Месть легких денег

Наталия Антонова (2024)

Частный детектив Мирослава Волгина давно поняла, что на Руси никому жить не хорошо, а новое дело лишь еще больше убедило ее в этом. Преуспевающая процентщица Лидия Ревакова была убита, как старуха в романе Достоевского. Полиция, недолго думая, арестовала Виталия Кукушкина, который жил с жертвой и стал наследником ее имущества. Мать задержанного, уверенная, что сын невиновен, попросила Волгину найти истинного убийцу, и Мирослава вместе со своим верным помощником Морисом начала расследование…

Глава 6

Не заезжая в Следственный комитет, Наполеонов отправился, как он надеялся, к неутешно горюющему любовнику Лидии Ильиничны Реваковой Виталию Евгеньевичу Кукушкину.

Квартиру Виталика он нашёл сразу, консьержа в этом доме, хоть и недавно построенном, не было, поэтому чинить препятствия следователю было некому.

За дверью квартиры гремела громкая музыка, но дверь Наполеонову никто не открыл ни после первого звонка, ни после второго.

— Чёрт-те что! — выругался Наполеонов и стал наяривать по двери кулаком.

Наконец она открылась. На пороге стояло создание, похожее одновременно на рождественского ангела с картинки позапрошлого века и гимназиста, прогуливающего занятия. У создания было капризное фарфоровое личико, голубые, широко распахнутые глаза, слегка вздёрнутый нос и мягкий овальный подбородок. Разглядывающему его одежду Наполеонову невольно пришло на ум: «Как денди лондонский одет». Тьфу ты!

— Вы чего хулиганите? — спросило создание и пригрозило: — Я сейчас полицию вызову.

— Не стоит утруждаться, — ответил Наполеонов, — полиция уже здесь, — он развернул своё удостоверение.

— Но я вас не вызывал! — Голубые глаза распахнулись ещё шире, хотя до этого Наполеонову казалось, что это невозможно.

— Вот видите, — сказал следователь, — вы не успели подумать, а мы уже здесь.

— Да…

— Вы Виталий Евгеньевич Кукушкин?

— Вообще-то, да. Но я не понимаю, — на лице Кукушкина отразились мыслительные попытки осознать суть происходящего, — вы кто?

— Я же показал вам своё удостоверение.

— Показали. Но что вам от меня нужно?

— Пройдём?

— Куда?

— Пока в вашу квартиру. Это ведь ваша квартира?

— Моя.

— Вам её подарила Лидия Ильинична Ревакова?

— Да, — на лице Кукушкина отразилось недоумение, — но откуда вы знаете?

— Я вообще много чего знаю, — ответил следователь и аккуратно втолкнул Кукушкина в прихожую, — показывайте, куда у вас тут можно пройти.

— Я не хочу, — заупрямился парень.

— Виталий Евгеньевич, почему вы сейчас не с Лидией Ильиничной?

— Вам-то какое дело? — попробовал возмутиться Кукушкин.

— Раз спрашиваю, значит, есть дело! — сурово проговорил Наполеонов.

Кукушкин нахмурился и ответил:

— Лида сказала, чтобы я пока посидел у себя! А когда я ей понадоблюсь, она позвонит. Вот я сижу и скучаю. Жду! — Он картинно развёл руками.

— Так вот, я пришёл сказать вам, что вашему ожиданию пришёл конец.

— Что вы имеете в виду? — испуганно спросил Виталий. — В каком смысле конец? Вы что, хотите сказать, что Лида даёт мне отставку?! Но этого просто не может быть!

— Не может, — согласился следователь.

— Вот видите! — облегчённо вырвалось у Кукушкина.

Наполеонов посмотрел прямо в голубые глаза и проговорил:

— Ваша любовница не может дать вам отставку при всём желании.

— Не понимаю! Где Лида?

— В морге. Разве вы не знаете?

— Я не… я ничего не знаю, — пролепетал Кукушкин. И взвизгнул: — Что за страшные вещи вы говорите? Зачем вы запугиваете меня? Где Лида?!

— Я же вам русским языком сказал: Лидия Ильинична Ревакова в морге.

— Что она там делает? — выпучил Виталий свои голубые глаза.

— Лежит, — пожал плечами Наполеонов, — отдыхает.

Виталий быстро-быстро задышал, прежде чем закричать во всю мочь:

— Вы лжёте!

— Нет! Она зарублена топором! Вот, полюбуйтесь! — Наполеонов подсунул под самый нос Кукушкина фотографию убитой и спросил зловещим голосом: — Не ваших ли это рук дело?

— Нет! — закричал парень в ужасе, отталкивая его руку.

— У вас был мотив, — проговорил Наполеонов.

— Какой ещё мотив? — голос Кукушкина снова сорвался на визг.

— Ваша любовница оставила вам всё своё имущество, деньги и фирму. Вы ведь знали об этом?

— Знал! Конечно, знал! Как я мог не знать, если она сама мне об этом сказала!

— Вот видите!

— Но мне не нужна её фирма!

— Не нужна только фирма. А всё остальное, значит, нужно?

— Я ничего такого не говорил, — пошёл на попятную Кукушкин.

— И всё-таки, согласитесь, вы заинтересованное лицо, — продолжал нажимать на сожителя процентщицы следователь.

— Нет, нет! Вы ошибаетесь! Её убил кто-то из разорённых «Фортуной»! А я тут абсолютно ни при чём!

— Ага, — усмехнулся Наполеонов, — чист, аки дитя.

Кукушкин быстро-быстро закивал, соглашаясь со следователем.

— Вы знали, чем зарабатывала деньги Ревакова?

— Конечно, знал! Лида никогда этого от меня не скрывала, — не стал отпираться Кукушкин.

— И вас всё устраивало?

— Я не лез в её дела!

— По принципу «меньше знаешь — крепче спишь»?

— Если хотите, то да.

— И вас никогда не мучило то, что коллекторы, по требованию вашей любовницы, изводили людей, вытягивая из них жилы?

— Я уже сказал вам, что не лез в её дела!

— Вы знакомы с сотрудниками коллекторской конторы «Деньги на бочку»?

— Нет, я не знаком с ними!

— Вы совсем недавно говорили, что у вашей любовницы не было от вас тайн, — напомнил следователь.

— Говорил! Но о коллекторах Лида со мной не говорила. Я человек впечатлительный! У меня тонкая нервная система. И Лида берегла мои нервы.

— Вы что же, художник или музыкант? — спросил, не скрывая сарказма, Наполеонов.

— Почему сразу художник или музыкант? — обиженно переспросил Кукушкин.

— Так это у творческих людей тонкая нервная система. А у вас-то она с какого перепуга?

— Она у меня врождённая!

— О своём бывшем муже Ревакова тоже с вами не говорила, в целях сбережения вашей нервной системы? — насмешливо спросил следователь.

— О каком ещё муже?!

— Выходит, вы не знали, что у Лидии Ильиничны был муж?

— Да, знал! Знал! Был когда-то. Ну и что?

— Ничего. А дети?

— Был сын. Но он давно ушёл из дома и как в воду канул. Так говорила Лида.

— Вас это тоже устраивало?

— Я никогда не думал ни о её бывшем муже, ни о детях. Принял к сведению, и всё. Какое дело мне до них? Тем более бывших!

— Насколько мне известно, бывших детей не бывает, — вскользь заметил следователь.

— Раз его не было в сегодняшней жизни Лиды, значит, бывает. Тем более что он сам ушёл.

— Вы могли опасаться того, что сын вашей любовницы объявится и заявит свои права.

— Так она же завещание на меня написала! Предъявить он теперь ничего не может! — В голосе Кукушкина прозвучала торжествующая насмешка.

— Вы верно заметили про теперь…

— Что вы хотите сказать? — насторожился Кукушкин.

— То, что теперь после своей смерти ваша любовница не сможет изменить завещания.

— Она и не собиралась его менять!

— Наверняка знать этого вы не могли. Поэтому, чтобы не полагаться на авось, избавились от Реваковой.

— Да что вы такое говорите! — возмущённо проговорил Виталий. — Посмотрите на мои руки! — он резко вытянул руки навстречу Наполеонову. — Разве такими руками можно кого-нибудь убить?

— Руки как руки, — пробурчал Наполеонов. — Вы, гражданин Кукушкин, задержаны.

— Что значит задержан? За что?

— Пока по подозрению в убийстве Реваковой. А там будем разбираться.

— Но я не убивал её!

— Не убивали — отпустим, — бесстрастно проговорил Наполеонов и защёлкнул наручники на руках Кукушкина, забывшего их опустить.

— Подождите!

— Хотите сказать, что у вас есть алиби?

— Нет, — помотал головой Кукушкин.

— Тогда что?

— Я же не знаю, когда именно убили Лиду.

— Ночью два дня назад. Где вы были в это время?

— Дома! Я спал!

— Кто это может подтвердить?

— Вы издеваетесь? Конечно, никто.

— Мне очень жаль, — не моргнув глазом, солгал Наполеонов. — Идёмте!

— Я не хочу, — захныкал Кукушкин.

— Хочу, не хочу, прямо как малый ребёнок, идите, идите. — Следователь подтолкнул Кукушкина к выходу, спросил: — Где ключи?

— Там!

— Где там? — Наполеонов окинул взглядом поверхность тумбочки, увидел ключи, взял их и, вытолкнув хозяина за порог, закрыл дверь.

Препроводив задержанного в камеру временного содержания, следователь решил для очистки совести заняться коллекторами. Хотя он ни на йоту не верил, что коллекторы могли порешить человека, дававшего им работу.

— Так, где обитают эти заплечных дел мастера? — пробормотал он себе под нос.

Адрес и телефон коллекторской конторы «Деньги на бочку» ему предоставила Любава Залеская, которая, в свою очередь, получила их от Нины Уховёртовой, заместительницы Реваковой.

«Если кто-то убил Ревакову, мстя ей за вымогательскую деятельность фирмы, — подумал следователь, — то могут убить и Уховёртову. Вот незадача! Но не выделять же ей охрану. У государства на это лишних денег нет».

Он с полминуты постоял в раздумье, а потом решил:

— Сама виновата. Не надо было устраиваться в такую фирму. Так что пусть сама и выпутывается.

Эта мысль его успокоила, и он заторопился к заплечных дел мастерам, в контору «Деньги на бочку».

В местном отделении полиции Наполеонов вызвонил участкового и прихватил его с собой.

Трудно описать изумление следователя, когда, прибыв на место, он потребовал находящихся там мужчин назвать свои фамилии.

— Заплечный и Мастерков, — ухмыльнулись они в ответ на его требование.

— Это что, у вас такой чёрный юмор? — сердито спросил следователь.

— Обижаете, начальник, — сделали они вид, что на самом деле обиделись, — когда мы видим вас, нам сразу становится не до шуток.

— Предположим, я вижу вас обоих в первый раз! Следовательно, и вы меня тоже.

— Мы имели в виду не вас лично, а вашу контору.

— Контору! — рявкнул Наполеонов. — Поговорите у меня ещё. Документы!

— Мы чё, мы ничё, — пожали они плечами и отдали ему свои паспорта.

— Посадить бы вас обоих лет на двадцать пять, — пробурчал Наполеонов, обнаружив, к своему полному неудовольствию, то, что коллекторы не солгали и назвали свои подлинные фамилии.

«Бог шельму заранее метит», — подумал он, чтобы успокоиться.

— За что, начальник? — тем временем решились подать голос Мастерков и Заплечный. — Мы официально зарегистрированы. И просто выполняем свою работу.

— Калечите людей!

— Никого мы не калечим, — обиженно засопел один из них.

— Ага, — с нескрываемым сарказмом проговорил Наполеонов, — вы пылинки со своих так называемых клиентов сдуваете.

— А что, и сдуваем, — ответил другой. — Нам приказано не калечить их, а получать с них долги!

— Которые эти недобросовестные должники отдавать не хотят, — добавил другой. — Разве это хорошо?

— Это очень нехорошо, начальник, — присоединил свой голос осуждения к голосу коллеги первый.

— При таких грабительских процентах, которые устанавливают фирмы лёгких и быстрых денег, на хозяев которых вы горбатитесь не покладая рук, даже оставшись без штанов, долг отдать — на грани фантастики.

— Так об этом заранее думать надо, — хитро ухмыльнулся Мастерков.

— А мы тут абсолютно ни при чём, — натянул на лицо, которое про себя следователь не называл иначе как рожей, маску невинности Заплечный.

— Хватит тут передо мной свои водевили разыгрывать, — прикрикнул следователь, — давайте списки!

— Какие ещё списки? — с выражением полного непонимания протянул Мастерков.

— Он сейчас от нас ещё пароли и явки затребует, — решил съязвить Заплечный.

— Вы нам бумагу покажите, — просипел Мастерков.

Наполеонов потряс перед ними специально заранее заготовленным ордером и спросил:

— В кутузку захотели?

— Никак нет, начальник. Вы только скажите, какие вам списки нужны? А мы уж, чтобы угодить вам, расстараемся.

— В лепёшку расшибёмся, — добавил другой.

«Паразиты», — подумал про себя Наполеонов, а вслух сказал:

— Списки должников «Фортуны», из которых вы выбивали долги пытками и запугиваниями.

— Да заради бога, дадим мы вас списки должников, но никого мы не пытали!

— Только запугивали? — спросил следователь.

— Если только самую малость, — нехотя признался Заплечных.

— Приведи понятых, — велел следователь молоденькому участковому, всё это время молча стоявшему поодаль.

Закончив осмотр и взяв списки, Наполеонов сказал:

— Так, контора ваша закрывается.

— Без суда и следствия?! — завопили в один голос Мастерков и Заплечный.

— А вы, значит, хотите следствие и суд? — спросил елейным голосом Наполеонов. При этом взгляд его не предвещал ничего хорошего.

— Да закроемся мы, закроемся, — поспешил согласиться Мастерков.

— Но только до выяснения истины, — почти шёпотом добавил Заплечный.

— Я тебе покажу истину в полном формате, — пригрозил услышавший его шёпот следователь и, хлопнув дверью, ушёл.

За ним следом вышли понятые и участковый. Догнав следователя, он спросил:

— А что с этими делать будем? — кивнул он назад.

— Сделать что-либо с ними мы пока не можем, — с явным сожалением в голосе проговорил Наполеонов.

— Пока! — зацепился за обнадёживающее слово участковый.

Следователь кивнул, подумав про себя: «Молодой ещё». Хотя сам недалеко опередил его в плане возраста. И, хлопнув участкового по плечу, проговорил по-дружески:

— Бывай, лейтенант!

Вернувшись к себе, он вызвал оперативников и озадачил их изучением списка и выявлением людей, пострадавших от действий коллекторской конторы «Деньги на бочку!».

Сам же он, пока оперативники ищут пострадавших от деяний заплечных дел мастеров, решил устроить себе небольшой отдых.

А что? Имеет право. Тем более что подозреваемый у него есть. И если отпадёт месть кого-то из обиженных коллекторами по наводке Ревякиной, то, кроме фарфороликого Виталика Кукушкина, убивать Лидию Ильиничну просто было некому.

Так думал следователь, собираясь провести приятный вечер в доме своей подруги, Мирославы Волгиной.

Для того чтобы его там не кормили одной травой, в смысле, салатами и другими прелестями разнотравья, он позвонил Морису Миндаугасу, помощнику Мирославы, и заверил его в том, что вечером будет гостевать у них.