Ты в гадалки не ходи

Надежда Первухина, 2009

Хотите знать свою судьбу? Всегда пожалуйста – гадалка Вероника Рязанова поможет вам. Вот только гадает она не на картах, а по таинственной Книге Тысячи Птиц, которая досталась ей ну совершенно случайно. А вообще-то жизнь гадалки не сахар. То пристают бандиты – надо им будущее узнать, то с инкубом завязываются не поймешь какие отношения… А еще надо вызволить из тюрьмы должника-гнома и развеять проклятие, нависшее над Госпожой Ведьм. Словом, ты в гадалки не ходи. А то и убить могут…

Глава 8

Мы ехали довольно долго, из чего я заключила, что меня везут за город. Ну правильно, будет Лунатик жить в черте города, какже! Ему наверняка природу подавай, чистый воздух, стерильную водичку. Сейчас бандиты пошли в экологии подкованные, их просто так не выведешь.

— Что загрустила, гадалка? — тем временем спросил меня шкаф.

— Я не загрустила, я погрузилась в транс, — сурово ответила я шкафу. — Вы хоть знаете, что такое транс?

— Ну примерно, — неожиданно сказал шкаф на это. — Было дело на одной стрелке. Вырубили меня тогда на время. Вот и был транс.

— Понятненько все с вами.

— Слушай, гадалка, нам ехать еще полчаса…

— Так долго?

— Да, так вот я и хотел спросить тебя: может, ты и мне погадаешь. Бабки хорошие дам.

— Бабок мне ваших не надо, — сурово ответствовала я. — У меня строгая такса — пятьсот рублей за сеанс. Мне лишнего не надо, как я тогда перед налоговой инспекцией отчитываться буду!

Шкаф хмыкнул:

— Ну ты вообще наивная.

— Есть немного.

— Так погадаешь?

— Дайте вашу правую ладонь.

— А, хиромантия, — сразу поскучнел шкаф. — Хиромантии я не доверяю.

— Напрасно, Александр Игоревич.

— Опа! — удивился шкафчик. — А откуда ты мое имя узнала? Из ладони, что ли?

— Нет, по ладони это не угадаешь. Просто я ведь ясновидящая. Так что, погадать вам по ладони, сударь?

— «Сударь»! Полный улет! Ты прямо как в кино. Ну давай, гадай.

Я взяла его ладонь в свои руки. Припомнила все, чему училась, и заговорила:

— Прежде всего следует отметить, что у вас так называемый практический тип руки.

— И что это такое?

— Это означает, что вы отличаетесь терпением, настойчивостью и любовью ко всему практичному. Вы не понимаете, что значит действовать под влиянием порыва или чувства. Вы образцовый служащий, преданны своему начальству и предпочитаете выполнять команды, а не давать их.

— Хм… — неопределенно высказался Александр Игоревич.

— Также по руке можно вычислить ваш биологический возраст. Вам тридцать два года, но чувствуете вы себя где-то примерно лет на двадцать пять.

— Есть такое, — сказал шкаф. — Верно сказала. Стареть-то никому неохота. Что там еще?

— Линия жизни у вас длинная, так что вам еще и думать даже не стоит о старости. И линия Сатурна, то есть линия судьбы, тоже длинная и прямая. Пояс Венеры, или линия любви, у вас почти неразвит. Это говорит о том, что вы, Александр Игоревич, еще никогда в жизни по-настоящему не любили. Вас привлекает власть, что видно по вашему указательному пальцу. Возможно, вы даже надеетесь стать когда-нибудь круче своего босса.

Шкаф оглянулся на водителя и шикнул:

— Заканчивай свое гадание. Быть круче босса, загнула! Да мой босс за одни только мысли такие башку свернет.

— Ну как угодно. Долго еще ехать, а то я вам по глазам бы погадала…

— Нет уж, не надо. Да и приехали почти.

За тонированными стеклами «фольксвагена» невозможно было ничего различить. Машина замедлила движение, а потом остановилась совсем.

— Выходи, — сказал мне шкаф.

— Так заперто же, — возмутилась я, дергая ручку двери.

— Извини, забыл, — покаялся шкаф и отключил блокировку дверей.

Я вышла из машины и ахнула.

Передо мной расстилался настоящий парк. Клены и березы в своем осеннем убранстве были похожи на девичий хоровод. Господи, какая красота! И среди этой красоты таится отвратительный жирный паук по кличке Лунатик. И я должна добровольно идти в его паутину.

Шкаф взял меня под руку:

— Идем.

И я повиновалась, а что еще оставалось делать?

Мы миновали кованые ворота, которые открылись только после того, как шкаф набрал код на специальной панели. Посыпанная гравием дорожка вела нас среди осеннего безмолвия и прелести увядания.

Конец ознакомительного фрагмента.