Реванш

Настя Бонс (2024)

Как быть именитому бармену Власу Майорову, если в его жизнь вновь ворвалась девочка-катастрофа? ⠀ Лиза теперь не наивная молодая девчонка, которую он однажды полюбил и успел потерять. Теперь она знает чего хочет и дерзко добивается своего. ⠀ Взаимную химию отрицать невозможно, но что между ними на самом деле? ⠀ Игра, которая утолит самолюбие или настоящие искренние чувства?

Глава 1. Эхо

В вечер пятницы знаменитый по всему городу бар «Мамонт» по обыкновению напоминал жужжащий улей, под завязки набитый уставшими за трудовую неделю пчелами. В помещении было так тесно, что казалось, была бы в кармане иголка, ее некуда было бы воткнуть. Дюжина кондиционеров не справлялась с духотой, что сочилась и проникала внутрь с прогретой за день нестерпимой летней жарой улицы.

Запахи пота, фруктово-ягодного кальяна, феромонов и дорогого алкоголя смешивались в воздухе в невообразимый винегрет ароматов, что в пору было жевать, настолько плотным и осязаемым он казался.

Управляющий клубом Влас Майоров редко появлялся здесь по пятницам, понимая, что даже уединившись в собственном кабинете, он не сможет сосредоточиться на работе из-за невыносимого шума, сотрясающего весь бар. Но сегодня случился тот необычный день, когда владелец бара вернулся за стойку, бок о бок работая со своими подчиненными. Такие вылазки он называл походом в Гембу[1]. Это позволяло не только наладить работу бара изнутри, но и не утерять навык высококлассного гуру коктейлей.

Когда Влас возвращался за стойку, пространство вокруг него застывало. Он не слышал музыки и голосов, пьяных вздохов и бесконечных комплиментов девушек-мотыльков, что слетались к бару, желая погреться у костра его обаяния. Костра, что он создавал вокруг себя, сам того не подозревая.

Брюки скини в сочетании с классической черной рубашкой с закатанными рукавами подчеркивали его статус и легко считываемое безразличие к окружающим. Бесконечно печальный, отстраненный взгляд всегда смотрел сквозь собеседника. Только приветливая, ничего незначащая улыбка. Только сдержанные, четко выверенные жесты.

Влас слышал только звук льда, бьющегося о стенки стакана, щелчок зажигалки, поджигающей очередной коктейль Б52 для девушек у барной стойки, звук собственного сердца, что давно не реагировало на окружающую его реальность. Оно билось размерено и тихо, равнодушно ко всему внешнему, концентрируясь лишь на отдаленном слабом эхо чувств, что сидели глубоко внутри.

Одарив мимолетным кивком, барышень, что посвистывали ему с танцпола, Влас без интереса провел взглядом по толпе. Безостановочно дергающиеся под выверенный громкий бит гости бара трансформировались в цветные едва различимые пятна, что распадались на фрагменты вспышек вместе со звуком, разрывающим колонки.

Неоновое мерцание прервалось лишь на долю секунды, и замерший на мгновение идеальный шум превратился в поглотившую голоса тишину.

Хватило всего секунды, пока один трек сменял другой, чтобы вязкое молчание прервал знакомый ангельский смех. Смех, что он узнал бы из тысячи других. Искренний, заливистый, негромкий. Он звучал в его голове даже, когда ее не было рядом. Как мелодия песни из глубин памяти, которую он слышал, но не мог вспомнить. Ноты, которые плескались где-то в океанах его разума, а он прислушивался к ним, не мог крепко сжать и потому довольствовался только этим эхо.

Сердце Власа чертыхнулось в груди от заглушенного и забытого им чувства. Он оглянулся в поисках любимых синих глаз. В поисках миража, что постоянно ускользал из его рук.

Колонки завопили новую композицию Mary Gu, и Влас, наконец-то, различил слова, которые до этого не были ему интересны. Словно он вынырнул из глубины, и ему необходимо было время, чтобы прийти в себя. И сейчас настал такой момент, когда одновременно обострились все чувства: вернулись звуки и грохот, запахи и цвета.

— Все что не мое. Я пропускаю. Мимо. Мимо. Мимо. Мне давно не нужно быть со всеми милой, милой, милой, — раздавалось из колонок, а в центре танцпола, громко подпевая песне слово в слово, наслаждаясь каждой нотой, двигалась она. Та самая, что однажды похитила его сердце и увезла с собой, оставив лишь едва уловимые отголоски того, что между ними произошло и того, что не успело случиться.

Танец увлекал девушку за собой, затягивая в такт каждой вибрации, заставляя вскидывать руки и двигаться еще смелее, горячее и жестче.

Кремово-каштановые волосы волнами струились по открытым плечам и спускались до самой ее поясницы. Узкие темно-синие джинсы-дранки обтягивали стройные ноги, а блестящая полупрозрачная тряпка едва ли справлялась с функцией топа, что обтягивал упругую аккуратную грудь и больше напоминал вторую кожу, чем предмет гардероба.

Влас тряхнул головой, отгоняя от себя такой желанный мираж, но ноги уже несли его через тесную толпу и липкие ладони поклонниц, пытающихся прикоснуться до парня, пока он находился так близко.

— Тайсон, — Влас с недоуменным выражением лица развернул ее к себе и поднял бровь, когда увидел ее растерянность. — Я думал, ты мне померещилась, — он глубоко дышал, утопая в ее бездонных синих глазах. Взгляд невольно спустился к губам. — Даже привет не скажешь? — Влас, молча, подался вперед и замер в нескольких миллиметрах от ее лица, будто спрашивая разрешения на продолжение.

— Привет, сэнсей, — кратко выдохнула она, прижатая к его груди неугомонной пьяной толпой.

Секунда-две-три.

Встав на носочки и взяв инициативу в свои руки, Лиза сама потянулась к нему навстречу и дотронулась своими сухими от волнения губами до его губ. Приятное тепло прокатилось волной по его телу. Сердце начало предательски бешено колотиться. Его горячее дыхание обожгло ей кожу. От привкуса карамельного латте на его губах, Лиза, казалось, потеряла голову, а рассудок и вовсе помутнел, уступая место необузданному дикому желанию. Толпы мурашек пробежали по ее телу, перебегая от нее к нему и возвращаясь обратно.

Ощущения напоминали электрический разряд, что вывел Власа из сна. Он легко дотронулся до ее щеки, скользнул ладонью к шее, притягивая за затылок ближе к себе. От этого жеста Лиза вздрогнула и безотчетно приоткрыла рот. Щеки вспыхнули, а мурашки ровным строем вновь заходили по коже.

Невесомый и наивный поцелуй превратился в страстный и пылкий, разжигая огонь бесконтрольного животного желания. Лиза не отдавала отчет собственным действиям, схватившись за рубашку такого близкого и одновременно далекого мужчины. Скользнула вверх и обвила одной рукой его шею, другой зарылась в непослушных пшеничных волосах. Прижалась к нему сильнее, боясь, что это всего лишь иллюзия, плод ее воображения, ее несбыточная мечта. Ей стало по-настоящему страшно, что это все может исчезнуть, испариться, вновь оставив ее совершенно одну. Влас почувствовал, как ее пробирает мелкая дрожь, крепко ухватил ее за талию и притянул к себе. Настолько сильно, настолько жарко, насколько это было возможно. Лиза таяла в этом поцелуе, пока мужчина сам не оторвался от ее губ, пытаясь набрать в легкие катастрофически нехватающего воздуха. Хватка Власа ослабла, и Лиза отстранилась.

— Вот и поздоровались, сэнсей. Ты ни капли не изменился! — она звонко засмеялась, утирая губы тыльной стороной ладони.

— Ни-хе-ра-се-бе, — завыла подбадривающая толпа.

— Тайсон… Это что сон? — глаза Власа сверкнули, тщетно пытаясь поймать ее взгляд, но Лиза сделала вид, что увлечена реакцией своих новых фанатов.

— А ну убрала руки от моего парня, сучка! — раздалось из толпы.

Внезапный мощный толчок в спину Лизаветы откинул ее в сторону, но тесные сети из зевак и гостей клуба отпружинили девушку обратно, смягчив неожиданный удар и предотвратив падение на пол.

— Тебя забыла спросить! — зашипела Лиза, вцепившись в объемную копну напавшей на нее белокурой девицы и награждая предупредительным ударом в живот. Девушка согнулась пополам. Ее волосы проскользнули и шумно захрустели в руках Лизаветы, оставляя накладные пряди в кулаке разгневанной девчонки. — Еще раз тронешь меня, будешь зубы пересчитывать, а не волосы! — Лиза брезгливо стряхнула с пальцев клок волос блондинки. — Я понятно объясняю? — склонившись к девушке, спросила Лизавета.

— Тайсон, остановись, — Влас оказался рядом, распихивая в стороны, пульсирующую в экстазе зрелища толпу.

— Угомони ее, сэнсей!

— Вы знакомы? — взвыла ущемленная жертва.

— Молчи, Муравьева, — прорычал Влас в сторону белокурой девицы. — Тайсон, нам надо поговорить, — он ступил в ее сторону, но Лиза попятилась назад, в эпицентр обретенных ею фанатов.

— Вот уж увольте, сэнсей! Ты теперь не мой босс и мне есть восемнадцать, чтобы решать, с кем беседовать, а с кем нет, — из ее глаз сыпались искры гнева и ревности. — Я ухожу. Всё равно всё веселье испорчено. А ботинками к полу я не привязана.

— Лиза, — Влас схватил ее за запястье и потянул на себя.

— Нет, Влас. Нет! — она с силой одернула руку и вновь повернулась к блондинке. — Ходи аккуратнее, девочка. Не падай, а то желание надо будет загадывать.

— С чего это? — выпрямилась девица, все еще пытаясь отдышаться.

— Ну как же… когда падают звезды, обычно загадывают желания…

Белокурая рванула в сторону Лизы, но Влас преградил ей путь, и она врезалась в его спину, ударившись, как пушинка о скалу.

— Алиса, угомонись! — предупредительно рыкнул парень.

— Увидимся, Муравьева, — Лиза схватила оппонентку за щеки и, что есть сил, потрепала из стороны в сторону. — Зубы береги, — она клацнула зубами в воздухе. От неожиданности Алиса дернулась назад.

Развернувшись на каблуках, Лиза наградила толпу пронизывающим грозным взглядом, заставляя публику расступиться и освободить ей дорогу к выходу, снова смыкаясь вслед за ней.

— Берегите женщин. Женщин берегитесь, — присвистнула «гора» мышц у выхода, заблаговременно по-джентельменски открывая ей дверь и отступая в сторону. — Такси у входа, девушка, — поедая ее взглядом, добавил вышибала.

Ничего ему не ответив, Лиза выпорхнула на улицу и скрылась из виду.

— Да, кто она такая?! — завопила Алиса и с силой пихнула Власа, ударив кулаком в плечо.

— Девочка беда, — выдохнул парень, через стекло, провожая взглядом ту, что однажды, впрочем, как и сегодня, свела его с ума.

[1] «Поход в Гембу» — буквально переводится как «Настоящее место», оно подчеркивает важность понимания руководством того, что происходит на каждом уровне. «Гемба» (Gemba) (в переводе с японского языка — «место, где происходит работа») означает подход, характерный для японской управленческой практики кайдзен, согласно которому для полноценного понимания ситуации необходимо прийти на место выполнения рабочего процесса, собрать факты и непосредственно на месте принять решение.