Я буду рядом

Настасья Карпинская, 2023

Наша история – это череда встреч и столкновений, мое нежелание его видеть и его настойчивость. Я грезила другим. А он появился внезапно, как смерч, как налетевший ураган, снося все на своем пути. Мне всеми силами хотелось от него избавиться, но судьба порой причудливо раскладывает карты, а иногда и вовсе переходит на шахматы, заставляя отринуть старые привязанности, привычки, чувства и принять новые правила игры.От автора: Это легкая, незамысловатая история. После "Пустой карты" и других более серьезных романов хочется немного расслабиться и написать, что-то незамысловатое. Надеюсь она вам придется по душе. Буду рада вашим комментариям.

Глава 12

Просыпаюсь медленно и мучительно, даже не представляю который сейчас час судя по солнцу, что пробивается сквозь щель между шторами день в самом разгаре. Еле отрываю голову от подушки и, завернувшись в простыню, плетусь в сторону кухни на запах кофе.

— Утро доброе, — Глеб, стоит у плиты, разбивая на сковороду яйца, в отличие от меня он бодр и активен.

— Доброе. Сколько сейчас времени?

— Торопишься? — и нескрываемая ухмылка касается его губ.

— Нет. Просто интересно, давно столько не спала.

— Три.

— Оу.

— Кофе?

— Ага, если несложно.

— Может, сама сваришь? Вживешься заодно в роль жены и хозяйки, — и он бросает на меня испытывающий взгляд, словно оценивает мою реакцию. Провокация или прощупывание почвы? Поднимаюсь, придерживая простыню одной рукой, и включаю кофе машину.

— Если это был намек на мое вчерашнее предложение. То он был слишком явный. И да, я не передумала. Лишь жду твоего ответа Чернов. — Беру чашку с горячим кофе и сажусь за стол.

— Считай, у тебя есть мое согласие, но с одним условием, — он выкладывает яичницу на тарелки.

— Победить дракона и спасти принца из темной башни? — ухмыляюсь, на его ответ, а у самой руки подрагивают от переполняющих эмоций. Все заходит далеко и я понимая и осознавая это, все равно иду дальше.

— Нет, намного легче, — Глеб опирается на столешницу, смотря на меня как-то излишне серьезно. — Все будет по-настоящему, без тупых игр и скаканья по чужим койкам. Верность, дом, семья, дети, и принадлежность друг другу во всех отношениях и смыслах. — До этого момента я не понимала, что меня привлекало в Глебе, почему несмотря на раздражение, которое порой он во мне вызывал, я все равно приехала именно к нему, не домой чтоб в одиночестве зализывать раны, ни к Таньке плакаться в жилетку, а именно к нему. А сейчас внезапно поняла, мне нравится его напор, его бескомпромиссность, это мужское «Я так сказал, значит, так будет», даже больше чем нравится, я млела сейчас от этого.

— Согласна. Но и у меня есть условия. Я хочу дом. Пусть он будет небольшой, но уютный, мне не нужны хоромы, — долбаная мечта детства и всей юности: собственный дом, с красной крышей, беседкой во дворе и гамаком в саду, и чтобы ирисы росли у крыльца.

— Принято, — тень улыбки скользнула на его губах. Наверное, именно эта моя просьба подтвердила, что я не играю с ним, что настроена серьезно.

Вся следующую неделю я прожила у Чернова, он ежедневно забирал меня после работы, а еще теперь в моей сумочке лежали ключи от его квартиры. Антона я больше не видела, маленький лучик надежды, что Соколов хотя бы позвонит после нашего с ним разговора, угас так и не успев разгореться. При одной мысли о нем я злилась, совершенно по-идиотски закипала с полуоборота, превращаясь в одержимую фурию, стоило только представить, как он обнимает свою белобрысую. Мои вспышки злости Глеб быстро гасил, не знаю как, но ему удавалось трансформировать мои эмоции в дикое неудержимое желание, стоило нам оказаться за дверями квартиры, мы превращались в двух ненасытных дикарей. В его руках я забывала обо всем, я терялась настолько, что и имени своего не помнила. И мне это нравилось. Лишь в эти моменты я была свободна от душевной боли. Вот и сегодня, как только раздался щелчок дверного замка, и Чернов повернулся ко мне, я в предвкушении потянулась к его ремню. Но долбанный телефонный звонок обломал весь кайф.

— Слушаю, — произнесла в трубку, чувствуя, как руки Глеба уже задирают мое платье.

— Чего рычишь сестренка?

— Привет, Матвей! Ты не вовремя, — я едва не застонала, когда рука Чернова скользнула под мое нижнее белье.

— И чем же ты так занята?

— Не твое дело. Что хотел?

— Дома появись, наконец. Родители сегодня прилетают. И Глебу передай, что я его рожу увидеть хочу.

— Как увижу, передам, — брат раздраженно хмыкнул.

— Плохая из тебя конспираторша, Ян. Я знаю, что ты с ним тр*хаешься, и мне это совсем не нравится.

— Не суй свой нос в мою жизнь.

— С тобой я разбираться не буду мелкая, ума еще у тебя маловато. А вот с Черновым хочу пообщаться, — сдержанно рыкнул Матвей.

— Подъезжай, поговорим. Мы дома, — произнес Глеб, забрав из моих рук телефон и не собираясь слушать ответ, скинул вызов и отбросил на тумбочку, — что смотришь? Иди, ужин готовь, у нас гости.

— Он ругаться приедет. Идиот.

— Пусть орет, сколько захочет. Тебя это так сильно волнует?

— Нет, но… это неприятно.

— Неприятно, то что меня сейчас обломали с сексом. А все остальное это мои теперь заботы: и твой брат, и разговор с твоими родителями. Ты со мной. Ты моя. И все проблемы решаю я. Привыкай. — Чернов поймал мои губы коротким, но жарким поцелуем и, стянув с себя футболку, пошел в душ.

— Какое на фиг заявление вы подали? Ты понимаешь, что это моя сестра! — Матвей уже минут тридцать орал как потерпевший. Я сидела в гостиной и прекрасно слышала весь их разговор.

— И моя будущая жена. Архипов, ты так истеришь, будто я у тебя любовь всей твоей жизни увел. Твоя сестра выросла в шикарную женщину, и рано или поздно вышла бы замуж. Чем тебе моя кандидатура не по душе? — словно издеваясь, спокойно произнес Глеб.

— Да я твою похотливую шкуру вдоль и поперек знаю. Ты через месяц уже по чужим койкам побежишь.

— Можешь пеной у рта изойтись. Но я женюсь на Яне.

— Е**нуться, — Матвей выругался и судя по звукам, поднялся с места.

— Чай мне можно налить или вы еще не наорались? — я открыла дверь и вошла на кухню.

Конец ознакомительного фрагмента.