Бесконечночь

Наталия Доманчук (2022)

Она единственная, кто смотрела ему в глаза так, как будто он — целая Вселенная. И хоть на тот момент другая заменяла ему весь Космос, он выбрал ту, которая его обожала. Станет ли эта маленькая звездочка путеводной? Или он всю жизнь будет мечтать улететь в Космос?

Любое приключение должно с чего-то начинаться

2003 год

— Мне страшно! — чуть слышно прошептала Ульяна.

Девушка разулась, забралась с ногами на нижнюю полку плацкартного вагона и жалостливо посмотрела на подругу.

— Ну что же ты такая трусиха? — вздохнула Настя. — Жить тебе не страшно? У тебя красный диплом и полная голова знаний. К тому же тебе только собеседование пройти надо, а мне сдавать вступительные экзамены. Надеюсь, что у меня все получится…

Настя с Ульяной с первого класса были лучшими подругами. Жили они в одном дворе, ходили в один класс, все свободное время проводили вместе, мечтали обязательно закончить школу и поехать в Москву поступать в институт. Больше всего из их маленького городка мечтала уехать Настя, а Ульяна уже с ней за компанию. Как же она оставит любимую и единственную подругу?

Подбором ВУЗа занималась Настя. И выбор пал на МГТУ имени Баумана, который все еще по привычке называли МВТУ. Время пролетело быстро: отзвенел последний звонок и девушки почти сразу вступили в самостоятельную жизнь, хотя до принятия этого решения долго спорили.

— Надо на переводчицу. Самая классная профессия! — твердила Ульяна, — И мир повидать можно, и всегда будет на хлеб с маслом.

— Глупая ты, Уль, поступать надо туда, где полная группа парней, а не один мужчина на поток.

— У-у-у, ты опять о своих мальчиках думаешь? — упрекала подругу Ульяна.

— Это ты у нас красавица и уверена, что сразу найдешь себе парня, а мне Бог не выдал ни мозгов, ни красоты, так что все придется добывать самой. Хотя, если честно, мне совершенно не важно, в какой институт мы с тобой поступим. Главное — это вырваться из этой провинции, понимаешь?

— Нет, ну это понятно. Просто я считаю, что специальность тоже надо выбрать правильную, чтобы заниматься в жизни тем, что тебе нравится. Какой из меня программист? Я ненавижу физику, и мне очень английский нравится.

— А ты представь, сколько красивых парней разгуливает по этому институту!

— Я не за парнями еду туда, а за профессией. Если бы в нашем городе был подходящий институт, я бы осталась здесь.

— В этом болоте? Да ты с ума сошла! — возмущалась Настя.

— Ладно, — махнула рукой Ульяна, — давай закончим этот разговор. Ты едешь туда с одной целью, я с другой.

— Ну и хорошо. Поглядим, кто из нас окажется умней, — Настя поправила свои рыжие кудряшки и хитро прищурилась.

Ульяне повезло с внешностью. Еще будучи младенцем, она умиляла прохожих своими большими голубыми глазами, ямочками на щечках и светлыми кудряшками. Да и в школе девушка пользовалась огромным успехом у противоположного пола, только ей совсем не интересно было внимание парней, а вот учеба и увлечение танцами очень даже привлекали хрупкую и невероятно красивую девушку.

Настя же не отличалась ни высоким ростом, ни статной фигурой, да и внешностью обладала настолько заурядной, что стоило только отвести взгляд, она тут же забывалась и сливалась в общем потоке лиц: низенькая, с кучерявыми рыжими волосами, круглым лицом, маленькими глазками и носом картошкой. Довершал картину второй подбородок, с которым Настя постоянно боролась, как и с лишним весом.

Такая внешность легко могла бы породить неуверенность в себе и массу глупых комплексов, но Настя, как она сама говорила, «знала врага в лицо» и умела подчеркнуть свои лучшие черты и некое своеобразие во внешности и скрыть мелкие недостатки, когда как Ульяна совершенно не владела этим искусством.

Москва встретила девушек невыносимой жарой. Усугубляли ситуацию два огромных чемодана и две черные сумки наперевес, которые приходилось таскать на себе по всему городу.

В жарком полупустом вагоне метро девушки уселись на скамейки и с жадностью рассматривали людей вокруг. Эмоции переполняли обеих! Когда вдруг вагон выехал из тоннеля на улицу, Ульяна замерла: это было так неожиданно и так значимо! Неожиданно, потому что Ульяна удивилась, что метро ходит не только под землей и порыв теплого ветра, ворвавшийся в форточку, растрепал ее светлые локоны. Она почему-то представила себе, как будто этот вагон только что выехал из детства в серьезную взрослую жизнь и назад уже дороги нет. Но страшно не было, наоборот, ее наполняло приятное предвкушение чего-то особенного и волнующего. Поймав на себе заинтересованный взгляд молодого человека, который сидел напротив и пожирал ее глазами, она на миг растерялась, расправила подол платья и плотно сжала колени.

В метро пахло людьми, машинным маслом, влажностью, резиной и еще чем-то непонятным, уникальным. Его не спутать ни с каким другим, это запах суеты, надежды и разочарования. Ульяне показалось, что так пахнет теперь ее новая жизнь. При выходе из метро девушек уже второй раз остановили сотрудники милиции и попросили показать паспорта.

— А что в сумке? — спросил представитель власти.

Настя раздраженно открыла свою черную сумку и достала банку с солеными огурцами:

— Огурчики и помидорчики, чтобы мы тут с голоду не померли.

— Абитуриенты, что ли? — нахмурился сотрудник милиции.

— Да. В Бауманку приехали поступать, — уже с улыбкой доложила Настя.

— Не рановато ли?

— Так мы же еще на подготовительные курсы ходить будем.

— А, ну тогда хорошо, — мужчина с улыбкой рассматривал Ульяну, но девушка опустила голову и не смотрела на него, — ладно, проходите.

— Нужны нам были эти банки? — ворчала Настя. — Говорила же твоей маме: «Не надо, теть Надь, не похудеем мы, не переживайте», но она вместо двух закаток положила четыре.

— Сядешь вечером ужинать, посмотрим, что ты скажешь, — улыбалась Ульяна.

Дорогой руководила Настя. Добравшись до места и простояв в очереди в окно оформления абитуриентов, они осознали, что приехали в общежитие студентов, а всех поступающих размещали в другом месте.

— Вам на пятую Парковую надо, возле Измайловского парка, — сообщила женщина и вернула паспорта девушкам.

Изнывая от жары, по маленькой бумажной карте, спустя несколько часов хождения они добрались до корпуса, в котором их еще спустя час разместили.

Комната напоминала больничную палату: облупленные стены и три железные кровати с грязными матрасами. Жуткий туалет в коридоре и душ, запирающийся на ключ. Все покрыто ржавчиной.

Разочарование скрыть не удалось.

— Жесть! — прокомментировала Настя.

— Да уж, с нашими отдельными комнатами в родительских домах не сравнить…

— Зато свобода и новая жизнь! — с наигранным энтузиазмом воскликнула Настя.

Это лето новых ощущений девушки не забудут никогда!

Из окон Бауманских общежитий постоянно разносилась разная музыка: играло радио Ultra, Юрий Шатунов пел про детство, кто-то в окне справа на повторе включал Челентано с его новым хитом «Confessa». По ночам будили крики: «Халява, приди!»

Обычаи при выпуске из Бауманки — катание на тазиках — осуществлялись в несколько заходов, поскольку защита дипломов длилась весь июнь. Изначально традиция была весьма безобидной: так как раньше дипломы защищали зимой, то выпускники после сдачи, катались с ледяной горки на тазиках, в которых во время проживания в общежитии стирали свою одежду. Сейчас же тазики закупали специально к этому событию, впрочем, катались даже в ванных и на холодильниках, да и вообще на чем угодно — главное, что выпускники это делали громко, весело, обливая себя и всех, кто оказывался рядом, пивом или другим алкоголем.

Из окон общежития летели конспекты лекций, которые сначала складывали в тазик, их прицепляли канатами к автомобилю и катались вокруг. Алкоголь лился рекой, мокрые красивые девушки и отчаянные парни веселились, уничтожая старые конспекты и лекции. Если не знать, что происходит, то можно было подумать, будто в столице начался государственный переворот! Уровень сумасшествия происходящего зашкаливал.

Лето выдалось невероятно жарким. Очереди к бочкам с квасом были длинными, а жар от раскаленного асфальта чувствовался через подошвы. Девушки ходили на подготовительные курсы и готовились к экзаменам.

Ульяне очень нравилось главное здание, оно оказывало на нее какое-то магическое действие, подходя к проходной, она оказывалась в волшебном месте, храме науки! Ей хотелось поскорей начать в нем учиться, ходить по ступеням, протертым ногами тысячи студентов, блуждать по коридорам и лестницам, ведущих в неизвестность. Вид из окон на пруды Лефортовского парка тоже завораживал.

В перерывах между занятиями на подготовительных курсах девушки частенько выбирались в центр, гуляли по Красной площади или ездили на смотровую площадку на Поклонной горе. По вечерам иногда на бесплатных автобусах добирались до Лужников и смотрели фильмы под открытым небом.

Недалеко от общежитий на пятой Парковой они частенько обедали в столовой. Тогда все казалось им недорогим: шаурма стоила тридцать рублей, еда в столовой — сорок пять за комплексный обед, гречку с кетчупом (совершенно незнакомое им до того момента сочетание) можно было поесть за двенадцать рублей. Больше всего уходило на телефонные карточки, чтобы позвонить родителям и успокоить, что у них все хорошо.

В комнате с девушками жила Алена Сурикова, некрасивая и полностью конопатая соседка, которая уже второй раз пыталась поступить в этот институт.

— В этот раз у меня все получится! — уверенно заявила она своим новым подружкам. — Я уже все знаю, подготовлена на сто процентов.

Алена после той неудачной попытки не вернулась домой в родной Томск, а устроилась работать на Горбушку. По ее словам, она зарабатывала более пятисот долларов в месяц и вместе с другой девушкой, ее землячкой, они снимали комнату в коммуналке через дорогу.

На самом деле это было похоже на правду, потому что деньги у нее водились и одежда была модной и не такой дешевой, как у Ульяны с Настей, да и косметики — полный чемодан, а не пара гигиенических помад, как у девушек.

Алена разделяла однажды высказанное мнение Насти о том, что учиться надо в техническом вузе, чтобы поскорей выйти замуж.

— Мне мама так и сказала: с твоей внешностью — только туда, где полно парней. Она у меня тоже некрасивая, но папу подцепила почти сразу, хотя инженерное образование ей все равно не пригодилось — работает на рынке.

Делясь своими мыслями, Алена все время посматривала на Настю, видимо, искала в ней союзника, но та только равнодушно пожимала плечами: одно дело обсуждать свою неяркую внешность с лучшей подругой, а другое — с глупой соседкой по комнате. Настя недолюбливала Алену и считала ее недалекой, хотя у той и опыта побольше было, говорила она вполне разумные вещи, а еще пыталась поучать соседок:

— Давайте уже вылезайте из коробки провинциалок! Нужно становиться москвичками.

— И какая же первая ступень к этому шикарному званию? — закатила глаза Настя.

— Надо выпивать, — развела руки в стороны Алена.

Ульяна, услышав это, рассмеялась, а Настя удивленно уставилась на рыжую соседку.

— Да-да! Тем более в Бауманке. Тут только семь непьющих, и те стоят в виде статуй над входом в главный корпус.

— Там их шесть, — тихо возразила Ульяна.

— Верно, — согласилась Алена, — седьмой непьющий — это, разумеется, Бауман. Его статуя во дворе стоит, — она хихикнула. — А еще есть собака Баумана. Она обитает на станции метро «Площадь Революции». Она бронзовая. Их там в пограничной композиции четыре, но все они приносят удачу. Если хотите стопроцентного фарта на экзаменах, то нужно выскочить из вагона, коснуться рукой или зачеткой всей своры и успеть уехать на том же поезде. Говорят, работает стопроцентно! Главное, не дотронуться ненароком до петуха, что рядом с колхозницей, украшающей эту же станцию, — тогда точно жди скандала и прочих неприятностей.

— Ты так делала в прошлом году, когда поступала? — спросила Настя.

— Нет, я была молодая и зеленая, как вы. Поэтому я и пролетела. Так что учитесь на моих ошибках.

Девушки действительно воспользовались ее советом и перед экзаменом поехали на станцию и потерли собачий нос.

Ульяна поступила в институт как медалистка по собеседованию, а Настя сдала два экзамена и, получив по каждому максимальный балл, тоже прошла на первый курс.

Радости не было предела! Девушки, взявшись за руки, прыгали и каждая была уверена в том, что у них начинается новая жизнь.

Что, впрочем, было правдой.