Теорема выбора

Наталия Доманчук (2024)

Муж заявил, что уходит к своей первой любви.Объяснил, что его чувства к той женщине никогда не утихали и только сейчас он понял, что двадцатилетний брак с Машей — был большой ошибкой.– Я все оставлю тебе: квартиру, машину…Маша смотрела на него и не могла поверить, что это сейчас — ее реальность!Как она это переживет?

Выбор всегда внутри нас. Только кто-то дилетант, а кто-то ас

Один день назад

— Даша — моя дочь? — Юрию не хотелось верить в это.

Вернее, не в то, что у него где-то есть дочь, а в то, что Валентина не рассказала ему об этом раньше.

— Да, — женщина виновато опустила голову и затараторила: — Во-первых, я об этом узнала только пять лет назад, когда Дашка попала в аварию и ей нужно было переливание крови. Наша с Геной кровь оказалась другой группы. Я знала, что такое бывает, а вот Гене это совсем не понравилось, он сразу заподозрил меня в измене и сделал ДНК-тест. Тем более, что у Дашки оказалась редкая первая группа и отрицательный резус.

Юрий перебил ее:

— У меня первая и резус отрицательный.

— Ну вот, — она замолчала, рассматривая погоду на улице.

— Почему ты мне не сказала об этом, когда узнала?

— Думаешь, так просто? Объявиться через тридцать лет и сказать: у меня от тебя дочь растет?

— А что тут сложного? — Юрий еле держал себя в руках.

— Все сложно! — выпалила Валентина. — Все! Начиная с того, как об этом сказать дочери, которая считала и до сих пор считает Гену отцом. Да и мне сладко не пришлось. Я призналась мужу, что изменила ему, когда еще не была замужем. Понимаю, что тебе не было дела до наших с ним отношений, но мне нужно было жить дальше. И если ты считаешь, что мне было легко, то ты ошибаешься. Все эти пять лет… я жила как на пороховой бочке. Гена не смог меня простить и мы жили как соседи.

— Тем более. Могла бы мне признаться, и кто знает, что было бы. Я, например, даже не представляю себе как можно столько лет жить в обмане.

— Вот и не представляй себе, — огрызнулась Валентина, и в ее глазах появились слезы.

Чтобы спрятать их, она отвернулась к окну, а Юрий не на шутку испугался. А вдруг она сейчас обидится и уйдет?

Нет, он не был готов потерять ее сейчас. К тому же чего ее одну обвинять? Сам ведь тоже хорош…

— Ну раз все так сложилось, — подвел итог Юрий, — мне кажется, нам сейчас дан шанс все исправить.

— Что ты предлагаешь?

— Сказать правду Даше и подумать над тем, чтобы нам с тобой наконец-то быть вместе.

Валентина растерялась, уставилась на него ошарашенными глазами, в которых снова появились слезы.

— Буду говорить о себе, — продолжил Юрий и глубоко вздохнул, набираясь храбрости, — все эти годы без тебя была не жизнь. Существование, не больше. Я постоянно думал о тебе. Первый раз подъехал и подкараулил тебя у подъезда. Ты выпорхнула под руку с мужчиной и села в его крутой автомобиль. Через года три я снова решил проверить, как ты, навел справки и мне сказали, что ты замужем и у тебя есть ребенок. К сожалению, я тогда не знал, что он от меня, иначе любым способом утащил бы за собой. Третий раз было случайно — я увидел тебя с мужем в ресторане. Ты выглядела счастливой, улыбалась, он тебя обнимал. Я еще раз убедился в том, что ты не нуждаешься в моем присутствии, хотя мне было очень больно видеть тебя с другим.

Валентина, практически не моргая, смотрела на него и когда он закончил, тихо спросила:

— А у тебя нет семьи? Ты так и не женился?

— Я женат, но этот брак был обречен с самого начала, поэтому сейчас я не раздумывая разведусь и готов начать новую главу. С тобой.

— А дети? В этом браке у вас есть дети?

— Нет.

Они оба нервничали: Валентина теребила бумажную салфетку и смотрела на Юрия большими испуганными глазами, а у него дрожали и руки, и голос. Но для обоих этот диалог был в радость, они были счастливы вот так сидеть напротив друг друга, ловить взгляды, позволять себе мечтать о том, что не смогли воплотить в жизнь двадцать лет назад.

Юрий указал рукой на сырники и поднял руку, чтобы к нему подошел официант:

— Ты даже не притронулась, они уже остыли.

Когда к столику подошла девушка-официант, он попросил подогреть сырники и принести счет.

Далее их разговор полился намного легче, они вспомнили школьные годы, выпускной, который провели в обнимку, поделились мечтами, в каких странах хотели бы побывать, и даже выбрали страну, куда поедут в самое ближайшее время на юбилей Валентины.

Из кофейни они вышли, держась за руки. Юрий уже все для себя решил. У него в груди все бурлило, как будто он выпил какую-то волшебную смесь, вроде живой воды. Ему хотелось кричать от счастья! Все вокруг казалось таким красивым: и серый неубранный снег, и кусачая вьюга, и хмурые прохожие.

Нет, он не помнил себя таким счастливым, как в данную минуту, и сомнений в том, что он поступает правильно, у него не было.

— Давай вот что сделаем, — он остановился и, не выпуская ее руки из своей, четко, как по слогам, сказал: — Сначала мы поедем к тебе, соберем твои вещи, потом ко мне, соберем мои вещи, и потом поселимся в гостинице, я знаю одну неплохую на Садовом кольце.

Валентина не поняла его:

— А мне зачем собирать вещи? И почему мы должны жить в гостинице?

— Потому что я не хочу жить в квартире твоего мужа.

— Это моя квартира. Мы расстались с Геной незадолго до его смерти, и там я жила и живу одна.

Юрий замер, обдумывая слова любимой женщины и Валентина воспользовалась паузой и принялась его уговаривать:

— Зачем нам жить по гостиницам? У меня прекрасная небольшая квартирка.

Юрий ее перебил:

— Все равно это не по-мужски. Я хочу, чтобы у нас была своя жилплощадь. Только твоя и моя.

— Ну пока в моей поживем, — не уступала Валентина, — а когда купим для нас — сразу переедем.

Юрию пришлось уступить, и они направились смотреть жилище Валентины. Оно оказалось совсем не маленьким и очень нескромным, но Валентина не сдавалась:

— Ну осмотрись! Здесь нет ничего от моего мужа. Он никогда тут не был. Это только моя квартира. Да, хорошая, но моя. И пока мы не купим новую, я настаиваю, чтобы мы жили тут.

Юрий кивнул в знак согласия, спорить не было смысла, его женщина права — он обязательно докажет ей, что он настоящий мужчина, только не сейчас…