Солнечный дождь из черной дыры

Надежда Ивановна Арусева, 2019

Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.

Апрель 1992 года

Апрель в этом году выдался холодным. Дни были серыми, пасмурными, по ночам случались заморозки. Городские дворы не просохли после недавно растаявшего снега, обнажившего скопившийся за зиму мусор. В подворотнях стоял затхлый запах. Поздно вечером редкие прохожие зябко ёжились в пальто и прибавляли шагу, спеша спастись от холода и сырости в тепле своих домов.

Высокий худой парень пошатывающейся походкой плёлся по тёмным улицам и что-то бормотал себе под нос. Он сильно сутулился, прятал лицо в куцем воротнике и старался держаться в тени, обходя пятна жёлтого света от редких фонарей. Он нёс большую спортивную сумку, неестественно отставив руку в сторону, чтобы сумка не била его по ногам.

— Разве ж это люди? Не люди — звери! Их даже зверями назвать нельзя, — монотонно бубнил он. — Сами дел натворят, а я расхлёбывать должен. А мне оно надо?! Не надо! Но ей же поперёк слова не скажи. Она того и гляди в рожу вцепится и глаза выцарапает. Ведьма! Ведьма натуральная и есть. Прокляну, говорит. Пожалуйста! Кляни! Так она и отравить может! Это надо же такое придумать! Ну, придумала — сама и делай, зачем людей впутывать?! Мне оно надо? Так отравит же. Ей разве что-то против скажешь? Тварь. Просто тварь!

Он спотыкался, и монолог начинался заново по какому-то замкнутому кругу:

— Разве ж это люди? Не люди — звери! Отравит ведьма! Тварь. Просто тварь! Ох, и попал же я! — голос срывался на рыдания.

Устав тащить свою ношу, он остановился и осторожно поставил сумку на землю. Безуспешно попытался натянуть короткие рукава куртки пониже и посмотрел на свои ноги в истоптанных кроссовках, надетых на босу ногу.

— Ноги замёрзли… Так и заболеть недолго, — тоскливо заключил он. — В такую погоду хороший хозяин… А я для них хуже собаки! Сама сидит дома в тепле, как барыня, чай хлебает, а я тут по улицам шататься должен, мёрзнуть.

Парень огляделся по сторонам. На глаза ему попался мусорный контейнер. Мусор давно не вывозили, вокруг ржавого грязного контейнера валялись целлофановые пакеты, битое стекло, доски с гвоздями, какая-то разбитая мебель. Разило от помойки резко и далеко.

— Всё! С меня хватит! Раскомандовалась! Брала бы сама и несла куда ей надо по такому холоду!

Он распрямил спину, схватил сумку и решительно подошёл к мусорке. Сделав широкий замах, он опустил сумку в самый центр контейнера. Зазвенело стекло, что-то зашуршало, и сумка тихонько пискнула.

— Эх! — он глубоко вздохнул то ли с сожалением, то ли с облегчением, достал сигарету, медленно закурил, бросил спичку в тот же контейнер.

— Разве ж это люди? Это даже не звери, твари, — уже беззлобно констатировал он. — Нервы у меня не железные, а стресс доктора рекомендуют снимать.

Он задумался, покурил и, найдя выход из положения, направился в круглосуточный ларёк за бутылкой:

— Я человек культурный. Я не халявщик, я со своим всегда в гости…

Спрятав бутылку в карман и бережно придерживая её рукой снаружи, он бодро потопал в сторону, противоположную той, откуда пришёл.

Двор погрузился в тишину, иногда раздавался какой-то шорох, крысиный писк. Плешивая бродячая собака приковыляла к помойке. В поиске съестного она ворошила мусор, шелестела грязными пакетами, газетами.

Собака запрыгнула в контейнер и подобралась к спортивной сумке. Неожиданно сумка слегка зашевелилась. Собака принюхалась и тихо зарычала, в оскале обнажив жёлтые клыки. Затем понюхала сумку, опасливо потыкала носом, потянула зубами за ручку. Из сумки раздалось какое-то мяуканье. Собака снова зарычала, быстро спрыгнула на землю и побрела дальше, потеряв интерес к этой помойке.

Начало светать. На землю лёг густой, холодный, грязно-серый туман.

Из подъезда дома, кутаясь в махровый халат, степенно выползла упитанная тётка с мусорным ведром. Она зябко передёрнула плечами, подобралась и энергично затрусила к помойке. С размаху вытряхнула содержимое ведра в контейнер, оно смачно плюхнулось прямо на спортивную сумку. Тётка поспешила назад в тепло подъезда.

За утренним уловом на мусорке появился бородатый бомж. Он не мёрз, одетый сразу в две куртки ещё в самом начале зимы. Бомж постоянно кашлял и сплёвывал. Он деловито поворошил мусор возле баков и вытащил откуда-то из груды старые ботинки с протёртой подошвой. Прикинул размер и с досадой забросил в контейнер. Сумка снова пискнула. Бомж прислушался, подошёл поближе и заметил сумку. Заинтересовавшись её содержимым, он полез в контейнер, преодолевая прислонённый к помойке хлам и забористо матерясь.

Первое, что он увидел, приоткрыв сумку, была розовая вязаная шапочка, из которой выглядывало маленькое бледное личико новорождённого ребёнка. Кроха лежал с закрытыми глазами, как неживой. Потом вдруг приоткрыл синюшные губы, причмокнул и сложил язычок трубочкой, как будто ища материнский сосок.

Испуганный бомж резко отпрянул от контейнера, потерял равновесие и едва не упал. Он быстро подхватил свои пожитки и, не разбирая дороги, прямо по завалам мусора рванул прочь.

Во дворе снова воцарилась тишина.

Некоторое время спустя вернулась бродячая собака и, казалось, целенаправленно запрыгнула в контейнер. Она обнюхала сумку, тихонько поскулила, пробуя силы, а потом завыла, громко и тоскливо, обещая жителям близлежащих домов скорого покойника.

— Ах ты, бестия! Пошла прочь! — высунулась из окна давешняя толстая тётка. — Пошла отсюда, дрянь такая!

Она замахнулась на псину. Та в ответ выдала трель с подвыванием и закончила на высокой ноте в тон тётке.

Тётка шумно захлопнула окно и через минуту выскочила на улицу. Собака быстро сориентировалась и спряталась за контейнер. Вместо воя из-за мусорки раздался громкий лай. Тётка запустила в собаку камень, но промазала, и камень попал в сумку. Из контейнера раздался тихий детский плач. Женщина прислушалась и, чертыхнувшись, полезла в контейнер. Разглядев личико новорождённого, она на долю секунды застыла в ужасе, не веря своим глазам, а потом быстро схватила сумку и бегом рванула к подъезду:

— Люди, это что ж делается! — кричала она на весь двор. — Валя! Валя, вызывай скорую! И милицию! Милицию!

Через двадцать минут во дворе наперебой орали сирена подъехавшей неотложки и милицейского бобика.