Не так давно я подалась на конкурс молодых педагогов. Заполняла анкету в интернете, очень подробную. И вот вчера мне прислали уведомление, что я вышла в финал и мне даже куратора приставили! Вдруг это он приехал знакомиться? Там, судя по всему, каждого кандидата очень пристально рассматривают. В микроскоп.

Уже выходя на крыльцо, я подумала, что, наверное, организатор конкурса к методисту бы нашему сначала пошел, а не на улицу меня звал.

Но раз уж уже на месте, посмотрю, кто там.

Мужчина и правда был солидный, в черном длинном пальто и при костюме, держал в руках сумку с ноутбуком и любовался весенним небом.

— Вы меня хотели видеть? Я Василиса Изотова.

Я прокричала это с крыльца, еще подумывая, стоит ли спускаться к незнакомцу.

Тот обернулся ко мне и радостно улыбнулся. Солнце отразилось от стекол очков, но мужчина даже не зажмурился.

— Василиса Леонидовна! Так рад созерцать вас во плоти. Ваша анкета нас очень впечатлила! Меня зовут Герман.

Он протянул руку, чтобы помочь мне спуститься.

— Так вы куратор, от конкурса? — с облегчением вздохнула я. — А почему не через методкабинет меня вызвали?

— Вначале хотели побеседовать с вами лично, — мужчина жестом показал на ворота детского сада, — можно даже вон в том кафе через дорогу. Много времени я у вас не отниму.

— У меня… занятие там, — растерялась я.

— Десять минут, — настаивал куратор, — и если будут проблемы с вашим руководством, я их беру на себя, обещаю.

Вздохнув, я согласилась.

Мы вышли за ворота, и я поняла, что на мне сменная обувь. Легкие тапочки вместо сапог. А на улице лужи, подернутые ледком, слякоть и грязь.

— Ой, как неловко вышло, — смущенно затараторила я, — я ведь не переобулась! Может, мы тут поговорим?

Герман отреагировал странно. Он осмотрелся по сторонам, взгляд его упал на камеру над воротами. Быстрым движением куратор оттеснил меня от нее. А потом снял очки и уставился мне в переносицу. Глаза у Германа были страшные. Вместо зрачков в них крутился огонь, который разрастался все больше и больше, словно затягивая меня в водоворот пламени.

Я вскрикнула и попыталась отступить, но меня тут же повыше локтя схватили железные пальцы.

Реальность помутнела, и я потеряла сознание.

Открыв глаза, кажется, через миллион лет, увидела лицо мужчины. Приятное, располагающее. Человек, который светил мне под веки крохотным фонариком, был похож на врача.

— Поздравляю, вы отлично перенесли переход! Вот что значит молодой, здоровый организм девушки без вредных привычек!

— Где я? В больнице?

Я вертела головой, чтобы понять, куда меня занесло. Крохотная комнатка, такая чистенькая, будто до меня в ней не было никого. На мне больничная пижама. Новая и отглаженная. Что происходит? Только что я была у ворот своего детского сада, а теперь непонятно где!

— Я… мне на работу надо! У меня там дети. Средняя группа. У нас занятие было по лепке.

— Успокойтесь, голубушка, — интеллигентный, похожий на профессора мужчина ласково похлопал меня по руке, — теперь это все в прошлом. В данный момент вы собственность нашего агентства.

— Собственность? Вы о чем?

Я резко села в кровати.

— Какого еще агентства?

— “Ваш случай — не катастрофа”. Так оно называется. Мы обеспечиваем нянями богатые дома, в которых подрастают трудновоспитуемые отпрыски. Где дети растут в условиях вседозволенности и рано или поздно начинают сводить родителей с ума.

Старичок присел на стул рядом с моей кроватью.

— К сожалению, обычные няни выдвигают слишком много требований, когда им приходится сталкиваться с юными тиранами. Поэтому мы набираем лучших специалистов из других миров. Тех, кому некуда бежать или пожаловаться.

— Других миров? Погодите, вы меня похитили? — прищурилась я недоверчиво. Кулаки мои непроизвольно сжались, спина словно онемела, паника перехватила горло.

— С вашего согласия, нерди… Нерди — это наше вежливое обращение к дамам.

— С какого ещё согласия? — возмутилась я.

— Не закипайте, голубушка, — посоветовал “профессор”, — вы ведь, когда анкету заполнили и отправили, вводили подтверждающий код из SMS?

Я кивнула.

— Вот, это была ваша электронная подпись, которой вы дали согласие сотрудничать с нами на наших условиях.

— Да это ни в одном суде не примут! — разозлилась я и спустила ноги с кровати. — Верните мне одежду!

— В вашем суде, возможно, и не приняли бы, — мужчина не терял спокойствия, — а вот у нас в Аштеране запросто. Эти ваши электронные подписи — такая находка для нас! Никто не читает, под чем их ставит. Это ведь просто отправить код, чтобы нужная страничка загрузилась. Обожаю!

Я вспомнила, что действительно, чтобы продолжить заполнение анкеты, должна была подтвердить свои данные, введя отправленный мне код. Как же глупо вышло.

— Так что, смиритесь, Василиса Леонидовна. Теперь вы будете делать то, что мы вам скажем. Набирайтесь сил, скоро вам отдыхать не придется.

— Высшее педагогическое образование, стаж работы восемь лет… Когда успели? — сухонький седой мужчина строго посмотрел на меня через стол. — Или это ошибка в анкете?

— Нет, — помотала я головой, — училась и работала. Совмещала.

— Курсы по специальности “Детский массаж”, ежегодные аттестации и переаттестации. Да вы просто клад, а не гувернантка, Василиса! — счастливо улыбнулся старичок. Кстати, его звали Свен Томс. И он был управляющим по кадрам.

— Это недоразумение, — повторила я в сотый раз, — я не собиралась на вас работать. Отпустите меня!

— Сожалею, — притворно вздохнул Свен, — в контракте, который вы подписали, указано, что вы полностью вверяете себя нашему агентству на двадцать лет. Если мы сами не решим в одностороннем порядке расторгнуть это соглашение раньше.

— Двадцать лет? — я подскочила. Охранник, стоящий у двери, сделал мне знак сесть обратно и подкинул на ладони шокер. Предмет, похожий на пульт управления кондиционером. Я уже успела с ним познакомиться, когда пыталась сбежать из своей палаты.

— Не так это и много, — безразлично пожал плечами управляющий, — вам будет всего-то сорок пять, совсем еще молодая женщина. Моя дочь сейчас и то старше.

— Да плевать мне на вашу дочь! — невежливо закричала я.

— Успокойтесь, — холодно приказал Свен, — сбежать от нас не получится. Вас контролирует кольцо на мизинце.

Я посмотрела на правую руку. Тонкий белый ободок, будто из камня. Элегантно и скромно.

— Оно подключено к пульту, который вместе с вами получит ваш хозяин. Он сможет вызывать вас с его помощью и определять местоположение. А также на некоторое время блокировать подвижность, если вы решите самовольно покинуть место работы. Запомните: ваш временный владелец единоразово оплачивает нам крупную сумму по контракту. Она невозвратная. Когда срок действия договора заканчивается, вы переходите к следующему владельцу. Если, конечно, семья не пожелает продлить сотрудничество.

— Плату за меня получаете вы? — я решила убедиться, что не ослышалась.

— Конечно. Ведь мы несем огромные издержки, чтобы найти и доставить вас к нам.

Свен был невозмутим. Но от его доброжелательности не осталось и следа. Добрый дедушка кончился.

— А я совсем ничего не получаю?

Эта история нравилась мне все меньше и меньше.

— В договоре прописаны условия вашего содержания. Отдельная комната с обстановкой, все блага цивилизации, полноценное питание. Собственно, ради этого люди обычно и работают, не так ли? Если семья путешествует, вы тоже отправляетесь с ней.

— Но ведь я буду лишена выбора, куда ехать и что поставить на свой стол?

— Зачем нужен выбор, если у вас и так все самое лучшее? — усмехнулся управляющий. — И самое приятное — по истечении нашего с вами договора вы получите приятную сумму на личный вклад. Чтобы обустроиться в нашем мире после увольнения. Размер вознаграждения зависит от того, какой у вас рейтинг. Сколько поощрений, штрафных баллов. Словом, насколько хорошо вы справились со своими обязанностями. А если вас это не устроит, возможен еще один вариант.

— Какой же? Оставаться вашей рабыней дальше?

— Ну, зачем вы так? — сказал он снова почти миролюбиво. — Если захотите, вместо выплат мы вас можем вернуть в ваш мир. Но там уж сами обустраивайтесь.

— Я бы хотела перейти сразу к этой части! — я хлопнула по столу ладонью.

— А вы шутница, Василиса, — заливисто рассмеялся Свен, — нет, такая возможность даже не обсуждается. Сейчас вас отведут в ваш отсек, чтобы вы смогли пообедать и переодеться в форменное платье. А потом мы определим вашу судьбу на ближайшие несколько лет.

Свен указал рукой на лежащие перед ним листки бумаги с моими данными.

— На эту анкету поступило больше десяти заявок. Мои помощники отобрали троих, наиболее платежеспособных кандидатов. Встреча с ними через полтора часа. Так что готовьтесь. И не забывайте, Василиса, вы полностью в нашей власти. Без глупостей, дорогая. Если вы сорвете мой маленький аукцион, я буду беспощаден. И с радостью перепродам вас в какое-нибудь другое агентство, где вам вовсе не детишек придется воспитывать.

Какой ужасный мир. Здесь можно торговать людьми, если их вырвали из другого измерения!

Придя в свою комнатку, я села на кровать, закрыв лицо руками. Не могла сдержать слез. Они лились сплошным потоком. Я здесь бесправная рабыня, которую продадут тому, кто заплатит больше. А если откажусь идти в гувернантки, страшно подумать, что меня ждет! Вариантов-то немного. Вряд ли Свен на лесоповал меня продаст в качестве вырубщика.

С трудом успокоившись, я приняла поднос с обедом через щель в двери. Есть не хотелось, но я себя заставила. Силы подкрепить нужно. Обед был простым, но вкусным. Булочка с маслом, мясная нарезка. Овощной суп и второе, отбивная с цветной капустой. И большая кружка с дымящимся чаем.

Потом мне позволили принять душ и выдали одежду. Зеленая униформа, состоящая из строгого пиджака и юбки до середины икры. На груди приколот жетон с надписью: “Ваш случай — не катастрофа!”

Их — может быть. А вот мой вполне себе трагедия.

— Вас ожидают! — охранник приоткрыл дверь и показал головой на выход, красноречиво потрясая шокером.

Я вышла, подвинув его плечом. Смешно, он такой шкаф и я, пигалица по сравнению с ним. Но хотелось сделать что-то, чтобы выразить протест. Пихнуть охранника, плюнуть на пол. Заорать. Но я позволила себе лишь первый вариант.

Меня завели в просторную комнату, в центре которой стоял длинный стол массивного вида, на львиных лапах. С одной стороны стола сидел Свен, а напротив него — двое мужчин и женщина.

— Присаживайтесь, Василиса, — Свен ласково кивнул на свободный стул рядом с собой, — господа, позвольте вам представить нерди Василису.

Я посмотрела на своих потенциальных покупателей. Нормальные вполне люди на вид. А пришли, чтобы невольницу себе приобрести. Совесть, видать, не жмет, все в порядке вещей.

— У нас здесь представители двух семейств. Третий заинтересованный, к сожалению, опаздывает.

Ага, значит, двое из троих это муж и жена. Холеного вида блондин с атлетической фигурой пришел один, а грузный мужчина и замученного вида женщина, значит, пара. По ним видно, что детей они очень разбаловали и теперь ночами не спят.

— Прямо напротив вас — нерд Римз, отец двоих мальчиков, Арни и Барни. Сколько лет вашим детям, господин Римз?

— Восемь и двенадцать, — ответил мужчина хорошо поставленным голосом, — старший, Барни, вступает в подростковый возраст и с ним становится сложно. Арни же во всем подражает брату.

— А это — нерд и нердин Левс, — Свен кивнул на изученных супругов.

— Мы многодетные родители, — без приглашения начал мужчина, — у нас шестеро сорванцов разного пола. Мы устали и не справляемся.

— На сколько лет вы хотите заключить первичный контракт? — Свен что-то записывал себе в блокнот.

— На три, — улыбнулся Римз, — да, думаю, три года вполне хватит.

Супруги переглянулись.

— А мы тогда на пять, — сказала женщина.

— Что ж, — Свен постучал по столу ручкой со стальным пером, — пять лет, шестеро детей… с вами нам выгоднее заключить соглашение. Хочу отметить, нерди Василиса до того, как поступить к нам управлялась с группой пятилеток в количестве двадцати отпрысков!

Супруги Левс явно приободрились.

— Я поднимаю ставку! — резко заявил Римз. — Шесть лет.

— Семь! — подпрыгнула на своем стуле его конкурентка.

— Восемь! — рявкнул блондин.

— К сожалению, мы некоторым образом ограничены, — покачал головой управляющий, обращаясь к Римзу, — через шесть лет младшему из ваших детей уже будет четырнадцать лет. И няня ему больше не полагается. Так что шесть лет — ваш потолок.

Левсы довольно заулыбались. А я ошарашенно смотрела, как они меня друг у друга перекупают.

— Тогда я просто заплачу больше! — Римз привстал, опершись обеими руками на стол. — Эта няня очень, очень мне подходит. Вы и не представляете насколько!

— Уверены? — Свен сдержанно сиял. — Видите ли, ставка для семьи Левс составит тысячу белдоинов в год за каждого ребенка до четырнадцати лет включительно. Проводя простейшие вычисления, мы получаем…

Свен замолк, производя подсчеты на листочке.

— С учетом возраста ваших детишек за семь лет получается двадцать восемь тысяч белдоинов.

Римз присвистнул. Сел на место, мрачно забарабанил по столу пальцами. Потом глянул на меня и сказал:

— Тридцать тысяч!

Левсы, которые после того, как Свен озвучил сумму контракта, приуныли, тут же подняли головы:

— Мы уступаем!

— Что ж, мы постараемся подобрать для вас другую кандидатуру, — радушно улыбнулся управляющий, — можете ознакомиться с нашим каталогом в приемной.

Супруги, явно радуясь, что не придется отваливать крупную сумму денег прямо сейчас, поспешно удалились. Когда они уже выходили, в помещение ворвался высокий мужчина с растрепанной прической.

— Я опоздал? — взволнованно спросил он, приглаживая взъерошенные волосы. — Простите, в министерстве задержали.

— Все уже закончилось, приятель, — Римз поднялся и похлопал нового посетителя по плечу, — я купил эту девчонку себе.

Меня его слова покоробили и насторожили. Разве тут не о контракте няни речь шла?

— Очень жаль, — огорчился мужчина. Он выглядел более располагающим, чем Римз. На вид лет тридцати пяти с благородными чертами лица, короткая русая бородка придает ему мужественности.

— Нерд Хольм, вы еще можете перебить ставку, — Свен хищно улыбнулся, перебирая документы в поисках карточки кандидата на мои услуги.

— А сколько сейчас? — деловым тоном поинтересовался Хольм.

— Тридцать тысяч, на шесть лет.

— Тогда я согласен на тридцать две. И на пять лет. Не люблю слишком надолго забегать вперед.

Римз заскрипел зубами. Кажется, ему очень не хотелось увеличивать сумму, возможно, он и так не вписывался в бюджет.

Я внутренне ликовала. Римз мне сразу не понравился. Самовлюбленный, капризный, и разглядывает меня как свою вещь.

— Что ж, если у нерда Римза нет других предложений, — Свен перебирал бумажки, не поднимая глаз на собеседников, — то можем оформлять документы…

Римз что-то проворчал с досадой и вышел из кабинета не прощаясь.

— Так, погодите…

Свен, наконец, посмотрел на клиента.

— Нерд Хольм, увы, у нас с вами не выйдет заключить контракт! Вы в нашем стоп-листе. Не понимаю, почему вижу эту бумагу только сейчас! И действительно, я припоминаю ваш случай, хоть и не занимался им лично, но история была громкая.

Хольм потерянно опустился на стул. Судя по его виду, он прекрасно знал о своей проблеме.

— От ваших детей сбежало шесть наемных нянь за последний год! А когда вы воспользовались услугами нашего агентства, гувернантка попала в больницу!

— Но ведь вы получили деньги, положенные по контракту, — упавшим голосом заметил Хольм.

— Да. Но у бедняжки был нервный срыв и она что-то наговорила про нас властям. Директору потом пришлось улаживать… разного рода проблемы. И на это ушли практически все полученные от вас деньги. А у вашей бывшей гувернантки теперь боязнь детей! И это при ее почти тридцатилетнем стаже работы! Она просто профнепригодна. Нам придется отправить ее домой, когда она восстановится.

Ничего себе детки у этого Хольма!

— Увы, я вынужден вам отказать. Такой клиент как вы грозит нам репутационными потерями. Да и денежными тоже.

Мужчина все еще повержено оставался на стуле, а Свен встал со своего места, прошел к двери, открыл ее и окликнул Римза, который не успел далеко уйти.