Не зови меня дурой

Наталия Доманчук (2006)

На что готова решиться женщина, обиженная любимым мужем? Практически на любой безрассудный поступок. Ведь это так просто: собрать чемодан и, прихватив с собой маленького сына, отправиться на вокзал. Главное — постараться забыть о прошлом, уверенно взглянуть в лицо новому дню, даже если былая любовь не собирается покидать сердце.

Глава вторая. Приезд в Москву

Москва нас с Василием встретила дождем.

Первым делом я купила новую сим карту и позвонила своей знакомой из Живого Журнала — Алёне, с которой была знакома только виртуально, но с которой общалась каждый божий день и знала о ней все, впрочем, как и она обо мне.

Алёне тридцать. Она работает финансовым директором в какой-то швейцарской компании. Когда я попросила её описать себя, она написала следующее: «Имею два глаза в очках, один нос (без характерной горбинки), один рот, которым говорю много лишнего, и две груди, но они так похудели, что не заслуживают отдельного упоминания». Я тогда написала ей, что абсолютно все, что перечислила она, имею и я, и предположила, что мы с ней близняшки. С того дня она в каждом письме обращается ко мне не иначе, как сестра и за последние три года она стала для меня самой близкой подругой. Настолько близкой, что я рассказывала ей о своей жизни все, что надо, и о чем следовало бы умолчать…

— Слушаю, — отозвалась подруга.

— Алён, привет, это я.

— Кто я?

— Машка из Воронежа!

— Машка? Какой у тебя голос детский! Как дела?

— Да вот, стою на Павелецком вокзале… Мне надо снять квартиру. Или комнату. Поможешь?

— Ты, правда, в Москве?

— Да…

— Стой у главного входа и никуда не уходи. Я сейчас приеду.

Алёну мы ждали около часа. Василий за это время съел «Сникерс», «Марс» и выпил две банки кока колы. Раньше я ему не позволяла так много сладостей, а сейчас, чтобы он только молчал и не хныкал, позволила все. Он сидел на чемодане довольный, играл с машинкой и выпрашивал у меня «Баунти».

Алёна меня не узнала. Конечно, я ведь не сказала, что буду с сыном. Да и не была я похожа на ту гламурную даму на фотографиях, которые я присылала ей. На мне был Василий, которому надоело играть в машинки, и он по праву требовал маминого внимания.

Я подняла руку вверх и окрикнула ее.

А вот Алёну я представляла именно такой, какой она и оказалась: невысокая, худенькая, милое, почти кукольное личико, зеленые глаза, темные, по плечи волосы.

— Какое чудо! — воскликнула она и потянулась к Ваське. — Я видела тебя на фотографиях. Пойдешь ко мне?

— А ты мне купись баунти? — спросил мой сынок.

— Конечно! Давай руку, пойдем.

Алёна посмотрела на меня, улыбнулась:

— Привет, сестра.

— Привет! — я немного смутилась.

Одно дело, когда каждый день общаешься через интернет, когда не видишь глаз собеседника, задаешь ему кучу вопросов и сама отвечаешь не стеснясь. В реальной жизни все намного сложней. Волнение при встрече никак нельзя было скрыть. Я действительно волновалась: понравлюсь ли я ей? Понравится ли она мне? Будут ли у нас такие же доверительные и искренние отношения в реальной жизни, как были через сетевую паутину?

Алёна кивнула в сторону метро:

— Поехали!

По дороге она купила Ваське Баунти и сразу стала для него лучшим другом. Всю дорогу он сидел у нее на коленках, рассказывал в каком красивом поезде он ехал и хвастался машинками, которые остались у него дома.

Когда мы, наконец, доехали, а потом дошли до Алёниного дома, а вернее квартиры, я решила успокоить подругу:

— Мы буквально на пару часов. Ты поможешь найти мне квартиру?

— Уже помогла, — засмеялась Алёна, — проходи! Не знаю, сколько ты собираешься пробыть в Москве, но вторая комната твоя.

Я вошла в квартиру. Запахло сдобой.

— Неужели ты испекла пирог по моему рецепту? — поинтересовалась я.

— Да. И он получился изумительный! Сейчас оценишь.

Алёна сразу направилась на кухню, включила электрочайник, принесла из комнаты большого красного неваляшку и, протянув игрушку Василию, отправила играть в комнату. Сама налила чай, отрезала мне кусок пирога с яблоками и приказала:

— Рассказывай!

— Я ушла от мужа. — Честно призналась я.

— Зная его тягу к блондинкам, могу предположить, что он изменил тебе с белокурой красавицей?

— Нет, — вздохнула я, — хуже…

— С брюнеткой? — удивилась Алёна.

— Нет, хуже…

— Что может быть хуже? Неужели с мужчиной? — Алёна театрально сложила руки на груди и закатила глазки.

— Нет, Алён. — Я смотрела в пол.

— Выше нос! Что за привычка сразу опускать руки? Попробуй пирог, чего ты сидишь, как кукла, — она пододвинула ко мне тарелку. — Что же он натворил?

— Он обозвал меня дурой! — чуть не плача поведала я подруге о своей проблеме.

— То есть он сказал правду, а ты обиделась? — засмеялась Алёна.

— Он сказал так: «Какая же ты дууура!»

Я ковырнула ложечкой кусочек от пирога.

— А, ну это, конечно, совсем другое дело. Дура и Дууура, совсем разные слова. И по значению и по содержанию. — Она улыбалась и смотрела на меня.

Я тоже улыбнулась и поместила кусок пирога в рот.

— Вкуснотища!

— Еще бы! Твоя школа! — она замолчала и, любуясь, как я ем, добавила: В любом случае, я очень рада тебя видеть. И твоего Василия тоже. Расскажи мне о своих планах. Надеюсь, у тебя есть хоть один, пусть даже самый глупый и нереальный?

— Есть. По профессии я переводчик. Вот и буду пытаться искать работу в этом направлении.

— Да уж… какая хорошая идея, — скривилась Алёна. — А я то уже подумала, что ты, наконец, созрела явить миру свое творчество…

— Нет, — тихо сказала я, — на это я еще не созрела. Да и вообще… то, что ты называешь творчеством — профессионалы называют графоманством.

— Ну, так докажи мне. Отнеси свои рассказы, и романы хоть в одно издательство, и если они тебе откажут, я смирюсь и больше не заикнусь об этом.

— Завтра же пойду и предложу им свои рассказы. И романы. — Вдруг решила я.

Алёна кивнула:

— Молодец. Я давно тебе об этом говорила! Твои рассказы действительно очень хорошие. Да, это отличная идея, но…

— Что? — не поняла я.

— Дальше? Ты, правда, решила уйти от мужа? От этого двухметрового красавца с шикарной зарплатой и всеми удобствами?

— У него всего метр девяносто…

— А с рогами? — улыбнувшись, решила уточнить подруга.

— С какими рогами? — вздохнула я, — в моей жизни был только один мужчина. И ты это знаешь.

— Знаю. Поэтому и спрашиваю: ты действительно решила от него уйти?

— А вот этого я не знаю.

— Навсегда?

— Да не знаю я! Пока у меня только одна цель — доказать ему, что я тоже чего-то стою. Мне тридцать лет, я молодая, красивая женщина, а не только домохозяйка и мама Васьки. Он не ценит меня, понимаешь?

— То есть твоя цель доказать ему, что ты не дерьмо?

Я решила поправить подругу:

— Что я не дура…

— И каким образом? Собираешься за пару месяцев получить три высших образования? Или может, в политику пойдешь?

— Образование у меня есть, и очень неплохое — ИНЯЗ, между прочим. Еще я владею тремя иностранными языками и запросто могу устроиться переводчицей.

— Но ведь тем, что ты устроишься переводчицей, ты ему ничего не докажешь! А вот если ты выпустишь десяток своих книг — пожалуй, заставит его задуматься и приползти на коленках…

— Я не сильно тебя разочарую, если скажу, что таких как я — тьма!

— Знаю. Но у тебя есть кое что…

— Что?

— Злость. А со злостью ты на многое способна, поверь мне… — но потом, немного подумав, Алёна спросила: — А может тебе лучше другого мужа найти?

— Не так все просто. Посмотри в зеркало. Ты ведь красавица! И что? Мужики, можно сказать, перевелись на Руси…

— Да нет, есть еще порох… Просто ты же меня знаешь, у меня такие запросы, что не каждому по плечу.

— Думаешь у меня другие? Ой, Алён, нет. Ты не переживай. У меня всего две тысячи зеленых, долго я у тебя не останусь. За квартиру будем платить пополам или я сниму себе отдельную, поняла?

— Да я не спорю, — пожала плечами подруга, — я вчера уволилась

— Все-таки не выдержала!

— Да, я же тебе писала, что нервы на исходе. Вот теперь я безработная.

— Что будешь делать? Заначка хоть есть?

— Да, на год хватит. Буду искать дальше, что мне еще остается делать…

Болтали мы с ней до поздней ночи, и только когда Васька заснул у меня на руках, мы с Алёной решили, что утро вечера мудреней и улеглись спать.