Потомственная девственница желает познакомиться

Надежда Игоревна Соколова, 2021

В свои тридцать семь лет Анастасия считала себя старой девой. Личной жизни нет, дома никто не ждет. Осталось завести сорок кошек и с ними доживать свой век. Вот только судьба решила по-другому. И… "Здравствуй, новый прекрасный мир! Здравствуй, молодое красивое тело! Здравствуйте, жених-принц! Как это вы меня не ждали? А напрасно!".

Глава 6

В дверь постучали, не позволив мне утонуть в собственных мыслях.

— Войдите! — крикнула я.

На пороге появилась служанка, хрупкая худенькая девушка, одетая в привычную глазу серую униформу. Значит, слуг здесь не клонируют, что уже радует.

— Ронья Анастасья, — говорит, а сама глаза отводит, как будто боится, что я прочту ее мысли. Ну да, знаю, в этом платье я то еще чучело, — стол накрыт. Прошу за мной.

О! Меня наконец-то накормят!

Шли мы по тому же коридору, что и раньше, только остановились чуть подальше, возле еще одной массивной, обитой железом двери. Прямо сестра-близнец предыдущей. Я уж подумала, что мы вернулись в тронный зал. Но нет: дверь отворилась, мы зашли в совершенно другую комнату.

Длинный стол посередине просторной комнаты был накрыт белоснежной скатертью, наверняка накрахмаленной. Ровно посередине стола стояли позолоченные канделябры на три рожка. Штук десять, не меньше. Свечей в них не было — освещалась комната шарами под потолком. «Магические светильники, последняя разработка», — вспомнила я.

Стулья были придвинуты, посуда практически отсутствовала, если не считать блюда с яствами. У стен — двое слуг, таких же широкоплечих, как и те, «клонированные». И ни единой живой души за столом, не считая жениха, сидевшего во главе стола.

К месту рядом с принцем меня и подвела служанка. Отодвинув мне стул, она поклонилась и отошла к стене, к той паре слуг. Одетый в тот же светло-голубой камзол и черные штаны, что и при нашей первой встрече, жених с изумлением осмотрел меня с ног до головы. Угу, знаю. Картина «Принц и нищая». Практически по классике.

— Ронья Анастасья, вам, гм, удобно в этом наряде? — наконец-то выразил свое недоумение жених.

«Нет, ваше высочество, я предпочла бы появиться перед вами совсем без одежды», — мысленно съязвила я. Вслух же произнесла:

— Никакой другой, более нарядной одежды, у меня нет, ваше высочество.

— То есть в пансионе вы ходили в… этом?

— Именно, ваше высочество, — кивнула я, заметив заминку во фразе.

Как будто опущенная ругань. Ну да, принцам же ругаться при дамах не пристало. По крайней мере, в прочитанных мной книжках так точно.

— Довольно необычно… Завтра к вам придет портниха. Обговорите с ней новый гардероб.

Да запросто. Наряжаться я любила. Увы, на Земле на зарплату библиотекаря больно не пошикуешь. На ту же шубу я копила полгода. А тут, когда все, считай, дарится, почему бы и не развернуться. В конце концов, я вроде как будущая принцесса.

— Благодарю, ваше высочество, — мило улыбнулась я.

По знаку принца двое слуг подошли к нам и стали накладывать на тарелки приготовленные блюда. Тончайший фарфор посуды, мельхиор столовых приборов, нежнейшая ткань салфеток… Я ощущала себя в настоящем раю!

А уж когда отправила в рот первую ложку, вообще готова была мычать от восторга. Надоевшая до одури лапша, изредка сменяемая кашами, картофельным пюре или бутербродами с дешевой колбасой на Земле, воспринималась сейчас как страшный сон. Я наконец-то питалась вкусной и качественной едой. Вот оно, счастье гурмана!

Свежие овощи, по вкусу похожие на земные, хрустели на зубах. Мясо, сочное, хорошо прожаренное, а главное — нежное, таяло во рту. Сыр и копчености, положенные на мою тарелку, наконец-то обрели вкус. На Земле, экономя на всем, я не могла себя порадовать дорогими продуктами. Здесь же… Высшие силы, кем бы они ни были, наконец-то вознаградили меня за годы нищеты!

Прожевав последнюю ложку, я с сожалением оторвалась от тарелки, подняла голову и наткнулась на изучающий взгляд жениха.

— Вот уж не думал, что вы так скудно питались в пансионе святого Людвига, — последовало задумчивое.

Ну… Откуда ж мне знать, как питалась в пансионе Анастасья. Если судить по платьям, принц был прав в своем высказывании. Я же просто сегодня не ела, ни в той, ни в этой реальности. Даже навязшая в зубах лапша осталась на полках магазина. Я только недавно купила те самые сапоги, в которых красовалась в свой последний день в библиотеке. Между прочим, любимые и долгожданные! До зарплаты оставались сутки. Так что я решила принудительно худеть. Знала б, что попаду в такой рай, не стала бы покупать сапоги.

— Простите, ваше высочество, — повинилась я, опустив глаза на столешницу, как и положено примерной пансионерке, — я не всегда ем так жадно, обычно знаю меру.

Тихий смешок.

— Ронья Анастасья, если вы не против, я хотел бы вернуться к нашему прерванному разговору.

— Конечно, ваше высочество, — кивнула я и подняла глаза — нечего переигрывать. Смущение даже у скромной Анастасьи уже должно пройти. Наверное.

Карие глаза стали серьезными.

— Итак. Я — принц Леонид. Вы — моя невеста, будущая жена и мать моих детей. Вас ничего не смущает в моих словах?

Смущало. Множественное число слова «ребенок». Это на Земле можно было двух-трех родить. Там все в порядке было и с медициной, и с лекарствами. А здесь… Здесь мне как бы и одного хватило бы. Тем более, как я догадывалась, с медициной тут было не особо хорошо. Ни кесарева, ни антибиотиков. Хорошо, если повитуха знающая попадется. Ну и как рожать в таких условиях? Правильно, никак. Поэтому я еще один раз родила бы. А дальше… Даже в древние времена существовали противозачаточные. Я надеялась, что и здесь можно будет найти нечто подобное.

Но в данном случае, скорее всего, имелось что-то другое. Вряд ли современные девушки так уж боялись большого количества детей. Для того их замуж и выдавали — чтобы рожать.

«Эх, вот что значит отсутствие информации. И не понять же, что он от меня хочет», — проворчала я про себя и решительно ответила, покачав головой:

— Нет, ваше высочество, ничего не смущает.

— А вот меня смущает, — честно признался жених. — Ваша реакция. Вернее, ее отсутствие.

«Твоя проблема, — весело хмыкнула я. — Замуж за тебя я все равно выйду. И поживу по-человечески. Хоть немного».